Старый, но крепкий

Глава 5

Воющий ветер сёк моё лицо, ледяной холод пробивал через одежду, просачивался под кожу. Снег прилипал к ботинкам при каждом шаге. Из носа ручьем текли сопли, а каждый вдох — это испытание: воздух резал горло, будто тысячи крошечных ледяных игл. И в таком состоянии медитировать? Да я здесь умру!

Не обращаю внимания на оповещение от системы и шагаю вперед, по следам, почти занесенным ветром и снегом.

Шагать тяжело. Снег скрипит под ногами, обжигая ноги даже через толстую подошву ботинок. Каждая минута на этом морозе кажется вечностью.

Наконец впереди я замечаю рощу — вместо обещанных трех минут я добирался все десять.

Руки уже почти не слушаются, а пальцы немеют, хотя прятал их в подмышках. Хватаю сухие ветки на деревьях, ломаю. Непослушные пальцы скользят по коре, каждое движение отдаётся тупой болью. Ветки трещат, ломаются, а потом выскальзывают из рук и падают в снег.

Наломав достаточно ветвей, начинаю рыть снег руками. Снежинки уже не тают на ладонях, но руки мерзнут ещё сильнее. Наконец нахожу пучок травы — сухой и ломкой.

Но сил встать не осталось. Надо передохнуть, иначе не доковыляю до пещеры.

Сажусь прямо в снег. Жду пару минут, пытаясь сжаться так, чтобы хоть немного согреться, но вместо прилива сил чувствую, как все больше слабею.

Тело размякло. При попытке встать ноги подкосились. Холод добрался до костей.

Падаю, обессиленный. Наверное, это конец. Наверное, вот так и умру, замерзну на этой горе.

Ну что, Станислав Семенович, проводку в щитках выдирать мы можем, а на настоящие подвиги нас не хватает?

Я лежал, ощущая пустоту и слабость, но мне стало дико, невозможно страшно, что я сейчас умру.

Я зарычал и поднялся. Нет, у меня не появились новые силы ноги по-прежнему подгибались, тело молило об отдыхе, только вот мне было плевать на свое тело. Оказывается, что когда «нет сил», всегда можно наскрести еще немного.

Я взял то немногое, что успел нарвать и наломать, и поплелся по своим следам.

В груди разгоралось что-то новое, давно позабытое за десятилетия спокойной жизни. Дикое, невозможно яркое желание жить. Каждый шаг через «не могу», каждый метр, который я преодолел, выковывали нечто новое из души пенсионера, размякшего от сытой жизни, отвыкшего от серьезных конфликтов.

На этот раз путь занял вдвое дольше времени. Но я дошел.

— А теперь зажги огонь, сопляк, — от здоровяка ко мне летит мешочек с трутом и огнивом.

Беру их, потому что нет времени и сил на ругань. Чем скорее я добуду огонь, тем быстрее мне станет тепло.

Минуту дую на замерзшие ладони, а потом начинаю заниматься костром.

Выставил шалашиком добытые палочки, подложил под них сухую траву и мелкие щепки. Холод уже не чувствовался, пальцы едва слушались. Здоровяк, конечно, мог бы сделать это сам, но он явно наслаждался своим положением, наблюдая за мной со снисходительной ухмылкой.

Скотина.

— Быстрее, сопляк, а то замёрзнем тут из-за тебя, — бросил он. В грубом голосе чувствовалась насмешка.

Игра в «унизь мальчишку» явно затягивалась. Даже братья и Кира поглядывали на бородача с недоумением. Мне же сейчас было плевать, я уже внес его в личный список.

Я молча взял огниво и принялся высекать искры. Сухая трава затлела с третьей попытки. Я аккуратно подул на неё, чтобы разжечь искру. Огонь начал пожирать тонкие веточки и вскоре шалашик занялся ярким пламенем.

— Ну, не совсем бесполезен, — буркнул здоровяк, глядя на огонь. — Ладно, сопляк, отдыхай. Завтра тебе придётся тащить большую часть груза. И не вздумай жаловаться!

— Ты странный, — подметил я.

— Что сказал?

Здоровяк со звериной грацией поднялся с места и подошел ко мне, остановившись в двух шагах. Его массивная фигура заслонила костёр, и на мгновение мне показалось, что он действительно сейчас ударит. Но я не отвёл взгляда, продолжая смотреть ему прямо в глаза.

