Спасите меня, Кацураги-сан! Том 2

Глава 1

— Позаботьтесь обо мне, Кацураги-сан! — поклонился мне Кондо Кагари.

Кондо сказал стандартную японскую фразу при знакомстве с наставником.

Вся эта ситуация казалась мне плохой шуткой. Человека, из-за которого меня не хотели брать на работу, затем несколько раз подставили и чуть не уволили, дают мне в стажёры⁈

С какой целью?

— Эитиро-сан, почему в качестве наставника для Кондо Кагари выбрали меня? — спокойно задал я вопрос заведующему. — Я достаточно молодой терапевт с небольшим опытом работы. Не хочу оспаривать ваше решение, но всё же мне интересно узнать причины такого выбора.

В конференц-зале наступила тишина. Терапевты молча ожидали ответа Эитиро Кагами, поскольку не мне одному эта ситуация казалась, как минимум, странной.

В нашем отделении работает масса опытных врачей. Провести стажировку юному Кондо мне труда не составит. Но ведь Эитиро не знает, что в прошлой жизни у меня уже был колоссальный опыт в медицине.

Тогда с чего бы выбирать меня?

— Кацураги-сан, это решение я принял исходя из пожеланий нашего нового сотрудника, — заявил Эитиро Кагами. — Верно я говорю, Кондо-сан?

— Да, Эитиро-сан, всё верно, — закивал Кондо Кагари. — Это была моя просьба при трудоустройстве.

Мало того что этого товарища сюда провели через связи семьи, так он ещё и навязался ко мне в стажёры! Что-то тут не чисто.

После окончания планёрки я направился в свой кабинет. Кондо шагал вслед за мной, быстро переставляя длинные ноги. Парень был крайне высок для японца — метр восемьдесят, не меньше. По западным меркам он сошёл бы за среднестатистического европейского мужчину, но здесь выделялся, как жираф среди стада овец.

Всю дорогу до моего кабинета мы шли молча. Лишь оказавшись на месте, я решил нарушить молчание.

— Присаживайтесь, Кондо-сан, — предложил я, указав на стул рядом с моим рабочим местом. — Побеседуем.

Кондо Кагари суетливо поклонился и, сев напротив меня, протараторил:

— Кацураги-сан, вы не представляете, как я рад, что именно вы будете меня стажировать! Я так долго уговаривал Эитиро-сан, чтобы он позволил мне обучаться у вас. Уже начал думать, что он и не согласится.

— Тише-тише, Кондо-сан, — перебил его я. — Давайте по порядку.

Да что с ним не так? С чего такое рвение — проходить стажировку именно у меня? Кроме того, этот парень вообще не похож на члена высокопоставленной семьи. Если бы я не слышал о фамилии Кондо, решил бы, что Кагари приехал сюда из какой-нибудь деревушки. В общем-то, как и я сам.

— Расскажите, пожалуйста, Кондо-сан, почему вас так заинтересовала моя персона? — спросил я. — Я работаю здесь всего две недели. Вы ведь неспроста выбрали меня. Какова причина?

Взгляд Кондо Кагари заметался из стороны в сторону. Его ритм ускорился.

Удивительно, но мне очень сложно его прочитать. Парень ведёт себя так странно, что даже по ритму я не могу судить о его намерениях. А раньше мне это давалось без труда.

— Кацураги-сан, пообещаете, что никому не расскажете? Это небольшая тайна, — заявил Кондо.

Заинтриговал меня этот Кондо. Мне всё меньше начинает казаться, что он пристроился ко мне по просьбе своей семьи.

— Обещаю, Кондо-сан, — кивнул я. — Я вас слушаю.

— Мне о вас мой друг рассказал! Он у вас проходит лечение. Кишимото Мицузане зовут. Мицузане-кун сказал, что вы — первоклассный врач. По его словам, вы чуть ли не с порога смогли поставить ему правильный диагноз. Но при этом, Кацураги-сан, вы молоды — не сильно старше меня. Я бы очень хотел достичь такого же мастерства, как и вы!

