Тёмный гений Уолл-стрит: Непонятая жизнь Джея Гулда, короля баронов-разбойников

ЭПИЛОГ Гулды после Джея

Завещание Джея Голда, сложный и в некотором смысле гениальный документ, стало причиной гибели его семьи. Или, по крайней мере, он доказал крах той сплоченной, династической и вполне платежеспособной версии семьи, которую Джей так долго мечтал оставить после себя.

На момент смерти Джея оценочная стоимость имущества составляла 72 миллиона долларов, из которых около 2 миллионов приходилось на недвижимость. (На самом деле 72 миллиона долларов — это крайне консервативная оценка, сделанная для целей налогообложения. Фактическая стоимость была больше 125 миллионов долларов). По условиям завещания, каждый из детей получал шестую долю в этой сумме, но не безвозмездно. Миллионы должны были быть переданы в доверительное управление, а остаточный доход выплачивался бы каждому сыну и дочери пожизненно. Что касается основного капитала траста, то, по замыслу Джея, он должен был инвестироваться и управляться шестью совместными усилиями в качестве попечителей, а двое младших, Анна и Фрэнк, по достижении ими двадцати одного года становились полноправными партнерами с правом голоса. Пытаясь защитить Нелли и Анну от золотоискателей, Джей оговорил, что, если они выйдут замуж, контроль над их голосами не может перейти к их мужьям. В случае разногласий между попечителями окончательная власть должна была принадлежать Джорджу. И наконец, любой незамужний наследник, вступивший в брак без одобрения большинства членов попечительского совета, лишался половины своей доли.

Джей сделал несколько особых завещаний. Пока Анна и Фрэнк не достигнут совершеннолетия, Джордж и Нелли должны были выступать в качестве их опекунов, а молодые люди должны были жить вместе с Нелли. Чтобы приспособиться к этой ситуации, Джей передал Нелли в пожизненное пользование дома 579 и Линдхерст, а также доход в размере 6000 долларов в месяц, пока Фрэнку, младшему из них, не исполнится двадцать один год. Кроме того, в качестве компенсации за его высокий пост и повышенную ответственность Джей подарил Джорджу дополнительные 5 миллионов долларов капитала в качестве части его доли. Другие уникальные подарки включали 500 000 долларов для второго внука, Джея Гулда II, очевидно, в качестве бонуса за то, что он был единственным однофамильцем.

Кроме того, сестры Гулда и Абрам получили по 25 000 долларов плюс ежегодный доход в размере 2000 долларов в течение всей жизни. (Саре суждено было умереть совсем скоро. Абрам скончался в 1899 году в возрасте 56 лет, как и его брат, все еще работая агентом по закупкам в компании Missouri Pacific.[498] А вот Анна Хаф, которая сейчас вместе с мужем живет на пенсии в Лос-Анджелесе, и Бетти Пален в Джермантауне прожили еще немного, причем Анна дожила до девяноста лет.) Джей также передал Саре Нортроп школу, дом и участки в Камдене, которые он долгое время держал на свое имя для ее использования. В то же время Джей завещал Эдвину право собственности на дом за домом 579, который Джордж и Эдит когда-то называли своим, и в котором Эдвин и Сара жили в последнее время.

Ни один цент не достался никому из членов семьи. Ни одного цента не пошло на благотворительность. Любой из детей Джея, желающий спасти мир на доходы от своей доли наследства, мог свободно это сделать, но единственным стремлением Джея, похоже, было надежно передать свое состояние тем, кого он больше всего любил.

Каждая шестая доля траста должна была перейти в целости и сохранности к кровным потомкам per stirpes. Иными словами, дети, внуки и правнуки любого из сыновей или дочерей Джея получали бы выгоду и делили бы остаток от одной шестой части наследства, независимо от того, насколько умножилась бы одна из линий. Единственным возможным исключением из этого правила станет вымирание одной из кровных линий, в этом случае ядро будет разделено на пятые части, затем на четвертые и так далее, таким образом увеличивая процент для каждой выжившей линии.

Все это могло бы сработать великолепно, если бы Джордж справился с задачей поддержания и увеличения стоимости основных фондов, а дети Джея Гулда продемонстрировали способность просто ладить друг с другом. Недостаток сообразительности Джорджа в сочетании с его ленью заложили основу для его гибели. Не склонный делать домашние задания или проводить в офисе больше времени, чем это было необходимо, Джордж вместо этого баловал себя огромным поместьем в Лейквуде, штат Нью-Джерси, которое называлось Джорджиан Корт.[499] Там, в своем особняке на Пятой авеню и в большом доме на озере Фурлоу, который он построил в Катскиллз, под названием Фурлоу-Лодж, Джордж и Эдит устраивали роскошные развлечения. В Джорджиан-Корт их балы включали шахматные партии, разыгрываемые на досках, которые занимали площадь целой комнаты в казино. Живые шахматные фигуры, облаченные в полные регалии, угрюмо ходили от клетки к клетке по команде игроков-миллионеров.

