Тайна Алмазного Дракона

Глава четвёртая

В общем… нам с Аринкой не составило большого труда претворить наши намеченные планы в жизнь в самое ближайшее время. Поэтому очень скоро в нашей замечательной стране появился гражданин по имени Василий Говорухин (завидный при чём жених, на которого откровенно заглядывались все, за исключением его сестры), и в тот же день, когда был получен паспорт, мы подали заявление в ЗАГС. Дело осталось за малым — познакомить моего новоиспечённого жениха с мамой, которая жила в некотором отдалении от большого шумного города, в сельской местности. Но, кроме того, я намеревалась также нанести визит в Институт, чтобы напоследок пообщаться со своим начальством и коллегами и уволиться. Также заодно закрыть свои банковские счета и сделать ещё кое-какие мелкие дела (к счастью, к моменту своего отъезда в Африку я уже успела полностью выплатить небольшой потребительский кредит) и передать все документы и прочее, касающееся доставшейся от покойного отца питерской квартиры, старшей сестре.

Что ж, план был неплох. Правда, реакция Владислава Андреевича оказалась вполне предсказуемой.

— Одумались бы вы, Мария Николаевна! Какое увольнение? Недавно ведь вернулись из экспедиции, правда, вы потерялись, в общей сложности, на полтора месяца. А теперь являетесь и пишете заявление… Позвольте тогда сказать, что у нас в Институте нехватка кадров, особенно таких ценных, как вы. Кто бы ещё из наших сотрудников сумел так нашкодить, чтобы свести с ума местное население, а потом так внезапно вернуться с того… с другого… кхм…

Он замялся. Я же его не слушала — в моей голове стоял непонятный гул, окружающая действительность словно перестала для меня существовать. Полтора месяца?! Это при том, что я провела в том замечательном параллельно-внеземном мире, по местному времени, почти три четверти года? Либо время там идёт иначе, чем здесь, либо портал настроили так, чтобы можно было вернуться в момент времени раньше, тем самым избавив себя от хлопот, связанных с пропаданием без вести в своём родном городе. Впрочем, всё это относилось к компетенции, скорее, квантовых физиков из Европы, работающих на Адронном Коллайдере, которые когда-нибудь вплотную приблизятся к разгадкам таких вопросов, а не к моей. А моя голова и так готова была вот-вот лопнуть.

— Ну так что вы решили, Мария Николаевна? — продолжал допытываться шеф.

Этой фразой он вернул меня в привычную реальность и я вновь ощутила и увидела себя стоящей возле рабочего стола с компьютером и кипами бумаг в его кабинете, на стене которого, напротив большого окна, висела красочная интерактивная карта мира.

— Я намерена уволиться.

— Но почему? — спросил Леонов, начиная нервничать.

— Я уезжаю, Владислав Андреевич.

— Уезжаете? Куда?

— На Ибицу. Я не говорила, но я… выхожу замуж. За бизнесмена.

— Значит, пока мы тут туда-сюда, искали тебя, ты успела тайком от всех прошвырнуться до Европы и найти себе там богатенького жениха, чтобы не работать? — раздался за моей спиной ещё один до боли знакомый голос.

Генка. Точнее, Геннадий Константинович Волков. Балбес, пьяница и гадкий потаскун. Р-р-р…

Я резко повернулась к нему.

— Да! Нужно быть нормальным парнем, чтобы девушки не убегали от тебя к приличным… ммм… бизнесменам, ясно?

Задохнувшись от негодования, вызванного неожиданным появлением и провоцирующей репликой этого несносного типа, я чуть не выдала — «принцам», но вовремя исправила положение. Иначе реакция Генки могла бы быть непредсказуемой.

— Ну хватит! — оторвав руки ото лба, повернулся к нам начальник. — Решайте свои личные дела в коридоре, а не в моём кабинете. Или в свободное от работы время. Хотя кто-то здесь работать больше не намерен. Уезжаете, значит?

Я утвердительно кивнула.

— Что ж… пишите тогда заявление. Хотя я бы предпочёл почитать вашу с Геннадием совместную научную статью, только без этих вот… всяких паранормальностей, это ненаучно.

