Столичный доктор. Том VI

Глава 22

УТРЕННЯЯ ПОЧТА. Его Императорское Величество Государь Императоръ по-прежнему пребываетъ въ Свято‑Троицкой Сергiевой Приморской пустыни, проводя много времени въ церквахъ монастыря, рѣдкихъ пѣшихъ прогулкахъ по его окрестностямъ и бесѣдахъ со старцемъ Варлаамомъ, о комъ никто не знаетъ. Вся Россiя въ скорби и траурѣ по безвременно погибшей Ея Императорскаго Величества Государынѣ Императрицѣ Александрѣ Ѳедоровнѣ.

ХРОНИКА. Въ газетахъ недавно появилось сообщенiе, что вопросъ объ учрежденiи въ Кiевѣ политехническаго института встрѣтилъ затрудненiе со стороны министерства внутреннихъ дѣлъ. Сообщенiе это не совсѣмъ точно. Министерство внутреннихъ дѣлъ не имѣетъ ничего противъ устройства этого учрежденiя, но кiевская городская дума постановила выдать политехникуму субсидiю въ размѣрѣ 300 тыс. руб. и, за неимѣнiемъ наличныхъ средствъ, ходатайствовать о разрѣшенiи сдѣлать заемъ. Министерство же внутреннихъ дѣлъ отклонило это ходатайство. Министерство не имело бы ничего противъ оказанiя городомъ субсидiи въ томъ случаѣ, если бы для того были бы наличныя средства, но налагать тяжесть займа на все населенiе города и притомъ въ интересахъ не городскихъ, а областныхъ, министерство не считаетъ возможнымъ.

МАЛЕНЬКАЯ ХРОНИКА. Имя парохода, проходившаго мимо погибавшаго броненосца «Гангутъ» и не обратившаго никакого вниманiя на сигналы, как теперь сообщаетъ «Кроншт. Вѣст.», «Бiернеборгъ». Пароходъ этотъ, такъ же как и «Улеаборгъ», – россiйско-финляндскiй.

– У меня есть тайный поклонник, – отшутился я. – Пишет и пишет, никак не отстанет.

Агнесс вроде отмазку восприняла спокойно, больше ничего не спрашивала, Только плечами пожала. Села рядом, принялась листать купленный в книжной лавке томик Эдгара По. Объяснила, что надо сначала начитаться детективами, а потом уже приступать к написанию своего.

– Если хочешь писать рассказы, нужно изучать основы. Продавец сказал, что он основоположник жанра.

– «Убийство на улице Морг»? Прекрасный выбор, – одобрил я, радуясь смене темы. – Там как раз обезьяна в сюжете есть. Хотя я бы на твоём месте взял «Лунный камень» Коллинза. Великолепный слог, но повествование немного затянуто.

Меня больше всего, конечно, впечатлил рассказ «Колодец и маятник». Ну там, где осужденного привязали к полу и пустили над ним раскачиваться острый маятник, который должен был его убить. В итоге, пленник смог освободиться, причем с помощью крыс. Это был даже не детектив, а натуральный хоррор. Читаешь, и кровь в жилах стынет. Разумеется, я не стал акцентировать внимание супруги на этой истории. После такого вообще не заснешь.

– Прочту это, куплю про камень, – улыбнулась Агнесс. – Пока я думаю, как совместить сюжет про убийства на острове с окрестностями Вюрцбурга. Мне кажется, писать лучше про то, что хорошо знаешь.

– А на Майне есть обитаемые острова?

– Нет, но его легко придумать. В конце концов, действие можно перенести в замок Ферейн, или в крепость Марьенборг. Да хоть в одинокий особняк в виноградниках. Вместо шторма – густой туман. Или другое препятствие. Это мелочи, – беспечно махнула рукой жена.

Письма я отодвинул в сторону, ничего не случится, если я их открою хоть и завтра. Почитаем медицинскую периодику. Этим добром меня снабдил Массини, отправив стопку журналов с посыльным. Несколько последних номеров еженедельника «Deutsche Medizinische Wochenschrift». Это потом… Свежий выпуск «Virchows Archiv». Ого, статья Славы Антонова об исследовании уровня глюкозы в крови. Очень хорошо написал, замечательно вышло. И публикация в фундаментальном журнале – успех. Отличный старт для инсулина. Напечатали, кстати, на первых страницах, не в рубрике «Вести с полей». Оценили.

