Спасите меня, Кацураги-сан! Том 2

Глава 8

— О чём задумались, Кондо-сан? — поинтересовался Ватанабэ Кайто. — Разве мой вопрос так сложен?

Кондо Кагари молчал. И это молчание накаляло атмосферу, которая и без того была напряжённой.

Я прекрасно знал ответ на этот вопрос. При стенозе левой подключичной артерии расширить сосуд можно только хирургическим путём. Необходимо выполнить пластику артерии и стентирование, либо произвести сонно-подключичное шунтирование, то есть — создать обходной путь для кровотока.

Кондо Кагари мог бы запросто догадаться, следуя простой медицинской логике, что это единственный способ вылечить пациента с таким заболеванием. Однако Ватанабэ Кайто хочет услышать что-то другое. Судя по его хитрой ухмылке, вопрос действительно не так сложен, как может показаться.

И до меня дошло. Стоило правильному ответу появиться в моей голове, и Кондо Кагари заговорил.

— На уровне терапевта тактика лечения будет заключаться в направлении к сосудистому хирургу, — ответил Кондо. — Собрать клинический минимум, направить на ультразвуковое исследование сосудов. И подготовить направление к сосудистому хирургу. Более ничего.

Ну конечно. Ватанабэ Кайто — хитрый ублюдок. На этом вопросе я бы попался. Задай Ватанабэ этот вопрос мне, я бы сразу же начал расписывать технику проведения операции. На что он обязательно бы сказал: «Как вы собирались оперировать пациента, будучи терапевтом, Кацураги-сан?». Любой его вопрос можно подогнать под стандарты медицинской помощи.

— Удивительный ответ, Кондо-сан. Хорошо подумали? — усмехнулся Ватанабэ Кайто.

— Х-хорошо, Ватанабэ-сан, — кивнул мой стажёр.

— Что ж, удивительно, но это — правильный ответ, — подтвердил мои догадки Ватанабэ. — От вас требуется только заподозрить это заболевание, а остальным займётся профильный специалист. Но это был вопрос на «подумать». Теперь задача посерьёзнее. Кацураги-сан, ваш черёд. Расскажите мне подробно, как отличить неспецифический язвенный колит от болезни Крона?

Воспалительные заболевания кишечника. Совсем не сложный вопрос. Тут Ватанабэ вряд ли будет мудрить и говорить, что с такой болезнью тоже нужно отправлять к узкому специалисту. Понятное дело, к гастроэнтерологу такого пациента в любом случае придётся направить, но терапевт может и должен знать саму суть этих заболеваний.

Терапевт, как я уже давно понял, вообще может знать всё, кроме хирургических операций.

Я подробно рассказал Ватанабэ Кайто, как различить два, на первый взгляд, схожих заболевания. Перечислил ему все различия, что мы увидим на колоноскопии, а также течение и клиническую картину.

Ватанабэ не успокоился и потребовал от меня подробной тактики лечения.

Когда я закончил свой рассказ, заведующий по образовательной части тяжело выдохнул и откинулся на спинку кресла.

— Вижу, вы действительно немного полистали учебник после окончания университета, Кацураги-сан, — заключил он.

Видимо, это должно было звучать, как комплимент.

— Перейдём к вопросам инфекций. Кондо-сан, быстро и тезисно опишите мне отличия сальмонеллёза от дизентерии. Можете ещё и холеру описать, если хватит силёнок.

Кондо Кагари допустил несколько некритичных ошибок, но общую картину подал сносно. Было заметно, что по этой теме он пробежался прошлой ночью.

Ватанабэ Кайто помучил нас ещё одной партией вопросов, и на этом зачёт подошёл к концу.

— Что ж, господа, — скрестил пальцы он. — Плохо, очень плохо.

— Разрешите поинтересоваться, — нахмурился я. — Что конкретно вам не понравилось, Ватанабэ-сан?

Кондо Кагари напряжённо перебирал ногами под столом, будто готовился в любой момент вскочить и сбежать из клиники. А может, и из Токио.

