Том 68. Чехов

20 Литературное наследство, т. 68

То, что он творит — возмущает до глубины души! Боимся, что всех сотрудников отвадит писать у нас»¹¹.

Редактор «Северного вестника» Евреинова неоднократно обращалась к предсе­дателю Комитета по делам печати Е. М. Феоктистову по вопросу о превращении жур­нала в бесцензурное издание, но ее старания каждый раз оказывались безуспешными. «А нашему „Северному вестнику" не везет: не выпускают его из-под цензуры. Евреи­нова на днях была у Феоктистова, и пока он тут сидит, кажется, надо отложить вся­кую надежду на бесцензурность»,— писал Плещеев Чехову 19 августа 1888 г. (см. так­же письма к нему же от 23 июня 1888 г.— «Слово», стр. 249; от 10 августа 1888 г., от 28 марта 1890 г.).

Положение журнала, помимо трудностей внешнего порядка, осложнялось и вну­тренними разногласиями, которые обусловливались стремлением Н.К. Михайловского к «диктаторству», его преимущественной поддержкой группы сотрудников бывшей редакции «Отечественных записок». В письмах Плещеева к Чехову нашли свое отражение многие эпизоды этой внутриредакционной распри, закончившейся ульти­мативным заявлением Михайловского и его выходом из редакции. Вслед за ним «Се­верный вестник» покинули Гл. И. Успенский, С. П. Южаков и ряд других литераторов. Эта тема освещена нами ниже в комментариях к соответствующим письмам Плещеева.

Чехов разделял с Плещеевым его скептицизм по отношению к Михайловскому, хотя оба они ценили его как талантливого литературного критика и публициста ¹².

В результате распада редакции и непрекращающихся финансовых трудностей «Северный вестник» оказался в состоянии острого кризиса. Группа сотрудников вместе с Плещеевым готова была принять на себя издание журнала, и Чехов отнесся к этому проекту с полным сочувствием (XIV, 443). Однако Евреинова отвергла это предложе­ние и передала журнал А.Л.Волынскому (Флексеру), что и привело к превращению журнала в орган нарождавшегося декадентства. Узнав от Плещеева о передаче жур­нала, Чехов возмущался тем, что «среди бела дня, в столице, при изобилии пишущих беспомощно и зря погибает журнал» (XV, 45). Для освещения истории этой гибели старого «Северного вестника» публикуемые ныне письма Плещеева также дают много свежего и интересного материала.

Историко-литературный интерес писем Плещеева к Чехову не исчерпывается отме­ченными выше темами — откликами на произведения Чехова и на трудное положение редакции «Северного вестника». Плещеев, находившийся в центре литературной жизни Петербурга, постоянно делится с Чеховым своими мыслями о текущих явлениях в ли­тературе, высказывает свои суждения о современных писателях и критиках, делится своими литературными планами. Имена Щедрина, Толстого, Короленко, Григоровича, Гаршина, Щеглова, Боборыкина, Михайловского, Протопопова, Мережковского и многих других неоднократно упоминаются на страницах его писем.

Заслуживают быть отмеченными отзывы Плещеева о Щедрине, свидетельствую­щие о глубоком уважении поэта к нему. Помимо приведенной в начале настоящей статьи оценки, которую дал Щедрин чеховской «Степи», надо указать на письмо от 13 сентября 1888 г., в котором Плещеев выражает свое восхищение поразительной энергией смертельно больного уже Щедрина: «Но, что достойно большего удивления, это деятельность Салтыкова. Человек полуразрушенный, на которого глядеть тяжело, и он в течение лета заготовил для , Вестника Европы" материалу на шесть номеров, т. е. до февраля будущего года включительно, так что ему остается еще написать на две книжки журнала, и он кончит свою „Пошехонскую старину", которая составит книгу листов в 50! Этот больной старик перещеголял молодых и здоровых писателей». Напомним, что именно Плещееву Чехов, только что получивший известие о смерти Щедрина, пишет письмо с замечательной оценкой великого сатирика (см. XIV, 365)

Бесспорный интерес представляет обмен мнениями обоих корреспондентов по поводу «Крейцеровой сонаты» Толстого. 13 февраля 1890 г, Плещеев рассказывает Че­хову о своем впечатлении от этой повести, добавляя, что среди публики многим она не нравится: «В первой половине, в особенности, ужасно много парадоксального, одно­стороннего, исключительного, даже, может быть, и фальшивого». Признавая, что в «Крейцеровой сонате» «есть очень досадные недостатки» и добавляя к перечисленным

Плещеевым еще один — «смелость, с какою Толстой трактует о том, чего он не знает и чтр из упрямства не хочет понять».— Чехов тем не менее не соглашается с Плещеевым в общей оценке повести. «...По моему мнению, в массе всего того, что теперь пишется у нас и за границей, едва ли можно найти что-нибудь равносильное по важности за­мысла и красоте исполнения. Не говоря уже о художественных достоинствах, которые местами поразительны, спасибо повести за одно то, что она до крайности возбуждает мысль» (XV, 15—16). Характерно для самого Чехова письмо, посланное уже после поездки на Сахалин, в котором он отмечал, что, если раньше «Крейцерова соната» была для него «событием», то теперь она ему «смешна и кажется бестолковой» (XV, 136).

Нет сомнения, что настоящая публикация неизданных писем Плещеева к Чехову дает много полезного материала для изучения не только творчества каждого из них, но и более широкого круга проблем русской литературной жизни на рубеже 1880-х и 1890-х годов.

* * *

Переписка Плещеева с Чеховым, завязавшаяся сразу после их знакомства в 1887 г., не прекращалась до последних лет жизни поэта. До нас дошло пятьдесят девять писем Чехова к Плещееву и пятьдесят три письма Плещеева к Чехову. Из последних в сбор­нике «Слово» было опубликовано (со значительными пропусками) шестнадцать и еще два—в отрывках. Из остававшихся неизданными тридцати семи писем Плещеева ниже публикуются тридцать шесть (JIB, ф. 331, 55/44/а—е). Одно письмо (февраль 1891 г.) не включено нами в публикацию по незначительности его содержания.

ПРИМЕЧАНИЯ

Государственный Исторический архив Московской области. Канцелярия мос­ковского генерал-губернатора, секретное отделение, ф. 16, оп. 50, д. 33, лл. 32—34.

ЦГИА, ф. 109, III Отд., 1 эксп., д. 214, ч. 43,№ 520 от 26 июня 1859 г., л. 84.

См. письма Плещеева к М. JI. Михайлову 1856—1861 гг.,—ЦГАЛИ, ф. 1111, оп. 2, ед. хр. 39 (публикуется нами в сборнике, подготовленном ИРЛИ).

Государственный Исторический архив Московской области. Канцелярия мос­ковского генерал-губернатора, секретное отделение, ф. 16, оп. 52, д. 6, л. 84; оп. 53, д. 119, л. 30; оп. 54, д. 1, л. 85; ф. 46, on. 1, д. 988, л. 2 об.

Характерно, что позднее, в начале 1890-х годов, Чехов и сам понял, что даже эпизодическое сотрудничество в «Новом времени» не принесло ему «как литератору ни­чего, кроме зла» и он подчеркивал :«по убеждениям своим я стою на 7375 верст от Жителя (А. А. Дьякова) и К°» (XVI, 54). См. также: С. Я. Е л п а т ь е в с к и й. Антон Пав­лович Чехов.— «Чехов в воспоминаниях современников», стр. 460—461.

ЦГАЛИ, ф. 378, on. 1, ед. хр. 46, лл. 1—2. Это мнение Щедрина о «Степи» обыч­но приводят по письму сына поэта к Чехову и по его воспоминаниям, где отзыв Щедри­на передан неточно, без подчеркнутых нами слов. Письмо частично опубликовано в газ. «Невод», 1907, № 1, стр. 7.

«Материалы к биографии А. Н. Плещеева, составленные А. А. Плещеевым» (ру­копись) — ИРЛИ, P. III, оп. 2, № 1558, лл. 1—5.

По-видимому, Плещеев имел в виду статью Ю. Николаева (Говорухи-Отрока) в «Московских ведомостях», 1889, № 345, от 14 декабря.

См., например, статью Михайловского «Об отцах и детях и г. Чехове».— «Русские ведомости», 1890, № 104, от 18 апреля.

ЦГАЛИ, ф. 636, on. 1, ед. хр. 406, л. 19. Письмо Плещеева к С. А. Юрьеву, без года, датируем 1884 г. по содержанию (см. также неопубликованные письма к А. П. Лу­кину 1884 г.— ИРЛИ, P. III, оп. 2, № 649).

ЦГАЛИ, ф. 636, on. 1, ед. хр. 406, письмо от 21 марта 1887 г.) к С. А. Юрьеву, л. 5. См. также письма Плещеева к Н. К. Михайловскому — ИРЛИ, ф. 181, on. 1, ед. хр. 534, письмо к И. А. Астафьеву — Рукописный отдел Гос. Лит. музея, осн. фонд № 968.

После того как Плещеев получил в 1890 г. крупное наследство, он помог Ми­хайловскому при основании журнала «Русское богатство», предоставив для этого 5 ты­сяч рублей (письмо Н. К. Михайловского к сыну поэта, А. А. Плещееву, от 4 июля 1895 г.— Рукописный отдел Гос. театрального музея им. Бахрушина. ЦТМ 77283). Следя за новым журналом, Плещеев отмечал, что Михайловский придает ему «много блеску» (письмо к В. М. Соболевскому от 12 июля 1893 г.— ЦГАЛИ, ф. 452, on. 1_р ед. хр. 17, лл. 1—2); см. также'письмо Плещеева к А. И. Иванчину-Писареву от 27 ав­густа 1892 г. (ф. 114, оп. 2, № 354, л. 1). Высоко оценил Плещеев также «Воспомина­ния» Михайловского (письмо П. И. Вейнберга к Плещееву от 22 октября 1891 г. — ЛБ, ф. 359, п. 8225, ед. хр. 19 ж.).

ПИСЬМА ПЛЕЩЕЕВА К ЧЕХОВУ

1

Петербург. Пятница 5 февраля 1888 г.

Дорогой Антон Павлович. Повести вашей я еще не получил, вероятно, получу сегодня. Сейчас был у меня Короленко, он не знал о том, что вы рукопись выслали, и тоже написал вам \ чтоб вы высылали ее пвскорей.

Сию минуту мне подали вашу рукопись... В журнале так торопят, что, может быть, не придется и прочесть повесть в рукописи. В феврале всего 29 дней, а книжка должна выйти к 1-му числу.

Но вот о чем я хочу сказать вам, голубчик... Вы желали бы получить 200 рублей за лист. Я знаю средства журнала. Они таковы, что эта цена за большую вещь, как ваша, — должна будет несколько отяготить бюджет журнала. У нас до сих пор высшая плата была 150 за лист. Ее получает и Короленко (исключение, впрочем, составляет Глеб Успенский, получаю­щий 200. Но его рассказы редко превышают лист — и, кажется, никогда не превышают двух листов; но и то редакторша ² кряхтит... Притом же тут были особенные обстоятельства, когда ему положили в первый раз эту плату; и с тех пор нельзя уже было ее уменьшить). Если я прямо заявлю редакторше, что вы желаете 200 р. за лист, то я боюсь, что повесть, хотя и возьмут, конечно, но будут относиться к вам не столь дружелюбно^-, а мне бы хотелось, чтоб было совсем противоположное. Это мое личное мнение [83], и вы мне простите, голубчик, что я вам это высказываю. С дру­гой стороны, я хорошо понимаю, как вам нужны деньги и что вам 200 р. даст сейчас «Русская мысль». А потому убедительно прошу вас телегра­фируйте мне сейчас же по получении моего письма — должен ли я поста­вить редакции как ультиматум: 200 р., и если бы редакция не нашла воз­можным дать этого, — то не должен ли я возвратить вам рукопись? Пожа­луйста, не замедлите ответом.