Переходим к английской прессе. Долгожданный «Ланцет». Здесь пока про нас, в смысле «Русский медик», ничего. Обычная текучка, пережевывание уже съеденного. Хотя нет, снова мы. На сей раз про аспирин! Я вчитался. Статью мы писали коллективно, участвовали байеровские медики. Сразу кладу закладку – надо внимательно изучить и послать поздравительные телеграммы. Ну и напомнить о себе, не без этого. Патент у нас по Европе совместный, доходы от аспирина тоже будут делиться пополам, но как бы немцы не соскочили, когда поймут масштаб бизнеса вокруг аспирина. Ведь поначалу публика натурально сойдет с ума от этого лекарства. Ну а мне надо будет опять выдвигаться на гастроли с лекциями. Иначе коллеги разорвут на британский флаг.

Быстро просмотрел остальные журналы, вернулся к немецкому. Согласовывал я первоначальный вариант статьи, а тут судя по объему есть какие-то свежие данные.

– Молодец, – пробормотал я, начав читать про инсулин.

– Кто? – оторвала взгляд от книги Агнесс.

– Слава Антонов. Сразу две его статьи в авторитетнейших журналах. Пошлю парню телеграмму, поздравлю с первым шагом к мировой известности.

– И от меня не забудь вставить. Я рада, что твой ученик…

Заканчивать фразу не стала, справедливо решив, что поцелуй скажет всё.

– Пойдем, прогуляемся? – предложил я. – А то приехали в новый город, и сидим в номере. Поужинаем где-нибудь на набережной. По такому поводу, – я потряс журналами, – и шампанского можно.

– Я быстро, в ванную, переоденусь, и выходим, – Агнесс подкрепила обещание еще одним поцелуем. – Соскучиться не успеешь.

Дверь еще закрывалась, а я уже распечатывал письмо от Девяткина. Не нравится мне это, совсем же недавно было послание от нее.

«Женя, дорогой! Пишу в спешке, мне кажется, ситуация требует твоего внимания. Вчера я наблюдала за переодеванием Саши, и заметила у него большой синяк. На коленке. Нянька уверяет, что он не падал, и ни обо что не ударялся. Оказалось, что синяку уже несколько дней, но эта бездельница, видите ли, не обращала внимания. Начала расспрашивать – нянька созналось, что у Саши изо рта шла кровь. У него начали резаться новые зубки…»

Тут я не стесняясь выругался вслух. Гемофилия! Все-таки Санек получил порченый ген. Нет, ну что за невезуха, а? Теперь хочешь не хочешь, придется заняться генетикой. Я разгладил письмо, продолжил чтение:

«…Я боюсь, Женя! Помнишь, мы с тобой разговаривали о судьбе бедного дяди Лео и Фрица, которые умерли от этой ужасной болезни. Напиши мне, молю тебя, что может быть с ним?! Ведь он тебе не чужой!»

Ну и так далее. Что это? Легкая форма заболевания? Синяк действительно может ничего не значить: дети постоянно падают и ударяются. Но он мог оказаться и первым тревожным звоночком. В моей голове закрутились мысли. Гемофилия была практически неизученной. Ведь сейчас исследовать систему свертываемости крови невозможно. Нет еще ничего. Написать Ивану Михайловичу, чтобы подстегнул своих на эти исследования? Сколько там факторов? Двенадцать? Да хотя бы штуки три найдут, и то хлеб. А пока остается молиться и беречься от травм. Эх, известие… Напишу, конечно, свои соображения. Но сделать пока ничего не смогу. Разве что советы по диете. Давать все, что сгущает кровь. Жирное, сахар, копченое… Ага, кажется, магний помогал! А где его много? В зелени! Петрушка, укроп, шпинат, фасоль и орехи. Понятно, что жирное мясо годовалому ребенку давать никто не будет. Но что придумать с зеленью и перетертыми орехами вполне можно. А там сын подрастет, и пойдет ему в обед барашек с курдюком. И обязательно написать, чтобы никакого аспирина! Сейчас начнется бум на это лекарство, его будут давать почти всем и по любому поводу – а он то как раз разжижает кровь.

