Страсть огня

Глава 18

Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз ещё тяжелее.

Эрих Мария Ремарк — Возвращение

Алия стояла на покрытой льдом палубе, взбешённый Хаук шёл к ней, он протянул руку, но девушка и моргнуть не успела как вдруг очутилась в бушующем море. Она на мгновение растерялась, но тут же принялась грести, чтоб удержаться на плаву. Могучие волны поднимали её и тогда Алия старалась плыть к кораблю, а когда море опускало её вниз, то пыталась отдохнуть, сберечь энергию. Но шторм всё ещё был силён и Алия постепенно начала уставать. Она вдруг отчётливо поняла, что долго ей так не продержаться и сердце сжалось от тоски: больше не увидеться им с Хауком. Вода была очень холодной, сковывала движения, дыхание прерывалось, мокрое платье тянуло вниз, ей было тяжело бороться с гневом волн. Неожиданно девушке послышалось, будто Хаук зовёт её. Алия подумала, что он ищет её в этой страшной морской пучине. Собрав все силы, девушка крикнула в ответ и пропустила волну, которая завертев ею в какой-то своей дикой пляске, потащила под воду."Вот и всё,"-мелькнуло в мыслях Алии. Может это и к лучшему. Ведь они вообще не должны были встретится: она- сирота с южного берега и он-правая рука короля Севера. Она не должна была любить его, она лишняя в его мире. Поэтому теперь всё правильно, море исправило эту ошибку. Только бы не увидеть ей жуткого лика морского владыки Ёларсборфа, с лицом змея и телом мужчины".

Вода острыми ледяными обручами сковала тело, лёгкие разрывало и жгло. Нестерпимо захотелось сделать вдох, хотя бы ещё один последний раз. И Алия вдохнула. Но лишь воду. А потом пришли только темнота и боль. Казалось, что она всё так же в море, оно то впивалось в неё тысячами ледяных игл, то его воды становились огненно-горячими и тогда горела каждая клеточка её тела. Дышать было больно, каждый вдох давался с трудом, она просила воды, но глотала лишь странную горечь. Алия не понимала сколько продолжались эти муки, она не видела и не слышала ничего вокруг. Но вдруг неожиданно стало легко, спокойно и ничего более не болело. Девушка ощутила невероятную лёгкость. Она с изумлением оглянулась и обнаружила себя стоящей посреди прекрасного сада. Яркое буйство красок никогда не виданных прежде деревьев и цветов окружали её, удивляла сочная зелень травы под ногами, такая густая и мягкая, как самый пушистый ковёр на свете, чудные ароматы, наполняли собой хрустальный воздух и, разносящееся со всех сторон, услаждающее слух стройными переливами, пение дивных птиц. Алия с восторгом созерцала окружающее её великолепие, она звонко рассмеялась и радостно закружилась, глядя в небесную лазурь высокого неба.

— Алия, мой Огонёк, — послышался родной знакомый голос.

Девушка обернулась и увидела свою мать. Рания, как никогда прекрасная и молодая, была сейчас так близко. Алия тут же было бросилась к ней в нетерпеливом порыве обнять горячо любимую мать, которую потеряла так рано. Чтобы вновь почувствовать её тепло, вспомнить ласку нежных материнских рук.

— Нет, деточка, — женщина предупреждающие подняла руку, останавливая Алию, — тебе теперь нельзя ко мне. Твоё время ещё не пришло.

— Но почему? — девушка с отчаянием протянула руки к матери.

— Так надо, — грустно, но твёрдо ответила Рания.

— Я хочу остаться с тобой, здесь, — Алия умоляюще сложила руки.

Алия не хотела возвращаться в тот мир, где было столько страдания, где она никому не была нужна и где навсегда потеряла того, кого любила. Там она могла быть лишь бесправной талой, потому, что жена у Хаука уже была, а видеть любимого в объятиях другой было бы тяжкой мукой. Нет. Она не хотела возвращаться.

— Есть то, что выше наших желаний, — ответила мать, будто прочитав её мысли, она покачала красивой темноволосой головой. — Ты нужна там.

— Нет, мама, поверь, я никому не нужна, никому, кроме тебя. Разреши мне быть с тобой.

— Это не мне решать. Алия, дочка, послушай меня, потому, что время наше на исходе. Теперь увидимся не скоро, лишь тогда, когда закончатся твои земные года…А они будут долгими, — Рания улыбнулась. — Больше я не приду.

— Нет! — отчаянно вскрикнула девушка.

— Я должна успеть сказать тебе нечто очень важное. Слушай меня внимательно детка и не перебивай. Таких как ты осталось очень мало. Бранны-люди Огня, народ, который был почти полностью уничтожен. Великий наградил их большим Даром. Ты также от рода Огня, Алия, ты-бранна и твой отец тоже… был.

— Что, я не понимаю ничего? — пролепетала девушка.

— В твоих жилах течёт Огонь, он будет послушен тебе если ты научиться повелевать им. Он-твоя сила и твой верный помощник. Он исцелит и восстановит твоё умирающее сейчас тело. Огонь-твоя вторая сущность, это редкий и великий Дар Алия, ты должна научиться владеть им и использовать его во благо. Северная Старуха поможет тебе, она давно ждёт тебя. Ты поймёшь всё со временем. Но времени у тебя для этого не много, не много. Тяжело тебе придётся, Огонёчек мой, — взгляд матери ласкал своей нежностью. — Время наше вышло, прощай моя девочка и помни, я люблю тебя. Всегда любила только тебя.

