Тайна Алмазного Дракона

Глава первая

Бывает же такое…

Собственно говоря, наша экспедиция в Конго готовилась долго. Бесконечные разговоры, конференции, гранты, встречи с известными учёными, обсуждения перспектив и рисков, затем перенос даты поездки, встречи, обсуждения, болезнь одного из коллег, снова перенос… Вся эта канитель длилась бы бесконечно, если бы не решительный характер нашего научного руководителя — Владислава Андреевича Леонова, который, наконец, поймал синюю птицу в этом нелёгком деле. Поездка состоялась. Ура.

Теперь немного обо мне. Я — этакая среднестатистическая научная сотрудница по имени Маша. Ну, скажем так — вчерашняя аспирантка в 28-летнем возрасте. С одной оговоркой: с момента присвоения мне учёной степени и вручения соответствующего диплома я не просто какая-то Маша, а кандидат географических наук Мария Николаевна Соколова. В общем, не хухры-мухры. И внешний вид также соответствующий: стройненькая сероглазая шатенка в очках, немного выше среднего роста и в меру фигуристая, поскольку регулярно посещаю фитнес-клуб и школу танцев. Не слишком смазливая, как некоторые, но и далеко не уродина. В общем, девица что надо, без излишнего лоска и искусственных наворотов вроде татуажа бровей, нарощенных ресниц и накачанных губищ (если только к этому не надлежало отнести “гвоздик” в носу и замысловатый кельтский узор на левом плече, сделанный в прошлом году в салоне у одной из моих знакомых). Но при всём этом, как многие трудящиеся на научном поприще, до сих пор не замужем. Был конечно, один субъект по имени Геннадий, из геологического НИИ, но с тех пор, как мы с подругой застукали его за одним выдающим его гнилую натуру занятием с моей родной сестрой…

Впрочем, не хочу про Генку, ну его… лучше уж про Африку, хотя пропади она тоже пропадом.

Целью экспедиции, как официально объявил наш начальник, было изучение культуры одного из малоизвестных центральноафриканских племён. Кажется, что интересного могут рассказать нашему учёному сообществу люди банту, живущие в дебрях экваториального леса? Однако у Владислава Андреевича и его французского коллеги Пьера Дюваля были свои взгляды — оба были страстно влюблены в Африку и её загадки, которым, казалось, не было конца. Самой свежей из них, по мнению француза, оказались довольно странные легенды и предания, слышанные им из уст представителей небольшого по численности племени линба*, представляющего собой некую помесь монго и банги и живущего глубоко в лесах довольно замкнутым обществом, отдельно от всех остальных местных народов. Особенностью их было то, что они фанатично верили в существование какого-то запредельного мира, куда якобы можно было попасть живьём и даже, если очень повезёт, вернуться оттуда обратно с массой незабываемых впечатлений. И что входом в этот самый мир является некий древний портал, расположенный в пещере и тщательно охраняемый стражами-колдунами — даже выпросить у них разрешения полюбоваться на то, что они там охраняют, было крайне сложно, а самовольные попытки проникнуть в заветную пещеру и коснуться священной реликвии карались публичной казнью. Мало того, наивные местные жители рассказали месье Дювалю и его жене, что в том самом мире, куда вёл этот, простите, портал, обитают некие существа — чудовищные и порой беспощадные, но наделённые более развитыми, чем у людей, разумом, интуицией и магическими способностями. И что их появление в той самой пещере навевало на линба такой благоговейный трепет и страх, что те валились на землю лицом вниз и молили о милосердии.

В общем, не могу сказать, насколько во всю эту галиматью верил месье Дюваль. Что касалось В. А., то он считал, что верования и связанная с ними культура странного (по его мнению) племени линба — довольно занятная и интересная вещь для науки, стоящая того, чтобы написать об этом целую книгу в научно-популярном жанре или хотя бы статью наподобие тех, которые в школьные годы моих родителей и ранее печатали в журнале «Клуб путешественников». Более глубоко он не копал, считая изучение основ и истоков подобных религий и культур уделом антропологов, религиоведов и даже психиатров. Но не географов.

