Тайна Алмазного Дракона

Глава восьмая

— Это здесь… да… я вспомнил!

Голос, напоминающий гораздо больше рык, чем человеческую речь, вывел меня из состояния экзальтации, в котором я созерцала вечерний Лондон с высоты драконьего полёта. Мириады огней, мосты, трассы и высотные здания огромного мегаполиса неожиданно и почти резко сменились мрачноватой и почти лишённой освещения местностью, когда мы оказались у его северо-западных окраин. Здесь также почти не было жилых домов и офисных зданий, а узкая дорога, по которой мог, по моим прикидкам, проехать грузовик, вела через старый осенний лес или парк к расчищенному от деревьев месту, где в глубине двора, огороженного чугунной изгородью, располагался большой трёхэтажный дом с мансардой. Само здание, выстроенное из дерева и камня, показалось мне очень старым и покинутым хозяевами. Такое же впечатление создавал и старый заброшенный сад с позеленевшим прудом, в котором вместо рыб, судя по всему, теперь жили лягушки. Сейчас они, скорее всего, готовились к спячке — как-никак уже наступил октябрь, лишь нам с Бастианом Эдарри, согреваемыми внутренним жаром, не имеющим ничего общего с человеческой природой, не было холодно в такую мерзкую, промозглую погоду.

— Напоминает дом с привидениями, — заметила я, когда мы спустились на вымощенное плиткой пространство около старого пруда и мой верный летун принял, наконец, человеческий облик. — Так оно и есть, хотя и не совсем в буквальном смысле, — ответил Бастиан, слегка улыбнувшись. — Я знаю этот дом и тех, кто раньше здесь жил. Но это долгая история и к нашему делу она не относится, нам нужно только выяснить, действительно ли аукцион будет проводиться здесь.

— Как мы это проверим?

— С помощью драконьей магии, конечно! Сейчас я достану магическую карту…

Мои глаза расширились от удивления. Ни о какой такой карте он ни разу не говорил мне раньше!

— Это древняя вещица, которую я захватил с собой из нашего мира, — объяснил Бастиан, уловив мои беспокойные мысли. — Карта отображает местность, где мы находимся в данный момент, и то, что мы сейчас ищем, если только оно не имеет специальной магической защиты.

— Ух ты!

Он порылся в карманах, достал оттуда слегка потрёпанный свёрток и развернул его.

— Вот, смотри. Мы находимся вот здесь. Точка светится красным в ответ на мысли о том, что мероприятие будет проходить именно здесь. И становится зелёной, как только я думаю о том, что именно здесь нам следует найти наш артефакт ровно через три дня, в это же самое время.

— И… что это значит? — меня буквально жгло изнутри от любопытства.

— Зелёный свет, Мари! Ты уже забыла, что он означает в вашем мире?

Я хлопнула себя ладонью по лбу. Точно! Зелёный свет! Вперёд, значит, с песнями, добывать экспонат!

Неожиданно он порывисто схватил меня за руку и уволок в кусты.

— Тихо! Здесь кто-то ещё есть, кроме нас.

Из укрытия я увидела, как вдоль стены, под массивными окнами с заколоченными ставнями, крадучись, движется вполне материальная, вовсе не призрачная человеческая фигура, закутанная в длинный тёмно-зелёный плащ с капюшоном. По характеру, манере двигаться и округлым формам было заметно, что это женщина. Вот только… что она здесь ищет? К тому же… при свете восходящей из-за горизонта почти полной Луны она всё-таки казалась в большей степени призраком, чем живым существом. К тому же мне фигура показалась слишком высокой для человека и двигалась как-то странно. В довершение ко всему я едва не вскрикнула (Бастиан вовремя зажал мне рот ладонью), увидев, как из-под плаща высунулась пара длинных толстых щупалец, похожих на осьминожьи, и потянулась к основанию ближайшей ставни, увитой засохшим плющом, но, по всей видимости, странное существо не смогло её отворить и, соскользнув, рухнуло в заросли пожухлой крапивы, не издав при этом ни звука.

