Страсть огня

Глава 21

Я тебя так искал

Ни на кого не похожую

Пробежит дрожь по коже

Сердце снова сожжется

От твоих губ разум мой

Теряется по неволе

Касаться телами

Закрыть глаза

Не отпускать

Согреться молчанием

(baur karbon — закрой глаза)

— И ты думаешь, что я поверю тебе? — прервал гнетущую тишину Хаук и недоверчиво хмыкнул. — Те чувства, что ты мне дарила, называя любовью, не могут пройти вдруг, по щелчку пальцев. Я теперь и сам их познал, ты разбудила их во мне. Ты подарила мне крылья, Алия, научила меня любить, окрасила мой серый мир в яркие краски. Я стал дышать полной грудью и во мне теперь столько силы, что хватило бы на десятерых. С любовью к тебе я чувствую себя живым, мне снова есть для кого жить. Я люблю тебя, Лисичка, и мне это нравиться. Я люблю тебя так, как никого и ничто в этом мире. И не боюсь говорить об этом. Так чего же испугалась вдруг ты?

Алия не в силах была произнести ни одного слова. Чувства Хаука поразили её до глубины души. Она медленно подняла голову и мужчина увидел тёмно-синие омуты, полные влаги.

— Я докажу тебе обратное, — прошептал нежно Хаук, — Я покажу тебе самой, как ты ошибаешься, Алия.

Что было потом, Алия запомнит как чудесную сказку, как прекрасный сон, который, много дней спустя, долгими холодными ночами будет согревать её, и терзать. Поначалу она яростно отбивалась и отталкивала мужчину, сопротивляясь, уклонялась от его объятий. Она честно пыталась бороться и с собой, и с ним. Но его поцелуи неистово обжигали, умелые ласки сводили с ума, горячий шёпот пьянил. И Алия сдалась. Истосковавшееся по любви сердце, а тело по его рукам, предали её и потянулись к Хауку со всем пылом долго сдерживаемых чувств. Девушка раскрыла свои объятия, со всей страстью отвечая на его любовь, возвращая ему те же яростные ласки и нежность. Её стоны будоражили его кровь сильнее крепкого мёда, он сжимал её в своих горячих объятиях, рыча, чередуя поцелуи с укусами, тут же зализывая покрасневшие островки кожи. Они были похожи на диких голодных зверей, добравшихся наконец-то до желанной добычи.

Ночь прошла, как короткий миг, а рассвет рассеял чары своей тёмной сёстры. И Алия, будто очнувшись от нахлынувшего морока, отстранилась от Хаука, лениво перебиравшего длинными сильными пальцами пряди её волос.

— Полежи ещё рядом со мной, не поднимайся в такую рань, — мужчина игриво ухватил край её сорочки не давая встать с постели.

— Не надо, Хаук. Хватит и того, что мы совершили большую ошибку.

— Это нашу любовь ты считаешь ошибкой? — Хаук сел на постели.

— Да, от самого начала всё было неправильным, Хаук, как и забрать меня в твой мир. Я лишняя здесь, — девушка встала и начала одеваться. Хаук тоже поднялся.

— Любовь не может быть ошибкой, Алия. Или может ты считаешь, что твоя судьба была остаться возле изверга отчима?

— Я не знаю, где моя судьба, но она и не здесь. Мне не место возле тебя. Огневица выжгла всё в моём сердце. Оно пусто. Мне никто не нужен.

— И я не нужен тебе? — Хаук хотел взять её лицо в свои руки, чтоб заглянуть в глубины её души и там найти ответ, но Алия отступила на шаг, отрицательно качнув головой.

— Ни ты, ни твоя любовь, ни твоя забота мне не нужны, — твёрдо ответила девушка. Она сглотнула, стараясь заковать сердце в железо, чтоб не закричать, что все её слова неправда, что её место только рядом с ним, что её душа сгорает от любви к нему одному. Она собрала в маленький кулачок всю оставшуюся волю, чтоб не броситься в его объятия и тогда будь что будет.

— Я не верю тебе, ты всё это выдумала нарочно, — Хаук как-будто чувствовал её.

— Мы верим в то, что хотим, но не всегда наша вера бывает правдой.

— Сегодня ночью твоё тело пело для меня совершенно другую песнь. Так не притворяются.

— То только тело, душа моя пуста.

— Ты лжёшь, а я ложь чую за версту, у меня на неё звериный нюх, — он криво усмехнулся. — И я не сопливый дурак, вроде Инга, которого ты можешь водить за нос, — жёстко ответил Хаук.

Алия молчала, глядя в потемневшее голубоё небо его красивых глаз, запоминания их огонь, который всё ещё горел для неё.

— Иди ко мне, — Хаук раскрыл свои объятия, но девушка сделала шаг назад.

— Я не хочу твоих объятий, — выдохнула она.

— А чего ты хочешь, м? — он сделал шаг к ней — Хочешь всё разрушить, растоптать, то что сама взрастила, хочешь убить, что создала?

Алия молчала. Взгляд Хаука прожигал сердце насквозь.

— Хорошо, Алия, будь по твоему. Не терзай себя больше ложью, а меня не оскорбляй меня своим притворством, — Хаук глотал желающие вырваться наружу злость, разочарование, непонимание. — Я спрячу свою любовь к тебе, так глубоко, что никто не вытащит её оттуда и клещами, раз она вдруг стала не нужна. Я перестану заботится о тебе, как ты того страстно желала. А прикасаться к тебе или нет, я посмотрю по своему желанию. Быть может грязной замухрышкой ты перестанешь так сильно волновать меня. Ну, а если мне захочется твоего тела, любимая девочка, то зачем мне отказывать себе в желании взять тебя, а? Что или кто остановит меня? Ты пылко мечтала остаться рабыней, так тебя больше никто не спросит, чего ты желаешь. Талу не спрашивают, — Хаук, не удержавшись, обхватил длинными пальцами её подбородок, пристально глядя в глаза, — Ты действительно этого хочешь? Или уже передумала?