В то время как в домашней жизни Джорджа Гулда царили шампанское, снисходительность и показная роскошь, то немногое время, которое он уделял бизнесу, определялось невнимательностью в сочетании с манией величия. Когда в конце концов он переусердствовал и вступил в борьбу с блестящим и неутомимым У. Х. Гарриманом за право создать конечную трансконтинентальную систему Америки, капитуляция Джорджа в 1911 году стоила ему президентства в Missouri Pacific. Он также потерял много миллионов для семейного траста Гулдов. Еще больше траст пострадал, когда два года спустя Джордж, не считаясь со всеми, кроме покладистой Нелли, отменил продажу двух оставшихся со времен Джея краеугольных объектов: Western Union и Manhattan Elevated.

К 1919 году Анна и Фрэнк были настолько встревожены упадком ядра, что подали иск против Джорджа за бесхозяйственность. Они потребовали отстранить Джорджа от должности главного душеприказчика и попечителя. Джордж также просил лично выплатить Фрэнку и Анне 25 миллионов долларов в качестве компенсации за убытки, понесенные за время его управления. Судебный процесс продолжался восемь лет. К тому времени, когда он был урегулирован в 1927 году, Джордж был мертв, а цирковой шатер, полный адвокатов, поглотил около 2,7 миллиона долларов гонораров. Стоимость траста, которая под контролем Джорджа сократилась до 52 миллионов долларов, недавно возросла до 66,5 миллиона долларов на волне бурного роста фондового рынка (что все равно намного меньше реальной стоимости в 125 миллионов долларов, которую Джей оставил на день своей смерти). В итоге суды разделили наследство на шесть отдельных частей (каждая с базовой суммой чуть более 11 миллионов долларов), которыми должны были управлять четыре отдельные трастовые компании (одна работала на Нелли и на наследников Джорджа, одна — на Эдвина, одна — на Говарда и одна — на Фрэнка и Анну). Этим независимым фирмам было поручено инвестировать основную сумму и выплачивать доход квалифицированным претендентам в последующих поколениях.

В крепком браке Джорджа и Эдит Кингдон Гулд родилось семеро детей, но к 1913 году изящная фигура Эдит исчезла, и она страдала ожирением. Это заставило Джорджа начать присматриваться к молодым артисткам в различных театрах Манхэттена. Женщина, которую он нашел, была ирландкой, ей было около двадцати лет. Гвиневра Синклер, хотя и была скромной танцовщицей «Gaiety Girl» в мюзикле «Девушка из фильма», на самом деле происходила из знатного рода. Ее дед, сэр Эдвард Синклер, был проректором Тринити-колледжа в Дублине. Джордж купил Гвиневре большой таунхаус на Семьдесят четвертой улице Манхэттена и еще больший тюдоровский особняк в Райе, рядом с Американским яхт-клубом, куда ему было удобно приезжать на борту «Аталанты». Сын, Джордж Синклер, появился на свет 15 апреля 1915 года. Дочь, Джейн, появилась в 1917 году. Еще одна девочка, Гвиневра, появилась в начале 1922 года. Джордж не скрывал ни своих отношений с Синклером, ни второго ребенка. Его жена знала об этом, а его старший законный отпрыск, уже выросший, часто мрачно бормотал о «бастардах Джорджа».

Пока все это происходило, Эдит Гулд предпринимала искренние, душераздирающие попытки похудеть. Ее маниакальная программа по снижению веса включала в себя массаж, паровые бани и ежедневные игры в гольф с мужем на девятилуночном гольф-поле Джорджиан Корт. Однажды теплым утром в ноябре 1921 года, когда Эдит и Джордж были в разгаре игры, она внезапно умерла от сердечного приступа. Позже выяснилось, что под одеждой для гольфа Эдит носила удушающе тесный резиновый костюм, призванный сделать ее стройной. Через шесть месяцев Джордж женился на Гвиневре в Джорджиан-Корт, после чего пара переехала в арендованный замок в Элгиншире, Шотландия. Однако они не прожили и года в браке, когда весной 1923 года Джордж умер от пневмонии во время отпуска в Ментоне, Франция. Ему было пятьдесят девять лет.