От ужаса я уткнулась лицом в грудь мужа.

— Бежим отсюда… здесь ужасные привидения… это… оно… нам не нужно…

— Я говорил… но не стоит впадать в панику и отказываться от нашего мероприятия. Я думаю, не мы одни ищем здесь похищенные артефакты, чтобы вернуться домой. А то, что они находятся внутри этого здания и просто так туда не залезешь, мы только что видели. Наверняка эта леди давно уже пытается найти вход в этот дом, чует магически, но не может туда проникнуть. И, может быть, не одна она.

— Леди?.. Ты хочешь сказать… это не призрак, живущий в доме или в саду?

— Нет. Скорее уж, такая же жертва ограбления, как и остальные. Поверь, я ведь детектив и видел здесь многое. Но нам пора возвращаться. Как жаль, что наши способности к перевоплощениям ограничены, мы не можем обернуться насекомыми или другими мелкими тварями, чтобы влететь внутрь. Но мы вернёмся сюда ровно через трое суток.

— Ладно… х-хорошо… а теперь летим отсюда, пока я от страха не потеряла ребёнка. То, что тут мерещится…

Он вздохнул, посмотрев на меня, по меньшей мере, как на школьницу, которая слишком мало, по его мнению, знает из учебной программы. Затем перевёл взгляд на залитую лунным светом тропинку, по которой к нам не спеша приближалась… Анджелина Стэнфорд. В призрачном свете она казалась ещё более бледной и менее реальной, чем накануне нашего полёта, в ресторане, но, тем не менее, не была похожей на очередное привидение из этого бестиария.

— Рада видеть вас снова, — произнесла она по-английски. — Я надеюсь… вы не бросите меня здесь одну, мистер Бэйлис? Увы, я потеряла возможность вызвать такси в обратный путь.

«Потеряла от страха гаджет? — сочувственно подумала я. — Что ж, бывает, хотя, если бы это был ребёнок под сердцем…»

— Почему бы и нет? — ответил Бастиан, выходя из убежища. — Мы ведь с мистером Хендрикссоном и мисс Смит никогда не отказывали в помощи нашим клиентам. Взбирайтесь на меня следом за Мари и полетели.

Чтобы обернуться драконом, ему, как обычно не потребовалось много времени и усилий. Так же и мне не особо, чтобы вскарабкаться на его хребет. Немного удивило только то, что Анджелина оседлала моего благоверного вдвое проворнее меня, пристроившись сзади, но совершенно не волновало то, как и за что она будет держаться, чтобы не свалиться вниз в полёте. Если только Бастиан не решит применить один старый магический приём, испробованный однажды в мире Эйделы.

Обратно мы прибыли, когда небо уже совсем потемнело, однако в городе, залитым многочисленными огнями, темнота почти не ощущалась. Мы приземлились в том же безлюдном парке под Чарами Незримости, после чего, сняв с себя все чары, быстро попрощались с нашей транзитной пассажиркой и отправились в гостиницу.

— Она не предупредила нас о своём намерении отправиться туда же, куда и мы, — заметила я. — Ты бы мог помочь. Там опасно.

— Я думаю, не более опасно, чем во всём остальном Лондоне и, я думаю, мисс Стэнфорд бы справилась. Так же, наверное, как и мы.

— Даже с тем монстром, который пытался взломать окно?

Бастиан рассмеялся.

— Всё верно. Точно так же как я и ты можем сладить со своими внутренними драконами и оставаться людьми столько, сколько этого желаем. Но не думаю, что морские дьяволы не способны контролировать себя и действовать по велению разума, находясь в своём истинном облике, впрочем, как и большинство драконов.

— Ты хочешь сказать… она и есть этот самый… морской дьявол?!

— Это очень громкое название, но у нас их называют примерно так, хотя на Эйделе эти существа не водятся. Анджелина Стэнфорд — это Ларели, дочь Нереис, у которой украли драгоценное ожерелье, обладающее магическими свойствами. Это долгая история, одна из тех, с которыми детективу Бэйлису приходилось разбираться. Теперь наверняка придётся вмешаться снова, поскольку оно снова украдено.

