Староград

На тёмных улочках

10.01.85

Злачное место — это очень мягкое описание послевоенного Старограда, ибо его улицы, как сточные канавы после дождя, оказались заполнены различными нечистотами и отвратительно вязкой грязью. Но я почти не помню, когда в последний раз видела этот город другим, несмотря на то, что я отсюда родом. Ибо когда началась война, мне было всего тринадцать, и мой отец, взяв нас с мамой с собой, сбежал в Карним, где вступил в армию Ордена и стал воевать на его стороне.

Тогда я даже не понимала, почему всё произошло именно так, как произошло. И почему вообще отец решился бросить свою страну, где мы жили вполне роскошной жизнью в семейной усадьбе, и бежать за границу, чтобы устроить свою семью в довольно скудный домишко в предместьях Цитадели, а сам ушёл рисковать своей жизнью в горючих песках Мохаве. Теперь же, вернувшись на свою родину, я наконец поняла причину.

Он не бросил свою страну, а пытался её спасти. Поскольку в прошлом отец был крупным оружейным промышленником и, соответственно, был вхож в высшие круги старой Ронии, он видел все их пороки и дрязги изнутри. И, как он сам говорит, в один момент просто не захотел более идти на контакт со всем этим отребьем и участвовать во всех этих грязных игрищах. Однако в стране, где окнам многие предпочитают зеркала, если ты не заодно с властью, значит, против неё.

А потому банкиры и их ручные чиновники решили уничтожить прямое доказательство того, что можно жить по-другому. Они навесили большое количество долгов и попытались забрать всё, что было у нашей семьи. Отец же решил бороться против этого, но не в пучинах бюрократических механизмов, месте, где его враги были полноправными властителями, а на поле битвы, где все по-настоящему равны.

Орден Карнима казался отцу идеальным вариантом. Его прельщали строгость и порядок, царившие в рядах рыцарей, благодаря строгой иерархии и жёстким методам. Тем более отношения Карнима и Ронии после Великой Войны накалялись всё больше и больше, и война между ними казалась неизбежной, вопрос был лишь в том, кто первым схватится за оружие. Что же, папа не прогадал, и мы наконец вернулись на своё законное место, чему я несказанно рада.

Вернули мы и наш старый особняк, пусть и требующий теперь серьёзнейшего ремонта. Вернули и своё привилегированное положение в обществе. Ну и конечно, всю ту роскошь, которую я не видела целых три года.

Пока шли работы по восстановлению нашего родового гнезда, мы с семьёй поселились практически в самом центре Старограда, на Новосалемской Улице, всего в нескольких кварталах от здания правительства. Тут селились все сливки протектората, в основном, конечно, военные. И здесь же я познакомилась со своей лучшей подругой, также являвшейся дочерью одного высокопоставленного служащего протектората, Аней Дюжински.

Ох, и много же дел мы вместе натворили! В особенности я хочу отметить те дьявольские вечеринки, на которых собиралась вся золотая молодёжь Старограда, где вино лилось рекой, музыка рвала барабанные перепонки, а в воздухе повисал стойкий дым от раскуренной дурман-травы.

Сегодня была как раз одна из таких гулянок, организованная прямо в доме семьи Ани, находившемся на Проспекте Авицены, где-то в двух километрах от моего. Её отец всегда закрывал глаза на наши тусовки, в отличие от моего, считавшего, что всё это веселье плохо скажется на моём воспитании. Думаю, что он забыл, что я уже достигла совершеннолетия и меня уже поздно воспитывать. А веселье... Ну разве от него может быть хуже?

В любом случае, пока ситуация в городе не наладится, я нахожусь под полной опекой папы и вынуждена играть по его правилам. Однако же, правила существуют, чтобы их нарушать! Не сложно было под разными предлогами уходить из дома на несколько часов, чтобы вдоволь повеселиться и потом, как ни в чём не бывало, вернуться назад, до того как будет объявлен очередной комендантский час.

