Страсть огня

Глава 25

Если б ты знал, старый город, Сколько дорог нужно пройти, Чтобы вернуться. Ты меня ждал, старый город. Как одинок мир, где тебя Мне не коснуться.

"Старый город" А.Петряшева.

Рабы входили в ворота Трофаста, осматриваясь и разглядывая мощные стены внешнего города. Воины дозорные без особого интереса, со скучающим видом наблюдали за прибывшими рабами. Алия последней ступила на мощённый булыжником двор города, а за ней следом вдруг влетел осенний ветер и, поиграв её растрепавшимися прядями волос, помчался дальше, кое-где подхватывая одинокие листья. Светловолосые головы Инных, разом повернулись в её сторону. Раздался шумный вдох десятков носов, похожий на работу кузнечных мехов. Девушка подняла глаза: со всех сторон на неё смотрели Инные. Она привыкла к их необычной внешности. Слишком высокий рост, фосфорящиеся глаза и клыки не пугали её больше, как и их жадная реакция на её запах. От группы воинов отделился молодой воин и направился к ним. Его светлые волосы были заплетены в мелкие косицы и собраны узлом на затылке, под ровными широкими бровями светились умные глаза, а губы были плотно сжаты. Наверное это был командир конвоя. Он навис над Сойвом, прищурив серые глаза.

— Как осмелился ты, никчёмный тал, заставить идти гостью пешком да ещё так долго? Ты совсем дурак или плетей захотел? Почему не позаботились о госпоже? — раздался его строгий голос.

— Господин Ральф, я бы не посмел, — быстро затараторил Сойв, не забыв почтительно поклониться, — но это не госпожа. Это тала.

И вновь, как ранее на берегу, запала пронзительная тишина, неловкая и тягостная для Алии. Ральф мельком глянув на Алию, вновь резко повернулся к рабу нахмурившись.

— Такая нарядная красавица и-тала? Ты не в себе, раб? — плеть Ральфа свистнула в воздухе, впрочем пока не тронув сжавшегося Сойва.

— Господин, клянусь жизнью, — втянув голову в плечи, осипшим от страха голосом ответил Сойв.

Инные с интересом стали приближаться, широким кольцом окружив девушку. Кто-то хмурился, глядя на неё, кто-то скалился в улыбке, сверкая белыми клыками, а кто смотрел с откровенной, ничем неприкрытой похотью. Они были похожи на большую стаю сытых волков, обступившую экзотическую жертву, с любопытством разглядывая её, принюхиваясь и довольно жмурясь.

— Что это за яркий листочек занёс нам сегодня осенний ветер, а? — Ральф вплотную подошёл к Алии. Он, улыбаясь, наклонял свою голову то к одному плечу, то к другому, пытаясь поймать её взгляд, но девушка стояла потупившись.

— Ничего себе, какова пташка, — кто-то громко присвистнул, а затем раздался дружный мужской хохот.

— Глянь, волосы какие, что река огненная, — сказал один из воинов, толкнув другого локтем.

— А фигурка, мммм… аппетитная курочка, — причмокнул губами ещё один.

— Её аромат подобен пьянящему мёду. Так бы и отведал на вкус.

Они переговаривались и перешучивались, от них не исходило опасности или агрессии, но Алия устала и ей в тягость было всеобщее внимание. Она зябко повела плечами, заправила за ухо прядь волос, что выбилась из растрепавшихся кос и сейчас щекотала ей шею. Командир дозорных поднял руку и, взяв девушку за подбородок, аккуратно приподнял её лицо. Алия отвернулась, не желая мужского внимания.

— Чья ты тала, крошка? Как твоё имя? — мягко спросил Ральф, нежно водя большим пальцем по девичьей щёчке. Его ноздри трепетали, вдыхая её запах, который туманил разум. — Не бойся, говори, тебя не обидят.

Алия сделала глубокий вдох, собирая силы и открыла глаза.

— Я не боюсь, — спокойно, но твёрдо ответила девушка, глядя в серые глаза воина. — Я тала господина Хаука. Моё имя Алия, — она упрямо вздёрнула подбородок.