— Мама, — Алия протянула руку к исчезающему в дрожащем мареве видению, потянулась было за ним, но вдруг услышала откуда-то зовущий её, до боли любимый голос.

— Моя девочка, — взывал к ней Хаук, — моя любимая девочка. Алия. Не уходи, прошу тебя. Останься со мной. Не уходи, — он просил с такой мольбой и мукой.

Хриплый низкий голос был полон страдания и печали, Алия оглянулась и увидела Хаука. Тот сидел у ложа близ её тела: согнутая, как у старика, широкая спина, могучие плечи поникли, сильные руки сейчас вцепились в светлые волосы в каком-то невозможном порыве отчаяния. Она не могла вынести и одного вида его терзаний. Алия замерев, смотрела на Хаука, силясь понять, почему он так страдает. Ничего хорошего её не ждёт, если она вернётся. Что ж, пусть так. Пусть лучше будет плохо ей, но только не ему. И Алия сделала шаг к Хауку. Сначала робкий один, потом другой, всё быстрее и быстрее мчалась её душа ок этому убитому горем большому мужчине. Всё тело её внезапно вспыхнуло огнём, который побежал по венам, проникая в каждую клеточку. Но девушка не чувствовала боли, а только неудержимый бег жизни, живительный и наполняющий собой её всю."Огонь- твоя сила, твой помощник. Он исцелит…" вспомнила Алия и попросила: "Помоги мне".

Её тело казалось ей совсем чужим, непослушным и слабым. Сильно хотелось пить.

— Воды, — тихо попросила Алия, голос плохо слушался и получился лишь слабый хрип. Она удивилась, когда её губ тутже коснулась такая желанная влага, а сердце пустилось вскачь когда заботливый голос Хаука сказал:

— Я сейчас приподниму тебя и ты сможешь вдоволь напиться.

И когда мужчина аккуратно усадил девушку, подложив ей под спину подушки, Алия подняла тяжёлые веки, но образ Хаука расплывался.

— С возвращением, любимая, — услышала она его низкий, обволакивающий бархатом, голос.

" Я всё же умерла, но я в сладостном месте, где Хаук называет меня его любимой".

Алия наконец-то очнулась от сна и, широко распахнув глаза, встретилась с тёплым голубым взглядом Хаука. Тот мягко улыбнулся.

— Я рад, что ты со мной, моя Лисичка, — сказал Хаук, поднося ей кружку с водой и поправляя прядь огненных волос.

Алия жадно выпила всё до последней капли и устало откинулась на подушки. Всё это казалось не настоящим. Почему Хаук так добр к ней, не злится и не кричит, как в тот последний раз?

— Что произошло, как я очутилась снова здесь, в каюте? — тихо спросила она.

— Что ты помнишь? — Хаук внимательно посмотрел на девушку. Альбисс предупреждал его, что после такой тяжкой хвори, память Алии может быть повреждена частично или полностью.

— Я помню, что тонула, мне было так страшно одной, среди огромных валов, — Алия замолчала, ей хотелось бы навсегда забыть тот ужас.

— Тебя смыло за борт волной, — ответил Хаук.

— Это было сегодня?

Хаук отрицательно покачал головой.

— Несколько дней назад. Ты переохладилась в море и наглоталась ледяной воды. За тебя ухватилась огневица. А когда ты пошла на поправку, то проспала три дня и три ночи.

Хаук умолчал о том, что её исцелил Огонь. А также он не посчитал важным сказать о том, что за все те дни пока Алия спала, он вконец извёл и измотал лекаря своей тревогой, да так, что тот однажды заснул прямо за разговором с вахнутом, свалившись со стула и захрапев в его же каюте. И Хаук не смог добудиться Альбисса, хотя от души тряс этого увальня и старательно пинал. Хаука настораживал такой долгий сон девушки, он считал его странным. Но Альбисс, успокаивая его, твердил, что причин для тревоги нет.

— Лекарь говорит, что как только ты проснёшься, тебе необходимо принять пищу, — сообщил он.

— Хорошо, — кивнула Алия.

Хаук подал ей миску с приятно пахнущей похлёбкой и девушка еле удержала её, но сама поесть так и не смогла- ложка ходуном ходила в трясущейся от слабости руке.

— Я помогу тебе, — Хаук сам принялся кормить её. Алия подняла на мужчину взгляд и только сейчас заметила, как он похудел и осунулся за эти дни, какие тёмные тени залегли под его глазами.

— Хаук, — Алия осеклась, вдруг вспомнив, что он теперь лишь хозяин для неё, но Хаук только махнул рукой, мол продолжай, — Ты нездоров? Когда ты отдыхал и ел в последний раз?

— Я то? — он усмехнулся. — Я здоров, как медведь, что со мной станется?

— Ты мог бы покушать и отдохнуть, — сказала Алия. Проглотив несколько ложек, девушка показала, что сыта.

Хаук действительно очень устал за это время. Сначала дни штормов, потом болезнь, едва не отнявшая у него девушку. Он почти не спал, ел или нет- не помнил. И сейчас в полной мере почувствовал, как усталость, похожая на каменную глыбу навалилась на него.