Однако сегодня я впервые засиделась слишком долго, будучи погружённой в дьявольский дурман и бесконечные рассуждения о природе авангарда. Поняла я это лишь когда последний «шарик», принятый ещё пару часов назад, стал меня отпускать, а Аня обратила моё внимание на большие напольные часы в её комнате и во всеуслышание заявила:

— Блин, кажется, уже без пятнадцати полночь!

— Ох, чёрт, как я теперь домой-то попаду? Комендантский час давно начался! — спросила я.

— Чё ты домой-то рвёшься? Давай ещё посидим, а то и оставайся на всю ночь, я тебе у себя постелю.

— Да отец меня прибьёт, если узнает, что я не ночевала сегодня дома... А по улице я сейчас точно не смогу вернуться, сама знаешь, сколько там сейчас солдат, после покушения-то, а у меня даже паспорта, как на зло, с собой нет.

— Ай, да ладно, забей на паспорт, ты ж дочь генерала Соколова, тебя никто и пальцем не тронет!

— Если узнают, конечно, да и то, скорее всего, сопроводят до дома с помпой, родичей оповестив. А если не узнают, знаешь же, солдаты порой бывают хуже бандитов.

— Ну тип это, не переживай, короче! Можно же и переулками пройти, я как раз путь один знаю, можно тип дойти до Новосалемской даже быстрее, чем по главной. Да и их наверняка не патрулируют, солдат бы не хватило на каждый здешний закуток покрыть.

— Переулками? Чёт стрёмно это как-то. Мало ли что там может произойти, и на помощь никто не придёт, при случае.

— Да ладно тебе, всё ок будет, я там миллион раз ходила, тем более мы будем вдвоём, чё бояться-то?

— Ну если ты так говоришь, то пошли, лишь бы под домашний арест не попасть, а то и под настоящий...

Попрощавшись со всеми, мы с Аней спокойно оделись и вышли из чёрного хода, который вёл на задворки между громадами зданий, почти не освещавшихся. Поначалу было страшно, конечно, но дурачливость подруги и её шутки быстро вывели меня из состояния напряжения, так что в скором времени я шла уже вовсю смеясь и крича на всю улочку, не переживая уже даже и о том, что нас могли бы услышать с большой дороги.

Да и путь, в целом, был спокойным, пока в один момент мы не свернули на другую такую же узкую улочку, где, прислонившись к стене, курили два коренастых парня в простенькой и очень грязной военной форме. Они сразу стали сверлить нас взглядом, а мы моментально прекратили своё весёлое общение и машинально, не сговариваясь, ускорили свой шаг, чтобы быстрее пройти мимо них. Заметив это, один из них прокуренным голосом сказал:

— Смотри-ка, каких девок нам ночь принесла!

— Да, ток пуганые, чёт, — заметил второй, а затем обратился к нам. — Эй, девки! Подваливайте давайте, повеселимся масть!

В надежде на то, что солдаты не станут нас преследовать, я старалась не обращать на них никакого внимания. Надежда эта оказалась напрасной, и они оба угрожающе направились за нами, следом.

— Э, куда вы? Нормально же общались.

Мы вновь ускорили шаг. Преследователи сделали то же самое. Я старалась не оборачиваться и хотела уже было бежать, так как ясно поняла, что добром эта встреча явно не кончится, однако тут меня за плечо схватила мозолистая рука одного из мужчин и резко потянула назад. Да так сильно, что спустя мгновение я уже стояла, находясь в стальных тисках плохо пахнущей туши, что была на голову выше меня.

От такого крепкого захвата моё дыхание спёрло, а кости, казалось, вот-вот должны были хрустнуть. Я не могла видеть нападавшего, однако могла наблюдать за Аней, которую в тот же момент прижал к стене второй мужчина, одной рукой зажав ей рот, а второй приставив нож к её горлу:

— Ну-ка, даже не вздумай орать, а то глотку перережу, поняла? Сейчас мы позабавимся чуть-чуть с такими зачётными кралями, а потом можете быть свободны!

