Танар. Зов крови

Глава сорок восьмая

Приблизительно в это же время, Гамильдтон, Академия шаонцев.

Запах сырости… Это было первым, что почувствовал Влад, когда начал понемногу приходить в себя. Он не помнил, когда отключился. Не понимал, где находится. В первые мгновения решил, что его вновь заперли в комнате. Но холодный каменный пол под ладонями скоро развеял подозрения.

Тяжело дыша, он приподнял голову и практически ничего не увидел, кроме ржавой решётки. Ни одного источника света, ни одного крошечного факела. Влад даже не удивился. Верховный наставник давно искал повод упечь его за решётку. А тут, как нельзя кстати… Но что именно произошло?

Влад с трудом поднялся, испытывая боль во всём теле. Кто-то забинтовал рану на руке. Болеть меньше не стало, но к пальцам вернулась способность двигаться. Юноша медленно доковылял до решётки. Сквозь отверстия между прутьев спокойно пролезали ладони. Напоминание о вкусе свободы: недоступной и призрачной. Он попытался выглянуть в коридор подземелья насколько позволял угол зрения, но в темноте мало что удалось рассмотреть. Лишь очертания других камер.

«Интересно, пустые? Или Верховный наставник упрятал сюда всех, кто ему не нравится?».

Шутка быстро растаяла, сменяясь мрачными мыслями. Влад попытался восстановить хронологию последних событий. Картинки, подобно яркому калейдоскопу, вспыхнули перед глазами одна за другой. Тугие верёвки, острый нож, драка… нападение… много крови… Крик Лили…

«Я убил человека! Я… убил… человека…».

Влад безвольно осел на землю, с ужасом вспоминая стеклянные глаза Эдриана. Он умолял всех возможных Покровителей, чтобы это оказалось неправдой. Но раны на теле подтверждали реальность происходящего. Эдриан действительно мёртв, и он ничего не мог с этим сделать. Слёзы стали горьким спутником, подкрепляющим чувство отчаяния. Нарастало всепоглощающее отвращение к самому себе.

Танар посмотрел на свои руки. Они казались теперь совершенно чужими. Этими руками он совершил непоправимое. Не намеренно, но это случилось. Никто больше не увидит в коридоре долговязого студента с копной кудрявых волос и янтарные глаза, наполненные загадочной мнительностью.

«Был ли он плохим человеком? Вряд ли. Просто одержим идеями, которые казались правильными. А даже если и был плохим, это ничего не меняет. Он мёртв! Мёртв, мёртв, мёртв!».

Привкус солёных слёз на губах усилил горечь. Влад заметил запёкшуюся кровь на ладонях и не мог понять — его эта кровь, или Эдриана. Он толком ничего не помнил. Подробности стёрлись из памяти, словно разум пытается защитить.

«Убийца! Ненавижу! Лучше бы ты сам сдох вместо него!».

Влад ударил кулаками о землю. По камере распространился глухой звук. Боль врезалась в кожу. На мгновение повисла тишина. Затем он ударил ещё и ещё. Сила ударов нарастала в геометрической прогрессии. Вместе с этим Влад выпускал все дурные чувства: страх, злость и боль. И так происходило до тех пор, пока не осталось сил.

— «Ты не убийца, Замир. Он получил по заслугам…».

Тихий голос прошелестел совсем осторожно, словно сухие листья по осени. Юноша замер. Медленно поднял заплаканное лицо и устремил взор вглубь камеры. Из темноты на него смотрели сияющие призрачные глаза.

Пальцы невольно сжались в кулаки, похрустывая от злости. Весь груз вины, свалившийся на спину, незаметно ослаб, уступая место другим чувствам — более тёмным и желанным.

Адора молчала, изучая его. Прекрасный лик спокоен — никаких явных эмоций. Она изменилась с момента их последней встречи: будто стала немного выше, уверенней, сильнее. Эта сила ощущалась на расстоянии.

— Пошла прочь, мерзкая тварь! — прошипел Влад, когда вернулась способность говорить.

Скулы буквально сводило от злости. Он едва сдерживался от желания напасть. И Адора, почувствовав это, едва заметно улыбнулась.

— «Я нужна тебе, чтобы вернуть контроль. Разве сам не чувствуешь? Ты собственноручно открыл ящик Пандоры!».

Удовольствие в её голосе провоцировало ещё сильнее. Перед глазами замелькали яркие вспышки, складывающиеся в воспоминания: нарастающая внутри сила и тёмная материя, которая убила Эдриана.