Научную статью… ещё совместную с Геннадием… Нет уж, Владислав Андреевич, не дождётесь. Поскольку я действительно скоро уезжаю. Вернее, улетаю. И вовсе не на Ибицу, как вы думаете. И даже не в Африку.

Сказано — сделано. Однако, ко всему прочему, предстояло ещё избавиться от настырного коллеги, который преследовал меня всю дорогу от Института до ближайшей станции метро.

— Маш, ну… постой же ты… над надо поговорить.

— О чём? Извини, я спешу.

Моей первой мыслью было свернуть за угол и раствориться в толпе, однако Генка преградил мне путь на мосту, пролегавшем через широкую автостраду.

— Ну давай уже поговорим, а… с чего это вдруг… ты неожиданно пропала у всех на виду, будто растворилась в воздухе, а теперь неожиданно объявилась и заявляешь, что выходишь замуж за иностранца и поэтому бросаешь работу?

— За иностранца? Нет, Гена, он наш соотечественник, только эмигрировал из России. И сейчас он здесь, в Петербурге.

— О как… познакомишь? Пригласишь на свадьбу?

— Может быть и приглашу… если дашь слово, что будешь вести себя прилично и не напьёшься там как последний волчара, которому пришлось похоронить зайца вместо того, чтобы его съесть.

Последнее было одним из курьёзных выражений, которое я слышала от Аринки после её развода с мужем, и сейчас оно оказалось как нельзя кстати, идеально подходя под текущую ситуацию и фамилию моего несостоявшегося жениха.

Так мы, болтая между собой, добрались до ближайшего скверика и уселись на скамейку около фонтана, где решили довершить начатый разговор. В конце концов, дела пока подождут и нынешний жених тоже.

— Ну, конечно, я не могу препятствовать, — деловито заявил Генка, закуривая. — Но… ты же знаешь — замужество не красит. Лучше бы ты…

Я поморщилась, заткнула нос и, встав со скамьи, отошла от него подальше.

— Ген, а можешь ты при мне не курить?

Действительно… я была некурящей, и вдобавок после примерно годового, по местному счёту времени, пребывания на другой планете питерский воздух до сих пор казался мне спёртым и вонючим, а тут ещё это табачное «амбре» у меня под носом, просто жуть. Особенно для будущего наследника.

— Извини.

Генка отошёл подальше, выкурил сигарету и ответил на звонок по мобильному, после чего мы вернулись к нашему разговору.

— Так что ты говоришь? Замужество не красит? А сам надумал жениться на Люсе?

— Да не срослось у нас с Люсей, — в выражении Генкиного лица появилась досада. — Она смотрит на меня как на пустое место и всё своего Стаса припоминает, тоже был, кстати, какой-то богач с Ибицы.

— Ах да… помню, она об этом говорила и летала туда, только я его ни разу не видела. Ты ведь говоришь о Серебровском?

— Именно так. Так вот, не видела — он пропал без вести.

— Об этом я тоже знаю. А при чём здесь мой жених? Его фамилия совсем другая и, наверное, они между собой не похожи. Хотя, повторюсь, я этого Серебровского ни разу не видела.

— То есть? Люська тебе даже его фотки не показывала? Во даёт…

— Ну, это её дело…

Генка зевнул, затем коротко ответил на очередной звонок, что он сейчас занят, и продолжил:

— Да в том-то и дело… видел я этого Серебровского, на вид точь-в точь один английский шпион, то есть детектив, который тоже вроде пропал без вести. Только костюм другой.

Теперь мне стало донельзя любопытно.

— А что за детектив?

— Да какой-то… Артур Бэйлис или как его там… В Интернете вычитал. И фото там было — вылитый Серебровский.

— Ну и что? А мой Василий здесь при чём?

— Да ни при чём… просто… смотри, чтобы он тоже не пропал без вести, как те двое… или, как я уже догадался, один, настоящее имя которого неизвестно.