Одуреть… Кишимото Мицузане — друг Кондо Кагари? Как же тесен мир. Перекаченный бывший парень Канамори Рико всё это время дружил с человеком, из-за которого я чуть не вылетел из клиники. Если бы я узнал об этом раньше, всех этих интриг можно было бы избежать.

Я представил Мицузане и Кагари стоящими рядом, и меня начал донимать навязчивый смех. Широкий коренастый бугай Мицузане и двухметровая худощавая шпала Кагари. И где они друг друга нашли?

Так, стоп… Судя по поведению Кондо Кагари, он от меня чуть ли не фанатеет. И слышал от меня исключительно от своего друга Мицузане. Тогда что же получается? Он не в курсе, что его семейка чуть меня со свету не сжила?

— Кондо-сан, а не могли бы вы рассказать поподробнее, как попали в нашу клинику? — аккуратно спросил я.

— А почему же не могу? Могу, легко, — махнул рукой Кагари. — Мои родители работают в аналитическом отделе «Ямамото-Фарм». Они — фармакологи. Но я с самого детства хотел стать врачом. Сами понимаете, Кацураги-сан, сразу после университета меня никто бы не взял в такую клинику. Отец договорился с главным врачом, мне уже давно выделили место. Именно поэтому я и захотел оказаться под вашей опекой! Вы-то устроились сюда собственными силами. А значит, у вас определённо есть, чему поучиться.

Болтать Кондо Кагари был горазд. Даже моего приятеля невролога Асакуру Джуна превзошёл. И что самое главное — он взял и выложил подчистую всю свою подноготную! До ужаса простой парнишка.

Неужели отец не объяснил ему, что Ямамото-Фарм и все прилегающие к ней организации — это поле жесточайшей конкуренции. Здесь просто-напросто нельзя выкладывать такую информацию, тем более первому встречному.

Судя по всему, я оказался прав. Кондо Кагари понятия не имеет об интригах своих родителей. «Заранее выделили место». Ага, как же! Чуть не уволили нас с Савадой Дэйчи, чтобы освободить путь молодому специалисту.

Однако отделаться от Кондо Кагари мне уже не удастся. Он изъявил желание, а Эитиро Кагами подписал приказ о стажировке. Теперь он будет числиться за мной до тех пор, пока я не решу, что его обучение подошло к концу.

Надо ли мне это? Хороший вопрос. В целом, Кагари кажется мне добродушным пареньком, но уж больно простым. Особенно по меркам своей семьи. Чтобы из него вышел какой-то толк — в него придётся вдолбить очень много знаний.

Но для начала мне бы понять, зачем ему вообще сдалась медицина. Юношеский каприз или давняя мечта?

— Кондо-сан, прежде, чем мы приступим к стажировке, я бы хотел узнать побольше о вас, как о медике, — сообщил я.

— О, у меня были научные работы по… — начал перечислять Кондо.

— Погодите, Кондо-сан, — перебил его я. — Научные работы меня как раз не интересуют.

Это заявление сильно удивило Кондо Кагари. Видимо, он учился в Токийском университете и, как подобает любому амбициозному медику, накатал целую кучу этих работ. Правда, толку от них я особого не видел.

Иронично, получается. Несколько недель назад я сидел на собеседовании в кабинете Нагаты Джиро и тот выпытывал, почему я не написал ни одной научной работы. Теперь же я провожу собеседование, но требую совсем иного от своего будущего стажёра.

— Кондо-сан, меня в первую очередь интересует, почему вы пошли в медицину? — сказал я. — Научные работы — это прекрасно. Расширяет кругозор. Но на мой взгляд, самое важное в медике — это стержень. И каким огнём закаляется сталь этого стержня — и есть мой вопрос.

— О-о-о! — с восхищением протянул Кондо. — Красиво сказано, Кацураги-сан! Я подался в медицину, потому что…

Кондо Кагари замолчал. Его сердцебиение набирало обороты. Либо мой стажёр не знал ответа на этот вопрос, либо боялся осуждения с моей стороны.