При упоминании имени Хаука, воцарилась уважительная тишина. Ральф зачарованно смотрел ей в глаза: тёмно-синие, опушённые длинными ресницами, полные в глубине дрожащей влаги слёз, готовой вот-вот сорваться. Маленькая, но смелая, совершенно ничем не похожая на талу.

— Клянусь Севером, — проговорил командир, — первый вахнут привёз в Трофаст вальмиду. Такая нежная, такая красивая…Я выкуплю тебя у него, — решительно выкрикнул он.

— Он одевает её как госпожу, сколько же запросит за неё?

— Может и вовсе не продаст?

— Да девиц он меняет быстрее чем дерево листья.

— К тебе бы они так же липли и ты бы менял.

— Надоест и продаст.

— Такая красота не надоест.

— При всём уважении, командир, но почему это ты выкупишь? — пробасил один из воинов, пожирая Алию глазами. — Я тоже не поскуплюсь и не откажусь от возможности заполучить в свою постель такую соблазнительную девицу.

Инные шумели, препирались и спорили. Алия совсем стушевалась под этим торговым шквалом."Обо мне говорят, как о вещи, будто я и не человек вовсе"- грустно думала она. Ральф, видя огорчение девушки, сделал знак рабу, чтобы тот уводил всех талов. Сойв, проявив неожиданно для самого себя отчаянную прыть, схватил Алию за руку и потянул за собой, уводя от спорящих воинов.

— Одни проблемы вокруг тебя и чувствует моя спина, что это только начало. Натерплюсь я ещё из-за тебя, — быстро шагая, зло бурчал Сойв.

Алия, не смотря на усталость, с любопытством разглядывала внешний город. Длинные и высокие дома напоминали перевёрнутые корабли, широкие улицы были наполнены в основном воинами. Одни проводили тренировки, оттачивая боевое искусство, другие острили оружие, некоторые спали прямо на возах, наполненных то мешками, то сеном. Где-то слышался стук молота кузнеца. Инные, постоянно встречавшиеся им на пути, принюхивались, оглядывались, выкрикивали что-то Алии, с восхищением рассматривая необычной внешности девушку.

— Нелегко будет тебе здесь, девонька, — сочувственно обратилась к Алии идущая рядом с ней темноволосая женщина.

Алия повернула к ней голову. Рабыня была крепкой и не старой, но молодость её уже давно прошла. Тёмные глаза смотрели на девушку с добротой и сочувствием. — Я Фавста.

— А я Алия, — девушке была приятна Фавста, от неё исходило тепло, карие глаза лучились добротой. — Ты тоже из Сикликции, Фавста?

— Да, — кивнула тала.

— Значит, мы землячки, я этому рада, — улыбнулась девушка.

Фавста улыбнулась в ответ и ободряюще легонько сжала Алии руку.

— Кто у тебя остался на родине? — поинтересовалась женщина.

— Никого, — ответила Алия.

— Может и к лучшему то. Тосковать и мучиться не будешь, — она тяжело вздохнула.

— А у тебя кто? — спросила Фавсту девушка, видя её печаль.

— Сыновья. Мужа давно схоронила. Дети мои взрослые уже, имеют свои семьи. И жувут в западной части Прекрасного Юга. Но как подумаю, что не увижу больше их никогда-сердце кровью обливается.

— Не отчаивайся, Фавста, — Алия приобняла скорбящую женщину за плечи. — Будем уповать на лучшее, не смотря ни на что. Кто знает, куда ветер судьбы ещё повернёт? Может в следующий раз он будет южным. Пока жива ты и твои близкие, всегда есть надежда.

— Мне бы твою смелость и веру, девочка. Самой горько, а меня утешаешь. Я то не глупая, видела, как смотрел на тебя наш хозяин. Да и жена его, думаю, не слепая, тоже поняла всё. Может у них тут и принято рабынь в наложницах держать, но слаще от того твоя жизнь не станет. Невзлюбила она тебя.