— Но… это же мифы, они не имеют под собой никаких научных обоснований! Нереис, «морские дьяволы», нимфы, русалки…

— Тогда скажи мне, какое научное обоснование имеют драконы и миры, в которых они обитают?

Кажется, удар попал прямо в цель — возражений больше не нашлось. Если уж драконы так же реальны, как люди на Земле, то наверняка и матушка Нереис со своими потомками, населяющими Средиземное, Чёрное и, возможно, ещё некоторые другие моря. Но вот… то, что одна из этих морских принцесс могла оказаться жительницей британской столицы… а хотя почему бы и нет, если уж на то пошло? Ведь был же её жителем знаменитый «детектив Бэйлис!»

Впрочем, всё это было не столь важным для достижения нашей цели. Поэтому ровно через трое суток мы отправились на то же место, но решили не рисковать лишний раз и стартовать с пустыря, расположенного за несколькими высокими тёмно-серыми зданиями неподалёку от нашей гостиницы. Главной причиной было то, что в прошлый раз моему благоверному не удалось взмыть ввысь, не наделав шума, а сквер оказался не таким уж безлюдным. В общем, в местных новостных лентах и социальных сетях вовсю уже мелькала любительская видеозапись весьма странного природного явления: пара скамеек внезапно была снесена и разбита вдребезги неведомой силой, затем будто что-то массивное, но невидимое стегануло по кронам деревьев и задело струи воды в каменной чаше. Вдобавок ко всему потом ещё сверху посыпались невесть откуда взявшиеся искры.

— Блин! — с досадой выдохнула я. — Бастиан!

— Что случилось, дорогая?

— Будь в следующий раз осторожнее! Нас не должны рассекретить. Вот, полюбуйся!

Я запустила ролик ещё раз. Он усмехнулся.

— Не стоит волноваться. Чары Незримости могут скрыть нас от посторонних в любом случае. А здесь… да, теперь я тоже думаю, что взлетать нужно было на том пустыре, чтобы не пугать суеверных старушек и наивную молодёжь. Теперь все, кто это посмотрел, думают, что в парке произошло нечто сверхъестественное.

— Вот именно! Зачем этот лишний шум? Нам нужно поскорее забрать артефакт — и…

Тут уже ни у кого из нас возражений не было. Однако буквально через секунду поступил видеозвонок. Оказалось — мама.

— Алло, мам! — затараторила я. — Всё в порядке, да… мы находимся в свадебном путешествии, посещаем выставки, театры… Сейчас в Лондоне, а после прибудем на Ибицу. Не волнуйся, мам, у нас всё хорошо.

Отбой.

— Вот чёрт!

— Что опять такое, Мари?

— Да ничего… просто мама переживает.

— Как всегда, — со вздохом подметил Бастиан. — Но мы ведь всегда найдём способ отправить ей весточку, не так ли?

С этими словами он ласково потрепал меня по затылку и прижал к себе. Я нехотя высвободилась.

— Нам пора, уже темнеет и скоро начнётся аукцион.

Это было верно. Поэтому уже через пару минут мы были на пустыре, где, к счастью, никого не было, даже собак. Я по привычке влезла на хребет Бронзокрыла, коим в очередной раз обернулся мой любимый принц, посетовав в мыслях снова, что мне временно запрещено принимать облик Бриллианс. Затем огромные драконьи крылья расправились, позади раздался свистящий звук, напоминающий удар хлыста, из ноздрей чудища вырвались струи искр, земля стала удаляться вниз…

— …Oh, shit! Stand up, Billy! Dragon! I see dragon!!!

Раздавшийся голос, хриплый и заспанный, мог, с наибольшей вероятностью, принадлежать какому-нибудь из местных маргиналов, решивших «оторваться» на природе напару с приятелем. Но, как бы то ни было, это было не лучшим вариантом развития событий. Я с силой постучала кулаком по чешуйчатой броне.