Неправильное управление наследством Джорджа Гулда и растрата им своей доли привели к тому, что после его смерти семеро его детей и Эдит получили чуть меньше 1 миллиона долларов на каждого после уплаты налогов. Каждый из них также получил одну седьмую долю в остатке от одной шестой доли Джорджа в значительно уменьшившемся семейном трасте. У них, в свою очередь, появились собственные дети. В будущем практически всем отпрыскам Джорджа пришлось либо работать, либо зарабатывать на жизнь самостоятельно, либо полагаться на деньги, доставшиеся им в браке. В то же время «бастарды Джорджа» получили всего 1 миллион долларов. (Они рассчитывали на большее, включая часть остатков Джорджа из семейного траста, но этот план изменился, когда дети Джорджа от Эдит оспорили завещание, в котором Джордж официально признал каждого из трех Синклеров своими законными кровными наследниками).

Через год после смерти Джорджа Гвиневра вышла замуж за виконта Дансфорда, Джорджа Сент-Джонса Бродрика, наследника девятого виконта и первого графа Мидлтона. После свадьбы Гвиневра купила Иствелл-Парк, большое поместье недалеко от Эшфорда в Кенте. Джордж, Джейн и Гвиневра были усыновлены виконтом, а их имена изменены. Старшая Гвиневра умерла в 1976 году, через год после развода со своим восьмидесятисемилетним мужем, с которым прожила пятьдесят лет. (Десятый виконт и второй граф Мидлтон быстро женился на более молодой женщине). Последним из «бастардов» Синклеров умер Джордж, большую часть своей жизни известный как Джордж Бродрик. Он скончался в возрасте восьмидесяти восьми лет в 2003 году после долгой и выдающейся карьеры солдата, фермера и джентльмена, получившего образование в Итоне и Кембридже. Его трое детей никогда не встречались ни с одним из своих многочисленных кузенов Гулдов.[500]

Эдвин Гулд вел дела в бизнесе и в жизни гораздо лучше, чем его старший брат. На рубеже веков он работал на разных должностях в компаниях, контролируемых Гулдом. Позже, устав от неэффективной власти Джорджа, он начал самостоятельную деятельность. Проницательно инвестируя большую часть своего годового остатка, Эдвин сколотил значительное личное состояние вне семейного траста. Как и его отец, он также заключил счастливый брак. Двое сыновей Эдвина — Эдвин-младший и Фрэнк Миллер Гулд — разделяли его страсть к природе и приключениям. С ранних лет Эдвин и двое его мальчиков стали членами каноэ-клуба «Шаттемук» в Оссининге на реке Гудзон. Затем, в 1913 году, Эдвин приобрел два самолета и научился летать. Вместе с сыновьями он охотился и рыбачил в сельской местности рядом с двумя домами семьи: Агавам, в Ардсли-на-Гудзоне, и Чичота, на острове Джекил в Джорджии.

Именно на острове Джекилл в 1917 году погиб двадцатитрехлетний Эдвин-младший, став жертвой несчастного случая на охоте. Таким образом, он стал первым из нескольких детей и внуков, которые присоединились к Джею и Элли Гулд в большом склепе в Вудлауне. После смерти сына Эдвин и его жена Сара буквально забросили свой дом на острове Джекил. Первоначально построенный в 1897 году вокруг просторного бассейна, особняк был приобретен Эдвином в 1900 году. Со временем Эдвин добавил лодочный причал и эллинг. В 1904–1907 годах он также построил для своих родственников другой особняк в стиле итальянского ренессанса, Cherokee Cottage, расположенный через дорогу. Коттедж Чероки сохранился, а Чичота — нет. В двадцатые и тридцатые годы он пришел в упадок и был снесен в 1941 году. Сегодня на месте парадных ступеней стоят два резных коринфских льва. Рядом лежат руины плавательного бассейна. (В 1928 году сын Эдвина Фрэнк Миллер Гулд построил на острове еще один дом, который назвал виллой «Марианна» в честь своей дочери. Он стоит до сих пор.)

После смерти Эдвина-младшего Эдвин-старший, несмотря на свой возраст (пятьдесят один год) и миллионы, добровольно пошел служить в армию США во время Первой мировой войны. Эдвин служил сержантом снабжения. Его сын Фрэнк также записался в армию. Взяв академический отпуск в Йеле, Фрэнк начал карьеру резервиста, которая продолжилась во время Второй мировой войны и принесла ему звание капитана. Сам Эдвин после войны продолжал активно служить в Национальной гвардии. Среди других Гулдов, пополнивших ряды американской армии в Первую мировую войну, были два сына Джорджа: Джей Гулд II, который пошел добровольцем на флот в качестве помощника машиниста первого класса, и Кингдон Гулд, один из первых 1000 рядовых, прошедших подготовку в Форт-Диксе. Кингдон дослужился до капрала, сержанта, штаб-сержанта и батальонного сержанта-майора, но в итоге отказался от возможности пройти обучение в школе подготовки офицеров, сославшись на то, что предпочел бы остаться в своем подразделении. Джордж Гулд-младший пытался завербоваться в армию, но был признан 4-F. Эдвин и Нелли, тем временем, внесли большой вклад в Американский добровольный корпус скорой помощи, в котором, по иронии судьбы, внук Генри Вилларда — еще один Генри Виллард — служил водителем вместе со своим другом Эрнестом Хемингуэем.

