Сыны Дуба

К этому моменту лицо Вульфгаарда действительно побледнело. Он дрожал. Он покачал головой: нет. Он не видел шипов.

Рейн сочувствовал ему. Лучшее, на что он мог надеяться, — это на то, что его возлюбленная все еще жива и ей всего лишь пришлось отказаться от дара. Если бы она дала гламур, в ней не осталось бы красоты. Дождю представилось, что вместо медовых прядей у ​​девушки окажутся вялые и бесцветные волосы. Вместо ярко-голубых глаз ее глаза стали бы желтыми и болезненными. Ее гладкая кожа исчезнет, ​​а поверхность лица станет обветренной и бумажной.

Вместо красавицы девочка была бы ужасом.

Ты знаешь, что змеи сделают с твоей девушкой. Ты воображаешь, что будешь еще любить ее?

Вульфгаард пытался скрыть собственную неуверенность. Она выросла в длинном доме рядом с моим. Мы были лучшими друзьями с самого детства. В каком-то смысле она мне больше сестра, чем жена. И все же я люблю ее, как люблю себя.

— Кроме того, — добавил он, — я планирую убить вирмлинга, который забрал ее чары.

Легче сказать, чем сделать, — сказал Рейн. Вирмлинги бродят широко. Мы видели корабли, полные их, направлявшиеся в Ландесфаллен.

И все же я должен попытаться, — сказал Вульфгаард. Подумай об этом. Вирмлинги пытаются нас поработить. В данный момент их бремя легко. Но мы уже видим тени на стене. Вирмлинги заботятся о нас не больше, чем мы заботимся о свинье, которую собираемся зарезать. Они будут использовать нас — ради наших качеств, наших желез… и, если ты прав, за еду.

Их необходимо остановить, — сказал Рейн.

Их необходимо искоренить, — поправил Вульфгаард.

Снаружи послышался знакомый звон доспехов змей, кость о кость. Солдат подошел на сто шагов к конюшне и долго стоял, как бы напрягая слух.

Вульфгаард и Рейн замолчали и ждали, пока стемнеет. На закате огромный рог протрубил пять коротких звуков, повторенных пять раз.

Это призыв вирмлингов, — сказал Вульфгаард. Они соберутся в учебном зале.

Они часто это делают? — спросил Рейн.

Вульфгаард нахмурился. Раньше только дважды: один раз, когда они захватили деревню, они рассказали нам правила. В другой раз — чтобы наказать мужчин, которые не отказались от своих детей.

Ему не обязательно было это говорить. Рейн сразу же заподозрил, что вирмлинги этой ночью накажут Аата Ульбера.

— Что вирмлинги сделали с этими людьми?

Я не думаю, что вы хотите это знать, — сказал Вульфгаард.

Только когда рожки перестали звучать, Вульфгаард осмелился пошевелиться и выползти из конюшни на улицу.

Перед отъездом он предупредил: Боюсь, на сборы будут допущены только мужчины. Ты должен оставаться скрытым, пока я не вернусь… .

Вульфгаард спустился с чердака, а затем выскользнул за дверь.

– задумался Рейн. Мужчины ходили по улицам, и в своих бриджах и тунике она была одета очень похоже на мужчину. Она подтянула тунику, затянула нагрудник и вышла на улицу.

Она смело шла по центру улицы в сумерках, когда к ней присоединились горожане.

Но куда мне идти? она задавалась вопросом. Недалеко впереди на улице стоял вирмлинг-охранник. Она избегала зрительного контакта, старалась сохранять ровный темп.

Если я пойду в доки, меня увидят. Вирмлинги схватят меня прежде, чем я уйду далеко.

Поэтому она направилась в зал заседаний, надеясь узнать судьбу Аата Ульбера.

— Когда ты собирался сказать мне, что нашел их чемпиона? – спросил Йиккарга у Крулль-мальдора.

Это было как раз после заката. Вирмлинги зашевелились в своих логовах, и Крепость Северных Пустошей ожила. Крулл-Мальдор находился в Комнате Шепота, и с каждого поста прослушивания она могла слышать топот тяжелых ног, а также рычание и рычание, составляющее змеиный язык.

— Я собирался рассказать тебе, когда буду уверен, — прошипел Крулл-мальдор. Между ними была игра, сокрытие информации. Я знаю только, что был пойман крупный человек с рыжими волосами. Я сомневаюсь, что это ваш герой.

Почему вы сомневаетесь? — спросил Йиккарга. — Он убил двоих твоих людей.

— Он не из маленького народа, — сказал Крулл-мальдор. Он настоящий человек из Каэр Люциаре.

Йиккарга возмущенно зарычал. Он - единственный. Я должен немедленно отобрать ему голову.

Крулл-Мальдор искоса взглянул на него. Она подозревала, что он скрывает информацию. Теперь он это подтвердил. Вы никогда не упоминали, что ищете настоящего человека. Сколько недель мои люди провели в тщетных поисках какого-то призрачного героя? Из-за своей глупости и некомпетентности вы подвергли опасности все королевство. Или это была диверсия? Император боится этого человека. Вы пытаетесь убить императора? Это было бы предательством! Мне придется сообщить о вашем … неосмотрительность по отношению к Лорду Отчаянию.

Йиккарга начал было поворачиваться, как будто собирался броситься на поиски человека, но теперь он повернулся к Крулл-мальдору со страхом в глазах. Теперь он был у Крулл-Мальдора. Скорее всего, Йиккарге приказал скрыть нужную информацию сам император, чтобы дискредитировать Крулл-мальдора. Но император никогда не мог признаться в этом своему хозяину, Лорду Отчаянию. Таким образом, Йиккарге придется взять на себя вину, и ему придется встретиться с мучителями в темницах Ругассы, прежде чем все это закончится.

Огромный змей помедлил, но затем собрался с духом. Вы блефуете. У тебя нет ушей Отчаяния.

— Шесть недель назад это было правдой, — сказал Крулл-мальдор. Но мир изменился. У нас здесь, на Севере, много врагов и избыток людей, которые очень ценны для Отчаяния. Теперь он шепчет моей душе, требуя частых отчетов.

Йиккарга не мог знать, что Крулль-мальдор лжет. Те, у кого были змеи, могли разговаривать от духа к духу на огромных расстояниях.

Я… Мне приказано самому отрубить голову этому человеку! — сказал Йиккарга.

Ах, — подумал Крулл-Мальдор, конечно. Император боится человеческого чемпиона, поэтому он послал убийцу — воина, которого невозможно убить. Кто лучше удостоверится в чемпионе людей?

— В этом нет необходимости, — предположил Крулл-мальдор. Я организовал его публичную казнь сегодня вечером на арене в Окс-Порте. Он будет сражаться с вирмлингом — рунным повелителем, полностью вооруженным и бронированным.

Дурак рунный повелитель, — подумал Крулл-мальдор. Змей, которого она послала, обладал даром скорости и силы, но был неуклюжим и неумным. Аат Ульбер уже перебил на улице лучшие отряды змей. Если бы Аату Ульберу удалось победить этого в бою — сломленного и раненого человека, убивающего змей-рунного повелителя в полном боевом доспехе на глазах у всего города, — репутация Аата Ульбера была бы запечатана.

Йиккарга сразу увидел опасность. Этот человек уже убил двоих ваших солдат в бою!

— Верно, — сказала Крулл-Малдор, изо всех сил стараясь выглядеть растерянной из-за возраста. Да, теперь я вижу в этом мудрость. Возможно, тебе стоит пойти!

С этими словами чемпион вирмлингов вылетел из комнаты и исчез в мгновение ока. У него должно было быть по крайней мере восемь способностей обмена веществ, и, таким образом, он мог пробежать около восьмидесяти миль в час. Окс-Порт находился примерно в восьмидесяти семи милях отсюда.

Если повезет, Йиккарга достигнет арены как раз вовремя, чтобы увидеть, как Аат Ульбер убивает тупоголового чемпиона вирмлингов.

Крулл-Мальдор улыбнулся. Она была существом и поэтому не была связана физическими ограничениями, налагаемыми смертной плотью. Она не могла путешествовать со скоростью самой мысли, но все же могла с большой поспешностью преодолеть сотню миль, когда ее подгоняла нужда.

Она сбросила паучьи одеяния, чтобы набрать больше скорости, а затем направилась через темные туннели к поверхности. Почти мгновенно она вылетела из проема сторожевой башни, тень, расплывающаяся в вечернем небе, освещенном лишь первой звездой.

Внизу она заметила Йиккаргу, мчащуюся по извилистой грунтовой дороге.

Она направилась вперед, набирая скорость, пока не понеслась по небу быстрее, чем болт баллисты.

Она будет в Окс-Порте, чтобы поприветствовать Йиккаргу, когда он прибудет.

Вирмлинг стоял перед Аатом Ульбером с мечом наготове, готовый к битве. Оно изучало его, отказываясь сделать шаг.

Арена была освещена факелами, висевшими высоко на стене. Глаза Аата Ульбера почти заплыли, и от дыма из них слезились слезы. Он сморгнул слезы, пытаясь получше рассмотреть своего врага.

Каждый вздох сопровождался болью, поскольку у Аата Ульбера было сломано не одно ребро. Он глубоко вздохнул и рассмеялся. У тебя есть доспехи и оружие, но ты боишься меня. Аат Ульбер отпрыгнул в сторону, и вирмлинг перехватил его.

Быстро, чертовски быстро, понял Аат Ульбер.

— Я не боюсь тебя, — вызывающе проревел вирмлинг. Я поджарю твою плоть на конце своего меча, и этой ночью твоя кровь потечет по моему подбородку!

Аат Ульбер не мог предположить, сколько даров было у вирмлинга. Его речь давала подсказку. Он говорил быстро, на октаву выше.

Но его выдало дыхание. Человек с обменом веществ дышит быстрее. Подсчитав секунды между вдохами, можно оценить, какими способностями к обмену веществ может обладать противник.

В среднем человек делает примерно один вдох каждые три-четыре секунды.

Вирмлинг делал один вдох каждую секунду.

Не менее трех способностей метаболизма, подозревал Аат Ульбер, но, возможно, не более четырех… если, конечно, вирмлинг намеренно не замедлял свое дыхание, чтобы скрыть количество взятых им дарований.

Это была проблема, когда я сталкивался с рунным лордом. Никогда нельзя быть уверенным, какими способностями они могут обладать. Более умный змей мог бы отказаться реагировать всего минуту назад. Он мог бы попытаться заставить Аата Ульбера гадать, есть ли у него вообще таланты.

Но этот змей был глуп. Аата Ульбера убедило не только отсутствие стратегии. Это был пустой взгляд в глазах существа.

Этот бой сфальсифицирован, понял Аат Ульбер. Враг хочет, чтобы я победил.

Но почему? Чтобы избавиться от одного бесполезного воина? Это не имело смысла.

Если только эта битва не предназначена только для того, чтобы разогреть толпу, — подумал Аат Ульбер. Возможно, еще один змей ждет своего часа, готовый к бою и надеющийся улучшить свою репутацию.

Это казалось правильным ответом.

А это значит, что я должен беречь свою энергию, — подумал Аат Ульбер.

Он осмотрел свои раны: опухшие глаза, потеря крови из уха и ноги, сломанные ребра.

И все остальное тоже болит, — подумал он.

Можно сразиться с человеком, у которого больше скорости, чем у тебя, — знал Аат Ульбер. Человек, хорошо обученный в бою, действующий и реагирующий не задумываясь, иногда может победить человека, обладающего несколькими атрибутами скорости. Это потому, что повелитель рун с такими атрибутами учится использовать их как опору. Они воображают, что они настолько быстрее простолюдинов, что могут решать, как атаковать или защищаться, когда надвигается битва.

Но Аат Ульбер всю свою жизнь тренировался сражаться с более быстрыми противниками, и он собирался научить этого змея паре трюков.

Он закричал и бросился влево от змея, держась подальше от его клинка. Он схватил его щит и дернулся, притягивая змея к себе, а затем использовал инерцию, чтобы отстать от монстра. Одним прыжком и поворотом он оказался на спине существа. Он провел рукой под подбородок вирмлинга и захватил существо в удушающий захват, а затем просто впился коленями в спину существа.

Вирмлинг заревел, как разъяренный бык, и изо всех сил пытался сбросить его, бесполезно отбивая щит, а затем развернулся, пытаясь сбросить его.

Две секунды Аат Ульбер ехал на монстре. Внезапно он понял, что Аата Ульбера невозможно сбросить, поэтому он бросил свой вес, все восемьсот фунтов, обратно на бревна, обрамлявшие арену.

Ребра Аата Ульбера хрустнули, и воздух вышел из него. Он сильнее сжал руки и зажал им рот и нос змея.

Чтобы как следует задушить человека, требовалось время — две-три минуты. Но человек мог потерять сознание всего за тридцать секунд. Человек, который напрягся в бою, мог идти еще быстрее.

Но у этого змея был развит обмен веществ. Он сгорел в воздухе быстрее, чем обычный человек.

Десять секунд, — сказал себе Аат Ульбер. Мне нужно продержаться всего десять секунд.

Вирмлинг шагнул вперед, а затем наклонился, чтобы снова броситься назад. Аат Ульбер знал, что он не сможет выдержать еще один удар, подобный предыдущему.

Он оттолкнулся от стены, пытаясь вывести вирмлинга из равновесия. Но змей не упал. Вместо этого он снова развернулся.

Он не мыслит ясно, — понял Аат Ульбер. Ему хочется дышать.

Вирмлинг покачал головой, пытаясь вырваться из хватки Аата Ульбера, и попытался укусить Аата Ульбера за руку. Он почти вышел из боя. Его движения замедлились.

Он отпрянул назад, пытаясь еще раз прижать Аата Ульбера к стене. Но он слабел, и когда он отступил, он пошатнулся. Аат Ульбер откинулся назад, ударившись о стену, и прервал инерцию вирмлинга.

Он сжал все крепче, и вдруг змей, казалось, вспомнил, что у него есть меч. Он изменил хватку и ударил вслепую над головой, пытаясь нанести удар.

Но Аат Ульбер перенес свой вес вперед и воспользовался локтем, чтобы помешать атаке вирмлинга. Удар меча так и не достиг цели.