Я пожал плечами, выставив заледенелые ладони перед собой.

— Я сказал, что ты странный, только и всего. Конечно, если тебе нравится самоутверждаться за счёт тех, кто слабее тебя, это твоё дело. Но знаешь, обычно удовольствие получают другими способами. Например, от ночи с девушкой, а не от унижения того, кто слабее, и не может дать сдачи. Я не указываю, но если тебе именно доставляет удовольствие… может, тебе стоит пересмотреть свои взгляды?

Братья-мечники переглянулись, один из них фыркнул, другой едва сдерживал смех.

— Как он тебя… — начал один из них, но здоровяк резко обернулся.

— Заткнулись! — рявкнул он, бросив на них угрожающий взгляд.

Я воспользовался моментом, чтобы сделать пару шагов назад.

— Сопляк, — прорычал он, поворачиваясь ко мне с изящностью танковой башни. — Не боишься, что я тебе что-нибудь сломаю?

— Разумеется, у тебя хватит сил сломать мне что-нибудь, — киваю я. — Я слабее, мельче, медленнее и моложе, чем ты. Наверное, победа над таким противником принесет тебе массу уважения в глазах соратников, и вряд ли они закрепят за тобой какой-нибудь нелепый титул вроде «победитель сопляков». Хотя я на их месте именно так и сделал бы.

Один из братьев закашлял, давя смех. Второй прикрыл лицо ладонью, чтобы не показать улыбку, которая разозлит здоровяка ещё сильнее.

Он стоял передо мной, явно разрываемый внутренними сомнениями. Ему хотелось показать свою силу и поставить меня на место, но тогда ему скорее всего не избежать прозвища.

Мой жизненный опыт подсказывает, что неуверенные люди боятся насмешек.

— Ты нарываешься, мелкий, — пробормотал он, но уже без прежней уверенности.

— Просто я думаю, если кто-то хочет доказать свою силу, он ищет равного противника, а не стремиться унизить слабого.

Он посмотрел на меня еще раз, но развернулся и потопал к костру. Я тоже сел поближе к пламени. Внутри всё ещё бурлило напряжение, но этот раунд был за мной.

— Приготовит чай… Кира.

— Почему не Китт? — с иронией спросила девушка, глядя на бородача. Она внимательно следила за нашим диалогом, и теперь поглядывала на меня с гораздо большим интересом, чем прежде.

— Не хочу доверять заварку духовных листьев тому, кого ни разу за таким занятием не видел, — прогудел он. — Зато твой Китт встанет первой вахтой.

Кира фыркнула, но ничего не сказала.

Девушка ловко разложила на камне небольшой набор для заварки: маленький металлический котелок, четыре кружечки, баночку с травами и крохотную мерную ложку.

Дым костра уже заполнил пещеру. Он был густой, тяжелый: нехотя поднимался к потолку и тянулся наружу.

Кира сгребла в котелок снег, утрамбовала и поставила на огонь. Когда снег растаял, докинула туда еще горсть и теперь колдовала, добавляя туда щепотку за щепоткой из своей баночки.

По мере того, как вода начала закипать, запах начал меняться. Дышать дымом по-прежнему было неприятно, но теперь в нотках дыма появилось что-то новое. Терпкий, бодрящий запах, с лёгкими сладковатыми нотками. Аромат заставлял желудок урчать от голода. У меня даже слюни появились. Тело будто само просило: «Ну дай же попробовать!».

Кира разлила чай по четырем небольшим кружкам. Каждый выпил свою порцию и девушка, секунду поколебавшись, протянула мне свою кружку, вылив в нее остатки с котелка.

Я с благодарностью принял крохотную кружку и едва удержался, чтобы не опрокинуть ее в себя. Горячий напиток обжёг губы. Чая здесь было на глоток, но я все равно погонял напиток по рту, и только потом проглотил.

Тепло разлилось по всему телу. Оно проникало в каждую клеточку, насыщая тело энергией. Казалось, даже мышцы загудели, как после хорошей тренировки. Голова прояснилась, дыхание стало ровным и глубоким. Жар быстро прогнал ощущение холода, казалось, навечно поселившееся в конечностях.