По окончании Первой мировой войны Эдвин продал свое поместье в Ардсли и построил новый особняк на Лонг-Айленде в Ойстер-Бей. После этого, работая в офисе на Манхэттене, он занялся инвестициями (спичечные компании, недвижимость в Нью-Йорке и железные дороги). В то же время он стал одним из столпов нью-йоркской филантропии, создав дома и благотворительные организации помощи обездоленным подросткам под эгидой Фонда Эдвина Гулда для детей. Эдвин назвал организацию не в честь себя, а в честь своего погибшего сына. Ранее, еще до смерти юного Эдвина, отец активно участвовал в различных начинаниях, направленных на помощь молодежи, главным из которых был лагерь «Вуди-Крест», в котором он участвовал вместе с Нелли. Во всех этих мероприятиях Эдвин давал не только деньги. «Меня восхищает то, — говорит Майкл Ошеовиц, недавний президент Фонда Эдвина Гулда, — что он проявлял личный интерес к детям, которым помогал. Вот человек с огромным богатством и привилегиями, который был заинтересован в помощи этим детям, познакомился со многими из них и стал их наставником».[501] Демонстрируя преданность, подобную той, которую Джей проявлял при управлении семьей Нортроп, Эдвин лично работал на территории различных школ и сиротских приютов фонда и познакомился со многими детьми по имени-отчеству.

После своей смерти в 1933 году в возрасте шестидесяти семи лет Эдвин Гулд оставил половину своего немалого состояния своему фонду, который существует и по сей день. Другая половина, а также гораздо меньшая сумма, составляющая остаточную долю состояния Джея Гулда, досталась единственному оставшемуся в живых сыну Эдвина, Фрэнку Миллеру Гулду, у которого было двое детей.[502]

Нелли соперничала с Эдвином в совершении добрых дел. Она сделала множество щедрых пожертвований церковным миссионерским обществам и другим благочестивым организациям по всему миру. Она также поддерживала одно из любимых учреждений своего отца — Университет города Нью-Йорка, переименованный в Нью-Йоркский университет через четыре года после смерти Джея. В связи с этим Нелли поручила не кому иному, как Стэнфорду Уайту, спроектировать потрясающую Библиотеку Гулда, а также другие здания (включая Зал славы великих американцев) в кампусе Нью-Йоркского университета в Бронксе, где сейчас находится Общественный колледж Бронкса. (Среди тех, кто работал в кампусе в Бронксе на рубеже веков, был доктор Чарльз Генри Сноу, доктор философии, декан Школы прикладных наук, за которого Элис Нортроп вышла замуж в 1897 году. Как и ее брат Фрэнк, который учился в Нью-Йоркском университете у доктора Сноу, Нелли сама была в некотором роде выпускницей Нью-Йоркского университета. В 1890-х годах она финансировала и посещала несколько неофициальных некредитных юридических семинаров для женщин, которые проводились на мужской юридической школе Нью-Йоркского университета).

Как интерес Нелли к Нью-Йоркскому университету был обусловлен привычкой ее отца жертвовать на нужды этого учебного заведения, так и другое благотворительное начинание Нелли было связано непосредственно с Джеем. Незадолго до своей смерти Джей пообещал помочь в восстановлении реформатской церкви Роксбери, недавно разрушенной пожаром. После смерти Джея его дети во главе с Нелли взялись за выполнение его обещания. Реформаторская церковь памяти Джея Гулда, строительство которой обошлось в 100 000 долларов, была завершена к середине 1894 года. Двумя годами позже Нелли, которая уже пожизненно владела домами Линдхерст и 579, купила небольшой старый дом рядом с церковью, который она значительно расширила, включив в него двадцать две спальни, четырнадцать ванных, двенадцать комнат для прислуги, шесть комнат для отдыха, большую кухню, две столовые и обеденное крыльцо. После этого она стала называть свой дом Кирксайд.

Впоследствии на территории, прилегающей к дому Нелли, не раз проходили ежегодные собрания местных Моров и Гоулдов. На этих одиннадцати акрах Нелли с помощью Фердинанда Манголда из Линдхерста создала прекрасный парк (Кирксайд-парк) для удовольствия горожан. (Сегодня роскошные поля и леса, недавно отреставрированные и охватывающие живописную часть Восточного рукава реки Делавэр, остаются жемчужинами. А дом Хелен Кирксайд сохранился как дом престарелых). Помимо создания парка для города, Нелли — отчасти по инициативе старого друга Джея Джона Берроуза, который теперь проводил лето в Роксбери, — финансировала создание публичной библиотеки в доме на Элм-стрит (ныне Вега Маунтин Роуд), некогда принадлежавшем Джону Берру Гулду. Затем, в 1911 году, она построила по соседству с библиотекой красивое здание в стиле греческого возрождения, в котором разместилась городская YMCA. (Сегодня старая YMCA служит Центром искусств Роксбери, в котором работает группа Roxbury Arts Group. Что касается жестяной лавки Джона Берра Гулда на Главной улице, то сегодня это местный центр современного изобразительного искусства — галерея Эндерлин).