Постараюсь, чтобы аванс выслали вам тотчас по получении от вас те­леграммы ³.

Крепко, крепко вас обнимаю.

Большое, сердечное спасибо за ваши хорошие письма и за ваше друже­ское расположение.

Мы с Короленко проектировали сегодня поездку с вами по Волге ле­том. Вот если бы это осуществилось —как бы я был доволен! Опостылело мне каждое лето сидеть на петербургских дачах!

От Островского получил большое письмо ⁴, на которое еще не отвечал; ни минуты свободной нет. Так меня приперли к стене обстоятельства, в таком я нахожусь анафемском положении, что даже разнемогся. Нервы совсем-совсем развинтились. Не пожелал бы и врагу быть в моей шкуре. Семья моя усердно вам кланяется. Старшая дочь собирается поехать в Москву и непременно зайдет к вашим ^б.

Будьте здоровы, веселы и пишите искренно и сердечно вас любящему

А. Плещееву

Бедный Леонтьев болен; и все еще не выходит. У него было воспаление в какой-то кишке, как он пишет.

Письмо помечено Плещеевым 4 апреля, однако эта дата ошибочна: письмо написано 5 февраля, на третий день после отправки «Степи» (XIV, 32); 5 февраля действи­тельно приходилось на пятницу. Ср. также строки из публикуемого письма: «В феврале всего 29 дней...»

¹ Письмо от 4 февраля 1888 г.— В. Г. К о р о л е н к о. Собр. соч., т. X. М., 1956, стр. 83.

³ Редактор «Северного вестника» — Анна Михайловна Евреинова.

Эта телеграмма Чехова неизвестна.

Петр Николаевич Островский (1839—1906)—инженер, критик-дилетант, свод­ный брат драматурга. Плещеев ценил критические способности Островского («Слово», стр. 238); в этом с ним соглашался и Чехов (XIV, 51). Упоминаемое письмо Островско­го к Плещееву неизвестно. В ИРЛИ хранится пять писем Плещеева к Островскому (ф. 123, on. 1, № 681).

Елена Алексеевна Плещеева. Чехова она, по-видимому, в этот приезд не посе­тила.

2

Петербург. 26 февраля 1888 г.

Я действительно прихворнул, дорогой Антон Павлович. Сильную про­студу схватил и вот уже третью неделю сижу дома. Было гриппозное со­стояние, и бронхит мой расходился. В первое время температура доходила даже до 39. Теперь я только чувствую некоторую слабость и жду первого дня потеплее, чтоб выйти. Но как на зло морозищи стоят анафемские и все с ветром. Сегодня редакция «Северного вестника», переехавшая на новую квартиру, празднует новоселье, на котором я, таким образом, не буду. Особенно, впрочем, об этом не скорблю. Вчера заходил ко мне Ми­хайловский и сообщил мне, что по поводу «Степи» вступил с вами в пере­писку и что вы ему отвечали ¹. Островский тоже намерен, кажется, на­строчить рецензийку (но, впрочем, вероятно, не для печати) в форме пись­ма к вам ² и нетерпеливо ждет оттиска. Книжка уже готова ³. 1-го выйдет наиаккуратнейшим образом.

Мне Любопытны эти различные мнения о «Степи», которая мне так по­нравилась, и Короленко тоже ⁴. А вот его последняя вещь не произвела на меня особенного впечатления ^Б. Да, очень бы хотелось, чтобы наша поездка по Волге осуществилась Чувствую непреодолимое стремление вырваться отсюда на лето. Мне нужен отдых и физический и нравствен­ный. Возвратись с Волги, я постараюсь уехать еще куда-нибудь в деревню; так, чтобы не возвращаться в Петербург до конца августа, если возможно. Но сколько мне надо побороть препятствий для осуществления этого пла­на, если б вы знали! Как вздумаю только о своих делах, так руки и опу­скаются и всякая надежда пропадает; думаешь: где уж тут вырваться... опять застрянешь в этом болоте. Во время болезни настроение духа у меня было самое скверное. Так я волновался и тревожился, что, полагаю, и болезнь затянулась отчасти от этого. Но будет об этом...

Моя старшая дочь теперь в Москве. Поехала на несколько дней по­гостить. У ней там есть родственники и близкие знакомые. Ужасно хоте­лось поехать с ней вместе. Не будете ли вы здесь как-нибудь, хоть великим постом, что ли? Здесь великий пост незаметен, — не то, что в Москве.

Щеглов поправился и навестил меня во время болезни. Похудел он. Я его в «Русскую мысль» рекомендовал театральным корреспондентом; и рассказ у него там просят, обещают деньги вперед выслать. Он не со­всем в хорошем настроении, поскрипывает. Вот вы приедете — «заведете» его; а я плохой часовщик, меня самого заводить надо. Рассказец, прислан­ный вами, прочту не сегодня-завтра и постараюсь приткнуть куда-ни­будь...' Не удивляюсь, что вас не удовлетворил Отелло. Ни за что бы я 6 рублей не дал Ленскому. Ну, какой он Отелло!⁸ Меня гораздо больше интересует, как прошла ваша новая пьеска-монолог «Калхас»⁹. Я бы желал ее прочесть.

Прощайте пока, голубчик, Антон Павлович. Извините за это безала­берное, неинтересное ни в каком отношении письмо, в котором моя собст- ственная особа занимает чересчур много места. Мои вам просят очень кла­няться и благодарят за память...

Вы уж небось принялись за новый труд... Сложа руки вы никогда не сидите. Нечего говорить вам, что вашего романа я буду ждать как манны небесной...¹⁰, ибо считаю вас в настоящее время самой большой художественной силой в русской литературе. Скажу вам по правде, что пропрославленный и не в меру превознесенный Гл. Успенский порядочно- таки надоел. Все одну и ту же нотку тянет...

Крепко жму вашу руку. Не забывайте и хоть изредка черкните несколь­ко строк. А еще лучше —приезжайте сами. Ждем вас нетерпеливо. Под­бодрите нас с Щегловым.

Ваш душевно А. Плещеев

Имеется в виду письмо Н. К. Михайловского к Чехову от 15 февраля 1888 г. («Слово», стр. 216—217. Датировка письма здесь ошибочна: 88.11.15). Ответ Чехова неизвестен.

О получении письма от П. Н. Островского Чехов сообщил Плещееву в письме от 6 марта, отметив,что оно «в высшей степени симпатично, доброжелательно и умно» (XIV, 51). Это письмо Островского напечатано в сб. «Чехов и наш край». Ростов-на-Дону, 1935, стр. 130—133 (см. также «Записки», вып. 8, стр. 50—53).

Мартовский номер «Северного вестника». Цензурное разрешение 25 февраля 1888 г.

Речь идет, видимо, об устных отзывах Гаршина, П. Н. Островского, ?Михайлов- ского, читавших «Степь» еще в корректуре (см. «Слово», стр. 239). Суждение Королен­ко о «Степи» позднее нашло отражение в его воспоминаниях о Чехове («Чехов в воспо­минаниях современников», стр. 103—104).

«Святочный рассказ» Короленко «По пути», напечатанный в февральской книж­ке «Северного вестника» 1888 г. Написанный в 1886 г. для «Северного вестника» под названием «Федор Бесприютный (Из рассказов о бродягах)», рассказ к печати не был разрешен. Короленко переделал его в 1888 г. (см. «Красный архив», 1927, № 5, стр. 184—185). Изуродованный цензурой (см. письмо Короленко к Чехову от 4 февраля 1888 г.— В. Г. К о р о л е н к о. Собр. соч., т. X, М., 1956, стр. 83), рассказ во многом проиграл.

⁸ Намеченная Плещеевым, Чеховым и Короленко совместная поездка по Волге летом 1888 г. не состоялась. В письме к Короленко от 24 марта 1888 г. Плещеев писал по этому поводу: «Относительно поездки по Волге — начинаю сомневаться. Чехов хочет поехать на второй день Пасхи, что для меня совсем невозможно. Не знаю, как для вас. Он имеет намерение с Волги свернуть на Кубань. Напишите, что вы думаете насчет этой поездки». См. также письмо к Чехову от 8 февраля 1888 г. («Слово», стр. 240).

Речь идет о рассказе «Одиннадцатый» московского литератора Н. А. Хлопова (1852—1909), автора нескольких пьес (XIV, 49 и 55). В «Северном вестнике» рассказ напечатан не был.

23 февраля 1888 г. Чехов писал Плещееву: «Вчера смотрел я Ленского — Отел- ло. Билет стоил 6 р. 20 коп., но игра не стоила и рубля» (XIV, 49—50).

Премьера одноактной пьесы Чехова «Калхас» в театре Корша состоялась 19 фев­раля 1888 г. (XIV, 39).

¹⁰ Речь идет о романе, задуманном Чеховым в начале 1888 г. Чехов писал Плещееву, что у него «уже готовы три листа»: «Когда я напишу первую часть романа, то, если поз­волите, пришлю вам на прочтение» (XIV, 36; см. также стр. 150).

издания критических статей отдельными книжками, я ему тоже подавал мысль, и она одно время ему улыбалась...⁴ Он даже осведомлялся, сколько будет стоить напечатать известное количество листов, но потом замолк. Ведь его нужно рычагом с места сдвигать. Он было начал, давно уж это было, — статью о Глебе Успенском писать ⁵; я его на это подвигнул, потому что мне хотелось ее напечатать в «Северном вестнике», в котором еще тогда не диктаторствовал Михайловский и не сотрудничал Гл. Успен­ский ⁶. Когда обстоятельства изменились и критически относиться к Гл.

ЧЕХОВ '

Фотография, 1890-е гг.

Местонахождение оригинала неизвестно. Воспроизводится по фотоотпечатку Собрание Н. И. Гитович, Москва

Успенскому стало в «Северном вестнике» невозможно, Петр Николаевич статью отложил; но у него, вероятно, остался план или конспект ее; и сочннення Гл. Успенского он проштудировал внимательнейшим образом. Вот бы на первый раз книжечка и готова была: Чехов, Гл. Успенский. Я уверен, что книжка бы заинтересовала многих. Если б в «Новом времени» не было этого мерзопакостного Буренина то можно бы было пристроить туда статьи Петра Николаевича, и статьи эти не были бы уж, конечно, «общим местом», как буренинские. Не говоря уже о том, что не было бы кабацко-ярыжного тона и нечистоплотности. В одном мизинце Островско­го больше ума, знания и честности, нежели у большинства наших совре­менных критиков. Я слышал, что Михайловский писал вам и что вы ему маленький отпор дали, отстаивая свою независимость ⁸. Интересно бы мне было и с этим вашим ответом познакомиться...