— Не стесняйтесь, Кондо-сан, — успокоил его я. — Скажите, что думаете.

— Это прозвучит глупо, Кацураги-сан. Наверное, даже банально в какой-то степени, — нахмурился Кондо Кагари. — В общем… Мне просто всегда хотелось стать героем.

Кондо закрыл глаза и весь сжался, будто опасался, что я могу его треснуть чем-нибудь по голове.

Его слова действительно звучали, как детская мечта. Любой на моём месте посчитал бы это глупостью, но у меня было другое мнение на этот счёт.

— Согласен с вами, Кондо-сан, звучит это очень наивно, — улыбнулся я. — Однако, признаюсь, я когда-то давно подался в эту стезю по той же причине.

Кондо Кагари открыл глаза. Всё его тело расслабилось настолько, что длинные ноги парня вытянулись через половину моего кабинета и упёрлись в стену.

— Это правда, Кацураги-сан? — удивился он.

И я ему не лгал. Давным-давно, когда у меня ещё даже не появились зачатки целительской магии, я захотел стать простым врачом, чтобы почувствовать себя героем. Но что значит быть героем?

— То, о чём вы говорите, Кондо-сан, это желание почувствовать отдачу от людей. Вы хотите быть им нужным и видеть, что ваша работа делает их счастливее. Вот это люди чаще всего и называют — «быть героем». Пафосная формулировка, которая означает довольно простые вещи.

Кондо Кагари поглощал всё, что я ему говорил. Каждое слово мой стажёр воспринимал, как святую истину.

Только я не сказал ему самое главное. Герой жертвует собой. Так я когда-то пожертвовал своей жизнью, чтобы найти лекарство от смертельно опасного вируса. Правда, к тому моменту я уже ушёл от желания быть героем или им казаться. Моей целью давно стала — помощь людям. Причём независимо от того, что они обо мне думают.

Отдача очень важна врачу, но настоящий специалист должен уметь лечить даже тех людей, которые не умеют быть благодарными. Это настоящее мастерство и суть нашей работы.

— Что ж, Кондо-сан, больше меня ничего не интересует, — подытожил я. — Если вы готовы трудиться, впитывать знания и опыт — прекрасно. Я буду рад помогать вам.

— Спасибо, Кацураги-сан! — Кондо вскочил со стула и выполнил низкий поклон. — Я вас не подведу.

Если бы на планёрке у меня была возможность отказаться от наставничества над Кондо Кагари — я бы сделал это, не раздумывая. Его семья доставила мне много проблем, и новые мне были ни к чему.

Однако я не пожалел, что смог с ним поговорить. Пусть мы с Кондо совсем не похожи, как люди, но в его стремлениях я увидел себя. Таким же был и я в самом начале своего пути.

Правда, есть и ещё одна причина взяться за его обучение. Кондо Кагари выглядит совершенно неконкурентоспособным молодым человеком. Даже хуже, чем Савада Дэйчи. Мне придётся рассказать ему, как бороться за своё место, иначе и у меня, и у всех наших коллег будут проблемы.

Если у Кондо что-то не получится, его семья опять вмешается во внутренние распорядки клиники и начнёт продвигать Кагари искусственным путём. Через интриги, заговоры и подставы других сотрудников.

Этого можно избежать, если дать Кондо Кагари нужные знания.

— Пока что можете идти домой, Кондо-сан, — сказал я. — Завтра в девять утра приходите в этот кабинет. Будете сидеть со мной на приёме первое время. Я принимаю достаточно быстро, поэтому общими усилиями мы сможем принять пациентов с двух десятков этажей. Когда почувствуете, что можете вести приём самостоятельно, начнёте работать в своём кабинете. Договорились?

— Договорились, Кацураги-сэнсэй! До завтра, и ещё раз — спасибо вам за доброту, — Кондо поклонился и покинул мой кабинет.

Да уж, своеобразный паренёк. Чувствую, что обучать его мне будет непросто.