Я украдкой потрогал ноги. Правда теплые, не показалось.

— Ну как? — Кира смотрела на меня с лёгкой усмешкой. — Первый раз пробуешь такое, да?

— Изумительно, — пробормотал я, наслаждаясь ощущением.

— Холод отлично прогоняет. Каждый раз беру с собой эти листья, иначе мы бы каждый раз подхватывали простуду на этой проклятой горе.

— Не забывай, ты стоишь первую вахту, — прервал нас здоровяк.

— Я проснусь через три часа, сменю тебя, — объяснила Кира. — На тебе костер. Но главное — следи за входом! Услышишь или увидишь что подозрительное — кричи. Не думай «может, показалось», не старайся разобраться, что именно слышишь — кричи сразу, хорошо?

Я кивнул. Девушка, бросив на меня прощальный взгляд, ушла чистить котелок снегом

Остальные начали готовиться ко сну. Братья расправляли старые, потрёпанные одеяла. Бородач устроился на лапнике, укрывшись курткой. Кира, вернувшись с улицы, устроилась в дальнем углу, завернувшись в плотный плащ. Её лицо скрывалось в тени, но я поймал момент, когда лучница заснула — ее дыхание стало ровным и спокойным.

Первые минут десять я просидел легко. Обдумывал, стал бы я доверять незнакомому пацану дежурство, и понял — скорее всего кто-то из команды просыпается при малейшем шорохе или умеет чуять опасность даже во сне. А меня посадили, чтобы в костер дрова кидал.

Ветер за пределами укрытия завывал и его угрожающий рёв становился все громче. Казалось, буран только набирает силу, хотя куда сильнее.

Потом я нашел способ убить время — попробовал помедитировать. Времени у меня было много, никто не докучал и не отвлекал. Вот только сколько я не сидел и не пытался нащупать состояние покоя, у меня ничего не получалась. Система тоже молчала.

Медитация прошла без результата. Только зевать потянуло.

Я сел спиной к костру, уставившись в темноту за сколоченным щитом. Огонь за спиной плясал, отбрасывая тени на стены: они то вытягивались, то сжимались, словно живые.

Морозный воздух пробирался даже сюда, вглубь, но костёр давал хоть какое-то тепло.

Спустя еще полчаса дежурства глаза устали и я начал замечать странное: кажется, что на стене справа от меня есть что-то отличающееся от остальной пещеры. Присматриваюсь, и мне кажется, что я вижу дверь! Большую, массивную, замаскированную под камень. Вон и скважина для ключа, едва заметная в полумраке…

Подаюсь вперёд, вглядываясь в детали, но дверь не исчезает, а становится еще четче. Вглядываюсь, и кажется, на других стенах вижу рисунки животных, людей…

Веки тяжелеют. Голова клонится вниз. Тепло костра расслабляет, а рев бушующего снаружи ветра превращается в убаюкивающий шум.

Мотаю головой, отгоняя сон, но этого мало. Встаю, подбрасываю в костер пару поленьев.

Пламя взвилось ярче. Тепло огня приятно согревает, но и в сон будет клонить сильнее.

Чтобы взбодриться, проверил заслон у входа. Грубая конструкция из досок держалась, хотя снег начал забиваться внутрь через тонкие щели между досками.

Осмотрел стену, где мерещилась дверь. Разумеется, ничего не нашел. Остаток вахты простоял на ногах, опасаясь уснуть.

Кира появилась почти бесшумно. Шаги девушки были мягкими, едва слышными. На плечах — тёплый плащ, на поясе — ножны с коротким кинжалом, в руках — натянутый лук. Девушка щурилась, часто моргала и терла глаза, но голос прозвучал твёрдо:

— Твоя очередь отдыхать. Я подежурю.

Я обернулся, ещё раз бросил взгляд на стену, где мне мерещилась дверь. Ничего, только тени от пламени и тени неровной стены.

— Хорошо, — сказал, отступая от костра. Может, сейчас лучший момент для беседы, но я смертельно хотел спать, — Ветер сильный, но заслон держится.

Кира кивнула, присаживаясь на колени у костра.

— Да, он всегда держится.