«Не волнуйся, Ген, мой Васька точно никуда не пропадёт и никуда от меня не денется», — подумала я, но вслух сказала другое:

— Я подумаю над этим… но только не рассчитывай на то, что я вернусь к тебе после того, как ты променял меня на Люсю. То, что у вас не получилось — это ваши проблемы, я тут ни при чём. Да, и… что было там ещё про этого Бэйлиса?

— Оу… — Генка почесал затылок. — Как я понял из того рассказа, странная личность. Прибыл в Лондон будто бы из Южной Африки, при этом белый, и тут же нашёл себе подругу, которая работала в библиотеке, а на досуге подрабатывала, наряжаясь на манер хиппи и показывая фокусы. Звали её Мэри Смит, она была родом из Неаполя, но отец англичанин. В общем… вместе они развели там бурную деятельность, выслеживая какого-то особо опасного преступника… вроде тот постоянно менял имена и внешность, скрываясь от полиции. Ну и им ещё помогал какой-то швед наполовину немецкого происхождения, по фамилии Хендрикссон.

Я с трудом подавила зевоту.

— Что, неинтересно? — осведомился Геннадий.

— Да не особо… всякие иностранцы, детективы… Преступника-то хоть поймали?

— Откуда мне знать? Написано было только, что Бэйлис этот бесследно исчез через пять лет после своего появления в Лондоне. И всё на этом.

— Ясно. А что там про Серебровского?

— Ничего. Я просто его видел и он был до безобразия похож на этого самого мистера Бэйлиса. А потом тоже исчез.

— Ладно… надеюсь, это всё. Мне пора.

Честно, один пункт меня насторожил. По словам Геннадия, упомянутый им мистер Бэйлис жил в Лондоне пять лет. А мне, помнится, Бастиан говорил, что также жил пять лет в Британии и десять — в России. Правда, про Ибицу тогда не сказал ни слова, зато первым делом упомянул её не так давно, придумывая, откуда родом был вымышленный персонаж по имени Василий Говорухин. Совпадение или нет? И… Мэри Смит… что за Мэри Смит и какую роль она могла сыграть в жизни злополучного сыщика?

В общем, разберёмся. Точнее, разберусь я, без участия Генки. И, что бы он там ни говорил, это только добавит ясности в складывающуюся в моей голове картину, но вряд ли заставит пойти на попятную. Я с самого начала была уверена в том, что Его Высочество Бастиан Эдарри в любом своём амплуа пользовался большим успехом у женщин, даже тех, которые не знали его настоящего имени и вообще понятия не имели о его происхождении и обо всём остальном, что относилось к этой персоне. Собственно, весь внешний вид, взгляд, манеры и прочее выдавали в нём Высокородного, кроме того, он был, пожалуй, даже слишком красив для земного человека, в том числе представителя королевских кровей. Да и вообще для человека, поскольку таким мог, наверное, быть только дракон в человеческом облике, рождённый далеко за пределами этой планеты. Хотя кого это здесь вообще интересует, кроме таких чокнутых, как я?

Вторым важным пунктом моего плана было знакомство новоявленного жениха с моими родными, в первую очередь — с моей мамой, Виталиной Андреевной. До бывшего колхозного села Перевалово, где она жила, добраться было не сложнее, чем до дачи Кошкиных, разве только немного дольше. Впрочем, к настоящему времени сложно было назвать селом место, более чем наполовину превращённое в дачный посёлок, а точнее — в коттеджное поселение бывших горожан, каких много так же под Москвой и другими крупными городами. Так вот и моя мать в своё время, после похорон моего отца, перебралась в старый сельский дом, где до этого жили мои дедушка и бабушка, и на скопленные всем семейством деньги сама наняла строителей, которые полностью перестроили и облагородили обветшавшее жилище. Теперь оно несколько напоминало дачный дом моей подруги — поскольку строители были наняты те же, как вы уже догадались, не без нашего с ней участия. Больше всего обновлённый бабушкин дом, конечно, нравился Люське и она давно уже хотела там поселиться, но сперва была намерена обзавестись семьёй. В чём ей, в принципе, до сих пор не везло, зато она уже лет шесть или семь была довольно успешной бизнес-леди. И, похоже, план по захвату территорий ей постепенно удавался даже без замужества: собираясь навсегда покинуть родной мир (хотя, конечно, портальные перемещения в их удачном исполнении наверняка позволят время от времени наведываться к своим ближайшим сородичам), я собиралась в очень скором времени переписать на неё свою питерскую квартиру. И вдобавок, когда мы с Бастианом подъехали на такси почти к самым воротам маминой усадьбы, рядом стоял новенький чёрный с серебристым отливом «кадиллак». А в проёме входа, который был наполовину открыт, стояла Люся в солнцезащитных очках, держа на руках собачку с розовым бантиком.