Змей пошатнулся вперед, а затем упал. Аат Ульбер заметил, что толпа скандирует: Хи-ро, хе-ро, хе-ро!

Он держался, продолжал душить, хотя змей упал. Когда существо замерло, Аат Ульбер быстро схватил меч с пола и отрубил вирмлингу голову в шлеме.

Он высоко поднял его под пение толпы варваров. Кровь обильно текла из отрубленной головы, заливая плечи Аата Ульбера. Многие мужчины выплескивали кружку эля в знак тоста за боевое мастерство Аата Ульбера.

Не то чтобы я проживу долго, — сказал себе Аат Ульбер. Возможно, я смогу победить тупого змея, обладающего всего тремя способностями к обмену веществ, но у врага есть воины получше, которые ждут своего часа.

Тост! - кричали варвары, высоко подняв кружки. Тост! Тост!

Они хотят, чтобы я выпил из головы змея, — понял Аат Ульбер.

Он маршировал по рингу, на него капала кровь; он заметил Рейна в толпе.

В стене внезапно открылась дверь, решетка размером с человека, которая вела в темный коридор.

Мужчины все еще аплодировали, уговаривая его выпить. Аат Ульбер открыл рот и высоко поднял голову, словно давая крови хлынуть ему в горло.

Затем он шутливо улыбнулся и швырнул голову змея в толпу. Он схватил меч существа, вынул из его подсвечника факел и направился в темные уголки, вооружившись, чтобы встретить свою судьбу.

Дождь был ослеплен зрелищем. Она прижалась к задней стене, как можно дальше в тень, и теперь лихорадочно искала Вульфгаарда.

Раньше она не могла заметить его среди толпы. Многие мужчины выглядели одинаково.

Она заметила Вульфгаарда в дальнем конце комнаты, высоко в тени. Его окружили несколько мужчин, которые оглядывались по сторонам, как будто боялись, что за ними наблюдают.

Это была грубая толпа, большинство из них были молодые люди с убийственным взглядом.

Хорошее шоу! — пробормотал один старый военачальник, поднимаясь на ноги. Этот гигант быстр. Неудивительно, что вирмлинги хотят его.

Другой пробормотал: Напоминает мне самого себя в юности.

Раздался хохот, но настоящего смеха не было. Мужчины выглядели обеспокоенными и избитыми. Один из них взглянул на Вульфгаарда и прошептал: Думаешь, они смогут его спасти?

Не знаю, хочу ли я, чтобы они спасли негодяя, который не хотел пить за меня, — сказал самый старший из мужчин.

Итак, понял Рейн, план Вульфгаарда — ни для кого не секрет.

Она поднялась и, когда толпа поредела, прошла через комнату.

Вульфгаард поднял глаза и пристально посмотрел на нее, когда она приблизилась. Он оставил свой небольшой отряд воинов.

Вирмлинги забрали женщину и молодого человека ночью, во время спора. Они были чужими в нашем городе, оба темноволосые… .

Рейн подавил безумный порыв закричать. Это будут Дракен и Миррима, — сказала она отрывистым голосом.

Вульфгаард закусил нижнюю губу и уставился в пол. Нам придется работать быстро, если мы хотим их спасти.

— Но вирмлинги, — сказал Рейн. — Как ты будешь с ними бороться?

С ними, — сказал Вульфгаард. Он задрал рукав рубашки, обнажив белые морщинистые шрамы на руке — руны силы, грации, выносливости и единственного дара обмена веществ.

С вирмлингом сражаться было особо нечем, но когорты Вульфгаарда выглядели одновременно опасными и решительными.

— Когда ты нанесешь удар? — спросил Рейн.

Вульфгаард изучал своих людей. Их было семь. Арена почти очистилась. Он собрался с духом и сказал: Что может быть лучше, чем сейчас?

С этими словами он кивнул мужчинам. Огромный воин со светлыми локонами встал, вытащил из сапога короткий меч и зашагал к арене. Он оглянулся на своих людей. — Да, вы, мужчины, видели, как это делается: без колебаний, без стояния. А теперь давайте освободим этих змей-джентльменов от жестоких превратностей их смертного существования.

Остальные достали оружие из складок рукавов, из жилетов и ботинок, затем последовали за ними, выманивая убийц на ночь веселья.

— Подожди, — сказал Рейн, прежде чем Вульфгаард смог последовать за ними. — У тебя нет плана?

За дверями уже стоят люди, которые следят за тем, чтобы вирмлинги не сбежали, — сказал Вульфгаард. Мы знаем местность. Большинство из нас играют на этой арене с тех пор, как научились ползать. Возьми факел.

Когда они добрались до боевой ямы, каждый взял факел и прыгнул на арену. Один из них поднял щит мертвого змея, и люди направились в темный проход, быстро и бесшумно бегая по следу Аата Ульбера.

Проход представлял собой простое сооружение, высеченное в песчанике. Он вел несколько сотен футов от арены, поднимаясь по постепенному склону к большой комнате, заваленной клетками. Некоторые представляли собой просто коробки, в которых могла бы поместиться росомаха. Другие были огромными, достаточно массивными для снежного быка.

Аат Ульбер не мог припомнить, чтобы бывал здесь раньше. Вирмлинги в оцепенении притащили его на арену, а затем разбудили, вонзив ему в ногу шип комбайна.

Единственный свет исходил от его факела и порошкообразных звезд, сиявших через высокое открытое окно. В комнате находились четыре вирмлинга, все одетые в боевые доспехи. Один вытянул подбородок в сторону самой большой клетки, которая была выше человеческого роста и сделана из толстых железных прутьев. Дно его было усеяно медвежьим навозом.

— В твою клетку, человек, — пробормотал вирмлинг.

Аат Ульбер на мгновение постоял с мечом в руке и обдумывал свои варианты.

Ты хорош, — сказал змей, дико усмехаясь, — но не настолько.

Вирмлинг мгновенно расплывался, двигаясь так быстро, что бросал вызов глазу. Прежде чем Аат Ульбер успел среагировать, меч был вырван из его руки. От простого толчка он рухнул в клетку и растянулся на медвежьем навозе, а затем железная дверь с грохотом закрылась.

Вирмлинги рассмеялись.

Аат Ульбер поднялся на четвереньки и посмотрел на вирмлинга, который его толкнул. Существо должно было обладать восемью способностями к метаболизму, больше, чем мог надеяться даже Аат Ульбер. Аат Ульбер поднял с пола свой факел и спросил: Ты послал дурака сражаться со мной! Почему?

Все на этих местах видели смерть человека, — ответил вирмлинг. Мы хотим, чтобы они увидели, как умирает надежда. Но это причинит еще большую боль, если сначала об этом позаботятся.

В комнату внезапно ворвался холодный ветер, от которого по спине Аата Ульбера пробежал холодок. Это было ощущение, которое он испытывал всего три раза в жизни. В комнату вошло тварь.

Он всмотрелся, облизнул губы, ища существо. Но он не мог видеть призрачного света, который иногда возвещал об умерших. Этот сохранял свою теневую форму.

Вирмлинги в комнате, казалось, этого не заметили. Они привыкли к присутствию тварей.

Умертвие, рассудил Аат Ульбер, будет их лидером… . Он будет держаться подальше от факела.

Аат Ульбер посмотрел на факел. Он начал чахнуть, как при сильном ветре, изо всех сил пытаясь сохранить освещение.

Я не собираюсь умирать легко, — сказал Аат Ульбер, поднимаясь на ноги.

22

Выход

В бою всегда нужно искать возможности для нанесения удара, но мудрый человек сам создает возможности.

—Сэр Боренсон

Крулл-Мальдор достиг арены всего за несколько мгновений до Йиккарги и заметил за дверью людей, готовых устроить засаду любому вирмлингу, пытающемуся сбежать.

Она пролетела незамеченной над ними, пролетела через высокие открытые окна, плывя, как клочок тумана, затем поднялась на стропила, чтобы спрятаться среди огромных дубовых балок.

Повсюду внизу были разбросаны клетки, образуя множество темных укромных уголков, в которых она могла спрятаться, а одну железную клетку окружали змей-охранники. Там с факелом в руке сидел на корточках Аат Ульбер.

Крулл-Мальдор спряталась в тени стропил над дверью. В течение нескольких минут ее развлекали змей-охранники внизу, высмеивающие и мучающие человека. Но, верные своему приказу, они не причинили ему вреда.

Нападение на охранников произошло стремительно. Около дюжины людей молча выбежали из туннеля арены, их факелы предупреждали вирмлингов.

Ее войска мгновенно заняли оборонительную позицию. Вирмлинги выхватили оружие и предупреждающе взревели. При этом стражники у двери приоткрыли ее и ворвались внутрь, так что вирмлинги напали и спереди, и сзади.

Рейн была последней в очереди, и хотя она бежала изо всех сил, Вульфгаард и остальные вырвались далеко вперед. Она услышала крики и металлический звон, когда меч встречался с мечом, задолго до того, как добралась до комнаты с клеткой.

К тому времени, когда она это сделала, битва была в самом разгаре. Один змей упал, один человек был обезглавлен, двое мужчин ранены. Мужчины атаковали хорошо организованной стаей, по четыре человека на одного вирмлинга. Некоторые били высоко, другие низко. Они бросились на это с яростью, которую она никогда раньше не видела, мужчины кричали и бросались в бой, не задумываясь о том, как атаковать или где защищаться.

Не было никаких колебаний. Рейн мог видеть, что, несмотря на очевидное отсутствие планирования для этой конкретной битвы, они тренировались неделями, готовясь к моменту, когда наступит противостояние.

И все же один из вирмлингов превзошел все их мастерство. Когда Рейн вошел в комнату, змей-капитан проревел боевой вызов и взмахнул могучим топором.

Двое мужчин увернулись от удара, но третий получил его прямо в грудь. Остальные прыгнули вперед, пытаясь выпотрошить монстра, но оно было настолько быстрым, что просто отбросило людей в сторону.

У двух других вирмлингов были заняты руки, а этот взревел и ударил железным сапогом, движение было размытым, и сломал спину одному воину из Интернука.

Огромный вирмлинг взревел от восторга, затем отступил назад, оставив перед собой чистое поле для убийства, и с рычанием пригласил троих оставшихся противников вступить в бой.

Мужчины заколебались, и в этот момент упали еще двое мужчин. Битва быстро менялась.

Вульфгаард бросился к капитану и швырнул факел в лицо монстру. Вирмлинг отступил назад, и в этот момент Аат Ульбер нанес удар. Вирмлинг подошел слишком близко к клетке Аата Ульбера, и Аат Ульбер прыгнул сквозь решетку и схватил монстра за пояс, а затем потянул изо всех сил.

Вирмлинг потерял равновесие. Вульфгаард тут же бросился вперед и нанес удар своим длинным ножом, вонзив вирмлингу в пах. Кровь хлынула из ноги капитана. Вульфгаард задел бедренную артерию.

Вирмлинг ударил своим щитом, а Вульфгаард пролетел футов тридцать и врезался в железную клетку. Вирмлинг завыл, издав первобытный крик страха, и его люди бросились вперед, пытаясь приблизиться. Расположившись втроем бок о бок, они представляли собой устрашающую стену.

Но теперь Аат Ульбер протянул руку и схватил капитана мертвой хваткой. Монстр бросил меч и попытался свободной рукой вырвать хватку Аата Ульбера.

Человеческие воины в отряде бросились на вирмлингов, нанося удары и ревя. Один человек добрался до змей-капитана и снова и снова вонзал ему в бок кинжал, пробивая ему ребра. Остальные вирмлинги были ранены так же, но сумели выстоять и сражаться.

Внезапно у двери послышалось рычание, и дверной проем заполнил огромный змей в полном боевом снаряжении.

Там были трое молодых охранников, и они повернулись, чтобы противостоять зверю. В одно мгновение чудовище крюком для мяса схватило одного молодого человека за шею и сдернуло его с ног. Он использовал тяжелое изогнутое лезвие, чтобы разрезать второго человека, затем пронзил третьего и поднял его в воздух.

Он швырнул трупы через комнату, отбросив одного из защитников от своей цели.

У него восемь способностей обмена веществ, — подумал Рейн. У нас не было возможности победить такой ужас.

Ее сердце упало, и кровь, казалось, застыла в ее жилах. Время застыло на месте. Она увидела огромного змея, властного и жестокого, который, казалось, рос по мере прохождения предшествовавшей ему битвы.

Оно говорило на человеческом языке. Дураки! Ни один человек не сможет убить меня, потому что я избран Королем Земли.

Рейн не сделала этого сознательно, но опустилась на колени, надеясь, что вирмлинг найдет причину пощадить ее. Из людей в комнате только она не наносила ударов своим оружием. Ей не было места в битве среди рунных лордов.

Но в тот момент, когда всякая надежда покинула ее, она увидела тень, спустившуюся со стропил. Сначала она подумала, что на вирмлинга прыгнула черная кошка, но внезапно засияла тень — серо-голубой призрачный свет, открывший форму женщины. Она приземлилась рядом с чемпионом-змейцем и пристально посмотрела на поле битвы.

Мгновенно температура в комнате упала на пятьдесят градусов, и дыхание изо рта Рейна затуманилось.

Уайт был меньше чемпиона-визмлинга и по сравнению с ним был почти изящным. Она была старой, с дряблой грудью и предплечьями. Ее плоть гнила от ее тела, но не ее внешний вид вызывал большую тревогу - ощущение сильного злокачественного зла наполняло комнату, как будто вся злоба в мире воплотилась в этом существе.

Уайт! Аат Ульбер предостерегающе крикнул. Все люди отошли от своих змей-противников, чтобы встретиться с этим более темным врагом.

Ни у кого из мужчин в комнате не было оружия, которое могло бы причинить вред умертвию. Чтобы ранить одного, потребовалось холодное железо. Оружие, благословленное волшебником воды, могло оторвать его от царства смертных, но за такой удар можно было нанести только свою цену — мужчина или женщина, нанесшие удар, скорее всего, умрут от прикосновения к твари.

Оружие Рейна было благословлено Мирримой.

Она вытащила кинжал и крикнула остальным мужчинам: Отстаньте от меня!

Она не могла надеяться сразиться и с мертвецом, и с повелителем змей, но не могла отказаться от вызова.

