Старый, но крепкий

Глава 24

Техника усвоения энергии точно пошла на пользу. Развиваться стало проще — я все так же поглощал Ци, полностью напитывая свое тело за полчаса, но для ее «усвоения» тратил минут десять. Правда, теперь я не шел ни на холм, ни в беседку, ни во двор: медитировал я сидя на кровати, а выполнял технику усвоения энергии посреди дома, чтобы не показывать никому слишком правильных движений. Поздновато, но раньше я и не представлял, что даже практики из школы делают не так, как нужно.

Вчера навестил Роя и узнал, что низший ранг техники не говорит о ее бесполезности.

— Любые техники развиваются, — говорит травник и скребет ногтями затылок. — Никто не начинает с чего-то богоподобного. По крайней мере, я о таком не слышал. А какие у тебя еще варианты? Тебе предложили вариант получать энергию льда и превращать ее в технику. Бери и пользуйся, парень. Такой шанс редко кому выпадает.

Теперь мой статус выглядит так:

Имя: Китт Бронсон.

Ранг: закалка, 3 ступень.

Тело: 2

Дух: 3

Разум: 1

Специальности:

Навыки 3/6:

Травничество: 20 — обычный: Сборка трав. Простая обработка трав.

Медитация: 19 — обычный: Погружение в себя.

Готовка: 22. — обычный. Ферментация, импровизация.

Заклинания:

Кража воспоминаний (Memory Theft): 2 — эпический

Техники ​¼.

Полученные:

Усвоение энергии. Ранг: обычный.

Доступные:

Ледяная защита. Ранг: низший. Чтобы получить технику «Ледяная защита», поглощайте и усваивайте ледяную Ци. Прогресс: 1/100.

Итого: техник может быть четыре, причем варианта «удалить» я не нашел. Пока предположим, что этого варианта и нет.

Брать или не брать «защиту», когда заполню шкалу?

Если возьму, драгоценный слот будет занят. С другой стороны, у меня пока и выбора нет, чтобы нос воротить. Если я возьму защиту и прокачаю ее, это ну никак не будет лишним. Защита мне в любом случае не помешает: остановить стрелу, меч, зубы, огонь.

Лазая по справкам, выяснил о рангах техник. Градация такая: низшая, обычная, техника воина, истребителя и божественная техника.

Что еще… Вчера медитация доросла до девятнадцати. И с таким темпом тренировок, чувствую, не за горами двадцатый ранг и новый поднавык.

Я снова опустился на жесткую кровать, чувствуя, как деревянные доски под тонким матрасом неприятно упираются в задницу. Однако едва я закрыл глаза, как в дверь раздался стук — уверенный, громкий. Пришлось вставать и смотреть, кто пришел.

За дверью стоял мужчина в серой форме, влажной от моросящего дождя. Посыльный от целителя, с которым мы уже встречались раньше.

— Китт, да? В общем, сам знаешь, почему я здесь и от кого, — сказал он буднично, не тратя время на приветствия. — Собирайся и шагай к городским воротам. Там собирается группа, ждут тебя.

Его слова прозвучали как приказ. Впрочем, они и были приказом, отданным целителем.

Я кивнул, чувствуя, как внутри поднимается легкое раздражение — не столько на него, сколько на ситуацию в целом, но подавил ненужные сейчас эмоции. Уже успех — не швыряюсь бездумно словами. Да и что они сейчас сделают человеку, который абсолютно непричастен к ситуации?

В голове мелькнула мысль: «Довел бы я медитацию до двадцати единиц, если бы не этот поход?». Но времени вздыхать о несделанном не было.

Я быстрым шагом ходил по дому, собирая вещи. В коробе для трав уже лежали контейнеры. Сверху я уложил теплую одежду, а нож для трав закрепил на поясе.

На кухонном столе стояла сковорода с едой — жареный топинамбур и остатки рыбы. Я пересыпал их в кувшин, закрыл тот тряпкой, перемотал и засунул в короб, уложив так, чтобы не перевернуть в пути.

Последнее — запрыгиваю в меховые сапоги, беру боевой посох и выхожу.

Посыльного уже не было — донес информацию и сразу ушел. Не то, что бы меня это возмущало, путь к воротам знаю и сам.

Я шагал по камням мостовой, не обращая внимания на встречный ветер, который старался забраться под воротник рубахи. Мимо каменных домов, по окна вросших в землю, по узким улочкам, пахнущим отходами и сыростью — все это для человека, прожившего в трущобах, стало привычным фоном.

Улицы были пустынны — пару раз за утро дождик расходился, и теперь люди предпочитали сидеть дома, либо работали где-нибудь под крышами. Праздно слоняться по улицам у людей не было желания. Даже энергичная малышня сидела по домам.