— Мне не понравилось, Кацураги-сан, что эти знания вы с Кондо-саном показали только сейчас. Это нужно было выучить много лет назад — ещё в медицинском университете. Жаль, что вы добрались до этих тем так поздно. Но, по крайней мере, меня радует, что вы вообще удосужились ознакомиться с ними.

— То есть, Ватанабэ-сан… Мы прошли проверку? — с надеждой спросил Кондо.

— К Кацураги-сан вопросов у меня больше нет, — ответил Ватанабэ Кайто. — Пока что нет. А вот вас, Кондо-сан, я бы попросил отчитаться передо мной на следующей неделе на тему хронической сердечной недостаточности. Вижу, что этот вопрос вы освоили слабо. Будь это университет, а не клиника «Ямамото-Фарм», бы поставил вам удовлетворительную оценку, но лишь авансом. Отчитаться вам ещё только предстоит.

— Значит, мы можем быть свободны? — спросил я.

— Да, Кацураги-сан, Кондо-сан, — кивнул Ватанабэ. — Расходимся. На сегодня хватит. Однако учтите, я буду следить за вашими картами и за вашими назначениями. Не стоит полагать, что вы у меня «любимчики». Я за всеми слежу. Такова моя работа.

— Благодарим, Ватанабэ-сан, — сдержанно поклонился я, а вслед за мной это сделал и Кондо Кагари. — Хороших вам выходных.

— И вам того же, — ответил заведующий. — Но напоследок я хочу попросить вас серьёзно отнестись к следующей неделе. Проверка будет нешуточная. Допустить ошибки я вам не дам. Но расслабляться не стоит. Я буду ожидать от вас серьёзной отдачи, господа.

Когда мы с Кондо покинули кабинет Ватанабэ Кайто, оба одновременно выдохнули. С души будто камень упал. Не припомню, чтобы меня так кто-то проверял с тех пор, как я открыл свои магические способности.

— Простите, Кацураги-сан, я столько ошибок допустил! — затараторил Кондо.

— Расслабьтесь, Кондо-сан. Вы держались достойно. Остальное — мелочи. Это можно доработать, — успокоил его я. — Предлагаю отправиться на заслуженный отдых. Ватанабэ-сан прав. У нас впереди тяжёлая неделя.

Однако перед новой рабочей неделей у меня намечалось одно интересное событие. И о нём я вспомнил уже дома, когда выходил из душа после добротной тренировки.

Уёхара Ёсико предложила мне сходить на выходных в буддистский храм. Однако у меня нет её номера. И это — досадное упущение. Она упоминала воскресенье, но ведь ещё нужно обговорить время и место встречи. Если она, конечно, не шутила на эту тему.

А она не шутила, если исходить из изменений, что я улавливал в её сердцебиении. Я редко встречал людей, которые могли скрывать ложь или эмоции от моего «анализа». И Уёхара Ёсико не была исключением. Хотя, стоит отметить, самообладание у неё в десятки раз крепче, чем у остальных окружающих меня людей.

Я отложил поиск номера Уёхары до субботы. Наверняка на сайте клиники он есть. Контактные данные администрации больницы всегда выставляются на информационной страничке.

В субботу утром я решил провести выходные культурно. Не важно, состоится поход в храм с Уёхарой или нет, но всё остальное свободное время мне захотелось потратить на знакомство с японской культурой.

После утренней пробежки и холодного душа я выдвинулся в Сибую — один из самых людных районов Токио. Вот где по-настоящему кипела жизнь! Знаменитый перекрёсток семи дорог пересекали сотни, если не тысячи людей разом. Слышал, как многие ругаются, что жизнь в большом городе высасывает из людей силы.

Но на меня это проклятье не действовало. Ещё из прошлой жизни я перенял особое свойство. Чем больше вокруг меня было людей, тем больше во мне жизненной энергии. По этой причине мне и не нравилось проживание в Камагасаки. Там людей было совсем не густо.

Я выпил чашечку крепкого кофе, прошёлся по смотровым площадкам Сибуи, изучив картину города с высоты, и уже собрался переместиться в другой район, но мой телефон начал разрываться от звонков Асакуры Джуна.