— Из-за тебя он мёртв… — простонал юноша, не стесняясь собственных слёз.

Ему было плевать на её мнение. Убиваясь от боли, он запустил пальцы в спутанные волосы и крепко сжал их, рискуя выдрать. Адора, презирающая слабость, тем не менее, наблюдала за ним с явной снисходительностью.

— «Ты приложил к этому руку! — безразлично напомнила она. — Здесь нет моей вины».

— Я не хотел… — прошептал Влад. — Это вышло случайно…

— «Тебе незачем убиваться, Замир, он это заслужил! Мальчишка оказался слишком глуп и наивен, если посмел предположить, что вправе присвоить чужое. Он сам повлиял на свою судьбу. Ты лишь указал ему истинное место. И дал понять, что будет со смертными, которые посмеют перейти нам дорогу!».

Влад резко вскочил и бросил на неё презрительный взгляд:

— Заткнись! Он не заслуживал смерти! Ты не в праве об этом судить! Я ничем не лучше него!

— «Ты высшая ступень эволюции! — невозмутимо возразила Адора. — Ты возвысишь себя над этим миром. В твоей власти погасить огонь сопротивления и достичь такого мира, каким хочешь видеть его сам!».

— Никогда! Слышишь, никогда!

Потребовалось немало усилий, чтобы сдержаться. Влад знал, что не в силах навредить ей: она засела глубоко в голове, просматривала мысли, влияла на подсознание. «Конченная садистка!».

— Я никогда не стану таким, как ты… — одними губами прошептал танар.

— «Тебе не избавиться от чувства вины, Замир! Тебя постоянно будут преследовать эти образы. И я буду напоминать о твоём предназначении. Ты уже теряешь контроль. В один прекрасный момент ты навредишь и своей сестре!».

— Ты лжёшь…

— «Разве? Оглядись вокруг!».

Влад посмотрел на покрытые от сырости плесенью каменные стены. От них ощущалась лёгкая вибрация. Пыль и обломки минералов слетали вниз, словно где-то наверху случилось землетрясение. За спиной едва ощутимо гудела решётка. В воздухе ощущалось статическое электричество. Волоски на руках встали дыбом.

— «Это всё ты! — пояснила Адора. — Твоя сила ищет способ выйти наружу!».

— Нет…

Влад попятился, пока не упёрся спиной в решётку. Стоило коснуться её, как звон усилился. С потолка полетела каменная крошка.

— «Тяжёлая психологическая травма стёрла грань между твоими личностями. Ты больше не властен над самим собой. Если не примешь истинную сторону, потеряешь контроль!».

— Я не верю…

— «Твоя сестра, друзья, многие другие пострадают… или будут мертвы. Посмотри сам!».

Адора не указала направление, но Влад сразу понял куда нужно смотреть. Опустив взгляд на руки, он увидел свежую кровь. Знакомый металлический запах ударил в ноздри, вызывая отвращение. Кровавый след тянулся по полу через прутья решётки до того места, где лежала Виолетта… Убитая подобным образом, как погиб Эдриан — с огромной дырой в груди. Перемолотые органы и раздробленные кости разлетелись по коридору, словно произошёл взрыв.

Нет…

Влад отпрянул от решётки, задыхаясь от ужаса. К горлу подступила тошнота. Он знал, что это лишь иллюзия… или надеялся? Бледное лицо Виолетты с широко распахнутыми остекленевшими глазами выглядело пугающе реалистично.

Адора вдруг возникла прямо за его спиной и, наклонившись к самому уху, лукаво прошептала:

— «Готов взять на себя ответственность за это?».

Влад нервно сглотнул, а потом решительно повернулся к ней:

— Нет! Я никогда не трону её даже пальцем! И не приму тёмную сторону! Я положу жизнь на то, чтобы подавить её!

Она лишь снисходительно рассмеялась:

— «У тебя нет выбора, Замир! Нам не ужиться в одном теле разобщённо. Кому-то придётся поглотить другого. Я больше не оставлю тебя одного и заставлю подчиниться!».

— Хватит! — раздражённо выпалил юноша. — Я отказываюсь становиться частью всего этого!

Вибрация в камере резко прекратилась. Злость помогла вернуть контроль над ситуацией. Адора не расстроилась; в её глазах читалась решимость идти до конца.

— Убирайся! — потребовал Влад. — Оставь меня в покое!