Она переместила свой вес, попыталась расслабиться и была готова прыгнуть по малейшему поводу, как учил ее Аат Ульбер.

Но в этот момент тварь обернулась и улыбнулась змееподобному лорду дикой улыбкой, наполненной ненавистью. Быстрая, как мысль, она протянула руку и коснулась его плеча.

— Йиккарга, — прошептало тварь. Приходить!

Повелитель змей откинулся назад, пораженный, и зарычал, как раненая собака. Прикосновение твари могло убить большинство людей. Но это только ранило вирмлинга. Его рука упала и бесполезно болталась; крюк для мяса выпал из его рук.

Лед покрыл костяную броню существа, яркую, как иней, и горячее дыхание вырывалось из ноздрей. Он замер, ошеломленный на секунду, и тварь прыгнула в атаку.

Она вонзила руку в лицо вирмлинга, коснувшись большим пальцем и мизинцем каждой из его челюстей, средним пальцем между глазами, прямо над мозгом, а каждый из оставшихся пальцев прикрыл глаз.

Вирмлинг попытался взмахнуть мечом, но сделал это тщетно. Его рука с мечом слабо махнула, тварь ускользнула от его досягаемости, а чудовище застыло в оцепенении, а затем упало на одно колено.

Из его рта начал выливаться тонкий зеленый пар. Умертвие наклонилось вперед и коротко вдохнуло, вытягивая жизненную силу из своей жертвы.

Затем она отступила. Глаза вирмлинг-лорда были белыми, как лед, бездушными и пустыми. Лицо его было вялым, лишенным сознания.

Огромный капитан-змей был почти мертв.

Уайт повернулся к Рейну и прошептал: Прикончи его, мой питомец. Изгони его дух своим клинком, чтобы он не сообщил о твоих деяниях своему хозяину, даже после смерти.

Затем тварь обратилась к Аату Ульберу. Этим подарком я освобождаю тебя в знак моей доброй воли. Император боится вас. Он боится смерти, которую ты принесешь. Иди и отнеси это ему. Служи мне хорошо, человек, и ты будешь вознагражден.

В этот момент она исчезла, тусклый свет снова превратился в тень, и казалось, что он прыгнул в дверной проем и помчался вверх навстречу звездам.

Дождь задрожала, и рука, сжимавшая ее нож, почувствовала слабость.

Если падший повелитель змей сказал правду, он находился под защитой Короля Земли. Рейн пытался понять, как такое могло произойти, но все разумные меры потерпели неудачу.

Она знала одно: змей перед ней был ранен. Возможно, он мог бы отбиться от противника, стремящегося к его гибели, но он не смог победить существо, которое не искало его смерти, а только ранило его.

Возможно, у вирмлинга тоже есть место в нем, — предположил Рейн. А может быть, прикосновение этого клинка действительно уничтожит его дух.

Сделай это! — крикнул Аат Ульбер из своей клетки. Дождь взглянул на него. Он все еще сжимал капитана-визмлингов, держа его за горло, хотя вирмлинг обмяк.

Два других змея тоже потерпели неудачу. Оба они лежали на земле, истекая кровью из множества ран.

На полу лежали люди-воины, окруженные кольцом. Кровь была повсюду.

Рейн устояла на месте и пристально посмотрела на Аата Ульбера. Я что, пешка какого-то лорда-лича? Я не буду убивать по команде этого существа. В нем есть локус.

Дракен и Аат Ульбер предупреждали ее об опасностях локусов. Подчиняться их побуждениям было опасно, поскольку она легко могла оказаться под их контролем.

Мужчины сейчас боролись с замком на клетке Аата Ульбера, и Аат Ульбер смотрел на нее сквозь решетку, яростно думая.

Мы вовлечены в какую-то большую игру, — сказал он. Вирмлинги часто ненавидят друг друга так же сильно, как и нас… .

Какая-то большая игра, — размышлял Рейн. Но что это могло быть?

Ее единственной целью было пройти эту кампанию живой, но вирмлинги и Аат Ульбер сражались за более великую цель. Они боролись за контроль над миллионами миллионов миров.

Ее разум не мог полностью осознать все это.

Мы сражаемся за свою сторону! - сказал Вульфгаард. Он поднялся с пола и изо всех сил пытался встать. Он покачнулся на одно колено, затем, шатаясь, подошел к ней. Из носа у него текла капля крови, но других признаков раны не было.

Он подошел к Рейн, выхватил нож из ее руки и подошел к большому змею. Парень не стремился ни сражаться, ни бежать. Он просто тупо смотрел вперед. Он даже не моргнул, когда Вульфгаард перерезал ему горло и отступил назад, чтобы истекать кровью.

Вульфгаард повернулся и посмотрел на Рейна. Он был красив, его длинные светлые волосы падали веером на плечи.

Духи только что умерших остаются с телом только на полчаса, — сказал Вульфгаард по делу. Если мы хотим замести следы этих лордов-личов, мы должны забрать духи всех — как друзей, так и врагов.

Рейн никогда раньше не слышал такого. Один из его людей засмеялся: Ха! Где ты это услышал? От какого-то лорда-лича?

От моей матери, — сказал Вульфгаард. Она могла видеть души мертвых. С этими словами Вульфгаард подошел к каждому из вирмлингов и вонзил в них кинжал Рейна, а затем сделал то же самое со своими людьми.

Она стояла в шоке. Убить тело человека — это одно. Другое дело — изгнать жизнь духа.

Может ли кинжал Мирримы действительно сделать это? – задумался Рейн.

23

Сочувствующие

Ни один лорд не может надеяться контролировать мысли своего народа, потому что, как только он попытается, они начнут строить против него заговор.

—Король Менделлас Валь Орден

Дракен проснулся от боли, немного воды капало ему на лицо. — пробормотал он, пробуждаясь от сна о том, как утонул, от сна, в котором огромная стена воды мчалась через каньон, сметая его дом, его семью, его жизнь.

Он вскинул руки вверх, защищая, и Миррима прошептала: — Молчи. Это целебная вода.

Почти мгновенно ему показалось, что вода начала таять в нем, и его боли начали ослабевать.

Он посмотрел на нее опухшими глазами.

— Мама, — прошептал он сквозь потрескавшиеся и кровоточащие десны. Он внезапно вспомнил об избиении: змей-рунные повелители избивали его голыми кулаками и кусали. К счастью, прошло совсем немного времени, прежде чем он потерял сознание.

Он попытался подвести итоги. Его правое ухо горело, и он чувствовал запекшуюся кровь по всей шее. Обе руки выглядели так, будто они были сломаны, и по крайней мере один зуб отсутствовал. Оба глаза почти опухли и закрылись.

В общем, он не мог найти на своем теле ни дюйма, который бы не болел.

Миррима благословила немного затхлой воды из ведра и теперь полила ею его раны.

Они находились в темной комнате, похожей на склад, настолько глубокой в ​​тенях, что лишь немного звездного света проникало сквозь планки.

С тобой все впорядке? он спросил. Его мать коснулась правой стороны его лица, ощупала ухо, и ее прикосновение было горячим, как укус пчелы.

Мне стало лучше, сказала Миррима. Мне тоже откусили правое ухо. Либо вирмлингам нравится вкус ушей, либо они делают это, чтобы пометить нас… .

Рабы? — спросил Дракен.

Из темноты раздался грубый голос. Заткнись там, ты! Не разговаривать! Голос был человеческий, старик.

Дверь со скрипом открылась, и из темной комнаты, шаркая ногами, вышел чудак с огарком свечи в кружке. Он почти не освещал ему путь, но в его свете Дрейкен мог видеть ряд клеток по обе стороны от себя, в каждой клетке находилось по три-четыре человека. Он понятия не имел, что в комнате был еще один человек, а тем более десятки. Большинство из них выглядели молодыми — девочки и мальчики в возрасте от двенадцати до двадцати лет, в расцвете сил.

Заткните свои рты. Старик смотрел слезящимися глазами. У него были седые волосы, густые, как черви, и всклокоченная борода.

— Эй, что там происходит? Наружная дверь открылась, и вошел второй мужчина с более ярким фонарем в руках. Это был крупный парень с шишковатой палкой.

Эти двое разговаривали — новенькие! — сказал чудак, указывая на Дракена.

В комнату вошел здоровенный охранник. Ну, — сказал он, — ты рассказал им правила? Здоровяк многозначительно посмотрел на Дракена. — Видите ли, никаких разговоров по приказу вирмлингов. Понимать?

Здоровяк смотрел на него, пока Дракен не ответил. — Да, — сказал Дракен.

Узковатая дубинка просвистела между решетками и ударила его по плечу с такой силой, что остался синяк.

Понимать? - сказал здоровенный мужчина. Скажите мне еще раз.

Дракен придержал язык. Он чувствовал себя горько преданным. Здесь были люди, нанятые вирмлингами. Но один взгляд сказал ему, что это были не просто мужчины. У этого парня был злобный блеск в глазах, и ему нравилось причинять другим боль. Подлость зашла так глубоко, что Дрейкену почти хотелось уклониться от присутствия этого человека.

В нем есть локус, — подозревал Дракен. Вот почему он работает с вирмлингами.

Во время долгого путешествия Аат Ульбер предупредил семью о локусах. Вирмлинги стремились овладеть ими и называли их змеями. Согласно их мифологии, каждый мужчина мог оказаться достойным вынести змея. Поэтому они называли себя вирмлингами.

Но именно Фаллион первым предупредил Дракена о существах. Фаллион прочитал о них в дневнике своего отца. Он сказал: Берегитесь зла. Не причиняйте вреда никому, если можете, если только не упрекаете другого за его проступки. Некоторые люди настолько злы, что их нужно смести с лица земли — тех, кто хочет поработить вас или злонамеренно использовать. Нет ничего плохого в том, чтобы защищаться от такого зла. Но остерегайтесь проливать кровь невинных, ибо это огорчает вашу собственную душу и оставляет вас открытыми для влияния локусов.

Дракен молча посмотрел на своих похитителей.

Ах, — сказал здоровенный охранник, — мальчик быстро учится. На мгновение он пристально посмотрел на Дракена, словно ища предлог, чтобы ударить его еще раз. Он взмахнул дубинкой, и Дракен увернулся в сторону.

Ха! парень рассмеялся своей игре, затем развернулся и побрел к двери, захлопнув ее.

Чудак с густыми волосами на мгновение задумался, глядя на Мирриму. Он прошептал: Если ты будешь добр ко мне, тебе будет легче.

Миррима подняла подбородок, и Дракен увидел, как на ней покрывается коркой кровь. Он стекал ручейками из ее уха, по линии щеки и по всей шее. Она покачала головой: нет.

Старик зашипел на нее, его глаза внезапно вспыхнули яростью и безумием, а затем, шатаясь, пошел прочь.

Дракен внезапно почувствовал это и от чудака: тьма в душе была такой глубокой, что он съежился. У мужчины был локус.

На мгновение Дракен использовал удаляющийся свет, чтобы найти выход из клетки. Прутья были толстыми, а в крышу и пол внизу были вплетены металлические ремни, укрепляющие деревянные рейки. Это была клетка, которую иногда использовали для перевозки свиней на парусные суда для забоя на мясо.

На полу под ними не было соломы, не на чем было лечь. Но они легли, каждый слева от себя, и Дракен положил руку под голову матери, чтобы она могла использовать ее как подушку.

Они больше не разговаривали.

Вдалеке бесцельно гавкала собака, словно развлекаясь, а ближе, возле пристани, плескались волны. По крайней мере, он мог слышать шорох своим здоровым ухом. Вода рядом пахла смертью.

На юге завыл волк, и через несколько мгновений их поднялся хор.

Звучит так, будто они находятся на самом краю города, — подумал Дракен. Ни одна коза или теленок не будут в безопасности ночью.

— Как ты думаешь, что они с нами сделают? — прошептала Миррима.

Дракен указал на очевидное. Мы в клетке. Они планируют отправить нас.

Аат Ульбер сказал, что вирмлинги используют людей в качестве мяса? — спросила Миррима.

Дракен покачал головой. Не только люди. Они едят все, что ходит, плавает или скользит по брюху. Птиц трогать не буду, не люблю перья во рту. Они не будут нас есть, — сказал Дракен. Они отправляют нас на юг, чтобы собрать наши дары.

Мы такие дураки, — подумал Дракен. Мы должны были знать, что здесь будут вирмлинги. Прошли недели с момента привязки. Этого времени у вирмлингов было достаточно, чтобы создать повелителей рун и отправить воинов далеко.

Но правда заключалась в том, что Дракен не был уверен, что он найдет. Он надеялся, что его люди воспользуются металлом крови. Он надеялся, что вирмлинги уже будут побеждены.

— Надежды Аата Ульбера разбиты, — уверенно сказал Дракен. Все его люди ушли… .

— Пока не сдавайся, — сказала Миррима. Пока мы не сделаем все, что можем, мы не можем терять надежду!

— Как ты думаешь, сколько охранников? - прошептал Дракен. — Мы их всех видели?

Кто знает? — прошептала Миррима в ответ. Лежи спокойно. Послушайте, и мы посмотрим, что мы узнаем.

Дракен затаил дыхание. Волки теперь выли ближе. Они были сосредоточены на юге, но теперь он услышал один звонок с запада, как будто огромная их стая совершила набег на окраину города.

Звук заставил его дрожать. Он слышал рассказы об ужасных волках, обитавших в этой земле. Существа были жестокими и безжалостными, и многих мужчин, поднявших оружие, чтобы сразиться с ними, тащили и съедали.

Длинный жуткий крик раздался прямо по улице.

Волки близко! он понял. Они бесчинствуют по городу.

Внезапно за дверью склада послышались крики, грубый охранник крикнул: Кто туда идет! Что это значит?

Старый чудак выбежал из своей маленькой караулки на складе, почти бегом неся огарок свечи. Он подошел к входной двери и распахнул ее. Дракен поднялся и увидел на улице людей с факелами и топорами.

Знакомый голос проревел: Что за человек предает свой народ вирмлингам? Аат Ульбер подошел к широкой двери, и двое охранников преградили ему путь.

— Мудрые люди, — сказал здоровенный охранник, — люди, которые не настолько глупы, чтобы ссать против ветра. Вам было бы хорошо присоединиться к нам… .