Как только Нелли и Джордж обзавелись летними домами в Катскиллс, это был лишь вопрос времени, когда туда вернутся и другие члены семьи. Элис Нортроп, чья свадьба с Чарльзом Генри Сноу состоялась в мемориальной реформатской церкви Джея Гулда, приобрела дом для летнего использования прямо напротив церкви и дома Нелли в Кирксайде. Именно здесь, в сотрудничестве со своим сыном Генри Николасом Сноу, Элис написала свою книгу начала 1940-х годов «История Хелен Гулд». Она умерла в 1947 году. Тринадцать лет спустя ее дочь Хелен Гулд Сноу купила дом на Озерной улице в Роксбери. Кроме того, Анна Пален, дочь Бетти и Гилберта Пален и, следовательно, еще одна племянница Джея Гулда, жила в Роксбери в течение нескольких десятилетий, прежде чем умереть в 1944 году. Ее дом находился рядом с домом Элис Сноу, напротив «Кирксайда Нелли» на Мэйн-стрит. За ней последовал ее брат, доктор Гилберт Дж. Пален, филадельфийский специалист по ушам, носу и горлу, который когда-то владел фермой за пределами деревни и умер в доме на Мэйн-стрит в 1958 году в возрасте восьмидесяти восьми лет. (Его сын, доктор Гилберт М. Пален, внучатый племянник Джея Гулда, провел большую часть своей взрослой жизни в Кэтскиллз. Этот доктор Пален основал больницу Маргаретвилля, а затем занимался частной практикой в Уолтоне, после чего умер в 1986 году в возрасте семидесяти трех лет.) Между тем, хотя Фрэнк Джей Гулд и не жил в этом городе и не посещал его, он проявлял к нему постоянный интерес. В свое время он приобрел большой колокол для башни средней школы Роксбери. В другой раз, в 1948 году, он выделил средства на новую печь для Мемориальной реформаторской церкви Джея Гулда.

Нелли было сорок четыре года, когда в январе 1913 года она удивила свою семью, весь мир и, возможно, даже саму себя, взяв мужа. Финли Дж. Шепард был красивым, дебелым руководителем компании Missouri Pacific. Сын священника, он разделял страсть Нелли к Священному Писанию, антикоммунизму и защите осажденных викторианских ценностей. Как оказалось, он также был потомком Бёрров: седьмым кузеном Гулдов. Будучи слишком старыми, чтобы иметь собственных детей, Нелли и Финли усыновили троих (Финли Джей Шепард, Хелен Анна Шепард и Оливия Маргарет Шепард, последней суждено было выйти замуж за Джона Рида Берра, близкого родственника Финли-старшего). Пара также стала законными опекунами еще одного сироты, Луиса Сетона. Всех четверых Нелли и Финли воспитывали лично, с любовью, но в то же время с утомительным постоянным благочестием.[503] Все четверо ходили в лучшие школы. И все четверо играли вместе с отцом и матерью на частном поле с девятью лунками, которое Нелли в итоге построила на землях, прилегающих к парку Кирксайд. Это поле, включающее искусственное озеро и каменный клубный дом, и по сей день остается частным и общедоступным.

Нелли умерла в конце 1938 года в возрасте семидесяти лет. Финли скончался в 1942 году. В настоящее время некоторые из их приемных потомков остаются в окрестностях Роксбери.

Говард Гулд, который, как Эдвин и Фрэнк, был намного острее своего старшего брата, тем не менее после смерти Джея некоторое время продолжал работать под началом Джорджа, с которым он был совладельцем яхты Vigilant, защищавшей Кубок Америки в 1893 году по проекту Херрешоффа. Но напряженность возникла, когда Нелли, при поддержке Джорджа, пресекла попытку Говарда жениться на актрисе. Впоследствии Говард пришел в ярость, когда Эдит Кингдон Гулд, которой следовало бы знать лучше, осудила очередную актрису как совершенно неприемлемую. На этот раз Говард нанес ответный удар. Он женился на второй женщине, Виоле Катрин Клеммонс, известной как Катрин, в 1898 году, не заботясь о том, что в своем бунте он фактически урезал свою часть наследства наполовину. В то же время Говард оторвался от Джорджа в бизнесе и начал строить свое собственное состояние, инвестируя большую часть годового остатка на то, что теперь составляло одну двенадцатую долю.