— Удивительно, — подмигнув мне, заметил Бастиан, выбравшись из машины и подавая мне руку, когда я расплатилась с водителем за поездку. — Люди здесь прячут глаза, а ещё держат зверей в домах и нянчат их, как маленьких детей, в нашем королевстве это запрещено законом.

— Это ведь другой мир. У вас тоже есть кое-что в порядке вещей, что не принято или запрещено у нас. В общем… — я обернулась. — Привет, Люсь! Ты одна здесь?

— О, привет, Маш… да, то есть нет, нас тут двое — я и Марго, — она ласково потрепала своего шпица. — А мама ушла в аптеку и по магазинам, скоро вернётся.

«Вот как? — с досадой подумала я. — А что, неужели ты, лошадь этакая, не могла свозить мать на машине, если ей нездоровится, стоишь тут прохлаждаешься? Я бы на твоём месте…»

И тут же в моей голове «зазвучали» мысли Бастиана Эдарри, который в этот момент посмотрел на меня очень внимательно:

«Ты совершенно права, дорогая. Я бы на твоём месте преподал бы ей хороший урок».

«Не надо. У моей сестры своя жизнь, а моя задача — представить тебя как своего будущего мужа, не будем портить картину. Я сама с ней поговорю, когда будет время».

Да уж, портал нам точно ещё не раз пригодится, чтобы время от времени навещать маму. А то мало ли что может случиться — Люси ведь думает только о себе и своих собаках…

— Да… познакомься — это мой жених, Василий.

— Да… да… очень приятно, — сняв темные очки и слегка улыбнувшись, ответила та и я успела заметить на её лице престранное выражение.

Неужели Генка прав?

Я покосилась на Бастиана, который в ответ слегка улыбнулся и коротко поприветствовал мою сестру — на его лице я не увидела ничего, что бы могло подтвердить версию моего бывшего коллеги и не только. А затем на ворота, около которых всё ещё стояла Люся, утешая свою болонку с бантиком — оказывается, она чуть не выронила из рук своё симпатичное, но совершенно бесполезное в хозяйстве «сокровище».

В то же время позади меня раздался привычный с раннего детства и до боли родной голос:

— Ну надо же… Машенька моя вернулась!

— Мама!..

Сказать честно, такие встречи были обычным делом, когда я навещала мать в свободные от напряжённой работы, командировок и прочего дни или в отпуске. Она всегда встречала нас с Люсей тепло и душевно. Поэтому неприятное чувство, возникшее от проявленной эмоциональной холодности и безразличия сестры, вскоре улетучилось.

— Я смотрю, ещё кавалер тут такой красивый, кто он?

Я сглотнула и слегка прокашлялась — пока мы обнимались, она успела завести своё авто и закатить во двор, подняв тучу пыли.

— Это Василий, мой жених. Вась, познакомься, это моя мама, Виталина Андреевна.

— М… очень приятно, — на лице Его Высочества вновь возникло примерно то же выражение, как и тогда, когда я решила при всех называть его этим именем — таким непривычным для него и чужим, хотя и отдалённо чем-то похожим на его настоящее имя.

— Я так рада, надеюсь, в этот раз тебе повезёт, с ходу вижу, что очень неплохой парень. Но… я ведь скучала, ты мне совсем не писала и не звонила, как так можно?

— Я всё объясню, мам… пойдём в дом.

— Пошли, наверное, Люсенька нам чайник вскипятила и салат приготовила, пока я ходила за другими продуктами.