За Аатом Ульбером собралась толпа, окружив стражу. Рейн стояла за его спиной, ее лицо было суровым, но бледным от испуга, и она несла факел. На окраинах толпы молодые люди выли, как волки. Свет огня сиял на обнаженных клинках.

— Вот и сейчас, — сказал охранник, видя настроение толпы. Не смей нас трогать! Убьешь одного из нас, и погибнет тысяча горожан. Вирмлинги сравняют с землей весь этот район!

Кто-то в толпе захохотал. Мы уже расправились со всеми вирмлингами в городе и навлекли на себя смерть. Я не думаю, что вирмлингам будет плевать, если мы проделаем несколько дырок в твоих морщинистых шкурах.

Видите этих мужчин? — взревел Аат Ульбер, кивнув в сторону стражников. Они говорят тебе, что они мудрые, но я скажу тебе, кто они: вирмлинги. У них есть души вирмлингов. Не все вирмлинги чудовищны на вид. Иногда монстры прячутся внутри.

Крепкий стражник бросился к толпе, сверкая мечом, и ударил Рейна. Она отступила назад, и удар прошел мимо, порезав мальчика по ребрам.

Это было неправильно. Аат Ульбер издал первобытный крик, и его глаза потеряли всякую фокусировку, когда он атаковал в ярости берсерка.

Он нанес удар топором змея по огромной дуге, пронзив лезвием стражников и разрубив их пополам чуть выше талии. Кровь брызнула из ран, но прежде чем кто-либо успел упасть, Аат Ульбер прыгнул вперед, бросил свое оружие и схватил их за тела.

Держа ужасный труп в обеих руках, он тряс мужчин, сначала бессвязно крича, затем крича: Где моя жена? Где ты ее держишь? Где моя жена, черт возьми?

Кровь, казалось, лилась на толпу, а у трупов вырывались внутренности. Белый кишечник, винно-красная печень, желудки и почки, селезенка и легкие — все опустело. Аат Ульбер швырнул трупы в дверь склада и какое-то время стоял, топая и пиная отбросы, как сумасшедший, ревя в ярости.

— Вот и сейчас, — крикнул какой-то здоровенный воин. — Я думаю, ты их убил. Его голос был успокаивающим и спокойным.

Аат Ульбер долго стоял, дрожа и крича, бормоча себе под нос, пока не пришел в себя.

Военачальники Интернука одновременно аплодировали, а затем Рейн порылся среди отбросов в поисках ключей от клеток.

Но горожане не стали ждать. Они ворвались в склад с топорами и набросились на клетки, прорубая замки, сгибая прутья, делая все возможное, чтобы освободить своих людей.

После битвы Аат Ульбер вернулся на арену и быстро начал снимать броню с вирмлингов. Существа были настолько тяжелыми, что потребовалось три человека, чтобы снять с них костяную кольчугу. После этого они стянули с существ кожаные куртки, чтобы увидеть их грудь. Аат Ульбер надеялся узнать, сколько даров имеет каждый вирмлинг и в каком соотношении, чтобы лучше оценить опасность, которую они представляют.

Но беглый осмотр показал, что у вирмлингов не осталось шрамов от насильственных действий на груди и спине. Вместо этого следы были обнаружены на ступнях, под железными сапогами.

Этот микс удивил Аата Ульбера. Их лидер обладал наибольшими способностями — девять метаболизма, девять выносливости, три зрения, два обоняния, два ума, один голос и два слуха.

В каком-то смысле это была странная смесь.

Где грация и сила? – вслух задумался Рейн.

Им не нужна сила, — сказал Аат Ульбер. Они весят на шестьсот фунтов больше, чем люди, и одним ударом их руки можно снести тебе голову.

Кроме того, насколько больше силы они получили бы, если бы отняли силу у обычного человека? — спросил один пожилой варвар. Не так уж и много, я вам скажу. И при этом они не получат особой благодати.

Это правда, Аат Ульбер знал. Что касается вирмлингов, то они не хотели бы тратить силы на получение пожертвований за столь небольшую отдачу.

Каждый из остальных вирмлингов в группе был усилен лишь несколькими дарами: по два метаболизма, два зрения и пара выносливости.

Им нужно наше зрение, чтобы видеть при дневном свете, — рассуждал Аат Ульбер, — и им нужна наша скорость и выносливость, чтобы они могли быстро двигаться и далеко бегать.

Хорошие новости, — сказал один из варваров. Их не должно быть слишком сложно убить.

Но Аат Ульбер увидел мудрость в их выборе. Большинство даров, которые они получили, были меньшими — зрение и обмен веществ. Лишение человека зрения сделало бы его слепым, неспособным сражаться или сбежать из подземелий змей. А получение дара метаболизма погружало бы жертву в магический сон, от которого она не могла проснуться, пока его господин не умер.

Такие Посвящённые почти не требовали ухода. Более того, они не представляли опасности для тех, кто их охранял.

Посвящённым тоже было легче получить эти атрибуты. Человек должен был добровольно отказаться от своих дарований. Он мог сделать это под угрозой смерти или пыток или даже с достаточной взяткой, но он должен был дать их добровольно.

Но почти невозможно добиться пожертвования от человека, который боится, что может умереть, отдавая его. Таким образом, Брауна, грацию и остроумие было трудно достичь.

И все же смесь вирмлингов сделала их слабее, чем они могли бы быть.

Один из молодых героев, освободивших Аата Ульбера, в шоке смотрел на мертвых вирмлингов, на его лице был ясно написан ужас. Рейн опустился на колени рядом с ним и спросил: В чем дело?

Вирмлингам не нужны чары, — сказал он. Когда взяли мою невесту, сказали, что она хорошенькая. Они сказали, что им нужен ее гламур… .

Значит, девочка мертва, — подозревал Аат Ульбер. Скорее всего, им нужна была только ее нежная плоть. Ходили слухи, что молодые женщины вкуснее мужчин. Подобно старому кабану-медведю или стареющему оленю, мясо старика приобретает неприятный затхлый привкус.

Они лишат ее зрения или метаболизма, — сказал Рейн, пытаясь убедить парня, что его любовь еще жива.

Аат Ульбер осознал масштабы угрозы, которую представляли вирмлинги. Он столкнулся с Раджем Ахтеном, у которого были десятки тысяч даров выносливости, а также десятки даров силы и грации. После битвы с таким монстром эти вирмлинги выглядели так, как будто им будет легко.

Но что-то внутри него подсказывало ему не праздновать слишком рано.

В крепостях вирмлингов обитали твари, а Аат Ульбер даже не рассказал своей семье ни о Вечных Рыцарях, ни о других опасностях, исходящих от вирмлингов.

Он знал, что у вирмлингов будет свой Радж Ахтен.

Не прошло и двадцати минут, как Аат Ульбер сидел в зале лорда, Миррима была рядом с ним, а Дракен и Рейн — за его спиной. Весь город был в движении. Странные крики разносились по рыночному району, когда люди отдавали друг другу приказы. Горожане готовились бежать, поскольку ожидали, что расправа со стороны змей будет быстрой и жестокой.

Напротив стола сидел старый лорд, военачальник Храт, толстый парень с широким лицом. Его заплетенные волосы поседели, и каждая коса была перевязана окровавленным куском ткани. Время изобразило царственные морщины на его лбу и лице, оставило его кожу увядшей, но в остальном он был тверд. В нем не было слабости, ни в его плоти, ни в его разуме, ни в его решимости. — Что вам от нас нужно? он спросил. Назови это, и если это в моих силах, я дам это.

Со стороны Храта за столом сидели несколько его собственных толстых сыновей, а также люди, которые помогли освободить Аата Ульбера от вирмлингов.

Мне понадобится еда для нашего путешествия, — сказал Аат Ульбер, — ровно настолько, чтобы я мог добраться на юг, к оплоту вирмлингов в Мистаррии. Наш корабль стоит недалеко от берега.

— Готово, — сказал Храт.

В придачу мне понадобится хорошее оружие. Я не доверяю использованию твоих высоких мечей в туннелях змей. В качестве дополнительного оружия подойдет хороший боевой топор, а лучше всего подойдет большой кинжал. Мне понадобятся боевые дротики змей и запасное оружие в придачу.

— Найти оружие, подходящее для человека твоего роста, будет сложно, — сказал Храт, — но мы обыщем город.

Аат Ульбер пристально посмотрел на старого лорда. Его жена, дети и большая семья — все были в длинном доме — бабушки и младенцы — быстро упаковывали вещи, готовясь к бегству. Аат Ульбер вряд ли осмелился просить большего.

Мне понадобятся пожертвования, если я смогу их получить, — сказал Аат Ульбер. Некоторые из ваших молодых людей уже взяли их. Я не знаю, сколько металла крови доступно.

Аат Ульбер надеялся иметь как минимум двадцать способностей обмена веществ. Он не мог сражаться с могущественными вирмлингами меньшими средствами.

Имея двадцать способностей, он будет вдвое быстрее змея, у которого их десять. Это было преимуществом, но не непреодолимым преимуществом. Вирмлинг с хорошо отточенными инстинктами, отличной подготовкой и десятью талантами по-прежнему будет представлять собой значительную угрозу.

А если я встречу змея с сорока способностями к обмену веществ, — забеспокоился Аат Ульбер, — у меня будут проблемы.

Военачальник Храт поднял руку, умоляя Аата Ульбера остановиться. Он долго сидел, положив локти на стол, и обхватил голову руками.

Я не могу легко предложить вам такое благо, — сказал он наконец, — если вы не сможете дать нам что-то большее взамен.

Вы говорите о том, чтобы плыть на юг, в Мистаррию, чтобы нанести удар в сердце вирмлингов, и для меня это имеет смысл: отрезать змее голову, а не хвост.

Но в хвосте все еще есть сила. Что бы ты ни делал дальше, вирмлинги заставят нас дорого заплатить за эту ночь. Моя семья могла бы сбежать, но где нам спрятаться? Я не знаю. Вирмлинги-разведчики могут выследить нас по запаху, и куда бы мы ни пошли, вирмлинги уже там. Они разбросаны по всему Интернуку: десять в этой деревне, пятьдесят в городе. Вы и ваши люди убили только пятерых. Я даже не знаю, где сегодня находится остальная городская стража. Обычно количество охранников в два-три раза превышает то, что мы обнаружили. Возможно, у них были проблемы в деревне. Ходят слухи, что на поиски кровавого металла они иногда отправляются ночью, когда город крепко спит… .

Это не только охрана нашего города, — добавил молодой человек. Он наклонился вперед и шептал так, будто змей мог его подслушать. Многие из крупнейших и самых грозных рунных повелителей вирмлингов покинули страну за последние пару недель. Я получил сообщения из многих деревень.

В этом нет никакой тайны, — сказал Аат Ульбер. — Сейчас разгар лета — время гона змей. К размножению допускаются только самые крупные и грозные самцы. Они вернутся в свою цитадель, глубоко в ее тайниках, где женщин держат в качестве производителей.

Аат Ульбер не осмелился сказать это, но он подозревал, что повелитель-лич намеренно либо отозвал большую часть стражи обратно, либо отправил ее с каким-то бесплодным поручением.

По причинам, которые он не понимал, она встала на его сторону против Империи Вирмлингов.

Возможно, подумал Аат Ульбер, этот лич надеется, что, когда я убью императора, он оставит ее главной.

А может быть, она просто злится.

Вирмлинги были не самыми стабильными существами.

Но, поклялся он себе, что бы она ни захотела, что бы она ни предложила, я откажусь.

Военачальник Храт постучал по столу и посмотрел на Аата Ульбера. Мы дадим вам все, что сможем, и разошлем повсюду весть о вашем прибытии. Мы можем собрать металл крови, который нам нужен. Но если мы сделаем это, нам понадобится ваша защита.

Аату Ульберу не хотелось делать такое предложение, но подходящего выбора не было. Если он возьмет несколько даров и затем уйдет, вирмлинги, скорее всего, выследят его Посвященных и убьют их, оставив Аата Ульбера слабым и уязвимым.

Но он не хотел провести здесь остаток своей жизни, защищая варваров на этом острове. Аат Ульбер вздохнул. Просто мне повезло, — сказал он. Я приезжаю в город за буханкой хлеба и поросенком, и что я получаю? Война!

При этих словах варвары рассмеялись, а военачальник Храт стукнул кружкой по столу.

Я подозреваю, что тебе понадобится моя помощь, — признался Аат Ульбер. — Но ты понимаешь, что вирмлингов здесь, в Интернуке, мало? Их главная крепость находится в крепости Ругасса, в самом сердце Мистаррии. На этом острове обитают десятки тысяч вирмлингов. В глубинке есть еще миллионы. Я намерен прорвать их крепость.

Вы намерены сразиться с ними? Миллионы? — спросил военачальник Храт. Только вас мало?

Я намерен сделать все, что в моих силах, — сказал Аат Ульбер. Но я надеюсь на дополнительную помощь. На юге есть люди моего роста, по крайней мере, они были до связывания. Я не знаю, сколько из них еще сможет выжить, но мой план — объединить их против орд змей.

Я не могу сражаться с этой империей сам, но тысяча воинов вроде меня, людей с дарованиями, мы могли бы заставить дрожать основы Ругассы… .

— Без сомнения, — сказал Храт, задумчиво покусывая губу. — Так ты думаешь принести нас в жертву?

Аат Ульбер знал, что военачальник испытывал его. Он спрашивал, возьмет ли Аат Ульбер просто пожертвования и вступит в войну, оставив остров беззащитным. Храту нужно было обязательство, что Аат Ульбер оставит их в безопасности.

Человек, который получает дар, — сказал Аат Ульбер, — берет величайшее из благ, которые может предложить другой. Я бы не хотел подвергать риску мужчин, женщин и детей Интернука.

Однако это то, что ваши люди всегда делали, — нараспев произнес военачальник Храт. Ваши богатые лорды в Мистаррии наняли наших детей, поставили их на передовую в своих битвах и использовали их только для того, чтобы притупить оружие рунных лордов, с которыми они сражались. Я знаю это. Я сам был одним из этих молодых людей. Я сражался за короля Ордена против торговых принцев.