— Ээй, Ваше Высочество! Ты, кажется, забыл в этот раз применить Чары Незримости! Нас заметили!

На несколько мгновений он завис в воздухе, затем, рыча, выругался по-эрдарийски. После чего таким же тоном что-то произнёс на ином языке, напомнившем уже знакомые мне ритуальные песнопения. Нас обоих хорошенько тряхнуло, затем словно окутало пеленой — это были так же уже запомнившиеся ощущения.

«Теперь никто не увидит» — мысленно произнёс Бастиан своим привычным баритоном.

«Как ты мог забыть применить заклинание? Мы ведь так можем пропасть!»

«Прости, иногда так бывает, когда торопишься. Но, уверен, кроме тех бродяг, нас никто не увидел».

«Будь в следующий раз внимательнее, мой дорогой муж».

Ответа на это не последовало, вместо этого я уловила исходящие от Его Высочества флюиды досады и чувства вины на собственную оплошность. Это побудило меня ласково погладить его таинственно переливающуюся в свете заходящего солнца и вечерних фонарей чешуйчатую броню. Это, похоже, придало дракону сил, то уверенности в себе и немного развеселило, отчего он, лихо махнув хвостом и крыльями, резво взмыл вверх и понёсся над сияющим огнями мегаполисом во весь дух.

Вскоре мы уже кружили над заброшенным лесом, в глубине которого располагалось таинственное имение. А затем, всё так же будучи незримыми и неслышимыми для окружающих, приземлились около входной двери старого дома, которая в этот раз была не заперта, а двор был ярко освещён фонарями. Отсюда были слышны оживлённые голоса множества людей и музыка, а снаружи прогуливались двое джентльменов в дорогих замшевых костюмах и одна молодая леди — похоже, в ожидании прибытия кого-то из своих друзей или родственников.

— Кто бы мог подумать, что к этим ребятам явится сам детектив Бэйлис прямо в разгар их мероприятия! — заворожённым полушёпотом произнесла я, хватая Бастиана под левый локоть, пока тот протискивался в полуоткрытую дверь, стараясь не наделать шума. — И, главное, они ничего не боятся…

— Тише, Мари, — оборвал он мою речь, но затем продолжил, когда мы оказались в полутёмном коридоре:

— Они чувствуют себя здесь так уверенно, потому что никто пока что не знает и не догадывается, что скрывается в этом доме с «призраками». Кроме, разумеется, детектива Бэйлиса.

Это его небольшое хвастовство показалось мне милым, но очень было похоже на правду. Действительно, кто мог подозревать этих двух господ, Питерсона и Уэйда, ставших, по известным данным, на праведный путь честных брокеров? И куда, в самом деле, смотрят местные правоохранительные органы? А, может быть, они все здесь давно уже куплены? Впрочем, это уже не моё дело и я в него впутываться не собираюсь, для нас обоих сейчас важно единственное — раздобыть нужный нам артефакт, а со всем остальным пусть разбирается полиция.

Аукцион, проходивший в просторном, прохладном гостином зале, похоже, был в самом разгаре. Воодушевлённые процессом мистер Питерсон и мистер Уэйд предлагали почтенным господам всякую всячину — от пуговицы со смокинга Уинстона Черчилля и старой шляпы Чарли Чаплина до серьги аравийской принцессы, которую та однажды потеряла во время своего пребывания в посольстве Италии, и такой экзотической вещи, как колье морской богини Нереис, найденное зацепившимся за скалистый утёс вблизи северного побережья Турции. Мистер Питерсон при этом с особой экспрессией на лице вытащил из металлического короба чудесной красоты ожерелье из крупных розовато-белых жемчужин, которые словно светились собственным светом.

— Посмотрите, леди и дженльмены, какая это красота! — перевела я в своей голове речь англичанина. — Это прекрасно, прекрасно, действительно оправдывает своё название! И я думаю, что каждая находящаяся здесь леди уже видит на себе заранее этот роскошный жемчуг! Стартовая цена — три тысячи евро. Кто назовёт цену больше?

— Пятьдесят тысяч!