В прошлом я никогда не занимался наставничеством. Вся моя жизнь прошла в изучении целительской магии, самой медицины и борьбе с болезнями.

Сэнсэем мне ещё бывать не доводилось. Что ж, всё бывает в первый раз. Это будет полезный опыт и для меня, и для Кондо Кагари.

Прежде, чем уйти домой, я решил заглянуть в отделение сердечно-сосудистой хирургии. Там меня встретил уже знакомый мне хирург — Цубаки Арата.

— О, какие люди? — улыбнулся он. — День добрый, Кацураги-сан. По какому поводу пожаловали в моё царство? Хотите подкинуть мне ещё одного больного? Учтите, Номура Коичи занял у меня предпоследнюю свободную койку.

— Не переживайте, Цубаки-сан, — ответил я. — Я пришёл проведать Нагату-сан. На планёрке нам сообщили, что он покидает нашу клинику. Хотел узнать, в каком он сейчас состоянии.

— Крепнет потихоньку, Кацураги-сан, — ответил Цубаки. — Но, вы сами понимаете, мы с вами выиграли главную битву за его жизнь, но впереди ещё много борьбы. Очень уж высок риск осложнений и повторной тромбоэмболии. Я поражён, что Нагата-сан так долго терпел. Его ноги нужно было прооперировать уже очень давно.

— В этом весь Нагата-сан, — кивнул я. — Трудоголик.

— Как и все мы, — пожал плечами Цубаки. — Нагата-сан лежит в пятой палате, Кацураги-сан. Думаю, он будет рад вашему визиту.

Я аккуратно заглянул в пятую палату, чтобы убедиться, не спит ли мой прежний наставник. Нагата Джиро лежал на койке, к его катетеру была подключена капельница. Мужчина устало смотрел на серое небо за окном. Выглядел он, откровенно говоря, паршиво. От некогда крепкого специалиста остался лишь образ больного старика.

— Здравствуйте, Нагата-сан, — поприветствовал бывшего коллегу я и поклонился. — Как вы себя чувствуете?

— О, Кацураги-сан, — обрадовался Нагата. — Я ждал, когда вы зайдёте. Думал, уж и не проведаете своего коллегу.

Несмотря на тяжёлое состояние, улыбка на лице Нагаты была сильной и искренней. Увиденное меня порадовало. Если он не сдался — значит, выкарабкается. От одного лишь эмоционального настроя в теле человека зависит очень многое.

— Не хотел тревожить вас, пока вы восстанавливаетесь, Нагата-сан, — ответил я. — Эитиро-сан сказал, что вы уволились.

— Да, это правда, Кацураги-сан, — кивнул Нагата. — Подумал — а чего толку лежать здесь на больничном и мешать остальным нашим коллегам работать? Пусть забирают мою ставку. С меня уже хватит этой конкуренции. Пора бы и отдохнуть.

— Верное решение, Нагата-сан. Я разговаривал с вашей дочерью по телефону, когда вы потеряли сознание. Она очень беспокоится за вас.

— Именно поэтому я и решил заканчивать со своей карьерой, — ответил Нагата. — Вы, наверное, уже поняли, Кацураги-сан? Я — мужчина боевой! Если бы у меня не было семьи, я бы живенько восстановился и снова рванул на своё рабочее место. Но, хочется немного пожить для семьи. Внуков повидать. Кто знает, сколько мне осталось?

— Не говорите глупости, Нагата-сан, — я пресёк дурное направление разговора. — Вы находитесь в лучшей клинике Токио. Сами знаете, здесь вас поставят на ноги.

Разговаривая с бывшим коллегой, я вовсю изучал его тело «анализом». Стоит отметить, Цубаки Арата поработал на славу. Тромботических наслоений в артериях Нагаты Джиро я почти не наблюдал. Да и вены его ног удалось неплохо подлечить. Некоторые из них ещё только предстоит удалить в будущем, но в целом закупорку сосудов удалось значительно уменьшить.