Аат Ульбер подавил стон. Он был еще ребенком, когда узнал об этой драке. Отец Габорна Вал Ордена в то время был королем. Торговые принцы стремились проложить торговый путь в запретные земли Инкарры, но король Орден бросил им вызов. Торговые принцы были известными трусами, никогда не сражавшимися самостоятельно, поэтому они наняли тяжелых улан из Бельдинука и диких горцев из Тоума.

Король Орден был прагматиком и не хотел проверять решимость врага своими войсками. Поэтому он нанял наемников из Интернука и приказал им сформировать стену из щитов, которая приняла на себя основной удар врага, при этом он держался на приличном расстоянии и оценивал, какие из улан Белдинука были наиболее богаты способностями.

Уланы из Бельдинука получили больше атрибутов, чем предполагал король Орден, и наемники Ордена были уничтожены.

Я не король Орден, — сказал наконец Аат Ульбер, приняв решение. Я не оставлю тебя беззащитным.

— Тогда что ты будешь делать — обезопасить Интернук от нашего имени, прежде чем уйти?

Взятие Интернука было бы грандиозной задачей. Для этого могут потребоваться месяцы или недели, если землю вообще можно будет забрать. И каждая минута, проведенная здесь Аатом Ульбером, была еще одной минутой разочарования, еще одной минутой боли от желания узнать, выжили ли еще его жена Гатуния, его дети и его люди в Мистаррии.

Миррима наклонилась вперед, коснулась руки Аата Ульбера, умоляя его помочь этим людям.

Аату Ульберу не хотелось принимать на себя такое тяжелое бремя, но Миррима сказала: Мы не можем просто уйти. Этот остров должен быть защищен. Если мы попытаемся просто ускользнуть, змеи здесь нападут. Сама эта деревня будет снесена. Наша единственная надежда — обезопасить этот остров, а затем отправиться на юг.

Сколько вражеских войск здесь, на острове? — спросил Аат Ульбер.

Полководец Храт посмотрел на молодого человека, одного из юношей, которые помогли освободить Аата Ульбера. — Вульфгаард? Мальчик нетерпеливо наклонился вперед. Военачальник Храт объяснил: Этот молодой человек поклялся сражаться с вирмлингами. Его женщину они забрали через несколько дней после связывания.

В глазах Вульфгаарда горел смертоносный блеск, такая решимость, которую Аат Ульбер редко видел.

Если его женщина действительно подарила дар вирмлингу, невозможно было узнать, какой это змей. Если бы она даровала зрение, она бы оставалась слепой, пока ее господин не был убит. Если бы у нее был метаболизм, она бы уснула. В любом случае Вульфгаарду придется убивать одного вирмлинга за другим, пока его возлюбленная не оживет.

По нашим оценкам, проявило себя около двадцати тысяч человек, — сказал Вульфгаард. — Но мы подозреваем, что в их главной крепости на юге их гораздо больше. Как сказал вам военачальник Храт, эти двадцать тысяч расквартированы по всему острову, но половина стражи в любом городе меняется раз в неделю, а ударные отряды образуют бродячие патрули, которые путешествуют по всей земле

— Эскадрильями по пятьдесят, — закончил Аат Ульбер. Я думаю ты прав. Под землей будет еще много других. Вирмлинги всегда таким образом скрывают свою численность. И хотя их голова находится в Ругассе, у них есть сотни крепостей поменьше, разбросанных по всему материку.

Аат Ульбер не хотел этого признавать, но его люди никогда не могли подсчитать, сколько там может быть вирмлингов. Он много раз спорил с Верховным королем, что им следует увести своих людей на юг, бежать за горы в надежде спастись от вирмлингов. Но король справедливо возражал против этого. Повсюду были спрятаны крепости вирмлингов, и полет в лицо одной из них не давал никакой надежды – не тогда, когда народ Аата Ульбера мог оказаться в бою на открытом воздухе, без стен и башен, которые могли бы защитить их.

Сколько даров вы можете мне подарить? — спросил Аат Ульбер.

Мы собирали кровавый металл уже несколько недель. Действительно, мы уже приняли пожертвования от вашего имени.

— Взятые пожертвования? — спросил Аат Ульбер.

Полководец Храт наклонился вперед. Я сам получил дар нюха от трех собак. Другие мужчины забрали силу, грацию, выносливость, обмен веществ, гламур, голос, зрение и слух. Мы можем передать пожертвования от тысячи человек со всего острова за пару дней.

Аат Ульбер в изумлении откинулся назад. Он предполагал, что на то, чтобы собрать сотню пожертвований, понадобится неделя. Как ты мог принять их от моего имени?

Сами вирмлинги объявили о вашем приходе, — сказал военачальник Храт. Они охотились за великаном, приплывающим с севера. Они обыскали наши дома, обыскали наши поля в поисках человека с рогами на голове. Сначала мы подумали, что они сошли с ума. Но когда они начали возлагать на нас тяжкое бремя, наше неверие сменилось надеждой.

Аат Ульбер сидел и яростно размышлял. Он давно охотился на вирмлингов и знал, что их колдуны-личи обладают странными способностями. Но он никогда не слышал, чтобы они были пророческими.

Откуда же они могли знать, что я приеду? Если только, рассуждал он, их силы каким-то образом не выросли или не изменились со времени связывания миров… .

Ты мог бы создать своего собственного чемпиона, — предложил Аат Ульбер.

Для чего? — спросил Вульфгаард. Он подвинул стул вперед, чтобы пройти мимо молодой девушки с охапкой подушек. Мы могли бы какое-то время защищать свои земли, но слухи говорят, что настоящая опасность лежит на юге, под покровом тьмы. Куда поедет наш чемпион? Кого бы он ударил? Поэтому мы ждали тебя.

Аат Ульбер удивился фразе покровы тьмы. Он никогда не слышал о таком. — Расскажи мне, — сказал он, — что изменилось в Рофехаване со времени связывания миров… .

— Ты не знаешь? — спросил военачальник Храт.

Я знаю, что большая часть Ландесфаллена затонула в море на дальнем конце света, поэтому я отправился сюда как можно быстрее.

Тум тоже упал в море, — сказал военачальник Храт, — как и Хаверсинд и вся земля вдоль северного побережья. Но береговые линии Мистаррии были подняты, и многое из того, что раньше было океаном, теперь превратилось в сушу. Корабли, находившиеся в бухте, оказались на суше. Но здесь, в Интернуке, уровень моря не сильно изменился.

Когда впервые пришла переплётка, мы не искали за рубежом. На нашем острове, недалеко отсюда, были неприятности. Была найдена крепость с туннелями, ведущими в землю, и единственной темной башней.

Женщины и дети, отправившиеся исследовать его, так и не выбрались оттуда. Добрые люди пошли их спасать, и их история заканчивается одинаково.

Мы послали всех рунических лордов, которых смогли, но прошло десять лет с тех пор, как мы видели силу в наших землях. Люди, которые пошли, не были похожи на рунических повелителей прошлого. Кому-то не хватало силы, кому-то грации. Ни один из них не был здоровым и всесторонне развитым. Хотя они обладали скоростью повелителей рун, они были воинами неудачных пропорций.

— Итак, они забрались на башню змей, но, я думаю, не продвинулись далеко внутрь. Едва они вошли, как из каждого отверстия в крепости змей повалил дым. Никто из наших людей не спасся.

Крепость вирмлов – это не то, к чему легко нападать, – сказал Аат Ульбер. Вирмлинги любят ловушки. Даже ваши рунные повелители не могли дышать этим промасленным воздухом. Внутри логова змей есть ямы и ложные стены. Жнецы есть в каждой крепости, но они не являются для вас самой страшной заботой. Его охраняют призраки, колдуны огромной силы, которые отгоняют смерть и крадут жизненную энергию у тех, кого они побеждают. И так же, как в каждом улье есть своя королева, в центре крепости змей находится повелитель-лич, который может общаться со своим императором через лиги.

Клянусь Силами! Военачальник Храт зарычал. У нас нет оружия против таких монстров.

— Да, — сказала Миррима. Я могу зачаровать твое оружие, чтобы оно сразило даже самого могущественного призрака.

Вот почему вирмлинги боятся тебя, — заявил военачальник Храт. Они боятся вашего прихода.

Неподалеку послышался скрежет, когда кто-то из людей тащил по полу тяжелую скамейку. Двое молодых людей открыли потайную дверь, а затем спустились по лестнице в углубления какой-то дыры.

Наш арсенал, — объяснил военачальник Храт, — спрятан там, где вирмлингам нелегко его найти. Через несколько секунд мужчины начали вытаскивать оружие из ямы. Храт поднял бровь и спросил Мирриму: Ты благословишь это оружие?

Отнесите свое оружие к ближайшему ручью; Я сделаю это, как только смогу.

Вокруг суетились люди, собирая еду и одежду, готовясь бежать в ночь. Военачальник Храт выдвинул подбородок, и люди начали вытаскивать оружие — копья, топоры, щиты.

— Что еще ты узнал о юге? — спросила Миррима.

Военачальник Храт покачал головой, как бы предупреждая, что у него трагические новости. Через несколько дней после связывания с юга начали прибывать корабли, наши люди возвращались из Мистаррии. Их тоже настигли вирмлинги – и даже хуже.

Они говорили об изменениях, произошедших во время великого переплета. Гигантские люди, как и вы, появились во Дворах Прилива. Они предупреждали о грядущих ужасных событиях, но этот дурак, военачальник Бэрн, развлекался, убивая их, в надежде успокоить вирмлингов и заключить с ними какой-то договор.

— Но затем пришла крылатая женщина и рассказала о горах кровавого металла на востоке

— Подожди, — сказал Аат Ульбер. Вы говорите, что пришла крылатая женщина? Была ли она обычным человеком, или она была такой же, как я, или она была вирмлингом?

Она была человеком во всех отношениях, если не считать ее багровых крыльев, — сказал военачальник Храт. Она была молода, красива.

Аат Ульбер обдумал эту новость. Единственными крылатыми людьми, о которых он когда-либо слышал, были вирмлинги-секкаты — высшие лорды. У них были крылья, созданные с помощью средств, которым ни один человек никогда не учился и не мог воспроизвести. Люди иногда получали крылья, убивая их владельца и прикрепляя их к себе на спину, но это было редкое явление, такое, что могло случаться только раз в два или три поколения.

Вирмлингов-секкатов было немного. В их число входили три Вечных Рыцаря, несколько членов императорской семьи и, возможно, с полдюжины посланников и разведчиков, нанятых императором — посланников и разведчиков, которые также были блестящими и опытными воинами.

Кто мог убить секката? Аат Ульбер задумался. Мало кто обладал таким мастерством в бою.

Эта крылатая женщина, она дала имя? — спросил Аат Ульбер.

Полководец Храт сосредоточенно нахмурился и оглядел толпу в поисках помощи. Ангдар был в тот день в городе. В тот вечер он много раз слышал эту историю в пабах от тех, кто видел, и поэтому знает ее лучше меня. Женщина назвала свое имя?

Вперед вышел Ангдар, дородный мужчина с жирным лицом. Я не помню, чтобы я слышал, чтобы она назвала имя, но она назвала последнее: Боренсон. Я помню, потому что много раз слышал это имя в песнях и задавался вопросом, имеет ли она какое-либо отношение к великому воину.

Аат Ульбер прыгнул к Ангдару и почувствовал такую ​​благодарность, что хлопнул человека по спине. Моя дочь. Моя дочь жива. Когда это произошло?

— Незадолго до полудня, через два дня после соединения миров.

Миррима задохнулась и начала рыдать, как и Дракен, а Аат Ульбер просто встал и на мгновение обнял их.

Коготь? — спросила Миррима. У нее есть крылья? Но как?

Аат Ульбер быстро объяснил. Когда он это сделал, лицо Мирримы просветлело. Казалось, страхи и беспокойства соскользнули с ее лица, обнажив яростную надежду, которая пряталась внутри нее неделями.

Коготь жив, — ликовала наконец Миррима. Она не раздавилась переплетом.

Аат Ульбер обнял жену и сына, но ему было интересно. Как Тэлон отбился от змей-секката? Откуда она могла знать, как взять его крылья? Если бы Фаллион ушел в Подземный мир, как бы он мог вернуться через два дня?

Некоторые ответы были очевидны. Тэлон знал о холме кровавого металла в Каэр Люциаре. Каким-то образом она убила змея Секката, и люди там, должно быть, показали ей, как брать его крылья.

Но это оставило так много вопросов без ответа.

— Скажи мне, — обратился Аат Ульбер к Ангдару, — что именно сказала моя дочь — как можно точнее? Каковы были ее слова?

Крепкий воин на мгновение придержал язык, размышляя. Она пришла за помощью, сказал он. Она предупредила военачальника Бэрна о вирмлингах, как и другие, и рассказала ему о горе кровавого металла. Ей нужна была помощь… освобождение нескольких человек из крепости змей, двух мужчин, которые находились в плену… .

Фэллион и Джаз! Дракен ликовал, а сердце Аата Ульбера колотилось от вновь обретенной надежды. Он не хотел делать поспешных выводов, но кто еще это мог быть?

Миррима пробормотала: Вирмлинги, должно быть, узнали, что Фаллион связывает миры. Будем надеяться, что их трепет перед ним сохранит ему жизнь.

Пятьдесят дней в темнице змей, — подумал Аат Ульбер. Мало кто мог выжить так долго. Вирмлинги не были нежными. Но мало кто из мужчин был столь же вынослив, как Фаллион Орден.

Аат Ульбер посмотрел на Ангдара. Что ответил военачальник Бэрн, когда моя дочь обратилась с просьбой?

Он спросил, где находится гора кровавого металла. Она рассказала ему, и тогда он приказал своим лучникам открыть по ней огонь. Она улетела, я слышал, невредимой.

Это было все, что мог сделать Аат Ульбер, чтобы не впасть в ярость берсерка. Бэрн — дурак.

— Был дураком, — поправил военачальник Храт. Не успела женщина уйти, как он начал экспедицию в дебри над Рейвенспеллом в поисках горы!

— Над Рейвенспеллом? – спросил Аат Ульбер, и на его лице появилась волшебная улыбка. Умная девушка. Его дочь, должно быть, не доверяла этому военачальнику Бэрну. Она отправила его в погоню — прямо в лагерь врага. Ну, я не думаю, что мне придется мстить ему.