И она растаяла в воздухе. Он не ожидал, что получится так просто. Но был рад остаться один. Устало опустился на пол и прислонился лбом к холодной решётке. Долго смотрел на то место, где в ложном видении лежала Виолетта.

Даже, когда злость утихла, Влад не сдвинулся с места. Идти было некуда. Кругом только голые каменные стены и цепи на полу. Если только ходить по кругу… Или задушить себя цепями… Идея не такая уж плохая…

Спустя время он услышал какой-то шум. Скрип двери где-то вдалеке, затем быстрые шаги. Возможно, тюремщик послал принести паёк. Или назначил новую терапию старой плетью.

Влад не удивился, когда вместо охраны увидел знакомое лицо в обрамлении аккуратно подстриженной бороды. В руке горел факел. Карие глаза в полумраке напоминали демонические.

— Рад, что ты выкарабкался, щенок! — вместо приветствия произнёс Игнат Романов. — Мерзкие твари самые живучие.

Вместе с ним пришёл тюремщик. «Похоже, Романову обязательно нужно, чтобы ему подтирали задницу. Опасается ненароком замарать дорогой костюмчик, если потребуется встряхнуть пленника!».

— Чего молчишь, урод? — Верховный наставник подошёл вплотную к камере и схватился за решётку. — Где твои любимые шуточки?

Влад перевёл усталый взгляд на его пальцы, которые побелели от приложенной силы. Заметил на среднем пальце перстень с гербом клана Шаонэ. Он немного поблёскивал, отражая свет от факела.

— Язык проглотил? Или совесть замучила?

Юноша впервые посмотрел ему в глаза.

— Вам всё известно? — спросил он.

— Ты спрашиваешь о побеге или жестокой расправе, которую учинил над одним из моих студентов, и едва не прикончил вторую? — мужчина наклонился ближе так, что их лица стали приблизительно на одном уровне. — Да, мне всё известно!

Сердцебиение оставалось ровным. Впервые Владу было плевать, что будет дальше. Он был готов к любым последствиям. Разумеется, никто ему не поверит. Нет смысла пытаться переубедить. Успокаивало, что с Лили всё в порядке. Насколько это возможно.

Не дождавшись ответа, Верховный наставник отступил и протянул факел тюремщику. Каждое его движение выдавало скрытое напряжение. Вместе с этим по лицу скользило пугающее удовольствие. Этот диссонанс немного сбивал с толку.

— И что же мне теперь с тобой делать, парень? — вопрошал Игнат, измеряя коридор размашистыми шагами. — Слухи разойдутся быстро. Не успеет наступить следующий день, как все начнут требовать наказания.

— Так накажите! — отозвался Влад. — Вы же сами хотели этого!

Игнат Романов нервно рассмеялся и покрутил пальцем у виска:

— Ты совсем не думаешь о последствиях! Тогда не думал, и сейчас.

Он вдруг подошёл к камере и буквально прошипел через решётку:

— Ты очень важен для клана, но после твоей выходки ни один член Совета не встанет на твою сторону! Особенно, если учесть отягчающие обстоятельства.

Юноша молчал, опустив взор на грязный пол. Мужчина между тем продолжал размышлять вслух:

— Допускаю, что Эдриан Банши и Лилиан Кравиц никогда не являлись примерными студентами. И если бы произошла банальная драка на фоне конфликта, вследствие чего парень упал, ударился головой о камень и получил несовместимую с жизнью травму… Это был бы несчастный случай. Но тут на лицо сильная магия. Его буквально разорвало на куски. Это практически невозможно обыграть нам на пользу. Зато теперь я знаю, что не зря тратил на тебя время. В тебе и правда есть нечто особенное! Жаль только, ты слишком… человечен, чтобы с честью принять высший дар!

Влад не удержался от желания посмотреть на этого мерзавца. Голубые глаза потемнели от отвращения. Ему было противно слушать, с каким безразличием шаонец говорит об Эдриане, словно его жизнь ничего не стоила. Слышать рассуждения из уст Верховного наставника шаонцев о сокрытии преступления… «И это лидер нашей армии?».

— Ты можешь и сейчас запросто сорвать решётку с петель, верно? — прошептал Романов с пугающей одержимостью в голосе.

Юноша тяжело вздохнул, отпуская ярость.

— Вы безумны, господин Верховный наставник! — прошептал он с откровенной ненавистью. — Вас волнует только власть!