У меня же на этот счёт были некоторые свои соображения. Мне нравились все естественные науки, в числе которых была также астрономия. И я любила иногда почитывать про открытия в этой области. В частности, зацепила не столь давняя новость про открытие очередной экзопланеты из числа «потенциально пригодных для жизни», расположенной в районе созвездия Весов, причём сделанное вовсе не NASA, а при помощи продвинутой отечественной космотехники. Планета эта, по описаниям, расположена в системе карликовой звезды диаметром примерно на шесть процентов поменьше нашего Солнца, немного тусклее и почти на двести миллионов лет моложе. Вокруг неё вращается несколько планет, одна из которых по многим параметрам очень сильно, я бы сказала, до неприличия похожа на нашу Землю. Это не было первым открытием по части данной звёздной системы — двумя годами ранее там же был внушительный газовый гигант сиренево-жемчужного цвета, размером процентов на двенадцать больше Юпитера и почти втрое тяжелее. А на расстоянии чуть меньшем, чем от Солнца до Нептуна, сияет маленький красный карлик, окружённых «свитой» из двух или трёх планет. Но эти подробности не были столь интересны, как более позднее открытие. Учёные всех стран неслыханно обрадовались, обнаружив, наконец-то, настоящего двойника Земли, превышающего её в диаметре всего на сорок восемь километров и окружённого тремя естественными спутниками, расположен в благоприятной для жизни зоне и, в отличие от «адской» Венеры, сомнительных «кеплеров» и всяких разных «суперземель», вполне мог сгодиться для будущего заселения человеком. Правда, пыл заметно угас, когда было определено примерное расстояние от нашей Земли до этой сказочно красивой и интересной звёздной системы — около тысячи шестисот двадцати четырёх световых лет.

И вот…

Добраться до места, описанного Пьером Дювалем, было несложно. А также пообщаться с туземцами, которые, так же как и я, мало-мальски изъяснялись на французском и немного лучше — на английском. А вот дальше…

В старательно охраняемую пещеру нас, как и следовало ожидать, пускать не собирались. Однако наш изобретательный Владислав Андреевич придумал нечто такое, на что мог быть способен только наш русский человек: предложил местным “колдунам” и их приспешникам отведать русской водки. Причём без всякой закуски. Через некоторое время захмелевшие “хранители портала” запели африканские песни, а мы всей командой пробрались в пещеру и включили светодиодные фонари.

Я навела свет на некое подобие каменного алтаря, на котором покоился — что было более чем логично и предсказуемо — крокодилий череп.

— Ну и где здесь то, что они охраняют? Вот это, что ли?

— Да ну! — раздался голос ненавистного Геннадия Волкова, который тоже попёрся со всеми нами в это замечательное место. — Тут, похоже, они горы золота стерегут, а нам рассказывают свои байки.

— Ты-то откуда знаешь? — огрызнулась я.

Ох как я была зла на Генку после того, что он натворил в нашей личной жизни…

— Может быть, и золото, — ответил наш руководитель. — Или алмазы. Честно, сказки они рассказывают интересные, но жутко неправдоподобные. Я больше всего склоняюсь к мысли, что здесь хранится какая-нибудь драгоценная реликвия. Мы с Пьером уже объясняли этим товарищам, что не станем ничего воровать из их пещеры. Только кто сейчас может подойти к этому камню и посмотреть, что там внутри черепа крокодила?

— А давайте я! — обрадованно заявил Геннадий.

Я с силой ухватила его за вихры.

— Стой! И не смей ничего тут трогать руками!

— Эх, Машка…

— Что сразу — Машка? Чуть что — так Машка, а стоит отвернуться — тогда её сестра Люська? Молчи уж…

— При чём здесь это? — покраснел Генка.

— При том, Ген… — я перешла на быстрый шёпот, чтобы не слышали остальные. — А если это и впрямь портал? И если ты его коснёшься, то провалишься в ту самую мифическую реальность, где живут существа, которых местные почитают как богов? Разве им нужно там такое чмо, как ты?

— Маш, ну… довольно уже…

— Цыц! Сейчас проверю сама.

Я отпустила Генкины лохмы и решительно направилась к алтарю.

— Не спешите, Мари Николаевна! — раздался предупреждающий голос профессора Дюваля.

Но я уже ни на кого из них не обращала внимания, одержимая идеей посмотреть, что там скрывали эти линба. Мне не терпелось поднять эту крокодилью черепушку и посмотреть. Хотя краем сознания уловила, что в пещере полным-полно почти голых чернокожих людей с копьями в руках. Развернувшись, увидела, что эта гомонящая вооружённая толпа окружила троих наших мужчин и чего-то с них требовала, указывая на меня. Некоторые женщины при этом держали на руках орущих младенцев.