Никто не знает, что произошло дальше, — сказал военачальник Храт, — но глупость Бэрна стоила ему дорого. Он и его люди уехали, и больше никого никто не видел.

Но есть опасения, что он разворошил осиное гнездо. Темная Слава начала заполнять небо, паря над замками Мистаррии, выдавая позиции наших войск ордам змей. Вирмлинги напали на Дворы Прилива, но использовали разбойников в качестве сапёров, чтобы разрушить стены замка.

Вирмлинги-рунные повелители уничтожили землю менее чем за неделю.

Наши люди бежали из южных земель, и при этом тьма заполнила небо — огромные клубящиеся облака цвета жирного дыма, кружащиеся в водовороте.

Оно все еще витает там, так что вся Мистаррия окутана вечной ночью. Темная Слава летает туда и обратно, и единственное освещение исходит от кратких вспышек молний, ​​пронзающих небо.

Небеса ропщут и стонут, — торжественно сказал Храт, — и земля встревожена. Вот почему я задавался вопросом, почему мы все задавались вопросом… Какой смертный человек сможет одолеть такие силы? Почему вирмлингам тебя бояться?

Аат Ульбер подозревал, что точно знает почему. Дело было не в его боевом мастерстве, это было то, что он усвоил давным-давно, немного знаний, которыми он дорожил — и никогда никому не рассказывал.

— На арене, — сказал Аат Ульбер, — был повелитель змей. Он хвастался, что его невозможно убить, поскольку он находится под защитой Короля Земли. Слышали ли вы слухи об этом раньше?

Храт откинулся от стола, его глаза расширились от удивления. Король Земли? Змей-король Земли? Вы уверены? Это было бы действительно ужасно!

Это не может быть правдой, — вмешалась Миррима. Дух Земли не дал бы свою силу такому зверю!

Ты уверен? — спросил Аат Ульбер. Дух Земли одинаково заботится обо всех своих созданиях: о ястребе и мыши, о змее и голубе. Возможно, вирмлингам грозит скорое вымирание. Если бы у меня был свой путь, я бы заставил их вымереть!

Аат Ульбер яростно думал. Это имело бы смысл. Если бы человечество представляло достаточную опасность для вирмлингов, Дух Земли мог бы защитить их.

Но Аат Ульбер не мог себе представить, как он мог представлять такую ​​угрозу для вирмлингов… кроме. Его разум вернулся к этому сокровенному знанию. Пришло время раскрыть тайну, которую он хранил более десяти лет.

Он наклонился вперед. Я должен вам кое-что сказать: за шесть месяцев до своей кончины Король Земли Габорн Вал Орден пришёл ко мне в последний раз. Он был стар и немощен и однажды утром появился у моей двери средь бела дня. Стражники у ворот замка клянутся, что он не входил, а просто материализовался из земли… .

Я сомневаюсь, что он материализовался, — сказала Миррима. Хранителя Земли может быть трудно заметить, если он не хочет, чтобы его заметили.

В любом случае, — сказал Аат Ульбер, — он пробыл там два дня, и когда мы остались одни, он рассказал мне кое-что, что он хотел бы сохранить в секрете, пока не наступит подходящее время для публикации за границей.

Он сказал, что у убийцы есть способ обойти свои силы. Он сказал, что ему известны случаи, когда его избранница умирала в результате убийства. Он чувствовал их надвигающуюся гибель, иногда за несколько недель до этого, но когда она приближалась, он не мог предотвратить это событие.

Он сказал, что существовал тайный орден людей, которые делали это, чтобы получить власть, и он боялся, к чему это может привести… .

Как это могло произойти? Сказал военачальник Храт. Сила Царя Земли по сохранению была легендарной.

Медленный яд, — ответил Аат Ульбер. Когда человек принимает яд, его смерть может быть обеспечена, но это может произойти не раньше, чем через несколько дней или даже месяцев после введения яда. Таким образом, Габорн чувствовал надвигающуюся гибель через несколько часов или недель, и по мере того, как угроза росла, он надеялся, что Дух Земли подскажет ему, как ее предотвратить. Но к тому времени, когда он понял, что спасения не будет, убийца уже давно скрылся.

— Итак, — спросил военачальник Храт, — вы предлагаете отравить вирмлингов.

Аат Ульбер сидел и размышлял. Именно это и произошло ранее ночью. Похоже, повелитель-лич вывел из строя одного из избранных Земли. Но смертельный удар несколько минут спустя нанес именно молодой Вульфгаард.

Если чудовище действительно находилось под защитой Короля Земли, то это принесло существу мало пользы.

Сначала выведите из строя, а потом на досуге убейте.

— Да, — согласился Аат Ульбер, — яд был бы одним из способов добиться этого… .

Аат Ульбер оглядел комнату. Жители деревни готовились бежать, но он понял, что это зрелище только привлечет еще больше вирмлингов.

Скажи своим людям, чтобы они оставались в своих домах, — предупредил Аат Ульбер военачальника Храта. Насколько мы можем, мы должны поддерживать иллюзию, что здесь все как обычно. Дайте мне пожертвования, и я смогу защитить деревню.

Но … Храт возражал. — Что, если вирмлинги узнают, что мы сделали, и нападут? У нас не будет возможности защитить ваших посвященных.

— Мы будем прятать их на чердаках и в подвалах, насколько сможем.

— А если вирмлинги нападут силой? У нас здесь нет крепостных стен, которые могли бы дать им отпор. У нас мало войск.

Подобно тому, как могущественному рунному лорду мало что нужно в доспехах, я защищу тебя. Мой щит станет стеной твоего замка, и я буду сражаться в твоих битвах.

У Аата Ульбера все еще была кровь на руках и одежде, когда он той ночью получил свое пожертвование. Рейн наблюдал, как военачальники Интернука разожгли огромный костер, и его красноватый свет окрашивал волосы на голове гиганта в более глубокий красный оттенок и подчеркивал брызги крови на его одежде. В свете костра на его лбу выделялись шишки рогов. Пока Аат Ульбер ждал на деревенской улице с бочонком эля на своем троне, старик принес силы из какого-то укрытия в соседней деревне.

Он завернул их в клеенку и спрятал в бочонке с яблочным уксусом. Теперь шкуры воняли даже с точки зрения Рейна, находящейся на расстоянии сорока футов.

Эти вирмлинги не любят уксус, — объяснил старик. Спрячьте их в бочонке с элем, и вы навлечете на себя неприятности. Но положи их в уксус, и змей никогда их не побеспокоит.

Он выложил силовиков — шестьдесят штук, удивительно большое количество.

Итак, церемония началась. Рейн никогда раньше не видел церемонии посвящения. Ее отец был лордом, богатым человеком, но даже в его дни рудники Картиша выходили из строя, поэтому она никогда не видела силы.

Поэтому она с восхищением наблюдала за тем, как обретает форму церемония. За ее спиной собралась огромная толпа, тысяч пять, наверное, и люди жадно вглядывались. Некоторые люди пришли из простого любопытства. Другие пришли дать атрибуты. Все они, казалось, подталкивали и толкали Рейна в спину, пытаясь лучше рассмотреть.

Вечер принимал зрелище, как будто это был праздничный день, и кто-то привез фейерверк из Индопала.

Теперь старик достал свои силы и осмотрел каждую при свете костра. Форсибли представляли собой стержни, по форме и размеру напоминающие небольшой шип, немного толще самой толстой проволоки и длиной примерно с человеческую руку. Они были сделаны из кровавого металла, который был более тёмно-красным, чем ржавое железо, и имел на языке вкус засохшей крови.

На кончике форсибла находилась руна, мистическая форма, которая контролировала, какой атрибут можно было забрать у Посвященного и передать лорду. Руна была размером с ноготь большого пальца человека, и хотя форма руны не имитировала ничего виденного в жизни, сама по себе форма имела ауру силы, чувство правильности, которое бросало вызов пониманию.

Каждый форсик был сделан из чистого металла крови, который был настолько мягким на ощупь, что случайная царапина ногтем могла повредить его. Таким образом, руны в изголовье легко повреждались при транспортировке, и волшебнику, использовавшему их, приходилось следить за чистотой и совершенством форсила, чтобы церемония дарования не пошла наперекосяк.

Итак, старик изучал руну на кончике каждого форсила, и иногда он брал напильник и подсматривал немного здесь или немного там.

Во время работы Аат Ульбер встал и заговорил, надеясь завоевать сердца и одобрение людей.

Я не обычный человек, — обратился он к толпе. Вы можете увидеть это по моему внешнему виду. Но чего ты не видишь, так это того, что я — два человека, двое, которые соединились в одно, когда миры были связаны.

При этом крики охали и ахали.

Один из тех двух мужчин, о которых вы, возможно, слышали, поскольку я был телохранителем Короля Земли Габорна Вал Ордена в его юности. Я был сэром Боренсоном и сражался по правую руку Короля Земли, когда разбойники маршировали на Каррис. Я защищал его спину, когда Радж Ахтен послал своих убийц против нашего короля, когда он был еще мальчиком, так же, как я охранял его сына, Фаллиона Ордена, и держал его в безопасности в Ландесфаллене в течение последних десяти лет.

Гнусные дела, которые я совершил на службе старому королю Ордену, дела, которые окровавили мои руки и запятнали мою совесть. Вы слышали, что я убил посвященных Раджа Ахтена в замке Сильварреста. Я убил более двух тысяч мужчин, женщин и детей — чтобы спасти моего короля и наш мир.

Я не уклонялся от кровопролития. Я не выражал сочувствия или соболезнования тем, кого я убил. Это был поступок, который пристыдил меня, но это был поступок, от которого я не мог отвернуться.

Я убивал людей, с которыми обедал и охотился, людей, которых я любил, как будто они были моими братьями… .

Рейн удивился этому. Это было не то, чем она могла бы хвастаться. Она боялась Аата Ульбера, боялась его несдержанности, его грубой жестокости.

И вот эта толпа подстрекала его, придавала ему силы.

Но это только половина дела, — сказал Аат Ульбер, — ибо, как я уже говорил тебе, я — два человека, связанные в одного.

Аат Ульбер — это мой титул в мире теней, который, как ты видел, падал с небес, титул, который означает Великий Берсерк. Я был лучшим воином среди людей моего мира, и более двухсот вирмлингов пали под моим топором и копьем.

Семь раз я погружался в глубины змейских крепостей, и однажды, когда никто больше не выжил, я выбрался оттуда один.

Я говорю тебе это не для того, чтобы похвастаться, — продолжил Аат Ульбер, — я говорю тебе это для того, чтобы ты знал: я планирую убить нашего общего врага. Я не проявлю сострадания, не пощажу ни одного ребенка.

Я — два человека в одной оболочке. Я тренировался две жизни и приобрел навыки, которых ни один мир никогда не видел.

Теперь я сильнее, чем любой из мужчин в одиночку — быстрее, сильнее, лучше подготовлен.

Вирмлинги боятся меня, потому что я самый опасный человек на свете. Я говорю на их языке. Я знаю их пути. Я снова и снова прорывал их крепости. Вирмлингам не будет от меня ничего, ничего от нас, кроме позорной смерти!

Я клянусь вам: те, кто дарует мне дары в этот день, нанесут удар по вирмлингам. Я не упаду в обморок и не отступлю. Смерть всем вирмлингам!

При этом жители Окс-Порта приветствовали и подняли оружие, выкрикивая боевые кличи. Некоторые женщины плакали открыто, а жены наливали кружку за кружкой, а мужчины поднимали за них тосты.

Что может быть лучше, чем получить дары, — подумал Рейн, — чем отобрать их у пьяных варваров.

Когда Аат Ульбер закончил, старик поднял готовый форс и выкрикнул его имя. Браун? Кто даст силу нашему чемпиону?

Ему нужны еще мускулы? — крикнул какой-то воин, и многие мужчины захохотали.

Я сильный, — согласился Аат Ульбер, — но мне предстоит встретиться лицом к лицу с змей-рунными повелителями, которые еще сильнее. Мне нужна сотня мускулов, не меньше! И они нужны мне этой ночью, потому что я должен очистить этот остров от наших врагов-змей!

Ура! люди зааплодировали, и огромный варвар шагнул вперед, стремясь быть первым.

Старик обрадовался и закричал: Будь здоров! Будьте здоровы. Пусть Светлые защитят тебя, а Слава защитит твою спину! Он хлопнул варвара по плечу, и церемония началась.

Было очевидно, что старик не был достаточно опытен в получении пожертвований. Руки его дрожали, когда он начал петь, так что стержень затрясся. В какой-то далекий день он мог бы стать помощником какого-нибудь военачальника, мага, специализирующегося на получении даров. Но за последние несколько лет насильственные действия стали редкостью. Теперь он закрыл глаза и начал петь бессловесную песню, которая казалась натянутой и некрасивой.

На самом деле это были не слова, а повторяющиеся звуки — стоны и жужжание, перемежающиеся резкими пронзительными криками. В его песне была музыка, но она казалась дикой и безудержной, как порывистый ветер, проносящийся по горным долинам, то дующий то в одну сторону, то в другую сторону.

Рейн растворилась в песне, загипнотизированная, пока вскоре пение и жужжание не стали частью ее самой, чем-то текущим в ее крови.

Как только она потеряла себя, она проснулась от запаха горящей плоти. Старый ведущий взял силу и прижал ее к обнаженной груди варвара, и во время песни металл раскалился добела.

Волосы ошпарены, а плоть сожжена. Лицо варвара было суровым и каменным, глаза расфокусированными. Он опустился на колени и уставился на Аата Ульбера, в то время как координатор заклеймил его раскаленным железом. Пот стекал по лбу Посвящённого, его челюсть задрожала от боли, но он не издал ни звука.

Затем ведущий отошел, подняв горячий клейменный утюг. При этом форсибл оставил во тьме белый след — червяка бледно-белого света, который висел в воздухе так прочно, словно был вырезан из дерева.

Дети кричали Ах! и удивился.

Фасилитатор размахивал своим форсиблом в воздухе, создавая узлы белого света, похожие на гигантскую веревку. Один конец веревки был прикреплен к груди варвара, а другой конец пылал на кончике форсибля. Ведущий изучал световой след, рассматривая его под разными углами, и наконец передал удочку Аату Ульберу.