Интересно, что понадобилось от меня неврологу в субботу? Готов поспорить, что он собирается позвать меня на очередную пьянку.

— День добрый, Джун-кун, — ответил я, мысленно хохотнув оттого, как странно рифмуется его имя с традиционным суффиксом. — Я тебя слушаю.

— Йо, Тендо-кун! — воскликнул Асакура. — Есть предложение на миллион йен.

— Уже заинтриговал, — усмехнулся я. — Но, если это снова посиделка в баре — я пас.

— Стой, Тендо-кун, не спеши отказываться! — воскликнул Асакура Джун. — Ты почти угадал, но в моём предложении есть одно маленькое «но». Кроме сакэ будет ещё и караоке.

— Другими словами, ты приглашаешь меня в караоке-бар? — уточнил я.

— Именно! Рэйсэй-сан тоже там будет. Я смог его уболтать, но не без труда, как ты уже догадываешься. Ну что? Ты в деле?

Идти в бар у меня желания не было. Но другое дело — караоке. Я как раз хотел приобщиться к местной культуре, а японцы до одури любят караоке. Для них это один из лучших способов сбросить стресс и показать свою индивидуальность, которую приходится всё время скрывать за строгими рамками приличия.

Мало того, Япония — это родина караоке. Здесь оно и было изобретено. Отказываться от такого предложения — значит, отказаться от своих планов.

— Согласен, Джун-кун, — ответил я. — Давно хотел уделать тебя в караоке.

— Уделать? Меня⁈ — воскликнул Асакура. — Вот это — настрой, Тендо-кун! Я уже не могу дождаться вечера! Правда, представить тебя поющим — это слишком для моей фантазии. Только имей в виду, может голоса у меня и нет, но чувство ритма здесь — самое главное. Его у меня не отнять.

— Вызов принят, — ответил я. — Где и во сколько встречаемся?

— Караоке Кан Сибуя, — ответил Асакура. — Был там когда-нибудь?

— Я вообще никогда не был в караоке-барах, — признался я. — Но в Сибуе нахожусь прямо сейчас. Подожду вашего прихода, заодно по местным достопримечательностям пройдусь.

— Отлично! — воскликнул Асакура Джун. — Мы с Рэйсей-сан будем там через пару часов. Кстати… А почему бы тебе не позвать своего стажёра? Как его там…

— Кондо? Не думаю, что это хорошая идея. Парню будет неуютно в нашей компании, — ответил я.

— Ой, да брось, Тендо-кун! — ответил Асакура. — Ему пора привыкать к взрослой жизни. Не будешь же ты вечно прятать его под своим халатом.

— Ужасная формулировка, — усмехнулся я. — Я позвоню ему. Правда, думаю, что он откажется.

— Попытка — не пытка, Тендо-кун. Тогда до скорого!

Асакура Джун положил трубку, а я принялся набирать номер Кондо Кагари.

Учитывая, что Кагари принадлежит к богатому роду, вряд ли он захочет проводить время в караоке-баре с простаками вроде Джуна. Правда, Кагари и сам от него недалеко ушёл.

С другой стороны, нюансы японской культуры я знаю не так уж и хорошо. Возможно, такие тусовки — нормальная практика даже для богачей?

— Да, Кацураги-сан? — ответил Кондо Кагари. — Что-то случилось?

— Случилось, Кондо-сан. Беда, — решил подшутить я.

— Что? Что такое? — тут же запаниковал Кондо. — Только не говорите, что Ватанабэ-сан хочет видеть нас ещё и на выходных? Ещё один зачёт точно вынудит меня сделать меня сэппуку!

— Нет, Когдо-сан, вспарывать живот себе будете, если споёте хуже меня, — рассмеялся я.

— Э? — не понял Кондо.

— Беда в том, что нам с Асакурой-сан и Рэйсэй-сан срочно требуется ещё один человек для похода в караоке, — ответил я. — И я выбираю вас, Кондо-сан!

По ту сторону линии наступила гробовая тишина, которую через несколько секунд разорвал протяжный вопль Кондо Кагари.