Вчера просидел у меня вечер Щеглов. Порассказал он мне о своем жптье- бытье, и я, право, не удивляюсь, что он пишет вам иногда мрачные письма. То, что ему приходится выносить дома, ради полоумной и скаредной ста­рухи, с которой он не может развязаться и которая отравляет жизнь и

ему, и его жене, — просто может с ума свести нервного человека. Он те­перь занят печатанием книжки: «Дачный муж», которую издает ему, ка­жется, Суворин ⁹. И еще у него одно дело навертывается — практиче­ское ¹⁰. Но об этом пускай он сам вам расскажет. Для него практическая деятельность была бы, по-моему, спасительна... Я ему передал рассказ Хлопова. Это рассказец, написанный не без юмору, и который бы можно напечатать в «Северном вестнике», но там столько этих маленьких расска­зов лежит — целый ворох, что неизвестно, когда бы он пошел ^п. Может быть, через полгода, через год — а автору это, вероятно, было бы не на руку. Вы спрашиваете, не забыл ли я о Волге. Нет, очень помню. И по мере того, как становится теплей и ощутительней делается близость вес­ны, желание мое совершить эту поездку все усиливается, но вместе с ним усиливается и опасение, что оно не осуществится. Казалось бы, это так легко, но если б вы знали, сколько мне нужно устранить препятствий для того, чтоб исполнить это легкое, которое при блиягайшем его рассмот­рении окажется непременно трудным. Вот когда приедете сюда, мы под­вергнем этот вопрос всестороннему обсуждению.

До свидания пока, дорогой Антон Павлович.

Сколько я похвал слышу вашей «Степи»! Гаршин от нее без ума¹². Два раза подряд прочел. В одном доме заставили меня вслух прочесть эпизод, где рассказывает историю своей женитьбы мужик, влюбленный в жену. — Находятся, впрочем, господа, которые не одобряют... Про од­ного такого рассказывал Гаршин и глубоко возмущался... потому что это было явно из зависти. Это один из юных писателей и ужасно дряннень­кая личность. Начали ли вы еще что-нибудь — и что именно? Или отды­хаете после «Степи»? Имеете на то полное право. Крепко жму вашу руку и нетерпеливо жду вашего приезда. Мои все шлют вам поклон.

Ваш душевно А. Плещеев

Сон у меня хорош, аппетит есть — но денег нет, а я согласен бы лучше, чтобы первых двух не было, а были бы только последние.

Из письма опубликована только заключительная часть («Слово», стр. 241—242).

Гонорар за повесть «Степь».

Письмо Чехова от 6 марта 1888 г. (XIV, 51—53).

Письмо П. Н. Островского к Чехову о «Степи» см. «Записки», вып. 8, стр. 50—53.

Чехов также советовал Островскому напечатать свои статьи отдельными бро­шюрами (XIV, 51).

⁶ Статья П. Н. Островского о творчестве Глеба Успенского неизвестна.

⁶ Н. К. Михайловский начал сотрудничать в «Северном вестнике» с конца 1885 г.; он заведовал критическим и научным отделами до марта 1888 г., стремясь превратить «Северный вестник» в орган либерального народничества. Говоря о диктаторстве, Пле­щеев имеет в виду обыкновение Михайловского настаивать на опубликовании идейно близких ему, хотя бы и посредственных беллетристических произведений, ставя усло­вием своего участия в журнале помещение той или иной вещи (письмо Плещеева к Ми­хайловскому от 1888 г.— ИРЛИ, ф. 181, on. 1, ед. хр. 534, лл. 3—4). Однако Плещеев ценил критический талант Михайловского и считал важным его участие в «Северном вестнике»: «Я хорошо понимаю, что вы для журнала необходимы, и что вам он обязан большей частью своего успеха» (там же) и, всячески оберегая журнал — «только что свитое гнездо», шел неоднократно на уступки: «... мне уж несколько раз приходилось выносить довольно неприятные щелчки моему самолюбию, и только одно нежелание усиливать распри, делать скандал, заставляло меня сдерживаться, хотя не раз у меня являлось желание крупно поговорить с ним» (ЛБ, ф. 135, раздел И, 31/67, письмо Плещеева к Короленко от 24 марта 1888 г. См. также письмо к Чехову от 21 января 1888 г.— «Слово», стр. 237).

В письме к Чехову от 14 апреля 1888 г. Плещеев передает суждение Протопопова: «Михайловщина душила в последнее время и „Отечественные записки" и задушила бы „Северный вестник"» (цит. по подлиннику. В «Слове», стр. 244, приведенные строки опущены).

Сотрудничество Успенского в «Северном вестнике» началось с января 1886 г. (см. Г. И. Уе пенс кий. Полное собр. соч., т. XIII. Изд-во АН СССР, 1951, стр. 647).

В начале 1860-х годов, когда Буренин начал свою литературную дея~.ельность, он примыкал к прогрессивному лагерю. К этому времени и относятся шесть неопубли­кованных писем к нему Плещеева (ИРЛИ, ф. 36, оп. 2, ед. хр. 357). Однако, как только в его деятельности наметились реакционные тенденции, Плещеев прервал знакомство с Бурениным и принял активное участие в борьбе с ним (письмо Плещеева к П. И. Вейн- бергу от 6/18 февраля 1893 г.— ИРЛИ, архив П. И. Вейнберга, 62/27, л. 12; письмо Плещеева к Некрасову от 26 июня 1872 г.— «Лит. наследство», т. 51-52, 1949, стр. 450).

До конца жизни Плещеев выступал против Буренина и его реакционных статей, «пустых» пьес и стихов. Когда в журнале «Беседа» был напечатан перевод Буренина из Гюго, Плещеев писал его редактору С. А.Юрьеву: «Зачем вы пустили к себе Буренина? Этот господин, действительно, имеет нечистоплотную привычку плевать в тарелку, из которой ест, и постоянно ругает журнал, куда сам лезет со своими дубоватыми стиха­ми... „Отечественные записки" его отучили лазить к ним и даже не совсем деликатно. Он воображает, что его все печатают из боязни его журнальных заметок. Только во время совершенного упадка литературы такое ничтожество может возвышать голос и даже мнить, что он импонирует. Белинский, Добролюбов — и Буренин!» (7 сентября 1872 г.— ЦГАЛИ, ф. 636, on. 1, ед. хр. 406, л. 9—9 об.).

См. прим. 1 к письму 2.

Книга И. Л. Щеглова «Дачный муж, его похождения, наблюдения и разочаро­вания» (СПб., тип. Суворина, 1888). В нее вошла и пьеса «В горах Кавказа. Картинки минеральных нравов».

По-видимому, речь идет о намерении Щеглова заняться книжной торговлей (см. также ниже, письмо № 6).

См. прим. 7 к письму 2.

Об оценке Гаршиным «Степи» — см. В. Ф а у с е к. Памяти В. М. Гаршина (в сб. «Памяти Гаршина». СПб., 1889, стр. 119—121).

4

Петербург. 30 марта 18)88 г.

Милейший Антон Павлович. Душевно благодарю вас за то, что вы при­ласкали моего беспутного офицера который в полном восторге и от вас и от всего вашего семейства. Он, кажется, у вас целых два дня пропадал. И уже как он кларет хвалил!

А у нас после вашего отъезда вот какая катастрофа произошла с бедным Всеволодом Гаршиным!² Не могу вам сказать, до какой степени смерть его огорчила и поразила меня. Из всех молодых писателей, которых вы в Петербурге видали и не видали, это был, бесспор­но, самый чистый, самый искренний и самый симпатичный человек... Кто его знал, не мог его не любить. На похороны его собралась, кажется, вся литература либерального лагеря; было несколько лиц и из другого ³. Видал там и брата вашего ⁴, но, кроме него, из «Нового времени» не было никого. Вот когда «Житель» ⁵ подохнет, так они все оросят слезами прах его. Обиднее всего было то, что речи на его могиле говорили, между про­чим, и такие люди, которые заведомо его не терпели и которых он не вы­носил; и также люди совсем ему почти незнакомые. Недаром он всегда был против речей на могиле. В них всегда наполовину фальши и показ­ного. Так было и тут. Те же, которые его любили и ценили, едва ли были бы в состоянии что-нибудь сказать. Слезы не дали бы им говорить.

В «Северном вестнике» — тоже катастрофа, но не исторгающая, к сча­стью, слез у сотрудников: ушел Михайловский и увлек за собой Гл. Успен­ского. Пробовал увлечь и других еще — но не совсем удачно. Предлог их ухода —подцензурность журнала, «коверкающая, якобы, их умы...» Михайловский обижается тем, что цензор ничего не выкинул из его послед­него дневника, что, несомненно, доказывает, что он поглупел, принорав­ливая свои статьи к цензуре, и ему стало страшно \ Это я не сочиняю. Это я читал собственными глазами в его письме к Анне Михайловне ⁶. Но в сущности тут другая подкладка. Всё его помпадурша пилит его, находя, что он недостаточно властвует и что мало перед ним раболепствуют; а Ан­на Михайловна даже позволила себе громко выражать, что «Северный вестник» сух и скучен. Анна Михайловна, однако же, не падает духом. Уговаривать и удерживать его пока не высказывает ни малейшей охоты и надеется, что журнал будет идти и без этих двух корифеев. Кажется, они втайне уповают, что им разрешат бесцензурный журнал, но горько ошибаются! А покамест Михайловский будет писать в «Русские ведомости»⁷. Он едет в Москву и, верно, будет вас также тащить... Но мы твердо веруем, что ни вы, ни Короленко от нас не уйдете. Желательно было бы слышать от вас подтверждение этого ⁸. Я имею к вам поручение от редакции «Северного вестника». Мы хотим издать литературный сборник на могильный памятник Гаршина. В субботу вечером будет у нас совещание об этом. Пожалуйста, дайте хоть маленький рассказец. Все статьи будут бесплатные. Такой же сборник затеяли сотрудники «Новостей» с Баранцевичем и Лихачевым во главе ⁹. Питаем надежду, что вы не отдадите им предпочтения перед нами. Известите. Щеглов написал было несколько очень искренних и теп­лых строк, которые хотел прочесть на могиле Гаршина — от лица моло­дых писателей, но должен был тоже оставить это втуне, так как представи­телями их явилась даже тля, подобная Леману...¹⁰ Слышали вы об этом литераторе?

Жму вашу руку и желаю вам всякого благополучия. Мне предлагают два даровых билета 1-го класса в Ялту и назад, с тем, чтобы ехать в апреле и пробыть там maximum 6 недель. Страсть хочется этим воспользоваться. Такую потребность отдыха и физического и нравственного ощущаю, что сказать даже не могу. Усиливаюсь добыть денег, но удастся ли, не знаю.

Ваш А. Плещеев

Из письма опубликовано в «Слове» только 20 строк.

Беспутный офицер — Николай Алексеевич Плещеев, младпшЗ сын Плещеева, офицер Павловского полка. В комментариях к письму Чехова от 15 января 1889 г. оши­бочно назван «старшим» сыном (XIV, 548).

Трагическая кончина Гаршина, последовавшая 24 марта 1888 г. Плещеев писал Короленко 24 марта 1888 г.: «И что это за роковая случайность! (...) Человеку откры­лась возможность поехать на Кавказ, где мог провести лето с людьми, которые его лю­били и которых он любил — с семьей Ярошенко. И вот, почти накануне отъезда, он, входя к себе на лестницу, падает с высоты и получает перелом ноги и сотрясение мозга. Только первые сутки он еще говорил немного, но потом впал в бессознательное состоя­ние, продолжавшееся трое суток и из которого он не выходил до самой смерти. И никто в Петербурге ничего не знал об этом. Я сам узнал только вчера; бросился к нему на квартиру, но уже его перевезли в больницу (хирургическое отделение Красного креста), и когда я сегодня пришел туда, то мне сказали, что он умер в 4 часа ночи! Еще так не­давно он был у меня!..» (JIB, ф. 135, раздел И, 31/67).

О любви Плещеева к Гаршину как талантливому писателю и замечательному чело­веку свидетельствуют письма Плещеева к различным адресатам (см., например, письма к Надсону.— «Невский альманах». Пг., 1917, стр. 122—128), написанное поэтом сти­хотворение «На похоронах Всеволода Гаршина» (А. Н.Плещеев. Стихотворения. Л., 1948, стр. 201—202) и анонимный некролог Гаршину («Северный вестник», 1888, № 4, стр. 1—4). Авторство Плещеева в отношении некролога устанавливается по сов­падению основных мыслей с содержанием названного стихотворения.