— Я не передумаю, — прошептала Алия, не отводя потемневших от спрятавшихся их глубине страдания глаз.

Огонь в глазах воина погас, на короткий миг вспыхнув болью.

— И ты сама сделала свой выбор, — он отстранился.

Хаук отвернулся от девушки, натягивая на большое мускулистое тело одежду.

— Хаук, — тихо позвала его Алия.

Но мужчина не обратил внимания на её голос, углубившись в свои не весёлые мысли.

— Хаук, — вскрикнула девушка и он резко обернулся.

От увиденного он выронил из рук рубаху. Алия держала перед собой ладони, охваченные пламенем. С ужасом, плескавшемся в широко открых глазах, смотрела она на страшное и непонятное явление. От потрясения Алия оцепенела. Мужчина молниеносно схватил таз, вылив из кувшина всю воду, и сунул в него руки девушки. Хаук, уже видевший однажды огонь в её теле и предупреждённый о нём Альвиссом-Панголином, не растерялся, как сама Алия. Мужчина надеялся, что это пламя, однажды исцелившее девушку, не захочет теперь навредить ей. Но, всё же, уверенности в этом не было совсем. Вырвавшийся из рук Алии огонь, соприкоснувшись с водой, убежал под кожу и продолжал игриво плясать в венах. Вода в тазу закипела и Алия выдернула руки назад, от страха закрыв ими глаза. Хаук метнулся к ней, обхватил кисти её рук и отнял их от лица. С облегчением он увидел, что пламя девушке совсем не навредило. Лицо не было обожжено, разве что бледнее обычного. Мало того, не тронуло пламя и его самого.

— Алия, — Хаук взял её за плечи, привлекая внимание к себе, — посмотри на меня.

Она подняла на него глаза, в их глубине золотыми пёрышками порхал огонь, завораживая своим лёгким чарующим танцем.

— Что со мной? — в замешательстве и растерянности она напоминала маленькую девочку.

Хаук подхватил Алию на руки и отнёс обратно на кровать. Усадив на постель, он взял её маленькую ладонь в свою.

— Мне жаль, у меня для тебя нет ответа. Я увидел этот огонь первый раз, когда ты умирала, Алия. После его появления ты быстро пошла на поправку. Но, чтобы это ни было, ты должна научиться сдерживать пламя. Огонь не вода, и если он будет неуправляем, то может принести много беды, понимаешь?

Потрясённая девушка отрицательно качала головой. Хаук легонько тряхнул её.

— Алия, я никогда с подобным не сталкивался и поэтому не знаю, как тебе с этим бороться. Но я думал об этом, потому, что от этого зависит твоя жизнь, а я не хочу тебя потерять. Альбисс тогда тоже видел, что пламя подняло тебя от одра болезни. Конечно он врачеватель и легче смотрит на необъяснимое, но он не сможет тебе помочь, если сгорит корабль или жильё. Если кто-то или что-то пострадает по твоей вине. Люди будут считать тебя злом, нусой. И, возможно, даже я не смогу тогда спасти тебя от людской расправы. Понимаешь меня, девочка?

Хаук аккуратно поднял руку Алии. Они молча наблюдали, как огонь продолжал своё движение, словно пламенная река бегущая по руслу тела, но уже не вырываясь наружу. Кожа была горячей, но не обжигала Хаука.

— Это невероятно, — пробормотал он, — возможно легенда шихайнского торговца оказалась былью?

— Что? — прошептал девушка.

— Ничего, Алия. Тебе не больно?

— Нет, я чувствую себя хорошо, если ты говоришь о моём теле. Но мне страшно, очень.

— Знаю и верю. Попробуй успокоиться. Может быть это твои сильные чувства кличут из крови огонь.

— Огонь из крови… — медленно повторила Алия и вдруг ясно вспомнила то видение. — Да, Хаук, — воскликнула она и пламя сильнее закачалось, заволновалось, побежало вверх по волосам и схлынуло на концах прядей, — я вспомнила. Когда я хворала, мне привиделась моя мать.

И Алия так живо и ярко рассказала ему всё, что Хаук будто увидел то своими глазами, а может это показал ему огонь, горевший на дне её глаз.

— Та встреча была не спроста, но для меня твой рассказ ещё покрыт многими тайнами. Если огонь в твоей крови и он твоя сущность, — размышлял мужчина, — то если ты будешь владеть собой и оставаться спокойной, возможно тогда и кровь твоя будет смирной, а значит и это пламя. Я очень надеюсь, что прав и не ошибаюсь. Ты должна научиться сдерживать его, обязана попытаться, Алия, иначе погибнешь.

— Я понимаю и попробую, но мне нужно время, чтобы научиться, — согласно кивнула девушка.

— У тебя его нет, — Хаук глянул на Алию и та увидела в его взгляде большую тревогу. — Сегодня мы будем дома.

Она поднялась и, прошлёпав по полу, взяла гребень и стала не спеша, мерно расчёсывать спутавшиеся за ночь тяжёлые пряди. Алия сейчас делала то, что могло вернуть ей утраченную тишину в душе. Огонь от рук перешёл по гребню, переливаясь в длинных косах, перебегая от пряди к пряди. Хаук ничего в жизни более прекрасного, непонятного и непредсказуемого не видел. Постепенно свечение становилось всё меньше и меньше, пока совсем не исчезло. Мужчина облегчённо вздохнул, значит у девушки есть надежда.