Спасите наше королевство

Тригейт – столица Судении

Столичная резиденция короля Судении

Молодой человек сладко сопел на мягкой постели в своей опочивальне. Он провел много дней на скрипучем качающемся корабле, потом долго трясся в седле, а теперь пребывал в крепких объятиях сна. Из приоткрытого окна доносились звуки просыпающего города, ласковый ветерок приносил в комнату приятную свежесть.

– Принц Тристан, проснитесь! Прошу вас, принц Тристан, откройте глаза! Вас ждет матушка – королева Гортензия! Ну, пожалуйста! – чей-то неуверенный голосок словно назойливая муха прорывался сквозь сон.

Принц нехотя открыл глаза и увидел милую испуганную девушку, склонившуюся над его лицом. Беспокойные кудряшки обрамляли ее прелестное личико.

– Доброе утро, красавица! Зачем ты меня будишь в такое раннее время? Я приехал ночью и еще не успел отдохнуть. Хотя, если ты предложишь мне что-нибудь интересное и волнительное, то я готов скинуть с себя всю усталость!

– Принц Тристан, извините меня. Но ваша матушка-королева рано просыпается и говорит, что все должны брать с нее пример. Говорит, что это полезно для здоровья. Это достаточно интересно и волнительно?

– О, да! Что бы ни делала моя матушка – это либо наполняет королевскую казну, либо полезно для здоровья.

– Вы же знаете, у вашей матушки характер…

– По которому я совершенно не скучал. Знаю, конечно.

– Она будет ругаться, если я вас не смогу разбудить. Сжальтесь над бедной девушкой. Вставайте. Ой, натяните обратно одеяло… или наденьте штаны. Простите, я ухожу на кухню. Я думаю, что вы не забыли, где расположены покои вашей матушки.

– Стой, стой, красавица! Эх! А где же мои штаны?

– Чистую одежду я разложила на кресле! Ваш завтрак на столе! Поторопитесь! – отозвался голос из-за двери.

Тристан улыбнулся.

– Милый дом вновь открывает свои объятия. За пять лет как будто ничего не изменилось.

Покои королевы Судении

– О, Летающий Бог, когда уже изволит явиться этот неблагодарный благородный засранец? – голос матушки раскатисто звенел по коридорам фамильного замка.

Принц вошел в покои матушки. Королева Гортензия восседала на мягком диване в просторной комнате, украшенной дорогими тканями и свежими цветами. На лице ее величества уже были видны первые признаки наступающей старости, но проявившиеся тут и там предательские морщины пока не смогли нанести видимый ущерб ее природной красоте. А вот властное и немного презрительное выражение, которое за 25 лет сидения на троне словно впечаталось в ее лицо, матушке совершенно не шло. Да оно вообще мало кому идет. Впрочем, ничего не поделаешь, издержки власти. Рядом с королевой суетились служанки, робеющие перед госпожой. И только пухлый и розовощекий евнух беспристрастно работал опахалом – терять ему было нечего.

– Здравствуйте, матушка, я здесь! Пришел поблагодарить вас за то, что дали мне жизнь, любовь и всячески меня холили и лелеяли пока наш непутевый отец, как вы об этом неоднократно заявляли, шлялся по военным походам.

– По борделям и трактирам он шлялся, – безапелляционно бросила матушка Гортензия.

– Там просто все было рядом – и походы, и бордели.

Да, семейная жизнь у матушки и батюшки действительно не заладилась со дня свадьбы. Король предпочитал проводить время в походах, трактирах и на охоте, оставляя свою жену в обществе придворных дам и служанок. Королева же, видимо любившая своего неугомонного супруга, все это время грустила и скучала. В результате этих душевных переживаний у нее окончательно испортился и без того не самый приятный характер.

– Не беси меня. Ладно, дай хоть на тебя посмотреть. Все-таки пять лет в Университете Древних учился. Уезжал совсем мальчишкой, а приехал мужчиной. Красавец. Какие широкие плечи, какая накаченная жопа. Весь в меня и дедушку по нашей линии – вот уж кто был красавец.

Служанки чуть слышно прыснули и заулыбались.

– Матушка, тут люди. Но спасибо, конечно, – Тристан манерно поклонился и обратился к служанкам. – Девушки, если кто-то захочет пощупать мою накачанную… попку, вечером буду с нетерпением ждать всех желающих в покоях.

