Столичный доктор. Том VI

Глава 23

ХРОНИКА. Для демонстрацiи членамъ XII-го международнаго съѣзда врачей въ Москвѣ, помимо клиникъ и скоропомощи, нѣкоторыя московскiя больницы приготовили особенно интересныхъ больныхъ. Между ними глазная больница безспорно обратитъ на себя, по словамъ «Моск. Вѣд.», вниманiе въ этомъ отношенiи. Здѣсь имѣется нѣсколько человѣкъ, вылѣченныхъ главнымъ докторомъ, С. Л. Лажечниковымъ, отъ сильной близорукости. Способъ лѣченiя – хирургическiй (искусственная катаракта и затѣмъ извлеченiе хрусталика), очень недавнiй, еще не вездѣ принятый; но въ Москвѣ онъ началъ практиковаться гораздо ранѣе, чѣмъ за границей, и результаты получаются прекрасные.

МОСКВА. На открытiи памятника Пирогову присутствовали вдова Пирогова, его сынъ съ супругой, а также многiе иностранные члены съѣзда врачей. Послѣ торжественнаго богослуженiя произнесли рѣчи ректоръ университета Некрасовъ и предсѣдатель комитета по устройству памятника профессоръ Дьяконовъ. У подножiя памятника возложена масса вѣнковъ, включая присланные изъ другихъ городовъ и странъ. Памятникъ, сооруженный на пожертвованiя, обошелся въ 15,600 ₽.

ХРОНИКА. Художникъ А. А. Борисовъ предпринимаетъ экспедицiю на Новую Землю. Экспедицiя останется на Новой Землѣ два года. По сообщенiю «Арханг. Губ. Вѣд.», предполагается снарядить палубное судно съ экипажемъ изъ 7 человѣкъ, подъ командою капитана Воронина, нагрузить его необходимыми для зимовки припасами и отправиться на Карскую сторону, гдѣ, построивъ избу, предположено прожить зиму, а на слѣдующiй годъ переправиться на Вайгач для звѣринаго промысла.

Все как по заказу. Раздался треск, и электричество вырубилось. Не успел я спросить, часто ли такое случается, появился и местный служитель.

– Ох, нет! – забежал он, держа перед собой фонарь. – Надо же, при гостях! Какой позор…

Из-за того, что в глаза слепило, я его не видел. Хотя голос молодой.

– Не переживайте, герр Баталофф, – поспешил успокоить меня Бернхардт, – это просто предохранитель. Сейчас всё починят.

– У нас тоже такое случалось, – вспомнил я. – Как раз во время операции. Заканчивали при свете керосиновой лампы.

Тем временем служитель попытался развлечь нас, рассказывая «байки из склепа».

– Тут, герр Баталофф, иногда странные вещи происходят, – начал он. – Недавно оставили на столике спирт, вышли, через пять минут вернулись, а он горит! Представляете? И никого ведь не было, вместе вышли и вместе зашли!

Тут позади что-то громыхнуло, и это вызвало вызвало легкую панику у знатока медицинского фольклора – фонарь в его руке заплясал, будто он решил участвовать в состязании на скоростную передачу данных.

– Видите! Я же говорил! – вскрикнул он, пятясь назад.

Судя по звуку, это металлический поднос, который оставили, а в темноте кто-то сбросил на пол.

– Извините, герр Баталофф, это мой племянник, Ганс, – сказал Вальдек. – Очень впечатлительный молодой человек.

Я вгляделся в лицо Ганса. Переносица отсутствует, глаза близко посажены… Синдром Дауна? Ну все ясно. Взял на работу санитаром родственника с легкой умственной отсталостью. Неудивительно, что местные над ним подшучивают.

– Ганс, как раз сейчас ничего таинственного. Посветите вот сюда, направо. Спасибо, – сказал я, помогая поднять поднос. – Как видите, всё в порядке.

Служитель покраснел до ушей, даже в тусклом свете фонаря было видно. Массини вернул разговор к тому, на чем мы закончили:

– Доктор Вальдек, вы упомянули о новом аппарате для охлаждения. Может, это знак, что стоит проверить ваш холодильник?

– Давайте потерпим немного. Вряд ли ожидание растянется.

Когда свет наконец восстановили, Вальдек продолжил демонстрацию. Внутри охлаждающей камеры оказались аккуратно расположенные инструменты и образцы тканей, а не тела, как можно было подумать.

– Оборудование отличное, – резюмировал я. – Приятно удивлен. Но аварийное освещение надо продумать. А то у Ганса случится сердечный приступ.