— Что же вы сразу не сказали! — прокричал Кондо. — Кацураги-сан, меня с четвёртого курса никто не звал в караоке!

Ого! Неожиданная реакция. Я был уверен, что мажор Кондо уж точно даром время не терял. У таких, как он, обычно нет проблем с нахождением компании.

— Тогда через два часа встречаемся в Сибуе, — заключил я. — И да, важное уточнение. На выходных я для тебя — Тендо-кун. Идёт, Кагари-кун?

Кондо издал какой-то заикающийся набор звуков, больше напоминавших на помехи связи.

— Х-хорошо, Кацу… То есть, Тендо-сан… Тендо-кун, — несколько раз поправил сам себя Кондо.

Боже, как же много значат для японцев эти суффиксы и переходы на «ты». Вроде живу здесь уже не первый месяц, и привычки некоторые смог автоматически перенять от прежнего владельца тела. Но умом понять эту специфическую традицию до сих пор не могу.

Кондо Кагари бросил трубку. Готов поспорить, он сейчас суетится по квартире в поисках подходящего костюма для выходного мероприятия.

Кстати, о костюме…

Раз уж у меня есть пара свободных часов, стоит подобрать себе что-нибудь подходящее для таких вылазок. На данный момент весь мой гардероб состоит из брюк и рубашек, предназначенных для походов на работу.

Мне захотелось подыскать себе что-нибудь эдакое — свободное, но в то же время японское. И выбор пал на хаори. Сотни лет назад местные использовали этот жакет, чтобы надевать его поверх кимоно. Но сейчас в магазинах можно было найти современную версию этой накидки, которая неплохо смотрелась, будучи надетой и на обычную футболку.

Вскоре, поспрашивав дорогу у прохожих, я добрался до Караоке Кан Сибуя, около которого уже тёрся Кондо Кагари. Что особенно примечательно, Кагари умудрился напялить точно такой же хаори, как и я. Тьфу ты! Вот это я, называется, решил блеснуть оригинальностью!

— Кагари-кун, ты рановато, — сказал ему я.

— Ой! Кацураги-сан! — испугался Кондо, заметив меня. — Случайно получилось. Боялся опоздать!

— Кхем-кхем, — деланно прокашлялся я.

— Да-да, я понял, — закивал Кондо. — Тендо-кун. Слишком непривычно называть своего наставника на «ты».

— А сегодня я тебе — не наставник, Кагари-кун, — ответил я. — Вспомнишь об этом в понедельник. Дай лучше себе расслабиться.

— Какие люди! — послышался, как всегда громкий голос моего приятеля невролога.

Асакура Джун и хирург Рэйсэй Масаши подошли к караоке-бару вслед за мной.

— Добрый день, Асакура-сан, Рэйсэй-сан! — поклонился Кондо.

— Тендо-кун, в чём дело? — нахмурился Асакура. — Ты забыл предупредить Кагари-куна, что у нас не корпоратив? Расслабься, Кагари-кун! Сегодня можешь чувствовать себя, как в компании близких друзей.

— А меня всё устраивает, — как всегда строил из себя зануду хирург. — Я придерживаюсь субординации и за пределами работы.

— Ох, Рэйсэй-сан, да будет вам! — махнул рукой Асакура.

— Нет, нет, я буду обращаться так, как пожелаете, Рэйсэй-сан, — кивнул Кондо Кагари.

Рэйсэй Масаши со своим занудным тоном и привычкой соблюдать приличие больше всего напоминал мне слонёнка из русского мультфильма «Тридцать восемь попугаев». Чёрт его дери, ну один в один! Даже очки такие же. Эх, жаль, что мои знакомые японцы не смогут оценить этого сравнения.

— Ну что, Кагари-кун, надеюсь, ты готов громко отдохнуть! — улыбнулся Асакура и похлопал моего стажёра по спине.

Было заметно, что Кондо переживал даже больше, чем на зачёте у Ватанабэ Кайто. Надо бы напомнить ему, что социальные навыки необходимы врачу не меньше, чем качественные знания.

Хотя сегодня не буду об этом говорить. А то сам стану похож на Рэйсэй Масаши. На этих выходных лучше полностью забыть о работе!