Когда я подошел к воротам, увидел группу из тридцати-тридцати пяти человек — практики школы Небесного Гнева. Их выделяла их из общей массы добротная качественная одежда и одинаковые меховые плащи с эмблемами серебряных молний на тёмно-синем фоне. Эти ребята выглядели так, будто только что сошли с какой-то парадной церемонии.

А еще среди них хватало подростков — на два-три года младше меня. Они стояли кучкой, оживленно переговариваясь между собой. Кто-то смеялся, кто-то лениво зевал, но все держались показательно уверенно.

Оглядевшись, я заметил Киру. Лучница стояла чуть поодаль от основной группы, скрестив руки на груди. Волосы она аккуратно собрала в косу, на практиков смотрела равнодушно. Гуса рядом с девушкой не было — видимо, решился настоять на своем нежелании участвовать в походах. Или же слег куда-нибудь в канаву с выпущенными кишками, если от целителя не уходят «по желанию». Нужно будет еще прояснить этот момент.

Вместо мечника шагах в пяти от Киры стояли двое знакомых мне практиков. Один из них был мелким и насколько я помню, быстрым — его острые черты лица и суетливые движения напоминали мне воробья. Второй — настоящий великан: широкоплечий, с массивными руками и тяжелым взглядом. Друзья-грабители не кивнули мне и не протянули руки для приветствия. Я тоже не стал проявлять инициативу.

Подойдя к воротам, коротко кивнул Кире. Она ответила легким движением головы.

— А что, Гус все-таки решил не приходить?

— Да. Настоял на своем.

— Не знаешь, чем он собирается заниматься?

— Он пока и сам не знает, — пожала плечами лучница. — Он не в том состоянии сейчас, чтобы строить планы на будущее. Днями сидит в своей комнате, выходит только поесть и за крепким вином.

— Мне вот интересно, ты не с Гусом живешь? — спросил я, стараясь придать голосу непринужденность. — Ну, раз знаешь его распорядок дня.

Кира слегка приподняла бровь и улыбнулась уголком губ. Это была та самая ее улыбка — спокойная, чуть насмешливая.

— Хочешь напроситься в гости?

— Если пригласишь, подумаю, — парировал я.

Кира чуть качнула головой и все же ответила:

— Мы живем в таверне. Крохотные комнатушки за четыре серебряных в месяц. Раньше снимали четыре комнаты и думали накопить на домик… Теперь не планируем.

Ее голос стал чуть тише на последних словах, но выражение лица осталось прежним.

Я почувствовал легкую неловкость — разговор затронул тему погибших, которую девушка сейчас обсуждать не готова. Однако прежде чем я успел перевести тему, нас перебил низкий голос.

— Внимание! — произнес мужчина средних лет с резкими чертами лица и коротко остриженными волосами.

Судя по всему, это был командир группы практиков школы — тот самый седой мужчина, что спас меня от скелетов. Он встал возле практиков школы и обвел нас четверых взглядом.

— Перед тем как отправиться в путь, представлюсь: меня зовут Ардан Тарс. Я командую этой группой. Представьтесь. — его взгляд остановился на мне и моих спутниках.

Я коротко представился:

— Китт.

— Кира.

Двое представленных к нам мужчин назвали свои имена: мелкого звали Ларн, великана — Роган.

Ардан кивнул и продолжил:

— Честно говоря, мы бы справились без проводника, но целитель Рик настоял на вашем участии и сказал, что среди вас есть способный травник, — он с сомнением посмотрел на меня и на короб за моей спиной. — Рик сказал, если мы столкнемся с редчайшими духовными травами, ты сможешь сорвать их наилучшим образом и не испортить. Я надеюсь, что ты способен на это, парень.

Я едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Зачем целитель решил приукрасить мои способности⁈ Способный травник? Да я только что узнал о том, что травы вообще можно испортить при сборе!

Я в очередной раз послал целителю пару мысленных проклятий.

— Есть вопросы, пожелания? Нет? Значит, выдвигаемся через пятнадцать минут, — Ардан повернулся обратно к своей группе.

Спустя минуту выдвинулись. Стража нас не останавливала и не записывала.

Мы шли по дороге плотной толпой, и я в кои-то веки чувствовал себя в безопасности за городом. Спереди шагали люди с оружием, сзади тоже находились вооруженные, молчаливые и сосредоточенные практики. Школа Небесного Гнева явно не собиралась рисковать своими учениками.

Мы с Кирой шагали в середине группы, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Но шли далеко не в тишине: вокруг разносились обрывки разговоров, к которым я невольно начал прислушиваться.