На похоронах Гаршина на Волковом кладбище 26 марта 1888 г. было много литераторов. Речи произнесли — председатель Литературного фонда профессор исто­рии права В. И. Сергеевич, К. С.Баранцевич,И.И. Ясинский, А. И. Леман, И. И. Гор­бунов-Посадов. Стихотворения, посвященные памяти Гаршина, были прочитаны Н. М. Минским и С. Дрожжиным.

Александра Павловича Чехова.

«Житель» — псевдоним А. А. Дьякова, сотрудника «Нового времени».

Это письмо Михайловского к А. М. Евреиновой неизвестно. О намерении Ми­хайловского уйти из «Северного вестника» еще «весной, в марте в 86-ом, 87-ом» — см. письмо Плещеева к Короленко от 24 марта 1888 г. (ЛБ, ф. 135, раздел II, 31/67). Не­смотря на попытки Плещеева предотвратить этот уход, Михайловский покинул журнал в марте 1888 г.*

После «Северного вестника» Михайловский сотрудничал некоторое время в «Русских ведомостях». Плещеев писал по этому поводу Короленко: «Михайловский найдет себе, положим, работу в .Русских ведомостях", но в журнал ни в один его не примут на тех основаниях, на каких он в .Северном вестнике*, т. е. полнейшим дикта­тором» (ЛБ", ф. 135, письмо от 24 марта 1888 г.). Через некоторое время

ИЛЛЮСТРАЦИЯ К ПОВЕСТИ «СТЕПЬ» Акварель Кукрыниксов, 1941 г. Третьяковская галерея, Москва

Плещеев сообщал Чехову о Михайловском: «Он. говорят, пробовал втереться в число пайщиков „Русских ведомостей", но потерпел фиаско, несмотря на свою дружбу с Соболевским» (письмо от 14 апреля 1888 г.— «Слово», стр. 243—246, с пропусками; приведенные строки опущены).

Имела ли место встреча Михайловского с Чеховым в этот период, установить не удалось. В письмах Чехова от 31 марта и 4 апреля 1888 г. не содержится прямого ответа на вопрос Плещеева, но уход из журнала Михайловского Чехов не одобрил: «Напрасно Михайловский огласил свой уход» (XIV, 72).

Литературный сборник «Красный цветок», выпущенный в память Гаршина в Петербурге летом 1889 г. сотрудниками газеты «Новости» во главе с К. С. Баранце- вичем и В. С. Лихачевым.

Кличка «тля» в применении к бездарным, беспринципным, продажным писакам была впервые введена в употребление И. И. Панаевым в очерке «Литературная тля» (см. И. П ан а ев. Сочинения, т. 1. СПб., 1860, стр. 403—533). Анатолий Иванович Леман (1859—1913)— беллетрист и автор книг по игре на бильярде и на струнных ин­струментах. Л еман был для Плещеева олицетворением «блаженствующих, самодоволь­ных нахалов и пасквилянтов», которыми, по его словам, «кишит» современная литера­тура». Письмо к Короленко от 24 марта 1888 г.—ЛБ, ф. 135, раздел 11,31/67; см. так­же письмо к Чехову от 15 июля 1888 г.—«Слово», стр. 252; фамилия Лемана здесь обо­значена лишь буквой Л.Чехов всецело разделял это мнение Плещеева (XIV, 66—67).

5

Петербург. 1 апреля 18)88.

Дорогой мой. Сейчас только получил ваше письмо и телеграмму от сына \ где он передает мне, между прочим, и ваш поклон. Письмо свое вы галантнейшим образом пересыпали моими стихами², из чего я заключаю, что вы их читали. Это мне очень приятно и лестно. Не менее лестен для меня ваш зов в те места, где Иван Иванович ссорился с Иваном Никифоро- вичем и где можно в натуре видеть куинджевскую «Ночь на Днепре» ³. А знаете, что ведь я, пожалуй, и взаправду приму ваше приглашение... и прикачу к вам недельки на две. Только напишите мне пообстоятельнее — когда вы туда вернетесь с Кубани⁴ и адрес ваш деревенский в точности обозначьте, прописав сколько я должен буду ехать на лошадях и от какого места. Меня было помазали по губам даровой поездкой в Ялту на весен­ний месяц (апрель — май). Но потом это не состоялось, так как знако­мая, уступавшая мне этот билет, вынуждена была сама, по настоянию докторов, немедленно поехать туда. А уж матушку Волгу, должно быть, придется побоку. Что-нибудь одно — или Днепр, или Волга. Есть у меня и еще приглашение, в Воронежскую губернию — стало быть, на Дон. Какое богатство выбора! А кончится, вероятно, дачей в петербургских бо­лотах.

Литературный фонд устраивает вечер в память Гаршина и посылает к вам официальное приглашение принять в нем участие. Вам и Королен­ко. Очень уж хочется вас обоих петербургской публике показать; а денег побольше собрать, так как половина сбора пойдет в фонд, а половина на памятник Гаршину... А что—кабы вы приехали! Какой бы вы были па­инька! Короленко, вероятно, приедет ⁵.

Революция в «Северном вестнике» произошла неполная. Михайловский ушел, но попытка его переманить других — оказалась неудачной.

Успенский написал Анне Михайловне письмо что он уходить не же­лает, Протопопов тоже ⁷. Эта дама, настроившая Михайловского, поста­вила его в очень неприятное положение. Они с ней думали, что он увле­чет за собой всех... а вышло, что ушел он один. И господь с ним. Но черта эта очень некрасивая — как ушел сам, так сейчас переменивать других — и гадить журналу.

Вы статейку в гаршинский сборник дайте, голубчик, непременно. Мы надеемся иметь и от Л. Толстого и от всех сотрудников «Северного вест­ника» ⁸. Короленко тоже напишет. На вас навела хандру дурацкая ста­тья Аристархова ⁹... Но ведь это такая дубина и дубина недобросовест- иая. Щеглов мне говорил, что на похоронах Гаршина (и там даже эти люди не могут своих литературных дрязг оставить) уж говорил, что хочет вас обругать; за непочтение, должно быть, что вы к нему не зашли, хотя были у кого-то внизу под ним... Серьезно. Он выражал где-то претензию свою по этому поводу. И я пари держу, что это он же настрочил на вас бранную статейку в «Еженедельном обозрении» (при котором «День» выходит)¹⁰. В этой статейке ставится вам в упрек — как вы осмелились степь описывать, когда ее описал уже Гоголь (!?) Как вам нравится это идиотство! Впрочем, Введенский человек невменяемый. Он давно уже страдает манией величия. Это говорили доктора. «Белинский, Добролю­бов и я». Больше критиков у нас нет. — Наплюйте вы на них всех и давай­те скорей повестушку ¹¹ в «Северный вестник». Не откладывайте в даль­ний ящик.

Прощайте пока. Сердечно вас лобызаю. Островский ко мне совсем не пишет. Не знаю, что с ним. Спасибо вам, что ссудили моего беспутного сына ¹² деньгами. Старший возвратит вам их. Когда вы собираетесь уез­жать из Москвы?

Письмо Чехова от 31 марта 1888 г. (XIV, 64—66). Телеграмма старшего сына поэта Александра Алексеевича, посетившего Чехова 31 марта 1888 г., остается неиз­вестной.

В своем письме Чехов цитирует стихотворения Плещеева: «Странник», «Песня», «Есть дни: ни злоба, ни любовь», «Старик», «Вперед! без страха и сомненья».

⁸ Чехов приглашал Плещеева приехать погостить в нанятую им дачу на Луке, Сумского уезда, Харьковской губ. Плещеев принял приглашение Чехова и прожил у него около трех недель.

Предполагавшаяся поездка Чехова на Кубань не состоялась.

Чехов писал Плещееву, что выехать из Москвы не может «по домашним обстоя­тельствам. Откровенно говоря, нет денег на дорогу» (XIV, 73).

Плещеев, сожалея об этом, писал 6 апреля своему старшему сыну, находившемуся тогда в Москве: «Как жаль, что он не приедет на гаршинский вечер, куда его пригла­шает фонд. Пускай бы взял в „Северном вестнике" аванс. Дадут ему с радостью. Ска­жи ему. Я,впрочем, поговорю с членами комитета. Не возьмут ли они на себя путевые издержки. Но, может быть, этого не полагается, да и сам Чехов не захочет, пожалуй» (ЦГАЛИ, ф. 378, on. 1, ед. хр. 46, л. 1—2; частично опубликовано в газете «Невод», 1907, № 1, стр. 7). Короленко на гаршинском вечере не присутствовал.

В письме к Евреиновой от 15 марта 1888 г. Успенский сообщал о своем намере­нии выйти из журнала, так как она якобы отозвалась о «Северном вестнике», что он сух и не захватывает живых явлений жизни. Успенский жаловался на «строгость цензуры», необходимость покоряться которой «угашает ум, мысль, талант писателя» (Г. И. Успенский. Полное собр.соч.,т.14,Изд-во АН СССР, 1954, стр. 106—107). Плещеев имеет в виду письмо Успенского к Евреиновой, относящееся к последним чис­лам марта (там же, стр. 113—114; датировка конец марта—начало апреля неточна, так как 1 апреля Плещеев уже сообщает об этом письме Чехову).

Михаил Алексеевич Протопопов (1848—1915) — критик. В 1877 г. выступил в «Отечественных записках» со статьей «Литературная злоба дня» под псевдонимом Н. Морозов. Сотрудничал в «Русской правде», «Слове», «Устоях», в 1890-х годах — в «Русской мысли». Отдельное издание его статей вышло в 1894 г. под названием «Лите­ратурно-исторические характеристики». Упоминаемое письмо Протопопова к А. М. Ев­реиновой неизвестно. Из «Северного вестника» Протопопов ушел позднее, в ноябре 1888 г.

Сборник «Памяти Гаршина» (СПб., 1889), инициатором которого был Плещеев. В него вошли стихотворения Гаршина «Пленница», «Свеча», письма Тургенева к Гаршину, рассказ Чехова «Припадок», стихотворения Плещеева («На похоро­нах Всеволода Гаршина», «Так тяжело мне, так горько мне и больно»), Г. Успенского «Смерть В. М. Гаршина» (переработка статьи, помещенной в «Русских ведомостях»), сказка Щедрина «Ворон-челобитчик», Н. Михайловского «Из дневника читателя» и др. Л. Толстой в сборнике не участвовал.

«Аристархов» — псевдоним Арсения Ивановича Введенского (1844—1909) — критика и библиографа, печатавшегося в «Северном вестнике», «Вестнике Европы», «Деле», «Русских ведомостях». Речь идет о его статье «Журнальные отголоски», посвя­щенной мартовской книжке «Северного вестника» («Русские ведомости», 1888, № 89, от 31 марта). Чехов писал о ней Плещееву: «Какое лакейство перед именами и какое отечески-снисходительное бормотанье, когда дело касается начинающих!» (XIV, 66).

«Еженедельное обозрение» — газета политическая и общественная с литературно- научным и иллюстрированным приложением «День». Плещеев имеет в виду аноним­ную рецензию в № 218, от 27 марта 1888 г. (см. в настоящем томе публикацию днев­ника Щеглова, запись о похоронах Гаршина).

Повесть «Огни», которую писал в это время Чехов для «Северного вестника» (XIV, 66, 78).

Николая Алексеевича Плещеева. См. о нем прим. 1 к письму 4.

6

(Петербург.) 2 апреля 1888 г.