Девушка разворошила угли и подбросила в огонь полено, наблюдая за тем, как пламя жадно охватывает дерево. Я же, задержав взгляд на ее оттопыреной попе, покачал головой и пошел спать. Не для тебя эта девчонка, Китт. Пока ты в этом мире никто.

Раньше я не мог уснуть на твердом матрасе, но теперь жесткий лапник показался мне самым уютным местом на свете. Лёгкий треск костра и шум ветра за заслоном слились в единый фон, усыпивший меня ещё до того, как я успел нормально улечься.

Утром, после ночевки на лапнике, я почувствовал всю прелесть затекших и замерзших за ночь мышц. Пока братья жарили на костре кролика, я размялся и даже посидел, пытаясь медитировать.

А потом мы двинулись дальше в гору. Здоровяк вытащил из-под снега свой сверток, закинул на плечи и пошагал впереди.

Мы поднимались всё выше, и воздух становился всё более разреженным и холодным. Каменистая тропа, покрытая льдом и снегом, извивалась между скалами. Ветер дул рваными порывами, заставляя нас… точнее — конкретно меня замирать и пережидать эти порывы.

Я шёл посередине группы, стараясь не отставать и не оступиться, и никто не спешил поставить меня вперед. Барт уверенно выбирал путь на занесенной снегом тропе. Кира шла позади группы, её плащ развевался на ветру. Братья шагали по обе стороны от меня.

— Внимательнее, — вдруг сказал Барт, остановившись и обернувшись к нам. Его голос прозвучал глухо из-за ветра. — Мы почти на месте. Помним, как действовать, да?

Перед ними открылась небольшая площадка, окружённая отвесными скалами. В центре, окружённый ледяной коркой, рос цветок. Он был словно из другого мира — его лепестки мерцали мягким голубоватым светом. Правда, листья, торчащие из земли, напоминали обледенелые рёбра.

Цветок выглядел хрупким, но впечатление было обманчивым — в таком буране ничто хрупкое не выжило бы.

Я замер, рассматривая растение. Оно идеально вписывалось в суровый зимний пейзаж.

Здоровяк шагнул вперёд:

— Осмотреть все!

Я стоял на месте, а остальные рассредоточились по площадке, осмотрели снег, но не нашли ничьих следов.

Только удостоверившись, что здесь безопасно, бородач присел у цветка и вынул из ножен кинжал.

Несмотря на свои размеры и грубоватый вид, он двигался неожиданно осторожно. Срезать цветок оказалось делом непростым — лёд вокруг него был прочным и цепко держал стебель, но мужчина справился: большие грубые ладони работали с удивительной аккуратностью. Когда цветок оказался в руках бородача, он бережно положил добычу в хрустальный ящик, который ему достала из сумки Кира, и принялся аккуратно разрывать снег на месте, где рос цветок.

А потом кое-что изрядно удивило меня. Перед глазами вспыхнуло уведомление:

Открыт навык «Травничество».

Добавить навык в используемые?

Чего? Навык?

Я моргнул.

— Э-э… Да?

Слова исчезли, сменившись новыми:

Навык создан. Занято слотов навыков: ⅙.

Травничество: 5. Новичок.

Ранг навыка — обычный.

Почему не ноль? Наверное, потому что я названия каких-то трав я знаю?

Мой взгляд снова упал на цветок. Теперь над ним находилась надпись: «Неизвестное растение».

— А как называется этот цветок? — спросил я у Киры. Но ответил здоровяк:

— Ледяное сердце.

Слова над цветком мигнули и сменились на новое название: «Ледяное сердце».

— А теперь иди, осмотри окрестности и не отвлекай меня, — буркнул здоровяк, захлопывая ящик и закрепляя его ремнями.

Я нехотя развернулся и пошёл к краю площадки, откуда открывался вид на долину внизу. Ветер слегка утих, позволив мне задержаться на несколько минут, глядя на занесенные снегом бескрайние просторы. Гора была огромной: можно целый город разместить! И мы поднялись едва ли на десятую часть от общей высоты. Здесь есть и леса, уходящие и влево, и вправо, и обледенелые скалы, и всякие тропы…

Любовался видом я недолго. Посмотрел на площадку, где все еще возился здоровяк, и задумался. Когда я согласился взять навык, увидел, как над цветком появилась надпись «неизвестное растение», а потом — название. Теперь, когда мы уже отошли от того места, я решил проверить, сработает ли это и с другими растениями? И будет ли навык определять наличие растений сквозь снег?