Тот лишь рассмеялся и мотнул головой:

— О, нет, ты ошибаешься! Я не из тех, кто только берёт! Я беру лишь для того, чтобы потом отдать намного больше! Сейчас тебе трудно понять, но ты убедишься сам, когда искупаешься в море крови невинных жизней! Ты даже не представляешь, что ждёт Гамильдтон — годы постоянной борьбы и потерь. И, только благодаря тебе, с войной можно покончить в течении одного года! Мы разгромим Аскадэр и присвоим себе их земли, дабы преподать урок другим завоевателям!

— Каким другим? — недоумевал Влад. — Есть только Вы и Император Фредерик! Вам обоим плевать на собственный народ. Война во благо? Слышал я эти сказочки!

— История написана на крови, каждая империя и каждое государство возведены на крови! Любой мир возможно достигнуть только, пролив кровь!

Игнат Романов немного наклонился и заглянул ему в глаза.

— Война поможет не только установить мир на Теине, но и убрать изъяны из политической системы! — проговорил он с абсолютной верой в собственные слова. — Мы создадим нечто новое, более правильное — свою собственную утопию!

Влад отшатнулся. «Он ещё безумнее, чем я думал!».

— Вы хотите спасти мир или уничтожить?

— Уничтожить ради спасения! — ответил мужчина. — Конечно, не весь! У меня есть чёткий план на ближайшие десять лет. Этого будет достаточно, чтобы завершить перестройку. Знаю, ты считаешь меня безумцем. Но когда будешь посвящён в подробности, — уверяю, изменишь своё мнение!

Танар промолчал. Он был слишком измучен, чтобы шутить или спорить. Какой бы гнилой ни была система, но ставить во главе ещё одного фанатика — худшая мысль!

— Господин, Верховный наставник! — подал голос тюремщик, о котором оба успели забыть. — Что прикажете делать с мальчиком?

Игнат Романов бросил на него короткий взгляд, словно вовсе не понимал, что он тут делает. Задумчиво почесал лоб.

— Всё зависит от того, что он нам скажет! — наконец, ответил он.

— Мне нечего Вам сказать!

— Нам необходимо выстроить легенду. Расскажи свою версию! Что произошло? Каким образом покинул Академию? А если не начнёшь говорить, придётся выбивать информацию пытками!

— Мне плевать! — юноша резко поднялся и отошёл к стене.

Теперь никто не мог его видеть. Романов подавил нарастающее раздражение и проговорил:

— Не в твоих интересах строить из себя мученика! Можешь молчать, сколько хочешь. Тебя я не трону. Но когда вернётся твоя сестрица, я заставлю её задать тебе те же самые вопросы. И если она не справится, получать удары плетью придётся ей самой!

— Вы не можете пытать невинного человека! — возмутился Влад из темноты, сдерживая желание разорвать его шею голыми руками.

— Она никогда не была невинной овечкой! — с неприязнью проворчал мужчина. — Прилипла к моему сыну и забила ему голову своими глупостями. А он из-за этой потаскухи забывает о своём прямом предназначении!

— Закройте рот!

Влад кинулся к нему и яростно схватился за решётку. Верховный наставник едва успел отскочить. Какое-то время он молча наблюдал, как юноша трясёт решётку, сжимая прутья. Они буквально плавились под его пальцами, как тающий шоколад. Металл застывал в деформированном виде. А стены загудели, вторя его отчаянию. Громкий лязг разошёлся по подземелью.

Когда Влад выдохся, Романов медленно приблизился, устремив на него тяжёлый взор сверху вниз. В глазах отразилось презрение с примесью какого-то удовлетворения. Тюремщик позади попятился, бросая взволнованные взгляды на стены и потолок.

— Видишь? — сухо спросил Игнат. — Ты как бомба замедленного действия. Одно неверное слово, и ты готов сорваться. Не хочешь помогать себе, — чёрт с тобой! Но можешь попытаться ради сестры.

— Я не стану Вашей марионеткой! — сквозь зубы процедил Влад.

— Но сделаешь всё ради неё, разве не так?

Они испытывали друг друга долгими взглядами: уставшие голубые глаза и властные карие. Романов намеренно доводил его, жадно изучал, нащупывал рычаги давления и точки предела. И, кажется, уже нашёл, что хотел.

«Если он найдёт способ меня контролировать, не удивлюсь, что ему будет плевать на мнение Верховного Совета и королевы! Встретив сопротивление, сможет убрать всех одним приказом».