Гигант распахнул свой жилет, обнажив грудь, покрытую множеством шрамов – как от старых боевых ран, так и от поцелуев силы.

Ведущий вонзил металлический стержень в грудь Аата Ульбера, и в мгновение ока полоса белого света, соединявшая их двоих, разорвалась. Червь света вырвался из груди варвара, словно стрела, и с шипением устремился к Аату Ульберу. Он ударил в силу, которая превратилась в пыль и исчезла, и на мгновение свет, казалось, хлынул в грудь Аата Ульбера, угрожая вырваться наружу. На его коже возникла белая складка в форме руны, и вдруг воздух наполнился едким запахом его опаленных волос и приятным ароматом жареной кожи, очень похожим на запах свинины, жареной на вертеле.

Говорят, что получение дара, любого дара, доставляет лорду, который его принимает, огромное удовольствие, и теперь глаза Аата Ульбера затрепетали в его голове, как будто он потерял сознание от экстаза.

Его голова запрокинулась, и он чуть не потерял сознание.

Но судьба того, кто дарует пожертвование, не столь однозначна. Предоставление атрибута вызывает такую ​​агонию, которую невозможно описать. Женщины утверждают, что боль при родах меркнет по сравнению с ней, и почти всегда Посвящённый, дающий дар, будет рыдать от боли, иногда рыдая часами после этого.

Но этот большой варвар не вскрикнул. Он даже не всхлипнул. Он просто стоически сидел, капельки пота выступили у него на лбу, пока, наконец, он не потерял сознание от усилий удержаться в вертикальном положении.

Силы покинули его полностью.

В напряженный момент все наблюдали за варваром, чтобы проверить, дышит ли он еще. Слишком часто человек, отдавший свою силу, отдал больше, чем свою силу: он отдал свою жизнь. Ибо, когда силы покинут его, его сердце может оказаться слишком слабым, чтобы биться, или его легкие перестанут дышать.

Но варвар лежал на земле, ровно дыша, и даже успел поднять руки, как будто ползя. Он упал на живот и усмехнулся: Я слаб, как ребенок!

При этом раздался крик празднования, потому что, если бы он мог говорить, он бы выжил.

Так началась церемония облечения, и первыми стали те, кто предложил более крупные облечения. К высшим дарам относились сила, грация, остроумие и выносливость, и даровать их было опасным делом. Человек, который проявлял слишком много выносливости, был склонен подхватить любую небольшую лихорадку, проносившуюся по деревне. Те, кто отказался от благодати, часто смущались; их мышцы, неспособные расслабиться, заставят их либо задохнуться из-за нехватки воздуха, либо умереть от голода. Даже те, кто даровал остроумие, могли уйти из жизни, потому что в первые несколько мгновений после вручения дара человеческое сердце могло забыть, как биться.

Таким образом, отважные мужчины и женщины приходили, чтобы предложить дары, и с каждой успешной передачей празднование углублялось, поскольку было доказано, что старик знал, как передавать атрибуты, не убивая своих посвященных.

Рейн заметил на краю света костра, отброшенного факелом, молодую женщину, которая мазала мазью одного из раненых воинов, которые помогали сражаться на арене. Рейн пошла, одолжила у нее мазь, бальзам, пахнувший сильными травами, и отнесла его Дракену.

Она осторожно нанесла мазь ему на ухо, там, где его откусил похититель. Дракен не дернулся и не отпрянул, когда она прикоснулась к нему. Вместо этого он наклонился к ней, наслаждаясь ее присутствием, хотя это стоило ему боли.

Она поддразнила его: Вы, Боренсоны, с этой странной щелью там, где должно быть ваше ухо: я очень надеюсь, что наши дети не унаследуют эту черту.

Дракен улыбнулся ей, его глаза блестели, и притянул ее к себе, чтобы обнять. Он оглянулся. Все взгляды были устремлены на Аата Ульбера, поэтому он утащил Рейн в темноту, в тень здания, и грубо поцеловал ее.

Вот уже несколько недель на лодке они не могли найти места, где можно было бы побыть наедине, не осмеливались поцеловаться. Теперь он это компенсировал.

Он целовал ее губы, щеки и так крепко обнимал ее, что у нее перехватывало дыхание. Наконец он откинул ей волосы назад и изучал ее при слабом свете звезд.

— Я рад, что вирмлинги не достали твое ухо, — сказал он. Мне очень хотелось его откусить.

Он наклонился, пожевал ее ухо, и страсть внутри нее вспыхнула к жизни. Он обнимал ее так, что всем своим телом прижимался к ней. Она чувствовала, как его сильная грудь прижимается к ее груди, и ей хотелось бежать в лес, в тень, чтобы остаться с ним наедине.

Но она знала, что время еще не пришло. Она хотела настоящую свадьбу, чтобы ее семья и друзья собрались вокруг, чтобы стать свидетелями. Поэтому через некоторое время они прокрались обратно, чтобы посмотреть церемонию облечения.

Миррима была там, на краю света, ее лицо было каменным. Она выглядела так, как будто ее избили.

— Ты говорил со своей матерью? — спросил Рейн, недоумевая, что случилось.

— Нет, — ответил Дракен, крепко сжимая ее руку. Почему?

Она выглядит такой грустной, — сказала Рейн и внезапно поняла, почему. Аат Ульбер получал дары, дары метаболизма, которые могли его убить. Возможно, это не убьет его в одно мгновение, но сократит его жизнь на десятилетия.

— Твой отец покончил с собой, — сказал Рейн. Он жертвует собой и даже не спросил разрешения твоей матери… он не разговаривал ни с тобой, ни с Сейджем.

Дракен некоторое время молчал. Теперь у него есть еще одна семья. Я думаю, что их потребности перевешивают наши. Дракен вздохнул. Он жертвует собой ради обеих своих семей.

Рейн закусила губу, потрясенная жертвами, которых требовала эта система магии. Несколько минут назад она боялась, что один из Посвященных может погибнуть в этом процессе, и почувствовала облегчение, увидев, что он выжил. Но теперь она поняла, что жертвой этой ночи стал Аат Ульбер.

Он умрет от ран, даже если вирмлинги не убьют его. Ничто не могло его спасти.

За эту ночь Аат Ульбер стал сильнее, и при этом его внешний вид слегка изменился.

Благодаря трем дарам остроумия в его глазах засиял новый свет, острота его восприятия. Теперь он будет учиться быстрее и не забудет ничего из того, что видел или слышал.

По мере того, как он наращивал мускулы, его спина выпрямлялась, и его массивное тело, казалось, легко висело на нем.

После набора выносливости синяки и царапины на его лице начали заживать в считанные часы, и он стал более сознательным, несмотря на ночную усталость.

Обладая тремя дарами грации, он начал двигаться ловко, с легкостью танцора.

Два дара гламура сделали его моложе и красивее, так что даже его шрамы казались привлекательными; в нем появилась новая уверенность, та уверенность, которая побуждает других следовать за ним.

Благодаря дару голоса его тон, казалось, стал глубже и мягче, так что другие были более склонны принять его совет.

После улучшения метаболизма его тело начало ускоряться, дыхание участилось, голос стал выше. Имея десять способностей, он мог бы бегать со скоростью сто миль в час или больше. Имея двадцать талантов, он мог бы даже бегать по поверхности воды.

Но не все свойства, которые он принял в ту ночь, привели к видимым изменениям. Некоторые давали способности, которые оставались скрытыми.

Сам военачальник Храт отказался от обоняния, взятого у собак, чтобы Аат Ульбер мог выслеживать вирмлингов и предупреждать о присутствии любого, кто бродил поблизости.

Благодаря своему зрению он мог видеть острее любой совы и замечать врагов на расстоянии многих миль, даже в темноте.

Небольшой слух сделал бы уши острее, чем у малиновки, и он мог бы услышать призыв о помощи на большом расстоянии.

Так прошла ночь, варвары раздавали дары Аата Ульбера один за другим так быстро, как мог старый посредник, пока он не предоставил все шестьдесят.

Варвары Интернука превратили Аата Ульбера в оружие, созданное из плоти и костей. Они надеялись направить его, как стрелу, в сердце своих врагов, но Рейн не мог не думать о том, как часто стрелы сбиваются с пути.

Посвящённых немедленно отправили в секретные места, ибо, если вирмлингам удастся найти Посвящённого и убить его, магическая связь между Аатом Ульбером и этим Посвящённым будет разорвана, и Аат Ульбер потеряет атрибут, в котором он так сильно нуждался.

Поэтому некоторых увезли в фургонах, а пару отвезли в доки и погрузили в лодки. Третьим удалось доковылять до своих домов или уйти в пустыню, чтобы спрятаться.

Где-то ночью Дракен поплыл обратно в море, чтобы передать слово Сейджу. На рассвете он привез ее в город.

Сейдж вышел из лодки и встал на берегу, всматриваясь в деревья и грязь, вдыхая аромат леса над деревней. Прикосновение чистой земли оживило ее, подняло настроение. Она была рада вернуться на землю.

С наступлением дня гонцы были отправлены на восток и запад вдоль побережья, чтобы передать новости с предупреждением от военачальника Храта. Будьте осторожны с тем, с кем разговариваете. У вирмлингов работают шпионы. Расскажите старосте каждой деревни и города о том, что произошло, и попросите их о помощи. Но пока не призывайте к открытому восстанию против вирмлингов. Мы не смеем их тревожить. Вместо этого нам нужно больше форсиблов, и нам нужно, чтобы лорд каждой деревни прислал к нам своего защитника. Встречаемся завтра на рассвете!

Сердце Рейн затрепетало от этой новости, и она с трепетом наблюдала за происходящим. Варвары Интернука всегда были для нее врагами, но теперь она поймала себя на том, что надеется на их успех.

Чтобы в городе не появился патруль змей, военачальник Храт приказал молодым людям занять посты, тайно действуя в качестве охранников. Они работали в сараях и на полях вдоль дорог, получая приказ насвистывать определенную песню, если поблизости попадется какой-нибудь змей.

Когда силы кончились, и расцвел рассвет, толпа поредела, и солнце взошло красно-золотого цвета, с облаками на горизонте, их сердца были голубыми, а края покрыты расплавленной медью.

Старый координатор был утомлен и готов был лечь спать, но у Аата Ульбера было для него еще одно задание. Он подтянул штанину, обнажив рубец, красный и покрытый шрамами от времени. Это была руна, которую Рейн никогда раньше не видел.

Когда у нас будет больше форсажей, можешь сделать парочку таких? - сказал Аат Ульбер.

Старый координатор опустился на колени и изучил рант. Он начал нервно дрожать, а затем засмеяться, у него закружилась голова от волнения. — Я так думаю?

— Да, — сказал Аат Ульбер. Я получил это в Инкарре, когда был молод. Это, друг мой, легендарная руна воли.

Рейн изучал это существо. Это был странный символ, напомнивший ей рисунок чертополоха — с центром в центре и множеством острых шипов, торчащих из него.

Говорили, что руна воли умножает большинство способностей человека. Благодаря этому любой человек станет сильнее, быстрее и свирепее в бою.

Но что это сделает с Аатом Ульбером, задавалась вопросом она, берсерком, который потерял сознание в бою и обезумел от жажды крови?

В этот момент раздался крик. Левиафаны! Левиафаны в бухте!

Весь город радовался и праздновал. Раздался сильный звук боевых рогов. Весь город помчался по мощеным улицам.

В воде плавали десятки огромных змей. Они всплыли на поверхность, и утреннее солнце сверкнуло на их серебряной чешуе, усеянной ракушками. Крупные самцы плавали, поднимая плавники над водой, а некоторые грудные мышцы возвышались над пеной на шесть футов.

Перед стаей левиафана появились рыбы — огромные косяки, несущиеся к мелководью. Когда они приблизились к ловушке для рыбы, они срослись так близко, что между ними не осталось ни дюйма. Собрались огромные стаи луцианов и морских окуней, их плавники расплескивали воду белыми брызгами. Многие из них подпрыгивали на высоту более дюжины футов, изо всех сил пытаясь попасть в ловушку для рыбы, и, как всегда, не далее чем в двухстах футах от берега, левиафаны зловеще кружили, метаясь и бросаясь, ловя самую большую рыбу.

Военачальник Храт, сияя, наблюдал за зрелищем и хлопнул Аата Ульбера по спине. Вы принесли огромную удачу нашему селу! Мы уже много лет не видели столько левиафанов!

Рейн задавался вопросом, как долго продержится удача.

24

Отчаянный план

Остерегайтесь строить планы в отчаянии, поскольку, когда вы это делаете, вы лишь реагируете на своего врага. Гораздо лучше думать заранее и заставить его строить отчаянные планы.

— Мастер очага Ваггит

— Ты действительно собираешься напасть на вирмлингов? – спросил Дракен у своего отца тем утром. — Я имею в виду, эта их тварь помогла тебе, да?

Я не буду подчиняться змейскому призраку, — объяснил Аат Ульбер Дракену. — Она помогла нам в своих целях, и я не потерплю этого. На самом деле, поскольку она хочет сделать меня своей пешкой, я тем более хочу избавиться от нее. Я выпотрошу ее вместе с остальными ее людьми.

Дракен вздрогнул. Рассвет наступил ясный и прохладный, гораздо холоднее, чем утром дома, в Ландесфалене, в это время года. Он почувствовал в воздухе легкий привкус льда и предсказал суровую зиму. Солнце освещало деревню, отбрасывая голубые тени, а дым от костров в длинных домах прилипал к земле в тяжелом воздухе.

Мужчины сидели в тени на крыльце пивной, а утреннее солнце палило все вокруг. Старый полководец Храт, казалось, был лидером города, но в целях планирования этой войны он передал большую часть власти молодому Вульфгаарду.

Молодой человек принес из дома карту, написанную на толстом пергаменте. Сама карта, возможно, была нарисована пятьдесят лет назад, пергамент был таким старым и потертым, но кое-где были нарисованы новые отметки и небольшие заметки, написанные углем.

На карте был изображен остров Интернук с его суровыми берегами и замерзшей тундрой. Но наибольшую ценность представляли сведения о городах. Каждый город и деревня были изображены в нарисованном круге, а рядом с ним была цифра углем, обозначающая количество войск змей, назначенных охранять этот город.

Кроме того, тонкая красная краска показывала места, где были замечены патрули вирмлингов.