Мы вошли в караоке-бар, и работник заведения проводил нас в комнату, заранее арендованную Асакурой.

Не прошло и пяти минут, как Джун умудрился притащить к нам несколько бутылок сакэ, и, кажется, даже успел накидаться по пути.

— Джун-кун, полегче, — усмехнулся я. — Забыл, чем в прошлый раз закончилось твоё пристрастие к сакэ?

— Тендо-кун, ну не при новичке же! — отмахнулся Асакура. — Не стоит раскрывать Кагари-куну всё прелести выходных, пусть сам всё попробует!

Выходных? Вообще-то, в прошлый раз мы собирались с четверга на пятницу, и никто кроме Асакуры, алкоголем не увлекался. Но это я решил не упоминать.

— Ну что, господа! — нетерпеливо потёр ладонями Асакура. — Кто первый выбирает песню? Скажу сразу — судить будем строго! Пока один поёт, другие готовят оценки.

— Асакура-сан, так вы точно отобьёте желание у остальных наслаждаться вечером, — протянул Рэйсэй Масаши, потягивая напиток.

— О-о-о, что я слышу? — с провокацией пропел Асакура Джун. — Да вы струсили, Рэйсэй-сан?

Рэйсэй задержал бокал у самого рта и медленно перевёл взгляд на Асакуру.

— Это вызов, Асакура-сан? — спросил он.

— А вы как думали? — улыбнулся Асакура.

Кондо с интересом наблюдал за взаимодействием хирурга и невролога, пока я перебирал список песен. Я не знал ни одной японской композиции. Спеть будет нелегко, ритм у местной музыки очень специфичный. Очень далёк от привычных мне европейских и американских песен, не говоря уже о русских.

— В таком случае, Асакура-сан, готовьтесь столкнуться с конкуренцией похлеще, чем в нашей клинике, — заявил Масаши и зашагал к микрофону.

Асакура и Кондо хором издали какой-то боевой клич, подбадривая хирурга, пока тот выбирал песню.

Я слышал, что выбор композиции в японском караоке — чуть ли не самый важный момент всего мероприятия. По тому, какую песню решает исполнить человек, можно много о нём сказать. Не знаю, слухи это, или чистая правда, но ещё в прошлой жизни мне кто-то рассказывал, что в Японии даже собеседования перед трудоустройством проводят в караоке. Так работодатель сразу видит истинную сущность своего потенциального сотрудника.

Интересно, как бы всё обернулось, если бы Нагата Джиро или Эитиро Кагами позвали меня в караоке вместо того, чтобы подвергать вступительным испытаниям?

Не прошло и минуты, как низкий голос Рэйсэй Масаши заполнил всю комнату.

— Сакура, сакура…

Да что ж это такое? Опять эта песня! Всё-таки я ошибся, одну японскую композицию я знаю. Эту песню напевает чуть ли не каждый второй пьяница, которого мы продуваем в приёмном отделении!

Но, стоит отметить, у Масаши голос был отменный. Ему бы не людей резать, а в опере выступать!

И всё же слухи были правдивы. Традиционная японская песня очень подходила по характеру старомодному Рэйсэй Масаши.

Когда он закончил, мы втроём зааплодировали.

— На шесть из десяти, — скривился Асакура Джун. — Я точно справлюсь лучше!

— Смотрите, Асакура-сан, осторожнее, — улыбнувшись одним уголком рта, произнёс Рэйсэй. — Моя месть будет жестокой.

Мы с Кондо выставили по девятке, по достоинству оценив мастерство хирурга.

И тогда мою голову посетила шикарная мысль. Как получить преимущество и компенсировать моё незнание местной музыки.

— Эй, Кагари-кун! — воскликнул я. — А давай-ка уделаем наших коллег!

— Эй, эй! Это — нечестно! — догадался о моей задумке Асакура.

— В чём дело, Джун-кун? — улыбнулся я. — Струсил?

— Что ты имеешь в виду, Тендо-кун? — не понял Кондо Кагари.

И я предложил:

— Споём в дуэте?