Ну да, конечно… Войдя в кухню вслед за мамой, я первым делом глянула в угол между дровяной печью и входом в кладовую, где стоял небольшой, немного погнутый эмалированный таз со свежесобранными овощами и зеленью — очевидно, для будущего салата. Что ж, это вполне вписывалось в представления о том, какой «замечательной» хозяйкой иногда бывала моя старшая сестра. Однако, когда я перевела взгляд на кухонный стол, то, сглотнув слюну, тут же несколько переменила своё мнение: он был весь заставлен и завален разнообразной снедью, привезённой из города. Собственно, зачем Люсе это нужно — хозяйничать на кухне? Она человек занятой, владелица собственной туристической компании, основную часть времени посвящает работе и даже сейчас успевает вести телефонные переговоры с иностранными клиентами… И уж она-то, со своими доходами куда больше, чем у Кошкиной, вполне могла позволить себе завалить мамину кухню дорогими лакомствами, отнесясь с полным презрением к такому недостойному для бизнес-леди делу, как приготовление салата из огурцов, помидоров и зелени в домашних условиях. А ведь когда-то мы обе, будучи школьницами, вертелись на кухне около мамы и бабушки, помогали варить каши, печь пироги и, в частности, крошили овощи для этих самых салатов…

И тут же в моей голове возник другой вопрос: зачем, при таком раскладе, наша мама пошла в магазин, причём пешком? Хотя… она ведь пошла, в первую очередь, в аптеку за лекарствами и заодно по привычке — в магазин, в котором до своего выхода на пенсию работала продавцом. А Люся, несмотря на свои недостатки характера оказалась не так уж и плоха, переводя каждый месяц на родительский счёт сумму втрое большую, чем размер маминой пенсии, покупая ей дорогую одежду, обувь и снабжая продуктами. Смогла бы я всё это делать со своей довольно скромной зарплатой младшего научного сотрудника?

— Люсь… — я укоризненно глянула на старшую сестру. — Может быть, я нарежу салат? Мама ведь просила, ей для поддержания здоровья нужны свежая зелень и овощи.

— Делайте что хотите, — с несколько обиженным видом бросила в ответ та. — Для вас стараешься…

— Люся!..

— Не ссорьтесь, девочки, — примирительно улыбнулась мама. — Я вижу, нас ожидает пир на весь мир, и салат с огорода не обязателен. Хотя мне сейчас делать нечего, давайте накромсаю сама.

— Нет-нет, мам, — тут же подскочила Люся, на ходу надевая мамин передник. — Давайте я, ладно уж…

— Или я, — подал голос Бастиан, всё это время наблюдавший за этой сценой, стоя около злополучного таза с ингредиентами и вертя в руках нож. — А вы отдохните, госпожа хозяйка.

— Вы же гость, Василий, как можно! — возмутилась Виталина Андреевна, даже не обратив особого внимания на то, как её только что назвали.

— Я ведь сказал…

Я незаметно взяла мать под руку и отвела.

— Мам… Вася любит готовить, давай ему разрешим, а?

— Ну давай… посмотрим, какой он повар.

«Смотри, как бы она не разочаровалась в тебе или не начала побаиваться, каждый раз натыкаясь на твой властный тон» — бросила я ему мысленный посыл и в ответ получила многозначительную улыбку.

Что ж, пока что моя мама пока что не знает, кто он такой. И кто, собственно, я. А если скоро узнает?

Впрочем… однажды Его Высочество уже говорил мне о том, что постарается всё устроить наилучшим образом, чтобы мои близкие не волновались по факту моей пропажи. И каждый раз весьма положительно реагировал на разговоры о моей маме. Да и она отнеслась к знакомству со своим будущим зятем так, как будто до этого они были уже знакомы ранее. Что ж… возможно, так оно и было, учитывая то, что Бастиан Эдарри был Хранителем портала, так же как и его настоящая мать. Все её нынешние претензии состояли только в том, почему я не ей не звонила и не писала целых полтора месяца — значит, она была совершенно уверена в том, что я жила всё это время где-то неподалёку. Или, может быть, подальше, но точно не за пределами планеты Земля и Солнечной системы. Но что всё-таки будет, если как-нибудь взять и рассказать ей правду?