Расписался и я к вам, дорогой Антон Павлович. Никак третье письмо строчу. Но вот в чем дело. Вчера происходило у нас собрание по поводу гаршинского сборника Привлекли мы туда и Баранцевича с К⁰, заявив­шей о своем издании, думая слиться с ними, и из двух сборников составить один. Но мы так расходимся в плане и вообще во взглядах на этот сборник, что порешили: пускай издает каждый из двух кружков свой особый сбор­ник. Они торопятся, чтобы как-нибудь, тяп да ляп, поскорей сварганить и пустить в продажу. Под свежим впечатлением смерти Гаршина — пуб­лика, вероятно, и раскупит их книжку. А это только и требуется. Мы на­мерены составить свою книжку посолиднее. У нас половину займут био­графия, личные воспоминания многих лиц о В. Гаршине, его письма, письма к нему Тургенева, которые он не отдал из скромности в то время, когда фонд издавал переписку Тургенева ², критические статьи о нем и пр. и пр. Вторая половина будет состоять из беллетристических вещей (стихи и проза), и в этом отделе у нас имеется в виду несколько хороших имен: Салтыков, Короленко, Гл. Успенский, — надеемся, что и Чехов будет. А в первом отделе не теряем надежду иметь несколько страничек о Гаршине JI. Толстого.

Таким образом, нужно полагать, что хотя первое впечатление и уля­жется, но хороший состав книги заставит публику ее покупать. Деньги, кажется, пойдут не на памятник, потому что жена хочет сама поставить его, а на какое-нибудь более живое дело, могущее увековечить память Гаршина, как например на стипендию или что-нибудь подобное ³. Часть, может быть, и на памятник пойдет. А как вам теперь сделаться — очень просто: Баранцевич вчера заявил, что они «новых произведений у авторов не просят», так как не всякий может так скоро написать что-нибудь, а до­вольствуются напечатанным и от вас рассчитывают получить разрешение на перепечатку какого-нибудь из ваших прежних рассказов из «Петербург­ской газеты»⁴. Стало быть, нам вы можете дать маленький ненапечатанный рассказец, который вы успеете еще приготовить к 1 августа (крайний срок).

Короленко также разрешил Баранцевичу перепечатать его «Море» из «Волжского вестника» ⁶.

Короленко здесь. Был у меня вчера. Он огорчен выходом Михайлов­ского и думает, что его трудно будет заменить по редакции научного и критического отдела. Завтра будем все сообща толковать об этом в редакции.

Анна Михайловна — та не унывает и, кажется, смерть рада, что осво­бодилась от ферулы. Кланяется вам очень, равно как и Мария Дмитриев­на⁶. Приедете ли вы читать в фонд? Чтение назначено в четверг, 14 апреля ⁷. Короленко, кажется, не останется. У него вся семья больна, и он спешит воротиться, чтоб отвезти жену на кумыс в Самару. А, может, его и удержат на два дня. Приехать сюда так скоро побудила его революция, происшед­шая в «Северном вестнике». На обратном пути будет у вас непременно ⁸.

Ялтой меня только по губам помазали. Ту даму, которая нам предла­гала два билета, доктора «немедленно» отправили самоё туда... И она уже

ПОЛЬСКОЕ ИЗДАНИЕ ПОВЕСТИ «СТЕПЬ»

Обложка. Рисунок Леопольда Бучковского

Варшава, 1950

уехала, как пишет мне муж ее (Городецкий). Давыдов, Влад. Ник., принят окончательно на петербургскую сцену ⁹. Пишите комедию¹⁰.

Прощайте пока, голубчик. Щеглов хотел быть у меня сегодня вечером. Куда его затащишь летом! Он все с своей полоумной бабушкой возится. А с книжным магазином совсем покончил всякие дела. Жму крепко вашу РУКУ-

Ваш душевно А. Плещеев

Известите меня о получении этого письма ¹¹.

См. прим. 9 к письму 4 и прим. 8 к письму 5.

Первое собрание писем И. С. Тургенева. 1840—1883. СПб., 1884.

Деньги, вырученные от издания сборника «Памяти Гаршина», как указыва­лось в предисловии к нему, предназначались для учреждения народной школы пмени Гаршина.

В сборнике «Красный цветок» рассказ Чехова напечатан не был.

Этюд Короленко «Море» («-Волжский вестник», 1886, № 286, от 25 декабря) в сборник «Красный цветок» не вошел.

Мария Дмитриевна Федорова — секретарь «Северного вестника».

См. выше письмо 5 и прим. 5 к нему.

Встреча Чехова с Короленко состоялась 5—6 апреля (XIV, 79), 8 апреля Коро­ленко возвратился уже в Нижний Новгород (см. В. Г. Короленко. Полное посмертное собр. соч. Дневник, т. I. Полтава, Госиздат Украины, 1925, стр. 131).

В. Н. Давыдов был принят на петербургскую сцену в 1888 г. Плещеев ценил талант Давыдова и в своих письмах неоднократно отмечал своеобразие его артистиче­ского мастерства. Давыдов был непременным участником вечеров у Плещеева, где соби­рались писатели, композиторы, артисты (см. А. А. Плещеев. Материалы для био­графии А. Н. Плещеева.— ИРЛИ, P. Ill, on. 1, № 1558). Давыдов также дорожил дружескими отношениями с поэтом и подчеркивал, что хотел бы их «сохранить навсегда» (Рукописный отдел Гос. театрального музея им. А. А. Бахрушина. Письма В. Н. Давы­дова к Плещееву.— ЦТМ, 77440—42).

Речь идет, очевидно, о первоначальном замысле «Лешего» (см. письмо Чехова к М. П. Чеховой от 22 июля 1888 г.— XIV, 136).

Ответное письмо Чехова от 4 апреля 1888 г. (XIV, 72—73).

Петербург. 23 апреля 1888 г.

Ваше последнее письмо дорогой Антон Павлович, такого рода, что может человека остановить от поездки к вам. Толкуете вы в нем о комфорте, подобающем моему «чину», о том, чтобы обставить меня всякими удобства­ми. Из этого я усматриваю, что предположения мои были основательны и что я могу действительно вас стеснить.

Вы способны отдать мне лучшую комнату и сами с семейством теснить­ся для меня где ни попало. Этим вы меня совершенно свяжете, и я у вас проживу два-три дня вместо двух недель. Мне нужна маленькая комнатка, в одно окно, какая у меня всегда бывает на даче, где я живу. Нужна кро­вать или диван, чтоб спать, и стол какой-нибудь вроде ломберного, на ко­тором можно бы было писать, да стул. Больше мне ничего не требуется, никаких комфортов, которые только меня конфузить будут. Был я как-то вечером у Суворина (который был так любезен, что прислал мне свое ве­ликолепное издание книги Радищева)², и сказал ему, между прочим, что хочу вторую половину мая провести у зас. Он расспрашивал, где это, и поручил написать вам, что и он тоже к вам приедет с тем, чтобы забрать нас обоих с собой в Феодосию. Я-то в Феодосию не поеду, а вы, вероятно, не прочь будете провести у него некоторое время ³. Мне же в первых чис­лах июня надо быть непременно дома, на это есть много причин весьма солидных.

Я выезжаю на Пасхе в Варшаву и надеюсь вернуться на Фоминой, так во вторник или в среду, т. е. 2 или 3 мая. Черкните мне словечко перед вашим выездом.

В Москве я, пожалуй, вас не застану, потому что раньше 7 или 8 мая не придется выехать туда. Крепко жму вашу руку.

Аванс просите; дадут. Особливо, если повесть пришлете ⁴.

Ваш душевно А. Плещеев

Письмо Чехова от 17 апреля 1888 г. (XIV, 86—87).

Книга Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» была переиздана Суво­риным в 1888 г. и воспроизводила издание 1790 г.

Суворин на Луку не приехал. Чехов выехал в Феодосию 10 июля 1888 г. (XIV, 132).

Повесть «Огни». Чехов отвечал Плещееву 25 апреля, что кончил «повестушку» и завтра посылает ее (XIV, 96).

Петербург. 10 мая 1888 г.

Милый друг, Антон Павлович.

Леонтьев говорит, что вы пишете ему, что в июне вы не будете у себя на хуторе ^х. А я до сих пор не могу выбраться из Петербурга. Меня задерживают очень важные дела, относящиеся до редакции. Сообщу вам подробнее при свидании или напишу. Но, если я еще проживу с не­делю в Москве, то к вам ехать будет уже поздно. Задерживать вас не хочу, и на неделю ехать не стоит.

Если мне можно будет отхватить еще лишнюю недельку в июне, т. е. если тогда мое присутствие здесь не будет необходимо (в редакции), то я могу теперь же прямо проехать к вам, остановившись в Москве на денек, не более. Но раньше 14-го или 15-го едва ли отсюда выберусь.

Обо всем этом я счел нужным вам сообщить.

Если захотите мне ответить, то, чтоб письмо не разошлось со мной, напишите к Островскому (Московско-Ярославская ж. д., станция Пуш­кино. Дача Пбносова). Если приеду к вам раньше, в Москве проживу подольше уже на обратном пути. Реку Псел мне здесь один приятель так нахвалил, что если я выиграю 200 тысяч, то, пожалуй, куплю усадьбу г-жи Линтваревой ².

Крепко жму вашу руку.

Ваш сердечно Плеще ев

«Огни», по-моему, прекрасная вещица. Но Щеглов ею не удовлетворен, говорит, нет «нравственного вывода никакого». Почему, говорит, автор заключает словами «ничего в жизни не разберешь». Должен, говорит, разобрать. На то он психолог. Строг Щеглов? Скуки я не ощутил ни ма­лейшей, читая «Огни». Щеглов тоже.

Письмо Чехова к И. JI. Леонтьеву (Щеглову) от 3 мая 1888 г. (XIV, 100—101).

Александра Васильевна Линтварева—владелица имения] Луки, где снимали дачу Чеховы в 1888—1889 гг.

9

2 июля 1888 г. Ораниенбаум

Спасибо вам, милый друг Антон Павлович, что не забываете вашего еж-жильца. Описание вашей поездки — по обыкновению исполненное юмора и пересыпанное художественными штрихами¹ —доставило мне большое удовольствие, но вместе с тем и повергло в некоторое уныние: очень уж мне досадно стало, что меня с вами не было! Это действительно была, как видно, прелестная поэтическая и веселая поездка. Но вы мне не сказали, кто именно ездил из мужчин, кроме вас. Ездил ли Иван Пав­лович и братья Линтваревы?² Более шести человек, я полагаю, в дедов­ской коляске не могло уместиться! Вам это путешествие дало много мате­риала, которым вы, конечно, не замедлите воспользоваться. Завидую вам. В близком будущем у вас еще несколько живописных поездок, между тем как я осужден прозябать в Ораниенбауме, где жизнь совершенно город­ская и где уже начали одолевать меня разные поэтессы ⁸.