Брак Говарда с избалованной и буйной Катрин оказался несчастливым. Именно для нее он построил замысловатый замок Гулд на землях, которые сегодня являются заповедником Сэндс-Пойнт на северном побережье Лонг-Айленда. После завершения строительства замка в 1904 году Катрин заявила, что это место ей не подходит. Стараясь угодить, Говард немедленно приступил к перестройке замка Гулд под конюшни и помещения для прислуги, одновременно начав работы над другим домом в нескольких сотнях ярдов от него. К 1912 году, когда Хемпстед-хаус в тюдоровском стиле с сорока комнатами и восьмидесятифутовой башней был наконец завершен, Говард и Катрин уже четыре года жили раздельно. Говард продал поместье Дэниелу Гуггенхайму в 1917 году. Затем он переехал в сельское поместье в Англии, где после двадцати лет холостяцкой жизни снова женился в 1937 году, но через десять лет снова развелся. Говард умер в 1959 году в возрасте восьмидесяти восьми лет, сознательно не приняв ни малейших мер предосторожности, чтобы укрыть свое огромное состояние. Британское правительство поглотило 52 миллиона долларов из 67 миллионов долларов состояния Говарда. Восемьдесят восемь наследников, дети и внуки его братьев и сестер, получили примерно по 170 000 долларов на каждого. Неплохая сумма, но при небольшом планировании они могли бы получить гораздо больше. Говарду было все равно.

Анне Гулд не было и двадцати, когда она резко разорвала помолвку с Оливером Гарриманом, племянником будущего заклятого врага Джорджа Э. Х. Гарримана. Новым женихом Анны, который был старше ее на семь лет, стал бабник и авантюрист без гроша в кармане, граф Мари Эрнест Поль Бонифас де Кастеллан, известный как Бони. По словам Бони, он нашел Анну «чрезмерно застенчивой… ребячливой и немного злобной; но она обладала обаянием и, что всегда восхищает мужчин, способностями». Бони добавил, что «состояние мисс Гулд играло второстепенную роль в ее привлекательности для меня».[504] Удивительно, но Джордж одобрил этот брак, а также необходимое обращение Анны в католичество, которое было скорее вопросом формы, чем веры. Пара поженилась в особняке Джорджа на Пятой авеню в марте 1895 года. В течение десяти последующих лет, Бони просаживал деньги Анны с такой скоростью, что это удивляло и возмущало даже скупого на средства Джорджа. Что еще хуже, Бони тратил немалую часть денег на развлечения с другими женщинами. Наконец, в 1905 году, родив Бони двух сыновей и дочь, Анна ушла от него. В конце концов ее адвокаты урегулировали многочисленные долги Бони по цене тридцать пять центов за доллар.

Позже, получив в Ватикане разрешение на аннулирование брака, Анна вышла замуж за одного из кузенов Бони, герцога Хелли де Талейрана-Перигора. Хелли был не только богат, но и предан. От этого счастливого союза родилось еще двое детей, мальчик и девочка. Первый муж Анны, Бони, скончался в 1932 году, через пятнадцать лет после того, как унаследовал свой титул и стал маркизом де Кастеллан. Трое детей герцогини де Талейран от первого брака умерли сравнительно молодыми, хотя старший сын, Бони-младший, прожил достаточно долго, чтобы получить титул маркиза. Он женился на красивой полуамериканке по имени Ивонна Патенотр. Когда он умер в возрасте сорока девяти лет в 1946 году, у него осталась дочь Элизабет, которая вышла замуж за Жана графа де Комона Ла Форса. С Ла Форсом у Элизабет было трое детей: два мальчика и девочка (правнуки Анны), которые, в свою очередь, вышли замуж и родили детей. Сводный дядя Элизабет — третий сын Анны, Говард, рожденный от второго брака Анны, — умер от собственной руки в 1929 году после краха любовной связи с пожилой женщиной. Второй муж Анны, Хелли, скончался в 1937 году. А единственный оставшийся в живых ребенок Анны от второго брака, дочь, вышла замуж за графа Жозефа де Пурталеса, с которым у нее были дети. Таким образом, потомки Анны сегодня остаются полностью французами по своему языку, чувствам и приверженности.

Анна, попивавшая шампанское и не любившая поболтать, избегала трезвенницу и набожную Нелли около тридцати лет, но после смерти Нелли она поспешила вернуться в США, чтобы выкупить Линдхерст из поместья. Во время Второй мировой войны Анна делила свое время между Линдхерстом и номером люкс в отеле Plaza. Затем, после возвращения во Францию осенью 1945 года, она сделала замок на Гудзоне своей летней резиденцией. Каждый июль и август она спала в спальне в башне, которую использовала в детстве. Анна умерла в 1961 году в возрасте восьмидесяти шести лет. В своем завещании она передала Линдхерст Национальному тресту по сохранению исторических памятников, а также фонд для его содержания. После того как французские наследники Анны оспорили завещание, Национальный трест конфисковал фонд, но сохранил дом. Сегодня поместье (сильно уменьшенное до всего шестидесяти семи акров из пятисот, принадлежащих Джею), особняк и остатки чудесной оранжереи Джея остаются открытыми для публики.