Никто не мог при этом догадаться — ни известные лондонские богачи, собравшиеся в этой гостиной, ни сами организаторы аукциона, ни дорогой читатель, что это могло вырваться из моих уст раньше, чем начнётся торг. Все замерли и уставились на меня, когда я внезапно появилась среди этой публики, отойдя от своего супруга на несколько метров и тем самым выйдя из созданной его заклятием зоны Незримости.

Затем снова заговорил мистер Питерсон.

— Пятьдесят тысяч?… Дамы и господа! Эта молодая леди, имя которой нам пока незнакомо, желает приобрести ожерелье Нереис за пятьдесят тысяч евро! Хотя на выглядит довольно скромно для нашего общества и говорит со странным акцентом. Но это неважно, главное — она может позволить себе купить эту вещь за такую цену. Кто назовёт больше?

Повисла тишина.

— Ну? Пятьдесят тысяч — раз… пятьдесят тысяч — два… пятьдесят тысяч — три… продано!!!

Меньше чем через минуту ожерелье уже было у меня в руках, а в раскрытой ладони Эрика Питерсона красовался кусок чистейшего, хотя и не огранённого алмаза. Я же вновь успела скрыться из вида.

— Что ты делаешь?! — зашипел на меня Бастиан, довольно бесцеремонно хватая за руку и рывком привлекая в себе.

— Что, что! Помогаю тебе, нужно вернуть это мисс Анджелине, не так ли?

— Да, но ты подвергаешь себя большой опасности, а заодно и будущего ребёнка, применяя магию! Ты хоть понимаешь, что творишь?

Глаза его сверкнули весьма опасным гневом.

— Прости… да… я не подумала… не сердись на меня, пожалуйста…

До моих ушей донёсся шум, словно был разбужен гигантский пчелиный улей. Любому мало-мальски понимающему по-английски и даже ничего не понимающему стало бы вмиг ясно, что искали некую леди, которая только что выкупила драгоценное ожерелье за алмаз стоимостью ровно в пятьдесят тысяч евро и тут же бесследно пропала, словно её не было здесь вообще.

— Идём отсюда, пока нас не рассекретили!

— А как же артефакт? Ты с ума сошёл, Бастиан Эдарри?

— Ах да… вспомнила про своего алмазного дракончика… ну-ну, Мари Сокол…

Вот же стервец!

— Прекрати ёрничать! — озлилась я. — Можешь наказать меня за дерзость потом, когда раздобудем портал, а пока…

— Объявляем перерыв! — донеслось из зала.

Минуту спустя мы были за пределами пахнущего сыростью «вертепа», в саду около заросшего пруда. На мои глаза наворачивались слёзы.

— Прости… я немного погорячился, не хотел тебя обидеть. Но ты действительно поступила довольно опрометчиво, подвергая себя опасности. Как твоё самочувствие?

— Всё в порядке, — ответила я, перестав обижаться и сердиться. — Но я хочу теперь спросить твоего позволения, хотя уже знаю, что ты не разрешишь мне…

— Что именно, Мари?

— Ты ведь знаешь, что я не просто драконица. Я Бриллианс. Ты всегда доверял мне и моей силе. Разве может Бриллианс проиграть?

В ответ он долго и очень внимательно посмотрел мне в глаза.

— Ты права. Твои глаза сейчас сияют как бриллианты. В тебе столько силы, что я теперь почти уверен в том, что ты сможешь вернуть артефакт сама, хотя я поддержу. Только, прошу тебя, не показывайся больше им на глаза. И давай сделаем это вместе.

— Хорошо, я согласна.