Успокоенный, я принялся за следующее письмо. Оно было от Моровского. Здесь сплошь и рядом положительные новости. Иван Михайлович Сеченов сам вызвался быть оппонентом Антонова на защите докторской диссертации. Вацлав ехидно заметил, что не знает, есть ли уже искомый документ в природе, но кому-то теперь придется на время прекратить охаживать лаборанток. Со скорой все отлично, подстанции открылись еще в семи городах. Провели второй форум скоропомощников в Москве. Власти первопрестольной выделили денег на ежегодную премию – решили назвать моим именем. Приятно!

Что же ответить Моровскому? А вот что! Поинтересуюсь, а докторская диссертация самого главврача скорой помощи всей Москвы в каком состоянии? А то ведь у меня в академических кругах знакомых много, в просьбе повнимательнее отнестись к соискателю не откажут.

Что сказать о награждении? Да ничего особенного, вышел, принял очередную мантию, диплом, выдержанный в строгих тонах, прочитал лекцию, затронув и новости про инсулин. Даже показал с кафедры журнал. Народ послушно все записывал, кивал, как заведенный. Вот и всё. Публика – в основном преподы, студентов маловато. Занятия еще не начались просто.

Самое интересное произошло перед церемонией. Я подошел к ректору, узнал последние новости. Да, кантон выделяет деньги на клинику – предоставят и землю, и налоговые льготы разные. Быстро они, однако. Тут мне осталось только развести руками и дать согласие. Теперь надо искать юристов, приглашать архитекторов… И претворить мечту в жизнь.

Слух о «проекте века» распространился очень быстро. Казалось бы, какое дело университетским профессорам до того, что русский решил рядом с городом построить больницу? А про медицинскую школу забыли? Это же новые места, возможность сделать карьеру, заявить о себе. Да, еще всё на стадии мечтаний и предварительных ласк, но планы-то построить можно.

Собственно, и после лекции почти половина вопросов в кулуарах была о клинике. Даже студент один решил место застолбить. Подошел, отвесил короткий поклон, и предельно вежливо начал спрашивать. Красавец, примерно метр восемьдесят, блондин, лицо истинного арийца, с идеально прямой осанкой и спокойной, скорее, даже интеллигентной улыбкой.

– Герр профессор, вы позволите задать пару вопросов? О новой больнице.

– Слушаю. Как к вам обращаться?

– Боже, извините, это из-за волнения. Карл Юнг, студент третьего курса.

– Вы что же, интересуетесь хирургией?

Однофамилец? Фамилия не самая редкая. Не слышал, что тот самый Юнг, ученик Фрейда, хотел быть хирургом. Но сильно его биографией не интересовался, утверждать не могу.

– Нет, извините, только не хирургия! – смутившись до красных щек, ответил студент. – Я решил посвятить себя психиатрии. Вот и интересуюсь, будете ли вы развивать это направление? Думаю, именно сейчас есть шанс принести в эту область медицины много нового. Вы слышали про лечение электричеством?

Ага, и про гипноз и про водолечение.

– Пройдете стажировку после университета, подходите. Может, для восходящей звезды психиатрии откроем отделение.

Сказал с юмором, но кажется, Юнг принял все всерьез. Его лицо озарилось энтузиазмом.

– Благодарю вас, герр Баталофф! Я сделаю всё возможное, чтобы оправдать ваши ожидания.

Мы обменялись рукопожатием, и я ушел, оставив его мечтать о карьере великого психиатра.

У ректора сюрпризы не кончались. Отбыли фуршет, я собрался на выход, и тут Массини подошел ко мне с незнакомым господином. Лысый, краснощекий, во рту трубка, дымом которой нас сразу всех окурило. Я уже приготовился отбыть номер с проговариванием общих фраз, но оказалось, что разговор вовсе не на тему «как здорово, что все мы здесь». Герр Бернхардт – владелец небольшой частной хирургической больницы в Базеле. По ряду причин решил избавиться от актива. Цена божеская, руки выкручивать не планирует. Готов на рассрочку платежа, особенно если речь идет об общеевропейском проекте, который озвучил герр ректор.

Я задумался. А что, идея отличная! Сколько мне будут строить больницу? Хорошо если год, так это с момента начала работ. А у нас ни землеотвода, ни даже проекта нет. Не говоря уже о смете. О подрядчике даже думать не начинали. А работать можно и в маленьком стационаре, собирать коллектив, готовить людей.