Погода стоит скверная, один день выдастся ясный да два дождливых. Скучно мне здесь достаточно. До сих пор — разные дела заставляли меня ездить несколько раз в Петербург. Так что и за дело-то я как следует еще не мог приняться. И все мне хворается: то одышка, то головная боль. Все­го хуже, что глаза у меня опять начинают побаливать, и поэтому я вечером при огне избегаю работать. А так как с 9 часов нельзя же спать завалиться, то и идешь на музыку или в театр, хотя последний плох. Завтра дают пье­су Щеглова «Театральный воробей»⁴, и сам Щеглов обещал у меня обедать. Кланяйтесь от меня милейшему Баранцевичу, а «умственному» Воронцо­ву⁵ не кланяйтесь. Скучнее этой личности я не видывал. Мне сдается, что он приехал на Луку не без задней мысли. Затевает он, как я слышал, с компанией столь же «умственных» сочинителей журнал, двухнедельный, и, вероятно, ищет на это денег. Если Линтваревы дадут, то глупо сделают⁶. Не стоило для этого рубить лес Павлу Михайловичу. Что касается до по­нимания художественных вещей, то Воронцову, положительно, недостает этого клапана. Поэзии в нем столько же, сколько в сапожном каблуке. В «Новом времени» напечатан на днях рассказ М. Белинского «Букет цветов»⁷. Как это плохо! Таких рассказов можно по десятку в неделю из­готовлять. Не понимаешь, для чего это написано. Жаль, что человек да­леко не бездарный совсем разменялся на мелочь и валит с плеча все, что лезет в голову.

Гиляровский ваш передал в «Северный вестник» через Короленку рас­сказ ⁸, и Короленко оставил его на прочтение мне. Анне Михайловне очень хотелось его принять; он ей уж очень понравился (не рассказ, а сам Гиляровский).

21 Литературное наследство, т. 68

Я прочел —и, каюсь, покривил несколько душой... принял. Королен­ко, должно быть, предвидел, что это плохо, но, будучи знаком с Гиляров­ским, не хотел ему отказывать; а с другой стороны, и помещения очерка не хотел брать на себя. Это один из тех бытовых очерков, которым имя леги­он; но так как он займет не более листа печатного, то уж так и быть пу­стим его... авось сойдет! Жаль этого Гиляровского. Дела его, говорят, не блестящи, и работа эта репортерская — каторжная.

Евреинова возобновляет хлопоты об освобождении из-под цензуры. Замечательно, что у нас в редакции многие против этого. Но я думаю, что это, напротив, лучше будет. Только едва ли ей разрешат. Если же разре­шат, то надеемся, что тогда ваш роман украсит страницы «Северного вест­ника»⁹.

Поклон мой всем вашим; сын Кока (офицер) тоже очень меня просил и от него кланяться, а кстати: сколько теперь налицо братьев Чеховых — в Луке?

Я написал недавно к Жоржиньке¹⁰ и послал ему ноты, жаль, что он, как вы говорите, уехал в Славянск. На днях посылаю свою фотографию семейству Линтваревых, и уж на этот раз адресую Елене Михайловне ^п.

Не знаете ли вы, получили ли мое письмо со стихами братья Смагины?¹² Я писал к ним по получении от них телеграммы. Но они мне не ответили.

Крепко жму вашу руку и желаю вам всего наилучшего. Напишите мне еще до отъезда в Феодосию ¹³.

Ваш А. Плещеев

P. S. Зачем вы клевещете на Вату ¹⁴, будто мое присутствие ее вдохнов­ляло?

Письмо Чехова от 28 июня 1888 г., в котором рассказывается о поездке в Мирго­родский уезд Полтавской губ. (XIV, 128—130).

Братья Линтварееы — Егор Михайлович и Павел Михайлович, сыновья владе­лицы Луки.

Плещеев писал об этом Короленко 10 мая 1889 г.: «Если б вы только знали, как меня одолевают поэты!.. Редкий день обходится без того, чтоб я не получил двух-трех писем, не говоря о массе стихов, которые я каждый вторник уношу из редакции и по­лучаю лично от посещающих меня стихотворцев. Самое ужасное то, что эта масса пишущих стихи почти сплошь совершеннейшая бездарность!» (ЛБ, ф. 135, раздел II, 31/67).

«Театральный воробей» — комедия-шутка в 2-х действиях.

Василий Павлович Воронцов (псевдоним: В. В.) (1847—1917), экономист и пуб­лицист, теоретик народничества 1880-х—1890-х годов. В. И. Ленин подверг критике экономические и политические взгляды Воронцова в ряде своих работ. Критике взглядов Воронцова посвящена книга Г. В. Плеханова «Обоснование народничества в трудах г. Воронцова». Критический этюд. СПб., 1896. Воронцов гостил у Линтваре­вых в Луке летом 1888 г.

' На это сообщение, связанное с проектом либеральных народников организовать журнал «Эпоха», Чехов откликнулся в ответном письме от 5—6 июля 1888 г. (XIV, 131—132).

' Рассказ И. И. Ясинского (М. Белинского) «Букет цветов» был напечатан в «Но­вом времени», 1888, № 4429, от 29 июня.

Имеется в виду рассказ В А. Гиляровского «На плотах», позднее напечатан­ный в «Русских ведомостях»; в «Северном вестнике» произведения Гиляровского не публиковались.

См. прим. 10 к письму 2.

Егор Михайлович Линтварев. Письмо Плещеева к нему неизвестно.

Плещеев, сблизившийся как с семьей Чехова, так и с Линтваревыми, писал по возвращении из Луки:

«Я возвратился 20 июня. Три недели прожил я на юге и несмотря на то, что погода эти три недели не постоянно была хорошая, но все-таки сравнительно с нашей это была благодать (...)

Как скудна и мизерна показалась мне наша зелень — после южной (...) Избало­вали меня и южная природа и южные люди. Чеховы попали необыкновенно удачно. Семейство, у которого они нанимали в усадьбе флигель — превосходнейшее,— просто идеальнее (...) Все молодежь, за исключением старушки-матери, очень хорошей и доброй женщины; такая сердечная, умная, честная молодежь (...) все они, не зная меня лично, но зная по литературе и литературным чтениям в Петербурге,— вышли на вокзал ж. д. вместе с Чеховыми встречать меня, хотя усадьба находится в 2-х вер­стах от Сум и хотя я приехал в первом часу ночи (...) И в продолжение этих трех не­дель, которые я там прожил, меня окружали таким вниманием и участием, относи­лись ко мне с такой сердечностью, что я был глубоко тронут. Место необыкновенно живописное; мы ездили по окрестностям, катались на лодках по реке Пселу, совершали большие прогулки, и я с большим сожалением уехал оттуда.

Не только самые владельцы усадьбы, но и приезжавшие к ним знакомые — зем­ский доктор, студент-медик, двое родственников (...), все это был такой славный интеллигентный народ, с которым я отлично сошелся. Благодаря близости усадьбы от города — мы получали аккуратно газеты и журналы. Там выписывали „Вестник Евро­пы", „Русскую мысль", „Северный вестник", „Русские ведомости". Флигель, в котором живут Чеховы, довольно запущенный, но зато окна в моей комнате выходили в старый сад с вековыми деревьями, в котором птицы задавали по утрам такие великолепные концерты, каких здесь не услышишь (...) Пройдешь по этому саду, подымешься в гору — и перед тобой открывается великолепный вид на реку и ее живописные бе­рега» (письмо к М. В. Ватсон от 15 июля 1888 г.— ИРЛИ, ф. 402, архив М. В. Ватсон, оп. 2, № 429, лл. 35—36).

¹² Речь идет о стихотворении Плещеева «Антону Павловичу Чехову» («Цветущий, мирный уголок»), написанном в Луке 6 июня 1888 г. (см. Стихотворения А. Н. Плеще­ева. СПб., 1898, стр. 569—570). Поэт послал его также в Миргородский уезд — братьям А. И. и С. И. Смагиным —родственникам Линтваревых. Чехов писал Плещееву о нем: «Смагины ваше письмо получили. Стихотворение и до сих пор еще производит сенсацию в Миргородском уезде. Его копируют без конца» (XIV, 131).

³³ Чехов выехал в Феодосию 10 июля, последнее письмо, отправленное Плещееву перед выездом — от 5—6 июля 1888 г. (XIV, 131—132).

¹¹ Вата — Валентина Николаевна Иванова — племянница А. В. Линтваре вой

10

10 августа 1888 г. Ораниенбаум

Где вы и что с вами, милейший Антон Павлович? i

Соскучился я без ваших писем. Черкните словечко, голубчик.

Редакция обращается к вам с убедительнейшей просьбой прислать что-нибудь к октябрьской книжке. Страшно нужно. Хоть волком вой с беллетристикой!! В сентябрьской книжке все идут никому неведомые имена. Очень может быть, что ничего большого у вас нет еще, — в таком случае не стесняйтесь — пришлите маленький рассказец или два — это бы было прекрасно — величиной с фельетон «Нового времени». Большое спасибо скажем вам; и денег дадим; хотя бы рассказы ваши не покрыли аванса, взятого в редакции. В октябре надо чем-нибудь блеснуть, и если будете вы да Короленко — то больше нечего и желать ^г.

Мы не теряем надежды выйти из-под цензуры к новому году, а может и раньше. Хлопочем сильно.

Вчера получил послание с Луки; благодарственное за присылку кар­точек. Там все благополучно. Опять живет Вата с мамашей ², и новорож­денный Всеволод ³ (крестник Воронцова и «уважаемого товарища») бла­годенствует, питаясь молоком матери. Милый Сергей Смагин еще задолго до этого послания выслал мне свою карточку и, между прочим, писал мне забавную вещь: после того, как вы во время своей поездки к нему⁴ заез­жали зачем-то в аптеку в Сорочинцах, туда явился частный пристав, тот самый, который хотел заставить англичанина Моргана прогуляться по этапу, и настоятельно требовал, чтоб аптекарь сообщил ему имена тех «социялистов», которые были в аптеке, и несмотря на все уверения апте­каря, что это были Смагины и их родственники, хотел ехать в погоню за вами. Эти дураки сами себя на посмешище выставляют и потом жалуются, что власть дискредитируется.

Бедный Суворин! Все у него горе за горем, утрата за утратой ⁵.

Я остаюсь в Ораниенбауме до сентября, и потому пишите мне сюда.

Крепко жму вашу руку. Ответьте мне поскорей.

Ваш душевно А. Плещеев

Чехов намеревался прислать к октябрьской книжке «Северного вестника» рас­сказ «Именины», но кончить его не успел. Рассказ был прислан только к ноябрьской книжке (XIV, 153, 167—168, 175). Произведение Короленко в октябрьской книжке «Северного' вестника» напечатано не было.

Екатерина Васильевна Иванова — сестра А. В. Линтваревой.

Всеволод — сын Павла Михайловича Линтварева, родившийся в июле 1888 г.

Имеется в виду поездка Чехова к Смагиным, с заездом в Сорочинцы в конце июня 1888 г. (XIV, 128—130).

⁶ Утрата — смерть сына Суворина—Валериана (XIV, 150), последовавшая вскоре после самоубийства другого его сына — Владимира.

И

19 августа 18)88 г. Ораниенбаум

А я только что, дня два-три тому назад, отправил к вам письмо через Суворина, дорогой Антон Павлович,— как получил ваше. Вероятно, Су­ворин вам перешлет мое; оно вложено в письмо к нему и припечатано облаткой Я пишу ему несколько соболезновательных слов по поводу новой утраты, постигшей его. Да! беспощадна к этому несчастному чело­веку судьба! Я думаю, что никакое материальное благосостояние и ника­кое количество остающихся в живых детей не может служить утешением человеку в жизни при таких утратах.

Островский сообщает мне также в письме ужасную трагедию. Сын драматурга Островского ², только что кончивший курс в университете и собиравшийся в августе жениться на девушке, с которой рос вместе и в ко­торую давно влюблен был (Кашперовой), чуть не накануне свадьбы зане­могает дифтеритом и умирает; а она, схоронив его, отравляется карболкой. Ее перевезли в больницу и кое-как спасли. Одновременно с этим брат ее, офицер, славный парень, товарищ детства моих сыновей, упал вместе с ло­шадью и расшибся. Хотя сотрясения мозга, кажется, нет, но все-таки это даром не обойдется. Недурно положение родителей, у которых в этом году только умер взрослый сын, перед тем сошедший с ума, тоже офицер!³ Действительно есть семьи, над которыми тяготеет что-то роковое.