После получасового перерыва торги продолжились. Несколько дам и господ успели приобрести себе очередной антиквариат за баснословные суммы, прежде чем настал судьбоносный момент и наши славные брокеры почти одновременно провозгласили:

— Алмазный дракон, место происхождения неизвестно, найдено некими русскими и французскими учёными путешественниками в дебрях Центральной Африки… Стартовая цена этой редчайшей ценности — триста тысяч евро…

Казалось, внутри меня содрогнулась и перевернулась целая вселенная, а Изначальный Предок при этом испустил то ли вздох, то ли стон. Ощущения было невозможно передать словами. Я закричала, но под защитой Чар меня никто, к счастью, не услышал. В тот же миг в зале стало темно, прохладно и на удивление тихо, как будто здесь всё это время никого не было. В следующий миг я ощутила, что держу обеими руками алмазную статуэтку — копию того артефакта, который нам следовало вырвать из рук наглецов-грабителей. Ещё миг — и кисти моих рук оказываются в больших горячих ладонях моего возлюбленного дракона. А далее я ощутила некую перемену и увидела, что дракончик в наших руках ярко засветился и нагрелся — и то же самое произошло с моим эрдарийским алмазным кулоном в золотой оправе, спрятанным под одеждой.

— Получилось! — радостно воскликнул Бастиан, сжимая меня в объятиях, когда алмазная фигурка остыла и вновь стала прозрачной. — У нас получилось, мы теперь свободны!

— Получилось что? — непонимающе спросила я.

И в следующее мгновение вновь зажёгся свет, застывшие фигуры людей ожили и продолжили веселье, как будто ничего не произошло либо длилось всего лишь доли секунды. Хозяева «дома с привидениями» продолжили, как ни в чём ни бывало, продавать алмазную статуэтку в форме изящного дракона с растопыренными крыльями, как вдруг снаружи раздался шум и вскоре в зал вошло несколько человек в форме, вооружённых электрошокерами и пистолетами.

— Торгуем ворованными ценностями, значит, — раздался отчётливый мужской голос. — Эрик Питерсон, Джефферсон Уэйд и их сообщники, вы арестованы, руки вверх! Всем остальным — немедленно вернуть купленный антиквариат. И пусть никто не думает сбежать — дом оцеплен.

— Теперь это точно уже не наше дело, Мари, — шепнул Бастиан. — Пойдём отсюда.

Он вновь схватил меня за руку и почти выволок во двор, поскольку ноги плохо меня слушались.

— Мне плохо, Бастиан…

— Потерпи немного, я помогу.

Он взял меня на руки и бегом понёсся через раскрытые ворота в близлежащий лес. Повсюду стояли автомобили, выла сирена и сновали туда-сюда вооружённые полицейские. А там, в лесу, было спокойно. Бастиан уселся на небольшой пригорок, скрестив ноги и удобно пристроив меня в своих объятиях, так, чтобы его ладони беспрепятственно помещались на моём животе.

— Меня тошнит, — пожаловалась я. — Но не только, мне кажется… ай!.. как же больно… или это просто наш малыш уже пинается?

— Если сейчас не принять нужные меры, тогда этот малыш, потеряв внешний контроль, превратится в маленького дракона прямо в твоей утробе и разорвёт тебя в клочья, — «обнадёжил» меня Эдарри. — Поэтому не говори сейчас ничего, просто расслабься и позволь мне исправить положение.

Я послушалась, поскольку это был, наверное, единственный шанс выжить. Процесс исцеления был, как всегда, очень приятен, поэтому я очень скоро успокоилась, расслабилась и уснула в руках у своего драгоценного супруга. А когда проснулась, было промозглое осеннее утро следующего дня, но нам, существам с пламенем внутри, холодно не было.

— А теперь — летим, дорогая Мари. Нам нужно успеть в гостиницу, там отдохнём немного, перекусим, а потом отправимся в дальнейший путь.

Я согласно кивнула и поцеловала его, позволив ему затем сделать то же самое, но несколько более горячо и страстно — так, как он любил делать больше всего.

В гостиничном комплексе мы пробыли недолго, не считая почти двухчасовой отлучки Бастиана по очень важному для него делу, связанному со вчерашней поимкой преступной банды. А затем он вернулся, сияя и показывая мне наличку.

— Получил своё обещанное жалованье за выполненную миссию, — сообщил он, хотя мне и без того было уже ясно. — Хотя и знаю, что там, в нашем мире, эти деньги нам точно не понадобятся.