Одна беда — сердце и близлежащие сосуды претерпели необратимые изменения. Правый желудочек растянуло, а в лёгочной артерии давление сильно возросло. Теперь Нагата Джиро будет страдать от одышки. Регулярного приёма лекарственных препаратов старику не избежать.

Если бы он только позаботился о своём здоровье заранее, всего этого можно было бы избежать.

— Не переживайте за меня, Кацураги-сан, — видимо, заметив тревогу в выражении моего лица, произнёс Нагата Джиро. — Теперь-то я точно возьмусь за своё здоровье. А даже если захочу сопротивляться — меня дочка прибьёт. У меня безвыходная ситуация. Лечиться, лечиться и ещё раз лечиться. Другого не дано.

— Нагата-сан, хоть мы с вами поработали совсем недолго, я хочу поблагодарить вас. Я горжусь тем, что работал бок о бок с вами. Представляете, теперь и мне дали стажёра.

— Из вас получится хороший наставник, Кацураги-сан, — улыбнулся Нагата. — Пусть при первой встрече с вами я допустил несколько ошибок насчёт вашей компетентности. Но вскоре я понял, что врач вы — первоклассный. А на счёт благодарностей… О чём вы говорите, Кацураги-сан? Это я должен вас благодарить. Я вам жизнью обязан! Цубаки-сан сказал, что я был на волоске. Любое промедление могло стоить мне жизни. Вы вытащили меня с того света. И я этого никогда не забуду.

Мы с Нагатой пообщались ещё полчаса, после чего я отправился домой.

У выхода из поликлиники я услышал сигнал машины. Из чёрной хонды выглянул Тошиба Гото.

— Кацураги-сан! Садитесь, подвезу вас до дома, — предложил он.

Хоть я и привык ходить пешком, отказываться от компании Тошибы мне не хотелось. Тем более, нам было о чём поговорить.

Я сел в машину своего знакомого из отдела маркетинга, и тот сразу же начал заваливать меня вопросами:

— Ну как всё прошло? Слышал, что семья Кондо сегодня всё-таки добилась своего. Кого-то уволили?

— Нет, Тошиба-сан, обошлось, — ответил я. — Эитиро-сан позаботился о том, чтобы все кадры остались в больнице.

— Эитиро Кагами — мировой мужик, — кивнул Тошиба. — О нём мало кто может сказать что-то плохое. Ну и что из себя представляет сынуля Кондо?

— Пока сложно сказать. Молодой совсем. Будет стажироваться под моим началом.

— Под вашим⁈ — удивился Тошиба Гото. — Звучит, как очередная многоходовочка семьи Кондо. Я бы на вашем месте был с ним предельно осторожен.

— Буду, не сомневайтесь, — ответил я. — Но пока что мне кажется, что их сын не в курсе всех тёмных делишек своей семьи. Из него может получиться хороший врач.

— Под вашим присмотром — точно получится, — усмехнулся Тошиба. — Между прочим, в Ямамото-Фарм грядут большие перемены. Говорят, в исследовательском отделе сейчас вовсю разрабатывают какой-то новый препарат. Скоро он пройдёт через отдел доклинических испытаний, а значит — где-то к осени клинику попросят начать испытания на добровольцах, когда докажут, что он безопасен. Понимаете, к чему я клоню?

— К тому, что я ещё не раз пересекусь с семьёй Кондо, — догадался я.

— Именно, Кацураги-сан. Вот увидите, к сентябрю-октябрю они явятся в клинику и будут выбирать врачей, которые займутся наблюдением за контрольной группой пациентов. Учитывая, что вы будете наставлять Кондо Кагари, велика вероятность, что и вас привлекут к исследованиям.

— Посмотрим. А что за препарат-то они создают? Есть какая-то информация? — поинтересовался я.

— О, Кацураги-сан, всё строго засекречено, — махнул рукой Тошиба. — Но шумиху они подняли нехилую. Я давно такого не видел. Там явно не таблетки от давления. У нас в отделе ходят слухи, что фармакологи Ямамото-Фарм сделали настоящее открытие. Мне и самому любопытно. Я всё пытался выспросить у Акита-сана, но он молчком, как и его дочь. Говорю же, Кацураги-сан, грядут большие перемены.