– Отличная идея, – согласился Вальдек.

Он со всем соглашался. Кивал, шутил, но видно: переживает. Боится, что именитый покупатель уволит?. Надо успокоить, где я буду искать хорошего администратора? Это врачам я могу бросить клич, а потом оценивать. А взять Чирикова – уникальный человек, то, что он пришел ко мне работать, можно объяснить исключительно везением. Выгнать я всегда успею.

Честно признаюсь – я даже не торговался. Семьсот тысяч франков за действующую больницу с персоналом и оборудованием – предложение более чем справедливое. Пусть юристы подготовят договор, я подпишу. Тут, правда, вылез небольшой подводный камень. Размером с Гренландию. Оказывается, крайне желательно иметь в соучредителях швейцарца. То есть да, кантон может пойти навстречу и в конкретном случае принять соответствующее постановление, но лучше не дразнить гусей. Пройдет время, и где гарантия, что решения не попытаются оспорить? Или начнут упоминать о нем в политических баталиях… Тут ведь выборы каждые четыре года. Так что если у тебя, акционерное общество, то включай хоть кого-нибудь завалящего швейцарца в совет директоров. Естественно, оставаясь мажоритарным акционером. Если частная компания – тоже бери местного.

Вспомнили об этом в последнюю секунду, будто о какой-то мелочи. Но вал информации рос: лицензирование, аптечное дело… С адвокатами пришлось провести не один час. Ведь взять фиктивным представителем бродягу возле пивной опасно. Как сказал ректор, это всё равно что посадить за руль кареты подвыпившего извозчика. В таких условиях нужен партнёр, чья репутация будет не под сомнением. Я посмотрел на Массини. Ничего не говорил, но он всё понял.

– Не знаю, герр Баталофф, это огромная ответственность! Меня могут обвинить в кумовстве.

– Ну, во-первых, никакого фаворитизма. Те, кто со мной работает, делают это с полной отдачей. Спросите у вашего доктора Вайса, много ли бездельников он заметил в Москве? Особенно среди администрации? И потом, я сниму с вас часть ответственности. Право подписи? Только в исключительных случаях. Все ключевые решения буду принимать я. Крупные платежи тоже только с моей санкции.

Массини подумал совсем недолго – и согласился. А что, хорошее завершение карьеры. Сколько он там еще будет главным армейским врачом? Выборы ректора и вовсе через полгода. У тут – интересная работа и хорошее жалование. Грех пройти мимо. Фрау Массини точно не поймет, хотя я с ней еще не знаком.

– Надеюсь, вы не пожалеете, – добавил я.

– Уверен, что нет. А теперь, герр Баталофф, давайте перейдём к деталям.

Мы вернулись к столу, где уже ожидал Бернхардт с кипой документов. Юристы быстро всё разложили по полочкам. Через полтора часа основные детали были согласованы.

Когда мы уже собирались уходить, Массини задержал меня в коридоре.

– Вы знаете, ваша идея о больнице мирового уровня уже разлетелась по университету. И по другим местам. Думаю, если вы решите провести конкурс на архитектурный проект, заявки пойдут не только из Швейцарии.

О строительстве нового корпуса я уже успел обмолвиться при сотрудниках – слухи пошли.

– Так и поступим. Но сначала нужно навести порядок здесь, – ответил я, думая о сотнях мелочей, которые предстояло решить.

А что, косметический ремонт провести надо. Если протолкнут решение о второй городской скорой – обучить персонал, организовать работу. А это дополнительный доход, и немалый. Теперь я умнее буду, бесплатно, в ожидании благородства чиновников, и пальцем не пошевелю. Сейчас организую здесь несколько показательных выступлений, наверняка среди местных тузов найдется кто-нибудь с язвой желудка или холециститом. Ну и врачей заодно в работе проверю.

– Дорогая, поздравь, я купил больницу. Давай-ка выпьем шампанского!

Супруга резко обернулась, почти сразу заулыбалась.

– Это какая по счету? Первая – в Москве, вторая – в Петербурге. Эта, получается, третья? Нет на тебя Плеханова! Он должен изобличить тебя как врага трудящихся и настоящего капиталиста, – засмеялась Агнесс. – А на шампанское я согласна. Только с клубникой!

Да хоть с соловьиными язычками. Если в такой гостинице живешь, да еще и в люксе, то удовлетворят любой твой каприз. А уж клубнику в конце лета найти – задача из разряда «проще простого».