— В вашем мире… — раздался из коридора знакомый голос. — Вы снова покидаете нас, детектив, появляетесь, спасаете и снова исчезаете. Мне искренне жаль.

А у меня, честно говоря, возникло чувство досады, едва в моём поле зрения вновь оказалась мисс Стэнфорд. Что ей опять нужно от Бастиана Эдарри?

— Эмм… простите, мэм… нам пора. Может быть, увидимся снова, во всяком случае…

— Во всяком случае, мне следует отблагодарить вас, миссис Бэйлис, за то, что помогли вернуть ожерелье. Но, увы, если вы улетаете сегодня, я не смогу пригласить вас на вечеринку в своём аквапарке.

— Как-нибудь, может быть, в другой раз, — ответила я. — Не скучайте.

………..

— Не нравится мне эта ваша Анджелина, — заявила, когда мы с Бастианом, никому из этого мира не видные и не слышные, пересекали пролив Ла-Манш и я снова летела верхом. — Такое впечатление, что всё время к тебе примазывается и чего-то хочет помимо услуг детектива.

— Не ревнуй, — драконьим полурыком ответил мой муж. — За ней есть такое, но ты ведь знаешь, что моё сердце, и драконье, и человеческое, принадлежит только тебе. Если я хотя бы раз изменю тебе, то намеренно разобьюсь о скалы, чтобы смыть позор предательства собственной кровью. Я поклялся своей жизнью и повторю эту клятву в Храме Соединения Сердец.

— А ты вовсе не похож на своих братьев и отца, — заметила я.

— Да… я другой. И не только потому, что моя мать — Белая Волшебница.

— А отчего же ещё?

— Позже всё узнаешь, дорогая Бриллианс. Или вспомнишь сама.

— Я люблю тебя, Бастиан Эдарри.

«И я тебя люблю», — ответил он мне мысленно и прибавил скорость.

Для начала мы прибыли в моё родное Перевалово — навестить маму и мою старшую сестру. А после наведались в тот самый этнографический музей в Питере с обнадёживающей новостью и в местный полицейский участок. Разумеется, мы не стали отдавать оригинал, который был нам так нужен, поскольку в музей должны были доставить предмет, конфискованный у грабителей сотрудниками лондонской полиции и спецслужб. То есть, точную копию оригинала, о чём никто не догадывался. После чего, уладив все дела, с чувством выполненного долга и с драгоценной реликвией, отправились прямым ходом, вернее, лётом в гости к линба.

И вот — снова — уже знакомая мне местность и селение в дебрях африканского экваториального леса. Чернокожие дикие жители в этот раз выразили бурную радость и организовали праздник с соблюдением местных ритуалов — по всей видимости, принимая нас за своих богов. А с наступлением ночи повели нас с Бастианом в свою пещеру, где те же самые трое стражей-колдунов любезно предложили нам взойти на каменный алтарь с алмазной статуэткой в руках. И вновь запели уже дважды слышанную мной за всё время песню, с каждым следующим словом уносящую сознание вдаль, за пределы этого мира.

— Сосредоточься, — донёсся до меня голос Бастиана Эдарри. — Подумай о том, где мы хотим сейчас оказаться, и представь себе это место в подробностях. И время.

— Почему ты просишь об этом меня, любимый?

— Потому что я доверяю тебе, Бриллианс.

Песнь становилась всё громче, теперь её пели и мы. Я силилась при этом представить и удержать в своём сознании образ места и времени, куда мы намеревались попасть. Не могу сказать, насколько хорошо мне это удалось — в голове вертелся калейдоскоп из самых разных мыслей и образов, из которых, как назло, было настойчивое желание узнать и вспомнить одну известную в мире Эйделы историю. Я изо всех сил гнала эти посторонние мысли и связанные с ними образы прочь, пытаясь сосредоточиться на главном, пока пространство вокруг нас не расступилось и мы с Бастианом, держа друг друга за руки, не оказались летящими в пустоте навстречу новым событиям и приключениям за пределами земного мира.