Я отошёл чуть в сторону, где снег лежал плотным ковром, и пошел по кругу, внимательно смотря под ноги. И вот оно! Снова мелькнула надпись: «Неизвестное растение»!

Я присел, чтобы рассмотреть находку поближе и разгреб снег. Под тонким слоем виднелся небольшой кустик с мелкими, будто стеклянными, ягодами. Непривычно яркий цвет выделял его среди белого покрова.

Это растение я знаю. «Заячья ягода».

— Отлично! — пробормотал я себе под нос, осторожно сорвал ягоду и закинул в рот. Холодно, но вкусно.

Системные сообщения была похожи на магию. Разве что работала эта магия в пределах пары шагов, не больше — нужно было подойти вплотную к растению, чтобы заметить надпись.

Я огляделся по сторонам и заметил ещё несколько бугорков, где под снегом могло что-то прятаться. Подойдя поближе к одному, снова увидел знакомую надпись: «Неизвестное растение». Это было так просто — система сама подсвечивала для меня эти находки.

Я увлёкся. Вскоре в нагрудном кармане моей верхней одежки лежало несколько растений: «Снежная мята», «Остроигл» и несколько неизвестных мне. Но стоило мне подняться на ноги после очередной находки, как за спиной раздался грубый голос:

— Крысишь?

Здоровяк стоял с руками, упертыми в пояс, и его массивная фигура заслоняла полнеба.

Я напрягся. Бородач смотрел на меня так, будто я украл у него что-то очень ценное.

— Ты хоть знаешь, что означает это слово? — не смог я спрятать вызов в голосе.

— Это значит, что ты втихую воруешь у группы! — рявкнул он. — Не поверю, что ты хотел поделить найденное поровну. А вот в то, что ты решил тихонько набить себе мешок, поверю!

— Это моя добыча! — возразил я, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Я знал, что бородач может забрать найденное легко и без усилий: он был гораздо сильнее моего ранга закалки. Но я не собирался сдаваться просто так. — Целитель сказал, что я буду двигаться с вашим отрядом, помогать вам нести вещи. Сбор трав — это моё личное дело, понял? Это моя добыча! Я не претендую на долю от вашего цветка, так почему ты пытаешься присосаться к моей⁈

Здоровяк подошёл ближе и положил свою огромную ладонь мне на плечо. А потом — надавил.

В его руке скрывалась невероятная сила. Казалось, на меня опустила ладонь целая гора. Спина прогнулась под его весом, ноги затряслись, но я всё равно стоял. Смотрел ему прямо в глаза, с вызовом.

— Ты стал излишне борзым, сопляк.

Он пытался надавить и морально, и физически, но я не сдавался.

— Ты не заберёшь их у меня! — сказал я уверенно, хотя уверен и не был. Я ясно понимал: он сможет забрать их, когда захочет. Я даже не успею заметить, если он выхватит их у меня из кармана. Но всё равно продолжал стоять на своём. — Это моя добыча!

— Ага… — протянул он угрожающе. Но продолжить не успел.

— Он прав, — раздался голос Киры за спиной здоровяка.

Она шагнула вперёд и встала сбоку от нас.

— Что? — здоровяк удивлённо посмотрел на неё.

— Я говорю: он прав. Вспомни, какими мы были на ранге закалки, и вспомни, как бы ты отреагировал, если бы у тебя попытались отнять честно добытое. Его задача — тащить груз. Если он нашёл по пути травы, его право решать, что с ними делать.

Здоровяк фыркнул:

— Право силы никто не отменял.

Кира прищурилась и спокойно ответила:

— Если говорить о праве силы, я могу пустить стрелу тебе в ногу. Просто потому что могу.

Повисла тишина. Здоровяк медленно перевёл взгляд на её лук. Тетива была натянута, стрела наложена и направлена вниз — ровно туда, где находилась его нога.

— Ты серьёзно? — спросил он неверяще.

— Абсолютно, — ответила она холодно. — Мне не нравится, что ты травишь парня. Братья тоже не в восторге.

Давление исчезло вместе с его рукой на моём плече. Здоровяк отступил на шаг назад.