Фрэнк окончил Нью-Йоркский университет в 1898 году, получив диплом инженера. После этого, следуя привычной схеме, он недолго работал на Джорджа. Но со временем, как и его братья до него, он стал не согласен с тем, как Джордж вел дела. Поэтому он тоже занялся своей личной и довольно успешной программой инвестиций. Брак Фрэнка с первой женой (известной в обществе Хелен Келли, внучкой одного из первых союзников Джея Гулда на Уолл-стрит) распался в 1904 году. После этого Фрэнк получил опеку над двумя дочерьми, женился на шоу-герл и приобрел замок на французском побережье в Нормандии. Неизвестно, что стало причиной эмоционального срыва Фрэнка десять лет спустя, но его поведение стало разрушительным и непостоянным на протяжении всех лет Первой мировой войны. В этот период Фрэнк много пил и стал завсегдатаем парижских борделей. Вторая жена ушла от него в 1918 году. Четыре года спустя он встретил женщину, которая стала его спасительницей.

Фрэнк женился на Флоренс Ла Каз, волевой бывшей актрисе из Сан-Франциско, в 1923 году. Ему было сорок шесть, ей — двадцать восемь. Флоренс высушила его и вернула к бизнесу. Фрэнк вложил деньги в казино и отели в Антибе, Жуан-ле-Пене, Ницце и Ваньоль-де-л'Орне — заведения, которые часто посещала его сестра Анна, с которой он оставался близок. Хотя Фрэнк со временем стал известен как «король крупье», на самом деле он занимался только недвижимостью, оставляя управление казино, ночными клубами и отелями другим. (Например, Фрэнк построил свой Palais Mediterranee в Ницце стоимостью 5 миллионов долларов; затем он передал здание компании Monte Carlo на тридцать лет по лицензии за 1 миллион долларов в год, в течение которых он наслаждался здоровым ростом стоимости недвижимости, одновременно получая огромную арендную плату). К 1930 году стоимость владений Фрэнка только на Ривьере превышала 20 миллионов долларов. Флоренс тем временем основала литературный салон в Жуан-ле-Пене, где принимала таких людей, как Ф. Скотт Фицджеральд и Жан Кокто.

Франк оставался во Франции на протяжении всей Второй мировой войны. В возрасте шестидесяти лет и с плохим здоровьем нацисты воспринимали его не как врага, а скорее как благодушного пожилого француза. Через семь лет после окончания войны Франк подарил Нью-Йоркскому университету 1,5 миллиона долларов на строительство студенческого центра. Два года спустя, в 1954 году, семидесятисемилетний Фрэнк по просьбе своего двоюродного брата и бывшего декана, девяностооднолетнего Чарльза Генри Сноу, подарил университету еще 1 миллион долларов, а в 1956 году получил в собственность поместье в Ардсли-на-Гудзоне, которое Фрэнк не посещал уже много лет.

Чарльз Генри Сноу умер в 1957 году в возрасте девяноста четырех лет. Фрэнк Джей Гулд умер в Жуан-ле-Пен в 1958 году в возрасте восьмидесяти одного года. Большая часть значительного состояния Фрэнка досталась его жене Флоренс, двум замужним дочерям и детям дочерей. Флоренс помогла основать Международный джазовый фестиваль. Это всемирно известное мероприятие проводится ежегодно с 1960 года в Жуан-ле-Пене в амфитеатре Сосновой рощи имени Фрэнка Джея Гулда. Флоренс, которая умерла в 1983 году, также основала Фонд Флоренс Гулд, организацию, которая поддерживает французские культурные мероприятия (такие как художественные выставки и музыкальные концерты) по всей территории США. В сентябре 2003 года в знак признания заслуг фонда и его основательницы Отдел культурных услуг посольства Франции в Нью-Йорке открыл новый сад Флоренс Гулд в своей штаб-квартире на Пятой авеню, 927.[505]

Второй старший сын Джорджа Гулда от Эдит, Джей II, стал чемпионом по кортовому теннису — древнему виду спорта, в котором короли играли на обнесенном стеной корте. За двадцать лет соревнований на высшем уровне Джей II проиграл только один раз в одиночном разряде и один раз в парном. Впервые он выиграл чемпионат США среди любителей в 1906 году, когда ему было всего семнадцать лет, и удерживал этот титул до 1925 года, за исключением 1918 и 1919 годов, когда турниры не проводились, а Джей II находился на службе. Гулд также выиграл золотую медаль на Олимпийских играх 1908 года, где его вид спорта в официальной программе назывался jeu de paume. В 1914 году он стал первым в истории любителем, выигравшим чемпионат мира. Впоследствии он с разными партнерами выиграл в общей сложности четырнадцать национальных чемпионатов в парном разряде. Джей умер сравнительно молодым, в возрасте сорока шести лет в 1935 году, оставив детей, у которых, в свою очередь, были дети.