Не все цифры точны, — извинился Вульфгаард. Я получил новости из многих городов вдоль побережья и из многих отдаленных деревень, но в некоторых случаях мне приходилось гадать. Впрочем, догадаться нетрудно, если знать, сколько длинных домов в деревне. Вирмлинги-охранники насчитывают лишь одного на каждую сотню из нас.

В целом карта представляла собой шедевр сбора разведывательной информации. Дракен был впечатлен, как и Аат Ульбер.

Но Дракену приходилось задаваться вопросом, как один человек может надеяться обезопасить остров, поскольку казалось, что остров покрыт городами и деревнями. Выслеживание вирмлингов в каждой области может занять недели или месяцы. И где бы Аат Ульбер ни начал свои атаки, вирмлинги окружат его.

Но теперь Аат Ульбер указал пальцем на темное пятно примерно в восьмидесяти милях к югу от них — крепость змей.

Вот, — сказал Аат Ульбер, — это приз. Вот здесь мы должны атаковать.

Несколько детей пробежали мимо с ведрами. Аат Ульбер взял карту на колени и сделал длинный глоток из огромной кружки.

Дракен задавался вопросом, сколько великих сражений было запланировано на верандах пивных.

В деревне царил бунт. Рыбаки вышли на дамбу с сетями и копьями и ловили морского окуня в больших количествах. Женщины в городе взяли в руки ножи, а дети взяли филе и вымачивали их в рассоле. Весь город собрался на жатву, все пели и радовались.

Ворона-падальщик взлетела на крышу купеческой лавки напротив и села на черный железный флюгер. Полководец Храт взглянул на него и поморщился. Ворона просто сидела на корточках, выдерживая полуденный ветер, который едва шевелил ее перья.

Аат Ульбер изучил карту. Эта крепость змей, — спросил он Вульфгаарда, — ты нашел для нее убежище?

Отверстие для болта? — спросил Вульфгаард. Здесь ничего нет. Есть только один вход и один выход.

— У вирмлингов всегда есть укрытие, — объяснил Аат Ульбер, — иногда даже больше одного. Логово вирмлингов похоже на муравейник. Воздух внутри него необходимо освежить. Значит, где-то должен быть второй вход. Оно должно быть достаточно большим, чтобы сквозь него мог пройти вирмлинг, поэтому у него должна быть крыша высотой не менее четырех или пяти футов. Отверстие для убежища не должно находиться в поле зрения главного входа и не должно находиться на более высоком уровне. Обычно он находится на дальнем склоне холма — не менее чем в двух милях от главного входа, но часто в десяти и более милях.

Мы не видели ничего подобного, — сказал Вульфгаард. Ни следа.

— Тогда мне придется его найти, — сказал Аат Ульбер. Вирмлинги спрячут это. Камни или кустарник могут закрывать вход. Но если вы пойдете по следам змия…

Аат Ульбер указал на три больших холма на хребте к западу от крепости змей. Я проверю здесь, за этим самым высоким холмом. Это вполне вероятное место.

Я хотел бы пойти с вами, если можно, — спросил Вульфгаард.

Аат Ульбер взглянул на полководца Храта, чтобы услышать его мнение.

Военачальник пожал плечами. — Здесь Вульфгаард, он любит кровь.

Аат Ульбер сделал широкое движение рукой от восточного конца острова к западу. У нас сотни миль береговой линии, и мы знаем, где обитают вирмлинги внутри страны. Мы не можем прояснить все это… . Он нахмурился, сосредоточившись.

Почему мы не можем? – умолял Вульфгаард.

Это предупредит вирмлингов в крепости, — сказал Аат Ульбер. Каждый раз, когда мы убиваем вирмлинга, освобождается пара посвященных. Те, кто даровал мертвому змею обмен веществ, пробудятся от сна, тот, кто дал зрение, снова прозреет. Это не останется незамеченным надолго, и вирмлинги примут ответные меры и начнут кампанию.

Вульфгаард, похоже, не придал этому значения.

Что еще более важно, — сказал Аат Ульбер, — убивая вирмлингов, мы ставим под угрозу их посвященных.

Как так? — спросил военачальник Храт.

— Как ты думаешь, что вирмлинги сделают с ожившим Посвящённым? — спросил Аат Ульбер. Человек никогда не сможет дать второй дар, поэтому они бесполезны в качестве Посвященных. Они могли бы пригодиться в качестве рабов, но нет ничего, что человек мог бы сделать, чего не смог бы вирмлинг. Раб мало что принесет. Но вирмлинги любят человеческую плоть. Я сомневаюсь, что кто-то, кто оживет в подземельях змей, когда-нибудь снова сможет дышать свежим воздухом.

Лицо Вульфгаарда побледнело от беспокойства. Тогда мы не сможем просто убивать вирмлингов, — сказал он. Даже если бы мы захотели, мы не смогли бы восстать против них без . .

Принося в жертву жизни каждого мужчины, женщины и ребенка, которых они уже отобрали у вас, — подтвердил Аат Ульбер.

Глаза полководца Храта блеснули, когда он взглянул на Аата Ульбера. Тогда на самом деле есть только один вариант действий, — предположил он. — Мы должны сами убить Посвящённых, забрать у них дары вирмлингов. Если бы мы это сделали, мы бы оставили вирмлингов слепыми к солнечному свету, такими же медлительными, как и простолюдины, и значительно превосходящими их по численности. Тогда мы могли бы их взять, даже наши старики смогли бы их взять.

Вульфгаард схватил карту и швырнул ее на землю. Нет!

Дракен посмотрел на Аата Ульбера. Как сэр Боренсон, он раньше убивал Посвящённых, убивал их до тех пор, пока лестница на башне Посвящённых в замке Сильварреста не залилась кровью. Об этом до сих пор поют песни.

Аат Ульбер покачал головой и прорычал: Кто говорит о принесении в жертву жизней твоего народа? По скромным подсчетам, у вирмлингов здесь, на земле, двадцать тысяч солдат. У каждого из них есть как минимум два дара. Вирмлинги, должно быть, утащили в свое логово не менее сорока или пятидесяти тысяч ваших людей.

Более четверть миллиона, — сказал Вульфгаард.

Клянусь Силами! Аат Ульбер выругался.

Число было ошеломляющим. Это намекало на огромные силы врагов в лабиринтах.

Аат Ульбер никогда не входил в крепость змей такого размера. Он задавался вопросом, возможно ли вообще очистить такое место от монстров, имея так мало ресурсов, как у него.

Тем не менее, если бы он собирался атаковать Ругассу, он полагал, что это будет хорошая пробная попытка. Это даст ему возможность исследовать логово вирмлингов, изучить их защиту и узнать больше о враге.

Аат Ульбер спросил: Четверть миллиона. Ты уверен?

Я слышал об этом от людей из пятидесяти деревень и городов, — сказал Вульфгаард. Если мои оценки верны… тогда это, по крайней мере, четверть миллиона.

Так много людей еще не могли сделать пожертвования, — предположил Аат Ульбер. Чтобы предоставить уже предоставленные пожертвования, потребуется четыре дюжины координаторов, работающих день и ночь.

Если только координаторы не взяли пожертвования, понял Аат Ульбер.

Он задавался вопросом. Сколько помощников может быть у вирмлингов? Сколько вирмлингов в этой крепости? Если у каждого воина есть только два или три таланта, означает ли это, что у них более ста тысяч воинов?

Это казалось слишком большим числом.

Возможно, вирмлинги охотятся на этих людей или просто казнят тех, кто представляет опасность.

Миррима предположила: Вирмлинги могут держать людей в плену до тех пор, пока у них не будет достаточно времени, чтобы забрать свои дары.

Звучит правильно, — подумал Аат Ульбер. Это позволит достичь двух целей: вирмлинги смогут собрать тех, кто с наибольшей вероятностью восстанет, и одновременно обеспечить себе запас потенциальных Посвященных.

Но для сбора столь большого количества даров потребуются силы. Неужели у вирмлингов было так много кровавого металла?

Аат Ульбер задумался. Возможно, они добывают его здесь, на Севере, но более вероятно, что они будут полагаться на поставки из Ругассы.

Эта мысль вызвала у него озноб. Если бы мы могли захватить их силы . .

Внезапно беспокойство о том, что делать с змей-посвященными, отошло на задворки сознания Аата Ульбера. Были более важные задачи.

Аат Ульбер указал на карту. Я пришел спасать человеческие жизни, а не забирать их. Я вижу только один способ спасти Посвящённых. Мне придется спуститься и убить их охрану, а затем идти вверх по туннелям, убивая по пути вирмлингов.

Дракен обдумал план. На поверхности останется двадцать тысяч вирмлингов, вирмлингов, у которых еще есть способности, вирмлингов, которым потребуются сильные люди, чтобы сражаться с ними.

Нам понадобится несколько чемпионов, — сказал Аат Ульбер. Этим людям будет трудно предоставить больше пожертвований, но им придется принести жертву. Им придется прочесать близлежащие деревни и фермы, чтобы найти нужных Посвящённых. Я хочу, чтобы хорошие люди с сотней даров каждый очистили вирмлингов-рунных лордов на поверхности. Я думаю, что им понадобится как минимум двадцать способностей обмена веществ. Мне также понадобятся люди, которые будут со мной внутри — чтобы охранять запасы форсиблов вирмлингов, охранять Посвящённых и помогать мне не дать вирмлингам сбежать… .

Дракен осмелился надеяться, что он может быть одним из тех, кому были дарованы дары. Он несколько недель тренировался со своим отцом, тренируясь убивать вирмлингов. С самого детства отец Дракена готовил его к этому.

Военачальник Храт сидел, нахмурившись, обдумывая план. — Это опасно, — пробормотал он. — Если вирмлинги на поверхности пронюхают о том, что ты делаешь . .

Они уничтожат целые города, — заявил Аат Ульбер. Они уничтожат города, и мы мало что можем сделать, чтобы остановить их. Но если у вирмлингов столько сил, сколько я подозреваю, у нас нет времени придумывать лучший план. С каждым мгновением нашего колебания они становятся сильнее.

Храт покачал седой головой. Хороший план — это тот, у которого высокие шансы на успех

Он был прав, конечно. Новая мысль поразила Аата Ульбера.

— Если моя догадка верна, — сказал Аат Ульбер, — самые сильные вирмлинги сейчас находятся под землей, поддаваясь безумному размножению. В вирмлингах нет любви, но в это время года вирмлинг-бык становится похож на оленя, находящегося в гоне. Его шея опухает, глаза наливаются кровью, а разум затуманивается. Быки дерутся друг с другом за право спариваться с женщиной, даже если этой чести ждут еще сотня других свиноматок.

Когда они в таком состоянии, я смогу перебить их величайших лордов оптом. Это означает, что те, кто окажется на поверхности, по большей части будут самыми слабыми из своих людей, отбракованными.

Военачальник Храт покачал головой. — А если ты ошибаешься?

Тогда, может быть, мы все умрем, — сказал Аат Ульбер, пытаясь не обращать внимания на ситуацию. Но ведь когда-нибудь мы все умрем.

Он поднял кружку эля в знак приветствия и от души рассмеялся. Варвары Интернука были жестоким народом, преданным войне. Храт поднял свою кружку, и Вульфгаард сделал то же самое, и люди вокруг аплодировали.

— Итак, — спросил Храт, — ты надеешься убить всех вирмлингов в этой норе? Старый военачальник не смог скрыть в своем голосе нотку сомнения. Для одного человека убить так много, десятки тысяч, казалось невозможным. Даже могущественный повелитель рун может совершать ошибки. Даже самого Раджа Ахтена победили люди поменьше.

— Да, — признался Аат Ульбер. Великан поднялся на ноги и немного походил, глубоко задумавшись.

Миррима пристально посмотрела на него своими острыми глазами. Даже их дети?

Каждый лев вырастает из детеныша, — сказал Аат Ульбер. Я не могу оставить никого в живых.

— Вирмлинги — львы? — спросила Миррима. Однажды ты сказал мне, что они, возможно, произошли из человеческого рода — как и ты, как и я.

У них нет ни любви, ни чувства чести.

Будешь ли ты убивать младенцев в колыбелях? — спросила Миррима. При этой мысли у Дракена перехватило горло. Или вы будете бить по головам их малышей? Вы хотите защитить нас, и это хорошо, — призвала Миррима. Но где заканчивается защита и начинается месть? Где честь встречается с бесчестием?

Аат Ульбер глубоко задумался. На его лице была маска отвращения.

Это корабль, потерявший причал, — сказал себе Дракен.

Аат Ульбер обратился за советом к военачальнику Храту. Военачальник пожал плечами.

Оставьте младенцев и детей, — советовал Храт, — любого ребенка, который меньше взрослого мужчины. Возможно, кто-нибудь из жителей Интернука сможет позаботиться о детях. Если кому-то из старших детей придется умереть, мы позаботимся об этом.

Аат Ульбер вздохнул. — Хорошо, я пощажу детей, насколько смогу, — и с радостью. Но я надеялся, что не буду совершать все убийства с помощью клинка. Вирмлинги часто устраивают в своих норах дымовые или водяные ловушки. Я надеялся использовать против них их же адские орудия.

Работа с клинком будет единственным способом, — согласился Храт.

Вульфгаард ровным голосом сказал: Я хочу быть тем, кто будет охранять наших людей в подземном мире! Моя невеста будет среди Посвящённых.

Аат Ульбер обернулся. Если наших воинов там убьют, ты понимаешь, что нельзя просто так оставить Посвящённых в живых. Наш запасной план должен состоять в том, чтобы убить их всех, чтобы лишить вирмлингов их преимущества. Вы могли бы это сделать?

Вульфгаард сглотнул и опустил голову. Я мог бы убить их всех, кроме одного, — возразил он.

Аат Ульбер внимательно посмотрел на него и прошептал: Этого недостаточно.

Дрейкен задумался. Могу ли я это сделать?

Холодный разум подсказывал, что он должен это сделать.

Я не желаю этим людям зла, — сказал он себе, — но я их и не знаю. Я не буду заботиться ни о ком там, внизу, и никого не пощажу. Человек, который дает пожертвование моему врагу, является моим врагом, и его жизнь будет потеряна. Каждый мужчина, женщина и ребенок там знают это.