— А когда построим на вершине Тяньшань форт… — начал размышлять пышненький юноша впереди. А я в тот момент сопоставлял его слова с тем, что уже слышал от практиков ранее. Школа Небесного Гнева явно задумала что-то серьезное. Подмять под себя гору? Зачем?

Кстати, впервые услышал, что эта гора называется Тяньшань. До этого она была для меня просто громадиной, которую можно было увидеть из любой точки города.

А вот город, в котором мы жили, назывался Вейдаде. Говоря иначе — «Великий». Китт никогда раньше не задумывался о значении этого названия, но теперь оно показалось мне смешным. Великий? С его-то узкими улочками и повальной бедностью? Претенциозность тут явно зашкаливала.

Я продолжал слушать. Практики были молоды и болтливы. Когда еще удастся подслушать секреты их внутренней кухни?

— Чем ближе к вершине, тем плотнее Ци, — говорил кто-то позади. Голос был низкий, с легкой хрипотцой. — Просто подышав минуту на самой вершине, можно перейти с первого на второй ранг закалки! Так мне наставник говорил!

Я замедлил шаг, чтобы не упустить ни слова. Значит, гора интересовала их из-за особой концентрации энергии. Это многое объясняло. Если они действительно построят форт на вершине и смогут контролировать доступ к этой энергии, школа Небесного Гнева станет гораздо могущественнее.

Но останутся ли в этом случае на горе травы? И как изменится (и изменится ли) жизнь обычных практиков?

— Да ладно тебе про второй ранг! — вмешался другой голос, молодой и возбужденный. — Главное — лёд пробудить! Ты видел тех двух второгодок? Они же теперь могут ледяные копья выдергивать буквально из воздуха!

— Да-да! Лёд! — подхватил еще один голос. — Только из-за этого нас туда и тащат. Говорят, энергия льда там такая мощная, что даже новички могут пробудить её за пару недель тренировок.

Я почувствовал легкий холодок, бегущий по спине. Они говорили про ледяную Ци, причем с неподдельным восторгом.

— Правда, есть и те, кому не повезло, — сказал тот же низкий голос. Он звучал теперь тише, почти шепотом, но я все равно услышал. — Если хапнуть слишком много Ци, можно замерзнуть до смерти, несмотря на то что наставники будут присматривать за нами, готовить отогревающие настои.

— Да ладно тебе! Это ж редко бывает! — возразил кто-то.

— Редко? А ты спроси у наставников. Они каждый год возвращают вниз по три-четыре тела.

Разговоры продолжались, но я уже слышал достаточно. Теперь было ясно: школа Небесного Гнева собирается использовать гору для усиления своих учеников, а форт на вершине даст им полный контроль над этим процессом. Люди умирают из-за переизбытка Ци, но школа все равно считает это оправданным риском.

Что это говорит мне? Всего лишь две вещи: нужно быть аккуратнее, а если практики все-таки начнут оккупировать гору, к тому времени достичь достаточного уровня силы, чтобы меня приняли с распростертыми объятиями.

Я украдкой взглянул на Киру, шедшую рядом со мной. Она казалась абсолютно спокойной, будто все эти разговоры ее совершенно не интересовали.

Мы дошли до поворота к горе. Я продолжал прислушиваться к разговорам вокруг. Люди продолжали говорить о самых разных вещах — от тренировок до слухов о том, что нас ждет на вершине.

— Ты слышал, что недавно произошло на северной тропе? — спросила высокая девушка идущего рядом коротко стриженного парня.

— Еще бы. После лавины там теперь вообще не пройти. Снег сошел прямо на тропу! Наши говорят, завалило целую группу травников. Троих нашли замерзшими насмерть, остальных пятерых не отыскали.

— Да уж. А ведь это была самая безопасная тропа, пусть и далекая…

— Все меняется. И гора никогда не была и не будет безопасной: снег сходит, открывая новые норы, пещеры, тварей. Я недавно слышал о трещинах в скале. Одно неверное движение, один неудачный шаг— и ты уже летишь вниз. Иногда нашим приходится выдалбливать ступени в камне. Где-то тропу заваливают камни, где-то снег тает и замерзает, и по тому льду без веревок не пройти. И чем выше поднимаешься, тем хуже становится.

— И все ради чего? — пробормотала девушка. — Ради Ци? Стоит ли она того?

Ардан Тарс, идущий впереди группы, резко остановился и впился взглядом в девушку.

— Стоит! — отрезал он. Его глаза сверкнули так ярко, что девчонка невольно замерла и сжалась, как напуганный кролик. — Ты вступила к нам, чтобы стать сильнее, Галлиала. Это не нам было нужно, это тебя, зареванную, притащили в школу за руку родители! Это они заплатили, чтобы мы сделали из тебя достойного практика! И будь добра соответствовать нашей школе. Если ты не готова рискнуть, если ты боишься льда на тропинке и чьего-то воя между скал, тебе лучше развернуться прямо сейчас, дойти до школы и вернуть свои одежды, выбрав путь слабого, безвольного человека. Китт!