– Расскажите о вашей больнице.

Краснощекий начал описывать клинику. Полсотни коек, своя лаборатория, две операционные. Само собой, прозекторская. Сорок человек персонала. Семь врачей, двадцать одна медсестра. Остальные – дворники, охранники, бухгалтерия.

– Город даст лицензию на вторую скорую помощь? – повернулся я к ректору.

Тот нахмурился, тяжело вздохнул. Похоже, его ожидали новые сложные переговоры с местными властями.

– Это обсуждаемо.

– Какова цена вопроса? – я помахал рукой перед Бернхардтом, разгоняя дым. Тот понял все правильно, затушил трубку, сунул в карман.

– Семьсот тысяч франков, – озвучил цену владелец.

А не так уж и дорого… Примерно двести тысяч серебряных рублей по текущему курсу. По моим нынешним доходам – сущий пустяк.

– Здание клиники в собственности, – поспешно добавил Бернхард. – Но есть небольшой долг перед банком. Больница должна Кредит Суис пятьдесят тысяч.

– Пока мне нравится ваше предложение, – я улыбнулся сразу всем. – Но перед свадьбой неплохо бы взглянуть на невесту.

Шутку оценили, посмеялись, и тут же выдвинулись на место. Пришлось пересечь Рейн – нам на северную окраину.

Больница располагалась почти рядом с зоопарком. Если станет скучно, всегда можно сходить в гости к Густаву, пообщаться с умным существом. Или вообще выкупить его и поселить в дворе – станет символом клиники.

Здание двухэтажное, буквой «П». Двор довольно большой, хозяйственные постройки. Окна, насколько я успел заметить, двойные, топливо экономят. Хотя, что здесь за зимы? Одно название, снег и то не каждый год бывает, ниже нуля температура пять лет назад была, до сих пор рассказывают об этих ужасных морозах.

Построена больница сравнительно недавно, восемь лет назад. Ремонт в основном косметический, последний раз когда электричество проводили, два года прошло. Ну и кровлю год назад чинили.

Постояли у входа, послушали рассказ владельца. Тот заливался соловьем, описывая выгоды. По его словам клиника приносило тридцать тысяч чистого дохода в год. Но откуда тогда кредиты?

– Пойдем внутрь? – улыбнулся Бернхардт. – Там и увидите вашу невесту.

Владелец с гордостью проводил нас с ректором через просторные коридоры. Архитектура здания была типично швейцарской – строгие линии, светлые стены и тяжелые дубовые двери. В приемном покое, куда мы заглянули первым делом, мне понравилось: смотровые кабинеты, процедурная, ванная комната, всё в идеальном порядке. Персонал собирать не пришлось, все на месте и все при деле. Шуршат электровениками. Тут и главный врач подключился – чуть полноватый, приземистый, лет пятидесяти. На висках уже заметна седина, но усы остаются жгуче-черными. Наверняка предупредили о визите, потому что никакого удивления я не увидел. Спокойно представился, назвался Максом Вальдеком. На меня, правда, взглянул чуть настороженно, но буквально на мгновение. Боится, наверное, за место. А как же, стандартная практика, новая метла обычно сразу выметает главных – врача и бухгалтера. Но у меня мыслей таких пока нет. Если у нынешнего руководителя работа налажена, то на кой ляд пытаться что-то улучшить?

Походили по палатам, заглянули в операционную, одну из двух. До уровня университетской клиники не дотягивает, но слегка. До ума доводить времени много не займет.

– Морг посмотрите? – спросил Вальдек. – Если вам интересно, мы можем спуститься.

– Конечно. Место, где работают лучшие диагносты, всегда полезно увидеть, – ответил я.

Пошли в подвал. Спустившись вниз, мы попали в столь же блистающую чистотой комнату с тремя столами для вскрытия. Темновато, правда, слегка. Главный врач объяснял, что больница гордится своей дисциплиной даже в таком мрачном уголке.

– Кстати, при необходимости задействуем лифт, – с гордостью показал он на дверцу. – Кроме этого, недавно установили новый охлаждающий аппарат. Хотите, продемонстрирую его работу? – с энтузиазмом спросил он, подходя к массивному металлическому ящику.

– С удовольствием посмотрю, – кивнул я.

Но как только он открыл дверцу, помещение погрузилось в темноту.