– Помолчи! Весь в своего папашу! Только приехал, а уже начал «кобелировать», – Гортензия нахмурилась. – А усы сбрей. Они тебе совершенно не идут. Почему матушке так мало писем писал?

– О, я ведь каждый день строчил вам с батюшкой общие письма и раз в неделю личные, – Тристан сделал ангельское выражение лица.

– Ты что совсем с ума сошел? Неужели ты думал, что я возьму в руки хоть что-то после твоего отца? Ты знаешь, куда он свои лапы вечно сует. Не хочу иметь с ним ничего общего!

– А как же наш величественный замок, королевство и казна?

– Это приходится терпеть, – вздохнула матушка. – Но во всем остальном – ни за что! Все-таки, хорошо, что ты здесь. Иди и скажи своему отцу, что он жалкий алкоголик. Пусть выметается из замка и живет в борделе!

– Матушка, такое послание вы можете отправить почтой. Незачем впутывать меня в ваши ссоры, – принц вежливо поклонился.

– Ах, ты мерзавец. Совсем не хочешь участвовать в делах семьи!

Матушка схватила со столика тарелку и запустила ею в принца. Не попала.

– Если «делами семьи» вы называете ваши бесконечные дрязги с моим далеко не безгрешным батюшкой, то, пожалуй, я действительно отстранюсь. Дайте мне нормальные «принцевые» поручения – налоги собрать, наказать зарвавшегося барона или жениться на красивой дочке короля. Я на все готов!

И Тристан снова вежливо поклонился.

– Кстати, да, – матушка немного утихомирилась, – тебе пора жениться. Мы с твоим отцом уже присмотрели невесту. Это Оливия – принцесса Вестенда.

– Красивая? – оживился Тристан.

– Говорят, что очень.

– Я никого не хочу обидеть, но так про всех принцесс говорят. Но вот если обратится к статистике…

– С чего ты решил, что твое мнение вообще кто-то спрашивает. С практической точки зрения нам нужен союз с Вестендом. Даже если бы принцессой там была обезьяна, жаба или ослица, тебе все равно пришлось бы жениться. Давай, соберись. Любое дело надо начинать с правильного настроя, как говорили Древние. Это твой стартап.

– О да, видимо мне крупно повезет, если она окажется хотя бы женщиной. Ведь интересы государства гораздо важнее моего скромного счастья, – Тристан иронично улыбнулся.

– Да что в этой семье за мужики – одни нытики. Мне вообще пришлось выйти замуж за твоего папашу, и поверь мне, лучше бы вместо него была дрессированная мартышка. Ладно, прием окончен. Иди проведай своего беспутного отца. А насчет сватовства и свадьбы поговори с канцлером. Он тебе все объяснит.

– Я понял, матушка.

– Да, чуть не забыла. Родители у принцессы – не самые приятные люди. Злые, хитрые и неблагодарные – они тебе обязательно понравятся, ты с ними отлично поладишь.

– Я постараюсь. До свидания, матушка. Кстати, а где Мария и Лидия?

– Твои сестры в гостях у дочери графа Аплгейта.

– Будете писать им, передайте от меня привет. Кстати, а почему бы вам тоже не съездить развеяться в Аплгейт? Говорят, там прекрасная природа, отличные пляжи и таинственные старые развалины.

– Не выдумывай. Мне нужно заниматься делами королевства. К тому же, если бы я захотела увидеть старую развалину, то посмотрела бы в окошко на твоего папашу. То еще зрелище.

Как знаете, – Тристан поклонился и вышел.

Принц бодро шагал по коридору замка, а за его спиной гремел громоподобный голос королевы Гортензии.

– Почему плохо убираетесь? Даже отсюда я вижу разводы на полу! Я что похожа на свинью? Почему я должна жить в свинарнике? Может быть, вы мне и желудей здесь навалите? А может быть я вам еще похрюкаю? И кому тут смешно? Дайте мне мои наушники Древних – хочу посидеть в тишине!

Покои короля Судении

– Тук-тук. Батюшка, а вот и я!