Жизнь остальных детей Джорджа и Эдит была очень разнообразной. Их старший, Кингдон Гулд, учился в Колумбийском университете, стал бизнесменом и вступил в счастливый брак с бывшей служанкой семьи. Средняя дочь Джорджа и Эдит, Вивьен Гулд, в 1911 году вышла замуж за ирландского дворянина — Джона Грэма Хоупа де Ла Пур Хорсли-Бересфорда, пятого барона Дециса. Она умерла в 1931 году. (Ее сын, Артур Джордж Маркус Дуглас де ла Пур Бересфорд, шестой барон Децис, скончался в 1992 году. Ее внук, Маркус Хью Тристрам де ла Пур Бересфорд, седьмой барон Децис, родился в 1948 году, является дублинским адвокатом). Джордж Гулд-младший, пятый ребенок и третий сын Джорджа и Эдит, стал биржевым брокером, женился и имел двух сыновей: Джордж Джей Гулд III и Моэм Картер Гулд, о которых мало что известно. Джордж-младший и его жена развелись, когда мальчики были еще маленькими.

Марджори, старшая из дочерей Джорджа и Эдит и их третий ребенок, вышла замуж за Энтони Дрексела из банковской семьи. (Именно Энтони дал Джорджу-младшему работу брокера в фирме Liggett, Drexel & Company). Что касается Эдит, третьей старшей дочери и пятого ребенка Джорджа и Эдит, то она вела недолгую рассеянную жизнь, в течение которой растратила большую часть своего небольшого наследства, развелась с первым мужем (Кэрроллом Ливингстоном Уэйнрайтом, потомком Питера Стюйвесанта, от которого у нее было трое детей) и снова вышла замуж, прежде чем умереть в возрасте тридцати шести лет. (Ее сын, Стайвесант Уэйнрайт II, с 1953 по 1961 год был членом Конгресса от республиканцев от округа в восточной части Лонг-Айленда). Глорию, младшую дочь Джорджа и Эдит, постигла та же участь, что и Эдит. После нескольких лет несчастья и алкоголизма она утонула во время купания в пьяном виде в своем доме недалеко от Феникса в 1940-х годах, оставив дочь.

Если среди нынешнего поколения Гулдов и есть кто-то, кто больше всего похож на Джея, так это правнук Кингдон Гулд-младший. Этот Гулд — обладатель двух Пурпурных сердец и двух Серебряных звезд, полученных во время службы в армии США во время Второй мировой войны. Он также является адвокатом, получившим образование в Йеле, и давним застройщиком недвижимости в районе Вашингтона, округ Колумбия, что оказалось чрезвычайно прибыльным делом. Кингдон проводит лето в старом доме Джорджа Гулда «Фурлоу Лодж» у форелевого озера на Драй Брук Роуд недалеко от Роксбери, где его окружают еще несколько домов Гулдов (один из них до недавнего времени принадлежал его сестре Эдит Гулд Мартин, которая скончалась летом 2004 года).

Кингдон — первый сын первого сына первого сына первого сына после Джея. Помимо карьеры в бизнесе, он с отличием служил послом США в Люксембурге (1969–1972) и Нидерландах (1973–1976). Бывший председатель Международного турнира по хоккею на траве имени Джона Ф. Кеннеди и советник президента в Университете Джона Хопкинса, Кингдон владеет пятью языками, увлекается спортом и входит в состав многочисленных советов директоров. Он также является преданным семьянином. У Кингдона и его жены Мэри, которые вместе основали престижную школу Glenelg Country School в округе Говард, штат Мэриленд, отметившую в 2004 году свое пятидесятилетие, девять детей, двадцать восемь внуков и множество правнуков. Супруги, оба актеры-любители, иногда ставят спектакль «Любовные письма» по пьесе А. Р. Гурни-младшего, романтическую комедию «Любовные письма», чтобы помочь достойным людям. В мае 2004 года они дали один из таких спектаклей для Roxbury Arts Group в здании, которое Нелли построила много десятилетий назад в качестве подарка родному городу Джея.

Что бы Джей подумал о таланте и упорстве Кингдона в бизнесе в сочетании с его любовью к семье и вниманием к наследию Гоулдов в Кэтскиллз? Можно предположить, что он нашел бы все это вполне удовлетворительным.