— Ну, чего вы хотите? — обратилась я к ним по-русски, но, обнаружив, что большинство из них непонимаюше трясут головами, перешла на французский. — Мы нарушили ваш запрет и вы собираетесь казнить нас своими зверскими способами? Валяйте… но сначала позвольте посмотреть, что тут у вас такое интересное.

С этими словами я развернулась вновь к алтарю и сдвинула с места тяжёлый череп рептилии. Под ним оказалось то, чего мы с коллегами меньше всего ожидали увидеть. Это была статуэтка… можете себе представить? Дракона! Да-да, самого настоящего, вроде тех, какие делают мои знакомые мастера из дерева, бумаги, стекла, металла и других подручных материалов. Только этот был вырезан, судя по всему, из нехилых размеров алмаза и при этом ещё тускло светился в темноте наподобие фосфорных птиц, стоявших на тумбочке в моей питерской квартире.

— Ха! Ну надо же…

— Ма-ать честная, — раздался прямо над моим ухом Генкин голос. — Вот это красота! А откуда они это взяли? Какой-нибудь турист-миллиардер подарил, чтобы не оторвали голову? Интересно, а если выменять у них и потом продать кому-нибудь этого дракончика, что думаешь, можно жить до старости в роскоши и не работать?

— Судя по тому, как ты транжиришь деньги на коньяк и виски — умрёшь в нищете, так и не дожив до старости, — огрызнулась я. — Убери свои руки и ничего здесь не трогай.

— Да я и не…

В этот момент послышался новый шум. Оказалось — колдуны, почти протрезвев, ввалились в вертеп. В руках у них были длинные копья с фосфоресцирующими наконечниками, пропитанными, как говорили, скорпионьим ядом. Я снова перешла на французский.

— Ага… вот ваша реликвия. А где боги? Для того, чтобы они появились, нужно пасть перед алтарём и начать молиться? А что, если мы и есть боги, а вы считаете нас преступниками и хотите казнить?

Генка схватился за лоб и замотал головой. Тут же послышался рассерженный окрик нашего начальника:

— Мадемуазель Соколова, немедленно прекратите этот цирк! Не видите, что тут творится? Знаете, чем всё это пахнет?

— Знаю, Владислав Андреевич! Как минимум — скандалом, как максимум — нашей смертью. А если мы им продемонстрируем, что не боимся глупых предрассудков, тогда…

— Хватит! Отойдите немедленно от алтаря! Такого от вас мы не ожидали… Вы будете уволены сразу после возвращения!

— Погодите, Владислав Андреевич! Сейчас я…

Шум и гам нарастал. Чтобы хоть как-то утихомирить толпу туземцев, наш начальник вынул пневматический пистолет и пару раз выстрелил мимо. Линба затряслись от страха и ненадолго притихли. Тем временем иной страх, понемногу завладевая моим сознанием, заставил меня забраться на каменный алтарь с ногами, вызвав вновь взрыв негодования. Линба во главе с тремя стариками в коронах из пальмовых листьев хором выкрикивали что-то своё, потрясая копьями, а вместе с ними — Леонов, месье Дюваль и Генка, выдавая щедро “наперченные” фразы.

Ни о чём не думая, я схватила алмазного дракончика и подняла вверх, ощутив очень странное волнение. Как и следовало ожидать, гомон вновь прекратился и все линба, за исключением троих старых пер… простите, колдунов и наших академиков, включая геолога Генку, попадали ниц и что-то запели. В то же время один из стражей принялся проговаривать и пропевать что-то на совершенно незнакомом мне наречии, а я — повторять за ним с целью запомнить слова, показавшиеся мне безумно красивыми. Я всё больше погружалась в красоту этих речей и песнопений. На смену волнению и страху пришли спокойствие и окутывающее ощущение блаженства. Голоса, казалось, отдалялись всё больше и больше, уступая место тишине, и даже воздух в пещере изменился, став гораздо свежее, в ушах раздался протяжный звук, напоминающий пение ночной птицы. Глаза уловили мягкое серебристое сияние, а под ногами смутно ощущалась сырость и мягкость густой травы.

Стараясь стряхнуть с себя волшебный сон, я несколько раз тряхнула головой. Но сон не исчезал.

Точнее, я проснулась и увидела, что нахожусь вовсе не в пещере, а лежу ничком на земле посреди непроходимого леса. И при всём при этом никаких вопящих, поющих и выкрикивающих заклинания дикарей вместе с двоими профессорами и Генкой здесь не было.