Пройдя мимо стражи, Тристан вошел в покои отца – короля Сигизмунда. Пузатый монарх мирно храпел в постели. Одутловатое лицо красноречиво повествовало о вредных привычках своего хозяина. Рядом с королем уютно располагались две спящие обнаженные куртизанки. На прикроватном столике стояли бутыли с медовухой, подносы с жареным мясом и пирогами, а также многочисленные кубки и тарелки. Монарх почивал после очередной пьянки и скромной (все-таки возраст) миниатюрной оргии. Да, теперь нетрудно догадаться, почему матушка так непочтительно и даже враждебно относится к отцу. Хотя чего она хотела, ему по статусу положено устраивать пиры и брюхатить служанок. С другой стороны, он мог бы исполнять свои специфические королевские обязанности с меньшим пылом, азартом и энтузиазмом.

– Батюшка, проснитесь!

Тристан, пялясь на куртизанок, начал тихонько расталкивать отца. Тот перестал храпеть, с трудом разлепил тяжелые веки и уставился на принца мутными глазами.

– А, сын вернулся! – рот отца расплылся в улыбке. – А я тут половину ночи занимался государственными делами и поздно заснул. А вот девушки мне помогали письма составлять. Очень способные. Почерк – просто загляденье. Ладно, девочки, совещание закончилось. Отчет предоставите вечером.

Король шлепнул куртизанок по задницам и приказал удалиться. Девушки со смехом собрали одежду и покинули покои. Монарх встал с кровати, обнял сына, потом налил из бутыли медовухи, тяжело прошелся по комнате и с оханьем приземлился в кресло.

– Значит вернулся, – отец сделал глоток. – Хорошо отучился?

– Да, сдал все экзамены на отлично.

– Я не сомневался. Пока учился, столько дельных советов нам в письмах прислал. Летающий Бог, не даст соврать. Особенно помогла твоя эта… демократия, которая была у Древних. Слушай, просто спасение. Раньше, как было – решишь повысить налоги, отнять землю или ввести дополнительный день барщины, а народ бунтует и норовит своего святого короля и отца государства поднять на вилы. А теперь мы каждый год проводим выборы народного министра. Это он, паразит, то решит налоги поднять, то землю отобрать или барщину продлить. Я вообще ни при чем – вы же сами поверили сладким речам и его выбрали. Не нравится? На следующий год выбирайте другого. А если этот перед вами провинился, то мы его повесим.

– И многих повесили?

– Да, в общем, всех. Они почему-то все злыми людьми оказались, и народ меня очень просил наказать этих министров. Ну а я всегда готов исполнить волю своих подданных и повесить всех, кто их обижает. И вообще, я заметил, что во всей этой демократии народу больше всего нравятся ежегодные казни. Ну и ладно, главное, что практически полностью прекратились восстания. Скажи, отлично демократия работает?

– Там немного другой смысл, но так тоже пойдет. Вы применили демократию весьма творчески.

– Одна проблема, желающих на пост народного министра уже нет. Мне теперь приходится самому назначать кандидатов, которые будут участвовать в выборах. Они, конечно, сопротивляются, но под угрозой пыток обычно соглашаются. А семьям бывших министров я всегда выделяю хорошее поместье и содержание. Ты же знаешь, я человек очень добрый и отзывчивый к бедам вдов и сирот.

– Да, батюшка, знаю.

– Слушай, возьми вон ту чесалку Древних, от которой мурашки бегут и помассируй мне голову.

Тристан взял с полки необычную вещицу – из ее деревянной ручки торчали гибкие металлические проволочки. Потом встал позади кресла, опустил чесалку на голову короля и стал двигать его вверх-вниз.

– Ох, как хорошо. Мурашки так и бегут по всему телу! Отличную штуку я привез двадцать лет назад из Университета Древних. Кстати, а ты что взял?

– Красивый блокнот в кожаном тиснении и специальное перо, которое не нужно макать в чернила.

– Э… и зачем тебе это?

– Буду что-нибудь писать. Дорожные заметки, например. Правда, пока еще ничего не написал – жалко портить страницы, – смущенно улыбнулся принц.

– Хм… ладно, – оживился отец, – нужно звать канцлера. У нас ведь куча дел – свадьба и заключение союза. Стража, позовите мне Густава.

– Я уже здесь, мой король! – в дверях показалась невысокая сухопарая фигура.

Тристан бросился ее обнимать.

– Дядя Густав, совсем не изменился. Та же жидкая бородка и обворожительная зеркальная лысина! О, а это солнцезащитные очки Древних? Они же стоят как целый замок!