Вот вы какой «всемирный путешественник»! Где только вы ни побы­вали⁴. Понимаю, голубчик, вполне понимаю, как вам не хочется пересе­ляться в Москву. Я уж этим всем наслаждаюсь, что вас так путает в Мо­скве, и дурными пьесами, и плохими буфетами, и русскими мыслями... или вестниками, ведь это все равно ⁵.

А нашему «Северному вестнику» не везет: не выпускают его из-под цензуры. Евреинова на днях была у Феоктистова, и пока он тут сидит, кажется, надо отложить всякую надежду на бесцензурность. Он и слы­шать не хочет об этом. Когда же Евреинова заикнулась о «Русской мысли», где пишут те же сотрудники, он остановил ее словами: «„Русская мысль" вполне наша. Она пишет, как мы желаем; во всем советуется с нами. Это лучший теперь журнал». В разговоре, между прочим, упомянул о «„Коро- ленках и Чеховых", о которых говорят что-то, но которых он не читал». Евреинова посоветовала ему прочесть. Вот как «Русская мысль» надувает своей бесцензурностью! Очевидно, они интригуют тайно против «Север­ного вестника» и, может быть, дают взятки цензорам. А у нас подписка все идет да идет.

Ради бога, голубчик, давайте что-нибудь к октябрю, хоть маленький рассказец, а если два, то еще лучше, но и один ничего. Аванс опять вам вышлем.

Не покидайте журнала в критический момент. Ведь у нас теперь по беллетристике хоть шаром покати. Короленко обещает, но даст ли? У него жена родит. Анна Михайловна вам бьет челом о том же и велит кланяться всем вашим. От меня тоже почтение Евгении Яковлевне и Марии

ИЛЛЮСТРАЦИЯ К РАССКАЗУ «СПАТЬ ХОЧЕТСЯ» Акварель Кукрыниксов, 1941 г. Третьяковская галерея, Москва

Павловне и поклон братьям. Я получил письмо от Ваты — благодарность за высылку моей фотографической карточки, очень задушевное и инсти­тутски наивное. Она, как видно, славная девочка. Да, милый Антон Пав­лович, хорошо бы куда-нибудь летом в будущем году совсем уехать из Пе­тербурга, и на юг хорошо бы, и в Париж на выставку ⁶ недурно. Но знаете, ведь человек предполагает, а карман располагает! Я также думаю про­жить в Ораниенбауме до сентября, а если погода будет продолжаться та­кая, какая она стоит теперь вот уж три дня, то и начало сентября захвачу. Нетерпеливо буду ждать вас в Петербурге в ноябре. Приезжайте к дню моего рождения (22-го). Хоть и не особенно приятно праздновать его, когда тебе 63 года стукнет, но уж так заведено — обычай таков, что празд­нуешь. Я все считал, что мне 64 будет, и был внезапно обрадован тем, что обсчитался. Все-таки годом меньше.

Сыновья шлют вам также поклон. Старший сын у меня комедию четы­рехактную написал ⁷, читал мне и на днях отдает ее в цензуру, потом в Комитет. Я к его литературной деятельности относился всегда и отно­шусь «отрицательно» и не считаю его способным ни на) какой серьезный литературный труд уже по тому одному, что он крайне необразован. Но у него есть прирожденный юмор, положим, неглубокий, но неожиданный, непосредственный, не деланный, не надуманный (как, например, иногда у Леонтьева), и комедия его вышла не совсем уж плоха. Главное, что мо­тив совсем новый, которого на сцене не было, и две очень благодарные мужские роли (любовь у него на третьем плане). Есть забавные сцены, есть выражения, которые должны вызвать смех. На сцене она может иметь успех. Конечно, о литературных, достоинствах тут не может быть речи; но написана пьеса бойко, живо, хотя крайне небрежно и торопливо. По-моему, она никак не хуже многих пьес, имевших успех в Александрии- ском театре, и между прочим крыловских ⁸. Гаршинский сборник еще не двигается, потому что все в разъезде. Два художника доставили недурные картинки: Ярошенко и Дубовской ⁹, есть несколько стихотворений, есть воспоминания о Гаршине, есть статьи Михайловского и Успенского; а пока еще ничего другого. На вас очень рассчитывают, что вы хоть пол­листика дадите. Пожалуйста, голубчик. Раньше, как к ноябрю, пожалуй, не поспеем. О баранцевичевском сборнике ничего не слышно; а потому нам нечего особенно торопиться. Только бы сделать получше.

Какой-такой план у вас, касающийся меня? ¹⁰ Очень это меня интере­сует.

Пожалуйста, передайте мой искренний привет всем Линтваревым. Жоржу скажите, что я его очень одобряю за намерение ехать в консер­ваторию. Еще передайте им, что им просит очень кланяться Фаусек ^п, только что возвратившийся с Севера, из Соловков, куда ездил с ученой целью, по поручению Географического общества. Он ждет на днях рожде- йия наследника или наследницы. Вчера обедал у меня в Ораниенбауме и тоже рассказывал мне массу интереснейших вещей. Это большой ваш поклонник. Вы его, кажется, у меня видели. Человек с большим эстетиче­ским чутьем и славный парень.

Прощайте пока, голубчик. Будьте здоровы. Желаю вам хорошего на­строения «писательского». Жду ответа на это и на предыдущее письмо.

Ваш душевно А. Плещеев

Упоминаемые письма Плещеева к Чехову и Суворину неизвестны.

Речь идет не о сыне, а о племяннике А. Н. Островского, сыне его брата М. Н. Ост­ровского.

Имеются в виду Николай Владимирович и Андрей Владимирович Кашперовы. Последний, больной тифом, выбросился из окна в конце 1887 или начале 1888 г. (Сооб­щено внуком композитора В. Н. Кашперова — Алексеем Владимировичем Кашперо- вым.)

⁴ Плещеев имеет в виду поездку, которую совершил Чехов в июле—августе 1888 г. по Крыму и Кавказу (XIV, 149).

⁶ Чехову очень не хотелось уезжать из теплой Украины в Москву— с ее «холодом, плохими пьесами, буфетами и русскими мыслями» (XIV, 149—150). Подхватывая намек, Плещеев ставит знак равенства между журналами «Русская мысль» и «Русский вестник». ,

Всемирная выставка открылась в Париже 6 мая 1889 г. (см. A. JI. Э ф р о н. Торжествующая Франция. СПб., 1890).

Пьеса «Федот, да не тот», написанная А. А. Плещеевым (М., изд. С. Ф. Рассо­хина, 1888). Выла поставлена на частной сцене в Петербурге.

Плещеев неоднократно выступал против безыдейного репертуара Александрин- ского театра, на сцене которого шли никчемные пьесы Невежина, Крылова и подобных им авторов (см. письма к Чехову.— «Слово», стр. 259 и 277).

• Николай Алексеевич: Ярошенко (1846—1898) — художник-передвижник. Был связан с Гаршиным, Успенским, Плещеевым, автор портретов современных ему писа­телей. Ярошенко принимал совместно с Плещеевым активное участие в подготовке к изданию и распродаже сборника «Памяти Гаршина». В сборнике был помещен рисунок Ярошенко по его известной картине «Кочегар».

Николай Никанорович Дубовской (1859—1918) — художник-пейзажист. В сбор­нике был помещен его рисунок к рассказу Гаршина «Четыре дня».

В письме к Плещееву от 13 августа 1888 г. Чехов сообщал, что предполагает пригласить Плещеева летом следующего года на Украину, где он хотел купить хутор (XIV, 150).

Виктор Андреевич Фаусек (1861—1910) — профессор зоологии, друг Надсона и Гаршина. Летом 1888 и 1889 гг. на средства Петербургского общества естествоиспы­тателей и Географического общества совершил две поездки на север.

12

8 сентября 1888 г. Ораниенбаум

Завтра переселяюсь в Петербург, голубчик Антон Павлович. Прихо­дилось часто туда ездить, да и холодно по вечерам на даче. Ваше последнее письмо рисует такие заманчивые, приятные перспективы \ что даже не ве­рится, чтоб все это могло осуществиться. Конечно, я всей душой желал бы видеть вас на будущее лето хуторянином... но, смотрите, не запутайтесь с этими банками, не наживите себе забот, которые лишат вас покоя и бу­дут мешать вашей литературной деятельности. Основание литературной колонии — мечта, делающая честь вашему альтруистическому чувству, но для осуществления которой нужно также побороть много препят­ствий...

Куда занесет меня судьба будущим летом — не знаю. В Крым я и сам не очень стремлюсь, хотя бы и не прочь взглянуть его. Хутор улыбается мне гораздо больше, и я заранее благодарю вас за приглашение, но для меня двинуться куда бы то ни было всегда дело очень трудное. Нынешнее лето, за исключением тех трех недель, которые я прожил у вас,— я про­вел самым скучным и глупым образом, как проводят все петербургские дачники. Да и хворал беспрестанно то тем, то другим. Старость дает себя знать.

Другая новость, которую вы мне сообщаете (секретно) о намерении Линтваревых соединить брачными узами Ивана Павловича с Ватой — является для меня не меньшею неожиданностью, чем первая. Но почему бы этому и не быть. Оба они, и Иван Павлович и Вата, такие симпатичные, и если только они друг другу нравятся, то нет резона думать, чтоб они могли быть несчастливы в супружестве. А Ватина мамаша, кажется, баба безвредная. Она мешать не может. Я не понимаю, почему Сергею Смагину необходимо резать скот — ради ценза? Какой и на что ему ценз?

А комедию сына Литературно-театральный комитет не пропустил ² (хотя и не единогласно, так что он может перенести в общее собрание), протокол написали мягкий и позолотили пилюлю — некоторыми похвалами.

Все это Григорович [84] сделал из боязни, вероятно, не угодить Буренину, которого сын мой раз пытался бить.

Григорович возвратился из-за границы очень недавно; сильно поста­рел и осунулся. Не вылечился ни от болезни, ни от двоедушия. Привез повесть, которую мне хотелось бы получить в «Северный вестник», но Берг уже объявил, что она будет в «Русском вестнике»⁴, а Григорович уверяет, что он не обещал ему положительно; и будет читать мне повесть. Я зара­нее уверен, что это очень плохо, как и все, что он пишет в последнее время, но у него есть имя. Только боюсь, что цену заломит большую. Боборы- кин прислал нам повесть [85]. Я прочел ее, очень недурная вещь, хотя ко­нец мне не нравится. Обещал мне роман Шеллер (Михайлов). Его романы всегда занимательны и находят себе много читателей, хотя иногда слиш­ком тенденциозны Но где же взять беллетристов? А нам необходимо за­пастись на зиму чем-нибудь большим. Вашего рассказа[86] ждем нетерпе­ливо. Был здесь Короленко. Он все возится с «Русской мыслью», хотя обещал и нам к ноябрю. Казалось бы, прежде всего, следовало дать в жур­нал, где он член редакции. Очевидно, тут влияет Михайловский; я слышал недавно, что люди из его кружка говорят о «Северном вестнике»: «Вот мы перетянем у них Короленко». Если Михайловскому удастся свой журнал основать,— как он о том сильно хлопочет,— то почти наверное можно сказать, что Короленко туда совсем уйдет. Он сильно преклоняется перед авторитетом Михайловского; и даже теперь, прямо с железной дороги, по словам Анны Михайловны, явился к нему ⁸. Ах! Если б вы знали, как мне надоели эти всякие кружковые дрязги. Ни в чью-то искренность нельзя верить.