Доставка осуществилась почти мгновенно. В дверь постучали, и в комнату въехала тележка с шампанским и закуской. Официант ловко вынул бутылку с яркой жёлтой этикеткой «Вдова Клико», открыл её с легким хлопком, разлил в бокалы.

– Шикарно, – одобрила Агнесс, уже предвкушая первый глоток.

Странная шея у этого парня. Прямо припухлость какая-то. Подошел поближе, присмотрелся. Да это же знаменитый эндемический зоб! Картинку в учебнике видел, а вот так, вживую – впервые, пожалуй.

– Подойдите ко мне, – скомандовал, когда официант освободился.

– Да, герр фюрст, – покорно ответил он, явно испугавшись моего строгого взгляда.

Голос хриплый, сосуды подкожные видны, выпирают даже. И брови – от наружных третей ничего и не осталось, будто выщипали.

– Вы же из горной деревни? В Альпах жили?

– Да, герр фюрст, – испуганно промычал парень.

Боится, что я на него пожалуюсь? Чего ради? Я достал пару франков и протянул ему. Официант расплылся в улыбке, словно я вручил царский подарок.

– И там у вас все с такой шеей? – я даже пальцем ткнул.

– Так точно, герр фюрст! – обрадовавшись чаевым, официант перешел на армейскую форму общения.

Ну все ясно. Теперь у меня есть что по-настоящему предложить местным тузам. А то видел я их взгляды в ратуше – приехал богатенький русский князь, начал сорить деньгами. Увы, сумма сделки по больнице тайной не стала. Про то, что надо было торговаться, сказал мне и низенький, мэр-«колобок» и глава попечительского совета больницы – старенький доктор фон Гогенгейм. Последний был местной достопримечательностью – его род восходил к главной швейцарской знаменитости Парацельсу. Ага, тому самому, «Мартину Лютеру» в медицине. Алхимику, философу и естествоиспытателю.

Тут то мне и пришла в голову отличная идея. А ведь Парацельс практиковал здесь, в Базеле! Что если заказать и подарить городу его статую? Можно даже с философским камнем в руке. Позолоченным. В стиле «Мыслителя» Родена. Мне срочно нужен не только архитектор, но и скульптор! После такого подарка базельцы меня на руках будут носить!

Тем временем, официант послушно стоял, ждал, когда его отпустят. Агнесс тоже удивленно на меня смотрела.

– Молодец, иди, – кивнул я слуге в сторону двери.

– Что с ним? – спросила жена, с любопытством глядя на меня.

– Зоб, от недостатка йода. Слышал, что в горах есть целые «деревни кретинов», из-за заболевания там очень много умственно отсталых.

– Так почему же никто не дает им лекарство?

– Потому что об этом знают всего два человека. Ты и я. А остальным мы пока не рассказывали.

Ну вот, договорился. Сейчас последует вопрос, а откуда первый узнал, чтобы сказать второй? Надо срочно перевести разговор на другую тему.

– Ты, кстати, начала уже писать свою детективную историю?

– Знаешь, да. Завела себе толстую тетрадь, пометила всех участников: кого как зовут, кем работал, какие грешки водятся. И первая глава почти готова. Хочешь посмотреть?

– С удовольствием. Только сначала выпьем за нашу больницу, – сказал я, поднимая бокал. – За удачный старт!

– И за лекарство от зоба. Тебе, наверное, дадут орден, когда узнают, что ты решил эту проблему?

– Предпочту взять налоговыми льготами, – улыбнулся я. – Это куда приятнее.

– Вот уж точно, князь знает, что хочет, – засмеялась Агнесс и сделала первый глоток.

Претворять в жизнь план по показательным выступлениям я начал сразу. Время идет, впереди еще Италия, а потом возвращение в Бреслау, где надо отработать контракт и отчитать лекции за семестр.

Вальдек хотел уступить мне свой кабинет, но я отказался. Мало того, что туда начнут трезвонить все кому не лень по старой памяти, так еще и всякие контрагенты заявляться будут с завидной регулярностью, мешая работать. Понятно, что есть секретарь, который встанет грудью на дороге непрошеных визитеров, но все равно – не надо мне такого счастья. Вот начну работать здесь постоянно, тогда и придумаю что-нибудь. Секретаря, кстати, озаботил написанием и рассылкой объявлений в самые авторитетные издания о грядущем наборе врачей на конкурсной основе в «Русскую больницу» всемирно известного хирурга Баталова. Да, название я сменил, как и планировал.