Канцлера Густава за глаза называли королем государственного заказа. Будучи обычным простолюдином, он на деньги, оставшиеся от умершего отца, 20 лет назад открыл бордель и небольшой бар. Его заведения как-то раз посетил король, который остался доволен широким ассортиментом, доверительной обстановкой и индивидуальным подходом к высокородному клиенту. Так, Густав стал постоянным поставщиком куртизанок и алкоголя для монарха. Эти услуги щедро оплачивались деньгами и должностями. Постепенно Густав дорос до канцлера, а его бордели и питейные заведения поглотили всех конкурентов.

– Здравствуй, мой дорогой принц! – канцлер крепко сжал в объятиях Тристана. – Помню, как ты бегал с кинжалом и рубил крапиву! А теперь передо мной настоящий рыцарь! Кстати, эти очки я дарю тебе. Ты хорошо учился и когда-нибудь станешь прекрасным королем! Бери, не стесняйся, у меня таких еще дюжина.

– Прекратите свои телячьи нежности, – недовольно буркнул король. – У нас сейчас важные дела. Густав, какие новости?

– Печальные, ваше величество! Сегодня утром на охоте был убит наш верховный маршал Клавдий. Кто-то попал стрелой ему прямо в шею. Такая потеря. Мои люди ищут убийцу, но пока безрезультатно.

– Что?! Да как такое могло произойти? Ужас, что в королевстве творится! Этот старый хрен посмел не пригласить меня на охоту? Вот мерзавец! Лишить его всех наград, посмертно. Ах, какие у него леса, столько в них дичи!

– Ваше величество, оказалось, что расхищена наша военная казна, которая находилась в его замке.

– Отлично, я теперь смогу конфисковать все его земли за измену королевству. Теперь я там буду охотиться!

– Прошу вас, перестаньте думать об охоте. Положение у нас серьезное. Мы лишились нашего прославленного главнокомандующего, который, конечно же, был старый пердун и его легко заменить на другого. Но вот потеря военной казны – это очень и очень серьезная проблема. Мы и так задолжали войскам, а теперь они через месяц-другой начнут дезертировать.

– Густав, не нужно впадать в отчаянье. У нас есть план и надо его придерживаться, – король деловито потер руки. – Тристан, давай я введу тебя в курс дела. Как ты знаешь, на севере располагается королевство Нордания.

– Да, мы всегда с ними воевали. Чуть ли не с начала времен.

– А почему мы это делали?

– Вы, отец, всегда говорили, что если к нашим колосящимся нивам, цветущим садам и сочным пастбищам присоединить золотые и серебряные рудники Нордании, то наше королевство станет самым сильным в мире.

– Правильно. Северяне тоже так считают, только наоборот. Это они хотят к своим золотым и серебряным рудникам присоединить наши колосящиеся нивы, цветущие сады и сочные пастбища. Эти дикари хотят нас завоевать и построить самое сильное королевство в мире. Скажи, какие мерзавцы! Покусились на чужое! На святую частную собственность!

– Это ужасно, отец. Мы этого не допустим.

– Правильно. Так вот, в последнее время лазутчики сообщают, что северяне заключили союз с горными племенами и вербуют среди них воинов. Говорят, что они накопили очень серьезную армию, которая превосходит нашу. Плюс, у них довольно дисциплинированные лорды, которые являются с войском по первому зову короля Свена. Не то, что наши раздолбаи. Учитывая эту угрозу, я договорился с королем Китром из Вестенда о союзе, который будет скреплен твоим браком с принцессой Оливией.

– Ваше величество, я уже приказал активно распространять слухи о предстоящей свадьбе и запланированном заключении союза с Вестендом. Я думаю, что эта информация охладит пыл северян, и они побоятся на нас нападать, – сказал Густав.

– Отлично. Поэтому у нас есть время спокойно собраться, сыграть свадьбу и взять кредит у Китра, чтобы расплатиться с армией, – король довольно поглаживал живот. – Северяне еще те трусы. Да они там все – хипстеры! Ведь так Древние называли слабых и неумелых воинов? Точно! Узнают о нашем союзе с Вестендом – сразу навалят в штаны и спрячутся в свои дурацкие шахты. Ха-ха!

На королевском дворе послышался топот подков и резкое оживление.

– Война! Война! Северяне сожгли пограничную крепость! Их армия идет на город Роузгейт!

Лица троих мужчин вытянулись.

– Спаси нас Летающий Бог! Испепели их огненными глазами! – Сигизмунд опрокинул в себя полный кубок медовухи и начал проклинать северян самыми грязными словами.