Тошиба остановился около моего дома. Но, прежде чем попрощаться, Гото произнёс:

— Кстати! Кацураги-сан, вы планируете прийти на корпоратив девятого августа?

— Корпоратив? А по какому поводу праздник? — спросил я.

— Как это — по какому? — хмыкнул Тошиба. — День рождения самого Ямамото-сана — президента корпорации. В пятницу вечером начнётся такой праздник, что небоскрёб будет шататься. Мы его каждый год празднуем. Между прочим, врачи из вашей клиники тоже часто туда приходят. Мы с Аей-сан будем рады видеть вас там.

Знаменитые японские корпоративы. Я бы с радостью посмотрел, как отрываются самые заядлые трудоголики мира.

— С удовольствием, Тошиба-сан, — кивнул я. — Приду, если в ту ночь мне не поставят дежурство.

— Отлично, — ухмыльнулся Тошиба Гото. — Наконец-то увижу выпившего Кацураги Тендо. А то вы вечно такой серьёзный. Мне иногда кажется, что вы совсем не умеете отдыхать.

— Как и все мы, — усмехнулся я, процитировав Цубаки Арату.

Кажется, я постепенно становлюсь японцем.

— Правда, не стесняйтесь, Кацураги-сан, — продолжал уговаривать меня Тошиба. — Ваш невролог постоянно ходит на наши корпоративы. Его вся корпорация по одним только праздникам знает.

— Асакура Джун? — рассмеялся я. — Что-то я совсем не удивлён. Это в его стиле.

— Всем нам нужно быть хотя бы немного Асакурой Джуном, — заключил Тошиба. — Иначе все поляжем от постоянных переработок. Ладно, Кацураги-сан, доброй вам ночи!

Тошиба Гото уехал, а я мысленно согласился с его словами. Что правда — то правда. Правильный отдых — залог крепкого здоровья. Если, конечно, не понимать под правильным отдыхом — употребление сакэ в неограниченных масштабах. А всем известный Асакура Джун отдыхает именно так. Далеко не лучший пример для подражания.

Когда во вторник утром я пришёл в свой кабинет, там вовсю шёл активный спор. Я ещё никогда не слышал, чтобы Огава Хана так на кого-то кричала.

На моём месте уже сидел Кондо Кагари. Огава бегала вокруг него, что-то злостно причитая. Медсестра размахивала амбулаторными картами, и чем-то напоминала мне ямаубу — японскую колдунью с веерами.

— Огава-сан, что за дьявольский ритуал вы тут устроили? — спросил я. — Опять ёкаев изгоняете?

— Кацураги-сан, наконец-то! — обрадовалась Огава. — Вот, смотрите! Какой-то незнакомец утверждает, что будет работать с нами в этом кабинете. Я его всё утро не могу отсюда вытащить.

— Доброе утро, Кацураги-сан, — поклонился мне Кондо Кагари. — У нас с вашей медсестрой вышло недопонимание…

— Я уже понял, — успокоил его я. — Всё в порядке, Огава-сан. Это мой стажёр. Кондо Кагари. Какое-то время мы будем работать в одном кабинете.

— Ой… — Огава прикрыла рот ладошкой. — Я опять что-то не то сделала, да?

— Ничего, это я забыл вас предупредить, — ответил я. — Ну что, Кондо-сан? Готовы к первому рабочему дню?

— Всю ночь глаз не мог сомкнуть, Кацураги-сан! — воскликнул Кондо. — Очень ждал этого утра!

Дверь в наш кабинет распахнулась. К нам забежал растерянный пожилой мужчина.

— Приём ещё не начался, подождите, пожалуйста, мы вас позовём! — предупредила его Огава.

— Там… Там человеку в очереди плохо! — воскликнул пациент.

Я взглянул на Кондо Кагари и проговорил:

— А вот и ваше боевое крещение, Кондо-сан. За мной!