— Я не сужу его жену и мне жаль её. Непостоянство господина причиняет ей боль. Разве ты не поняла?

— Да как не понять. Женщины они на всех континентах одинаковы. Но тебя то его жена не пожалеет, девонька. Уж поверь опыту моих лет.

Алия ничего не ответила. Да и что ей было сказать? Она теперь никто, как говорил Хаук.

Они пересекли мощённые широкие улицы и прошли во врата внутреннего города, которые не были заперты и народ свободно заходил и выходил из него. Всё, куда падал взор, отличалось от того, к чему на Юге была привычна Алия: внушительные и поменьше дома, но все до одного крепкие и добротные, лица и одежда снующего туда-сюда люда, природа, растительность, запахи, воздух, — всё было чужим, но не вызывало неприязни. Город был большим и талы всё шли и шли, разглядывая кипящую вокруг них мирную, размеренную жизнь северян. Вдруг неожиданно, из неоткуда, словно призрак, на сером в яблоках коне к ним подлетел Хаук. Лицо его было умыто и светло, волосы рассыпались по плечам, чистая белая рубаха из дорогой ткани и голубой жилет, обшитый золотым узором ладно сидел на красивой, хорошо сложенной фигуре мужчины. Крепкие стройные бёдра обтятягивали чёрные штаны. Вахнут переобулся в добротные сапоги, мягкие, из тонко выделанной кожи. Он был уже готов к тому, чтоб предстать вечером перед королём. Конь под мужчиной храпел и нервно перебирал длинными тонкими ногами, чувствуя настроение своего ездока. Хозяин был взбешен.

— Почему так долго? — сердито сверкая глазами спросил он. — Ты болтаешься по городу без дела Сойв, вместо того, чтобы быстро исполнить то, что я велел. Талы должны уже давно быть на месте, — проговорил он, меряя Алию взглядом.

— Я,я, я… Я не виновен господин, — заикаясь от страха оправдывался раб, — нас задержали у внешних ворот.

— Кто? — тёмные брови недовольно сошлись на переносице.

— Конвой, мой господин, — пробубнил тал.

— На каком основании? — рявкнул Хаук.

— Ч…ч…что? — Сойв от ужаса растерял все мысли.

— Почему задержали? — Хаук дёргал уздечку, конь топтался на месте.

— Они рассматривали твою талу, хозяин, расспрашивали и спорили, я не смел вмешаться.

Хаук перевёл на девушку убийственный взгляд, от которого у Сойва затряслись поджилки. Но тала была спокойна, как летняя ночь и у раба от удивления глаза на лоб полезли. Он не понимал, почему она не трепещет и не падает в пыль под ноги его лошади.

— Алия, — зарычал мужчина, — может хоть ты растолкуешь всё, в конце концов?

— Воины просто приценивались, господин. — Алия перевела взгляд на мужчину, в котором без труда читалась горечь. — Спорили, как скоро я надоем тебе и за сколько суратов ты будешь готов продать меня.

— С чего бы это им спорить о тебе? — Хаук прищурил глаза, ноздри его гневно раздувались. — Ты им строила глазки, соблазняла?

Алия молчала, грустно улыбаясь — что бы она ни сказала Хаук, как обычно, не поверит.

— Я ничего не видел, господин, — поспешил снять с себя вину Сойв.

— А я видела, — твёрдо сказала Фавста. — Прости хозяин, что посмела вмешаться, — женщина неуклюже поклонилась. — Но эта девушка вела себя более чем скромно и не поднимала глаз от земли.

Воин перевёл хмурый взгляд на пожилую женщину, а Алия и Сойв тоже удивлённо возрились на Фавсту. Хаук, больше не сказав ни слова, подъехал к Алии и ухватив её за руку быстро усадил перед собой на лошать. Гикнув, он стиснул бока животного и поскакал домой. Сойв облегчённо выдохнул, стерев рукавом мокрый от испарины лоб, а Фавста только головой покачала. И все талы пошли дальше за Сойвом, благо оставалось идти совсем мало.