И Игнат Романов усмехнулся, словно прочитав его мысли. Влад не хотел играть по его правилам, но пока он не оставил иного выбора. Тяжело вздохнув, он рассказал как всё было. На этот раз без утаек. Не было смысла покрывать бывших друзей. Одному уже всё равно, а Лили… Что стало с ней?

Глава клана слушал, не перебивая. Делал для себя какие-то выводы. Тюремщик тоже притих. Если присмотреться, можно было заметить его страх. Влад раньше не замечал, что страх имеет особенный привкус: лёгкие сладостные нотки наполняли его энергией, пробуждали аппетит.

Когда юноша замолчал, Верховный наставник задумчиво посмотрел на него, словно искал подвох. Разгладил складки на пиджаке, поправил волосы. Затем неспешно потёр ладони.

Влад молча ждал, безразлично наблюдая за его действиями. Для него было важно, чтобы не трогали Виолетту. Остальное не имело значение. Он знал, что виселица ему не грозит. Да и в любом случае не боялся смерти.

— Занятная ситуация получается! — протянул Романов, на этот раз без шуток и издёвок. — У госпожи Кравиц несколько иная версия.

— Значит, она вернулась в Академию? — уточнил Влад.

Шаонец коротко посмотрел на него. Затем куда-то в сторону, словно рассматривал каменную стену. Но было очевидно, что он размышляет.

— И она была очень напугана! — задумчиво подтвердил он. — Несла какой-то бред… Что-то о монстрах и убийстве. Пришлось отправить её к Рику. Только после знатной порции успокоительного она смогла говорить более-менее внятно.

Влад ощутил укол вины. Такая кровавая картина ещё не скоро сотрётся из памяти. Пусть Лили и пыталась его убить…

— И что она сказала? — без особого интереса спросил Влад.

Верховный наставник растерянно хмыкнул, но быстро сообразил:

— Она сказала, что встретила тебя в лесу, когда гуляла там с господином Банши. По её словам, они не знали, как тебе удалось сбежать из замка. А когда попытались привести тебя обратно, ты рассвирепел и прикончил господина Банши. Госпоже Кравиц чудом удалось сбежать.

Изнуряющее чувство вины в мгновение испарилось от такой глупости:

— То есть, по её словам, они гуляли в пещере, и я заявился на пикничок?

Внутри колыхнулась злость. Послевкусие от предательства неожиданно заиграло новыми красками. Влад захотел посмотреть в глаза Лили и потребовать повторить то, что она наплела.

— Вероятно, она имела ввиду, что ты решил там спрятаться, переждать ночь, или что-то вроде того! — пожал плечами мужчина. — Не суди девочку строго. У неё было мало времени обдумать свою версию. Но она будет настаивать на этом. Когда узнает её мать, я потеряю поддержку Совета!

— Она Вам солгала! — с расстановкой заявил Влад; ему было важно это донести.

— Я знаю! — согласился Романов. — Хорошо умею распознавать ложь. Осталось только убедить в этом других. Куда гуманнее было бы избавить госпожу Кравиц от всех проблем, но это покажется подозрительным. Что ж, тогда станет наглядным примером для других студентов о том, как недопустимо себя вести. Дети бывают очень жестоки…

Танар устало наблюдал за ним. Хотелось побыть одному, переварить информацию. Как-то свыкнуться с тем, что теперь имел.

Верховный наставник торопливо взглянул на наручные часы.

— Ладно, я всё улажу! — сухо подытожил он.

Затем повернулся к тюремщику:

— Никаких посетителей! Кормите в соответствии с протоколом. И ещё…

Игнат Романов внимательно осмотрел деформацию на решётке.

— Запечатайте камеру в соответствии с категорией Z! — распорядился он. — Эта железка надолго его не удержит.

С этими словами глава клана развернулся и направился к выходу. Тюремщик коротко посмотрел на юношу и поспешил следом.

Влад прижался к решётке и прокричал, пока мужчины ещё не ушли слишком далеко:

— Обещайте, что не тронете Виолетту!

— Посмотрим на твоё поведение, гадёныш! — донёсся из коридора удаляющийся голос Игната Романова.

— Сволочь!

Влад яростно ударил кулаками по решётке. Отчаянный вопль растаял под громким звоном металла. От осознания, что он сам загнал себя в ловушку, становилось только хуже. Теперь он был в руках Игната Романова. И тот понял, как его контролировать.

Пока Влад плакал, удерживаясь одной рукой за ржавые прутья, за спиной возник лёгкий сквозняк. За которым последовал довольный шёпот Адоры:

— «Ну что, Замир, вот мы и остались одни!».