— Да? — отозвался я с недоумением. Слишком неожиданным был отклик.

— Стал бы ты рисковать жизнью ради каждой возможности стать сильнее? Стал бы зубами рвать глотки тварям, попытался бы силой забрать у мира силу? Использовал бы каждую возможность стать сильнее?

— Нет, — иначе бы уже попытался вырвать из тебя знания по культивации. Но не делаю этого.

Ардан Тарс презрительно сплюнул:

— Об этом я и говорю, Галлиала. Тебе решать, станешь ли ты ровно такой же, или найдешь в себе силы поднять трусливые глаза и взглянуть опасности в лицо.

Я не стал говорить, что «вырывать из мира все, что можешь» и «смотреть опасности в лицо» — разные вещи.

Дошли до ступеней, где я быстро надел теплые вещи. Как и прежде — полторы тысячи ступеней были нормальными, а потом пошли каменные плиты, покрытые льдом и снегом: предательски скользкие, на которых каждый шаг требовал внимания.

Я чувствовал, как холод пробирается сквозь плотную ткань моей одежды, пытается добраться ледяными пальцами до самой кожи. С каждым шагом мороз становился сильнее. Ветер завывал между скал, бросая в лицо колючие снежинки, но я спокойно шагал. Даже ветер не мог выдавить тепло из-под моей куртки — то ли я стал устойчивее к морозу, то ли ветер был слабее, чем раньше.

Чем выше поднимались, тем сильнее расходился буран, тем больше было снега. Я едва различал фигуры остальных участников группы впереди, за густым снежным маревом.

Шли молча, каждый смотрел под ноги и сосредотачивался на равновесии. Буран то усиливался, то стихал, будто гора дразнила нас своей непредсказуемостью.

Ступени закончились неожиданно и я вышел на площадку: широкую, почти ровную, окруженную острыми выступами скал. Именно здесь я видел в прошлый раз следы.

Я огляделся. Снег был свежий, нетронутый, но память услужливо подкинула мне картину: глубокие отпечатки ботинок, ведущие откуда-то из-за скал и исчезавшие в направлении обрыва. Я помнил этот момент отчетливо, и помнил кое-что увиденное еще раньше.

Сигор. Я видел его, когда как-то стоял у ворот в ожидании группы, с которой можно было дойти до леса. Травник двигался не по лестнице, а в обход. Почему не поднялся по ступенькам? Может быть, он знал что-то, чего не знали мы? Не принадлежали ли эти следы ему?

Ладно, не время для размышлений. Но я твердо решил: на обратном пути стоит проверить тот путь. Кто знает, куда вели следы? Возможно, там вовсе не тупик, как говорил Барт.

Командир стоял чуть впереди и переговаривался с Кирой. Он что-то объяснял ей жестами и указывал на карту.

— Кира поведет дальше, — громко объявил командир, обернувшись к нам. — Мы давно не ходили к вершине, а она знает первую часть маршрута лучше нас.

После ступеней мы выстроились в колонну и двинулись дальше. А потом Ардан Тарс скомандовал:

— Бежим легким бегом!

Легким бегом? Ха! Мы рванули так, что я спустя десять минут уже сбился с дыхания.

Тропа была узкой, но утоптанной — снег хрустел под ногами, а ветер теперь бил в спину, подгоняя нас вперед. Я оказался в пятерке последних, уступая даже ребятам на пару лет младше себя. Я изо всех сил старался не отстать от остальной группы, и у меня едва получалось. Кира выбрала такую скорость, какую я в старших классах на спринте никогда не выдавал! И это они называют «легкий бег»?

Командир носился вдоль строя, расшвыривая горы снега.

— Китт! Отстаешь! Это же легкий бег! — прокричал он где-то рядом.

Я стиснул зубы и поднажал, чувствуя, как ноги с каждой минутой становятся все более ватными. Сердце колотилось так сильно, что казалось — еще чуть-чуть, и сдохну. И спустя десять минут ощущение не ослабевало.

Впереди раздался свист стрелы. Я вздрогнул и замедлил шаг. Высокий парень с двухметровым луком стоял у края тропы и целился куда-то вниз. Вторая стрела последовала за первой спустя секунду. Но я не видел и не слышал ни врагов, ни зверей!

— Не отвлекайся! — бросил командир, снова оказавшись рядом.

Я снова поднажал, все сильнее выдыхаясь и все медленнее переставляя ноги. От позора меня спасало только то, что и остальные немного сбавили ход.

Но я не ожидал, что бег продлится больше двух часов подряд.