В итоге для меня переделали одну из смотровых в кабинет: поставили мебель, подходящую по статусу, провели телефон на том и закончили. О возможности консультаций объявили в одной-единственной газете – «Basler Nachrichten». А что, один раз они уже про меня написали, продолжим сотрудничество. Естественно, я брал за это деньги. У нас тут коммерческое предприятие, и пока только так. Но народ потянулся. Ничего выдающегося – грыжи, язвы, холециститы. Десяток позиций для операций набрали быстро, буквально за три дня.

Я собирался уже закрывать прием и начинать оперировать. Неспешно, по одной в день. За пару недель закончим. Распределил, чтобы в начале списка оказались те, за кем дольше уход после процедуры. Для начала надо понаблюдать за работой тех сотрудников, которые мне достались. Вводную встречу я провел, рассказал, что сейчас пока трудятся как прежде, а как грянут перемены, тогда и определимся, кому со мной, а кому – в другую сторону. Пилюлю подсластил, увеличив всем жалование. Немного, на десять процентов, но тут вам не там, люди лишний франк ценить умеют. Так что это сразу добавило дополнительных очков к харизме.

Сижу, пишу письма. Тема одна – как я дошел до жизни такой и что теперь скажут люди. Более удобных способов коммуникации не существует. Неспешно – из Базеля до Петербурга почти неделя, обратно примерно столько же. Вот и пишем друг другу простыни со всеми мыслями и новостями. Это мне поначалу трудновато было, в мое время эпистолярный жанр почти убит телефонами и мессенджерами. Но потом я навык восстановил, и строчу без участия коры головного мозга.

Стук в дверь. Аккуратный такой, коротенький. В самый раз, чтобы услышал, но не раздражало. Одна из медсестер, фрау Мюллер.

– Герр профессор, извините. Я знаю, что прием закончен, но там… герр Фаеш!

Произнесла она это так, будто меня зовут к парню, от воли которого зависит как минимум ежеутреннее наступление восхода. Что же, пойду, проверю, сильно ли отличаются организмы местных патрициев от остальных людей. Предыдущий опыт показывал, что никак, но вдруг все же здесь что-нибудь другое.

Зашел в смотровую, поздоровался с сидящим на стуле мужчиной. Ну точно, дайг, так тут тузов называют. Лицо холеное, прическа – волосок к волоску, выбрит до синевы. Костюм пристойный, сидит как влитой. «Златая цепь на дубе том» – это я про часы. В галстуке булавка с бриллиантом. Туфли стоят, наверное, как годовая зарплата какого-нибудь инженера. Хозяин жизни, не иначе. На мое «Здравствуйте» никакой реакции. Это он меня за прислугу считает? Ну ладно, у всех свои причуды.

Поспрашивал о жалобах, собрал анамнез. Его немецкий сильно отличался от литературного. Иной раз с трудом догадываюсь, что он сказал. Благо, случай пока кажется простым, особо уточнять нечего. Предложил раздеться за шторой, пошел мыть руки. Натянул перчатки, начал осмотр.

– Что же, герр Фаеш, да, согласен с вашим врачом. У вас холецистит. Учитывая частоту приступов, я бы рекомендовал операцию в плановом порядке. Долго тянуть не советую.

– Когда вы меня будете оперировать?

И опять, никаких стандартных слов вежливости. Будто приказы отдает.

– Никогда. Я же сказал: операция в плановом порядке, не срочная. У меня времени на вас нет, найдите другого врача.

– Мне сообщили, вы – лучший. Именно вы будете меня оперировать.

– Герр Фаеш, вы что-то спутали. Я не являюсь вашим служащим. Ваш случай не экстренный, поэтому я вправе отказаться от проведения операции. Нет – окончательное. Всего вам хорошего. Желаю удачи в поиске хирурга.

Вальдек прибежал через пять минут.

– Герр Баталофф, так нельзя! У герра Фаеша огромное влияние! Связи в совете кантона, в магистрате! Он способен устроить нам немало проблем! Может, вы пойдете навстречу?

Я спокойно отодвинул в сторону письмо, даже не посмотрев на него. Никак не дадут дописать, что за люди такие?

– Я уже пошёл. Провёл осмотр, дал рекомендации. На данном этапе этого достаточно. Всё, разговор закончен.

– Но… он может перекрыть нам финансирование, затянуть лицензирование или…

– Если он такой влиятельный, пусть найдёт другого хирурга, – перебил я. – Я сюда приехал не для того, чтобы угождать самодурам.

Я был твердо уверен, что и совету кантона, и магистрату я нужен гораздо больше, чем они мне.