— Да вы хоть понимаете, что за мяту можно выручить серебро? Даже если поделить на четверых, всё равно выйдет нормально!

— Никто не мешал тебе сорвать эти травы раньше парня. Если хочешь, можем задержаться и поискать вместе. Никто нас не гонит.

Барт оскалился:

— Нет уж, спасибо. Задерживаться в середине горы? Ты совсем спятила? То, что мы не встретили возле цветка духа или тварь, уже удача, а ты предлагаешь ещё время тратить на травы?

— Тогда не жалуйся. Ты сам выбрал возвращаться.

Здоровяк явно хотел что-то возразить, но только махнул рукой:

— Я подумаю, прежде чем брать тебя в новый поход, Кира.

— Я подумаю, идти ли в следующий раз с тобой, Барт.

— А с тобой, сопляк, мы поступим иначе! Тебе приказали тащить груз, да? Ты будешь его тащить. Гус! — обернулся к одному из братьев. — Дай мне свой мешок!

Одной рукой он взял у Гуса мешок и швырнул прямо в меня. От прилетевшей в грудь тяжести я опрокинулся в снег.

— Ты строишь из себя невесть что, — покачала головой Кира.

— Ерунда… — прохрипел я. — Сам вызвался. Я понесу.

Барт не остановился, чтобы посмотреть, как я пытаюсь подняться на ноги, и не увидел, как Кира помогла мне подняться.

Пришлось навесить мешок вдобавок к мешку самого здоровяка, который я тащил с самого города. Мешок больно ударил по спине, и я тут же почувствовал, как вес потянул меня вниз.

Снег вокруг, который раньше казался просто мягким покровом, теперь превратился в настоящую преграду. Каждый шаг требовал усилий — ноги проваливались в сугробы до колен. Сначала я пытался идти быстро, чтобы не отставать от остальных, но вскоре понял, что это становится все труднее. С каждым шагом мои ноги становились всё тяжелее, а дыхание превращалось в хрип.

Пот начал струиться по лицу, несмотря на холодный ветер. Нижняя рубаха быстро промокла и прилипла к телу. Спина ныла, плечи горели от напряжения. Я пытался переставлять ноги быстрее, но они и так были на пределе.

— Ну что там? — крикнул здоровяк впереди, ухмыляясь. — Тяжеловато? Могу дать понести свой топор!

Я стиснул зубы и ничего не ответил. Если бы у меня были силы (достаточные, чтобы пережить ответ), я бы бросил ему этот мешок прямо в лицо. Но сейчас я мог только молчать и шагать вперёд.

Ветер стих, но снегопад только усилился. Хлопья снега падали на шею, на лицо, таяли и стекали холодными струйками по коже. Обзор ухудшился — я едва различал Киру, шагавшую впереди. Девушка шла уверенно, как будто снег и холод её совсем не касались.

Здоровяк время от времени отпускал язвительные комментарии, но я уже перестал их слышать. Всё внимание было сосредоточено на одном: сделать ещё десяток шагов. В какой-то момент я споткнулся о скрытый под снегом камень и рухнул на колени. Мешок больно ударил по спине и я все-таки зарылся носом в снег.

— Эй! Ты чего там? — голос здоровяка звучал раздражённо.

Собрав остатки сил, я поднялся на ноги и продолжил идти.

Каждый шаг был настоящей пыткой. В какой-то момент я даже перестал замечать холод — тело просто перестало реагировать на него. Всё вокруг слилось в одно сплошное белое пятно.

Когда мы наконец добрались до пещеры, я буквально завалился внутрь. Скинув мешки на землю, я упал на лапник и остался лежать. Я выдыхал горячий воздух и вдыхал рваными глотками. Сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу.

— Ну ты и слабак, — снова раздался голос здоровяка.

Я хотел ответить что-нибудь едкое, чтобы братья снова заржали, и этот недоумок снова отстал от меня, хотя бы на время, но сил придумывать такой ответ не было.

За десять минут я пришел в себя и подсел ближе к вновь разведенному костру. Пока здоровяк упражнялся в ослоумии, я думал над неожиданно появившимся навыком.

Интересно, а можно развивать другие навыки? Если да — то какие? У меня всего шесть слотов, нужно выбирать аккуратно.