Стоило ему убрать ладонь со рта, как Аня в тот же момент завопила, что есть силы:

— На помощь !!! Помогите!!! Кто-нибу...

Она не успела сказать и трёх слов, как подонок тут же исполнил своё обещание, лёгким движением вскрыв её горло. Крик моментально превратился в неразборчивый хрип, а из свежей раны алым фонтаном начала струится кровь. Мужчина разжал хватку и Аня, держась за горло, грохнулась на землю. От ужаса у меня даже онемел язык, и я в полной тишине наблюдала эту жуткую картину.

— На кой чёрт ты её полоснул? — спросил тот, что держал меня.

— Да плевать, у нас ещё одна есть, нам на двоих с головой хватит.

— Чё с трупом будем делать?

— А ни чё, тут оставим, не в первой. Эту грохнем, чтоб не разболтала кому потом, и тоже тут кинем, кто разбирать-то будет?

— Ладно, давай тогда эту используем, пока тоже от страху не подохла.

Угрожающе направившись ко мне и скривившись в оскале, убийца уже даже начал на ходу расстёгивать ширинку. Но всего через несколько шагов оказался остановлен выстрелом, прозвучавшим откуда-то сзади. Кровь проступила пятном на его и без того грязной форме, и он в тот же момент осел на колени, а затем упал лицом в потрескавшийся асфальт.

Державший меня разжал свои руки, и я также оказалась на асфальте. Не успев толком перевернуться, до меня донёсся второй выстрел, который, как я поняла, настиг второго обидчика. Ибо сразу же после него за спиной послышался глухой шлепок, словно мешок с мукой уронили на пол. Неужели спасение пришло, и какой-нибудь патрульный услышал весь этот шум?

Я попыталась встать, но, поняв, что силы покинули меня, села, повернувшись, чтобы посмотреть на спасителя. Но на героя этот человек явно не был похож: куча мешковатой одежды чёрного цвета, противогаз с тонированным панорамным стеклом да плащ с капюшоном — вот и все его отличительные черты. Разглядеть хоть что-то под этой одеждой вовсе не представлялось возможным.

Не произнеся ни единого звука и лишь бросив косой взгляд на меня, спаситель подошёл к трупу Ани, явно с интересом его рассматривая. А затем, сунув пистолет под плащ, он достал из него же хирургическую пилу и нагнулся к несчастному трупу.

Я наконец поняла, что из всех людей, которые могли бы прийти мне на помощь, мне достался Староградский Мясник...

Он, со знанием дела, стал осматривать конечности несчастной, будто бы выбирая то, что ему нужно, а затем абсолютно бесцеремонно принялся за свой ужасающий труд. Ловко орудуя пилой, Мясник увлечённо отсекал тонкую руку от трупа. Работал он быстро и явно второпях. Я же даже не могла отвести глаз от этого зловещего процесса.

Мысль о том, что я могу быть следующей, и вовсе пришла, лишь когда дело было сделано и маньяк увлечённо крутил в руках новое приобретение. Однако она сразу же привела меня в чувство, и я хотела было броситься прочь, однако в тот же момент Мясник отложил конечность в сторону и направился ко мне со странным пистолетом в руках (не тем, из которого он стрелял в нападавших, этот был больше похож на тонкую трубу, зачем-то спаянную с рукоятью, чем на боевое оружие).

Как ни странно, стрелять он не собирался и, сев на корточки напротив меня, свободной рукой слегка провёл по моей щеке тонкими пальцами, с какой-то странной нежностью... Мне и без того было не по себе, а тут я чуть было в обморок не упала от страха.

После чего маньяк нажал на спуск, и в тот же момент дротик с какой-то бесцветной жидкостью воткнулся в моё плечо. Руки стали ватными, а реальность поплыла перед глазами... И темнота.

«Пока стервятники сражаются за кости, зло всё скребётся по углам, готовясь нанести удар!»

Из «Новгородских топей», Пшемислава Левого