Видели ли вы Островского? При свидании спросите его, получил ли он мое письмо?

Нынче только собрался ответить обер-композитору, как вы называете Жоржика.

Мой сердечный привет всем вашим. Присылайте рассказ поскорей. Один рассказ у нас выкинула цензура⁹. Вы скрасите всю книжку, а то в ней беллетристика совсем не ахтительная. А какова ругня идет у Прото­попова с Скабичевским?[87]

Ваш душевно А. Плещеев

Содержание этого, как и других неопубликованных писем Плещеева, опровергает утверждения автора статьи «В. Г. Короленко в редакции .Северного вестника" и «Рус­ской мысли"», Б. Д. JIетова, о том, что «условия для работы Короленко в„Северном вест­нике" складывались явно неблагоприятно» чуть ли не из-за изменившихся взглядов Пле­щеева (см. «Вестник Ленинградского университета», 1956, № 14, стр. 111—112). В дей­ствительности, главной причиной ухода Короленко из журнала была его близость к Михайловскому.

После Прекращения сотрудничества последнего в «Северном вестнике» Короленко продолжал принимать участие в журнале до середины 1889 г.

Намерение Михайловского основать «свой» журнал осуществилось позднее, когда он стал во главе издававшегося в Петербурге ежемесячного литературного и научного журнала «Русское богатство», которое он превратил в орган либераль­ного народничества. Журнал повел с этой поры борьбу с марксизмом. В беллетри­стическом отделе «Русского богатства» принимали участие Успенский, Мамин- Сибиряк, Горький. Короленко был деятельным сотрудником «Русского богатства», а после смерти Михайловского в 1904 г. стал редактором-издателем журнала (с перерывами до 1918 г.).

⁶ О каком рассказе идет речь — неизвестно.

ю «ру_Гней» Протопопова и Скабичевского Плещеев называет полемику, которая развернулась между ними в связи с выступлением Скабичевского за пересмотр «всех прежних эстетических теорий искусства», против деления его на «тенденциозное и чистое». Напечатав в апреле 1888 г. в газете «Новости» статью, посвященную разбору «Критических этюдов по русской литературе» К. К. Арсеньева, Скабичевский разде­лил в ней критику на три рода: историческую, представителем которой назвал Белин­ского, публицистическую, олицетворяемую Добролюбовым и Писаревым, эстетиче­скую— Дружинин, Анненков, Боткин («Новости», 1888, № 111, от 21 апреля). В по­следовавших затем статьях Скабичевского содержались разноречивые оценки Пушкина, Гоголя, Белинского, Чернышевского, Чехова, которого он ставил рядом с Гнедичем, не видя меж ними «ни малейшей разницы», так как «по талантливости один другому ни на йоту не уступит» (там же, 1888, № 203, от 28 июля; № 210 и 230, от 4 и 25 ав­густа) .

Особенно ожесточенно спор разгорелся в связи с защитой Скабичевским Ясин­ского (М. Ёелинского) как «одного из талантливейших представителей молодой белле­тристики ... занимающего далеко не последнее место в нашей современной литера­туре» (там же, 1888, № 206, от 28 июля).

Протопопов выступил против Скабичевского на страницах «Северного вестника». Не называя фамилии критика, он обрушился на него за отсутствие критических способ­ностей, бесцветность его статей, за то, что Скабичевский берет на себя смелость толковать о «предметах, совершенно выходящих из круга его разумения; он учит людей правилам нравственности добродетельных мещан; он с гордым видом самостоятельного мыслителя выкладывает вороха общих мест» («Северный вестник», 1888, № 9, стр. 71). Здесь же Протопопов полемизировал со Скабичевским в отношении оценки Ясинского, показывая полнейшую ничтожность его как беллетриста, называя его «пустоцветом».

Плещеев разделял суждения Протопопова, но не мог, очевидно, одобрить ту форму, в которую критик облекал их. Комментируемое письмо к Чехову было напи­сано поэтом 8 сентября, в день появления очередной статьи Скабичевского («Литера­турная хроника». «Новости», № 244) и выхода сентябрьской книжки «Северного вестника» со статьей Протопопова, содержащей резкие выпады по адресу Скаби­чевского.

После 1888 г. полемика между Протопоповым и Скабичевским приняла еще более ожесточенный характер и продолжалась до начала 1890-х годов.

13

Сентября 13 1888 г. Петербург

Дорогой Антон Павлович.

В октябре мы думаем приступить к печатанию гаршинского сборника, но у нас еще в литературном отделе почти ничего нет, «кроме обещаний», да нескольких стихотворений. Художники — те гораздо исправнее, мно­гое уже доставлено, и на днях ожидается еще получение нескольких ве­щей. Первый отдел тоже готов. Собрано много статей, писем, воспоминаний. Все дело за беллетристами. Мне поручено слезно умолять вас, чтоб вы дали что-нибудь, хоть очень коротенькое, хоть на 1/2 листика, если не можете более.

Короленко обещал непременно дать, и я ему сегодня тоже напоми­наю. Пожалуйста, не откажите. Сделайте это для меня, голубчик. А другой сборник, должно быть, совсем не выйдет. Ничего пока не слыхать, кроме того, что все они перессорились будто бы. Мудреного в этом ничего нет. Это у нас часто бывает. Ради бога, известите, можно ли будет на вас рассчитывать, что вы в течение октября что-нибудь дадите?

А «Северный вестник» все ждет и надеется, хотя сегодня уже 13 число. А место для вас оставлено. Если вы не пришлете, у нас беллетристика бу­дет опять швах. Самой интересной вещью будут двадцать писем Тургенева об искусстве

Послезавтра приглашен я на слушание повести к Григоровичу [88], а завтра на именинный пирог к Горбунову. Что окажется лучше — по­весть или пирог — сообщу вам.

Сын пересылает свою пьесу в общее собрание, так как протокол напи­сал комитет в очень лестных выражениях, и сказано там, что при извест­ных сокращениях пьеса могла бы идти. Вот уж, если общее собрание за­бракует, тогда баста. Тогда на апелляцию к Коршу. Вчера я смотрел «Не­вольниц» Островского, которые на днях шли здесь в первый раз. Играли отлично, особливо Савина и Давыдов ³. Но какая это слабая пьеса! Пред­ставь ее кто-нибудь без имени Островского —и комитет бы ее непременно забраковал. А ведь это вы написали в «Новом времени» шутку «Медведь» ⁴? Мне кажется, на сцене она была бы очень забавна. Я по некоторым штриш­кам узнал вашу руку.

Леонтьев свою новую пьесу отправил к Коршу. Его «В горах Кавказа» прошла летом 20 раз [89]. Но в Красном Селе александринские актеры, по его словам, провалили ее. Пьеса подверглась большим урезкам, так как шла в присутствии государя и императрицы. Кроме комедии, Леонтьев написал повесть в пять листов. Молодец!

Но, что достойно большего удивления, это деятельность Салтыкова. Человек полуразрушенный, на которого глядеть тяжело, и он в течение лета заготовил для «Вестника Европы» материалу на шесть номеров^ т. е. до февраля будущего года включительно. Так что ему остается еще напи­сать на две книжки журнала, и он кончит свою «Пошехонскую старину», которая составит книгу листов в 50! Этот больной старик перещеголял мо­лодых и здоровых писателей.

Я перебрался с дачи только в пятницу, 9-го, и в доме у меня все еще кавардак. В обычную городскую колею я еще не втянулся и никуда не хочется идти. Да и денежные дела ужасно плохи. Вообще, тяжело живет­ся, и предстоящая зима не сулит ничего путного. Прощайте пока. Жму руку вашу. Поклон всем вашим. Приезжайте скорее к нам.

Искренно преданный вам А. Плещеев

14

Петербург. 2 октября 1888 г.

Милый Антон Павлович.

Спешу прежде всего известить вас по поводу «Медных лбов». Дирек­ция мне сама заказала перевод этой пьесы — не Скриба, а Эмиля Ожье— и заплатила за него 500 рублей; но вместе с тем заставила подписать усло­вие, что я не могу ее давать ни на какой частной н даже провинциальной сцене, так как она составляет полную собственность дирекции, и только могу ее напечатать. Пьеса эта очень умная, но играть ее русским актерам очень трудно, ибо они незнакомы с этими типами, на которых лежит слиш­ком сильный отпечаток французской культурно-политической жизнн. И актеры Александрпнского театра ее блистательно провалили, так про­валили, что она даже не была повторена. Даже Давыдов, и тот сплоховал и играл совсем не то, что нужно. Не говорю уже о том, что цензура у меня выкинула целые сцены целиком и все политические монологи обкарнала.

Это очень язвительная сатира на все политические партии и на продаж­ную прессу. Мне говорил здесь Южин, что ее собираются ставить в Москве на Малом театре. В печати мне с ней тоже не повезло. У меня взял ее Петр Исаевич Вейнберг и половину ее уже набрали, но журнал его «Изящ­ная литература» внезапно прекратился. Порекомендуйте, голубчик, Свет­лову мою переводную пьесу «Дурной человек» с немецкого [90]. Это очень веселая и остроумная по идее пьеска, нигде не игранная.

ДАРСТВЕННАЯ НАДПИСЬ ЧЕХОВА петербург,

НА СБОРНИКЕ «В СУМЕРКАХ» _{Издашс А с}. _Су_ВОр_ИНА

(СПб., 1887): ,₈₈, •

«Александру Павловичу Ленскому от автора. А. Чехов. 88 8/1V»

Собрание Н. П. Смирнова-Сокольского, Москва

Имел ли успех «Дачный муж» и сколько раз с Жаном была истерика?'[91]Сейчас получил письмо от Короленко, он высылает повесть к 15 октября, но я думаю,что мы ее отложим до января[92]. Жирно будет пускать и вас и его в одной книжке. А там, пожалуй, на мели сядем. Ваш рассказ ждем нетерпеливо [93].

Вчера вечером пришел ко мне Мережковский и прочел небольшой этюд, который он написал о вас. Ей-богу, это лучше всего, что говорили о вас рецензенты. Мне кажется, что и вы будете довольны этой статейкой. Это свежо, молодо и крайне симпатично. Разумеется, он от вас в восторге и разбирает большую часть ваших рассказов, иллюстрируя свой рассказ выписками. Статья озаглавлена «Старый вопрос по поводу нового таланта»⁵. Вопрос в том — приносят ли пользу писатели «бестенденциозные». Ответ, разумеется, утвердительный. Но Протопопов вломиться в амбицию не может, потому что тут не отрицается и польза тенденции.

Мне хочется, чтоб этот этюдец пошел у нас. Был здесь Гольцев, и с ним я имел разговор о вас

Бежецкого мне не удалось привлечь, потому что его Протопопов в ны­нешней книжке облаял ни за что, ни про что, что мне крайне досадно. Случилось это без моего ведома. Он пришел в редакцию и забрал там книги для рецензий — и в том числе масловские рассказы. Если б Маслов прислал книжку мне, она бы к Протопопову не попала. Я бы нашел, кому отдать ее. Я прочел рецензию, когда она была напечатана. Я уже гово­рил об этом с Масловым. Впоследствии я все-таки постараюсь его залу­чить в «Северный вестник»[94].

Крепко жму вашу руку. Напишите, нужны ли вам оттиски вашего рас­сказа (всего лучше обозначьте это на рукописи: столько-то оттисков).

Мой сердечный привет всему вашему семейству. Не пришлете ли вы рассказ свой прямо мне?[95]

Ваш душевно А. Плещеев

P. S. Короленко обещает выслать и в гаршинский сборник несколько страничек. А что же вы?..

сочетался с большой трусливостью характера: «Мережковский ужасно боится холеры, надел набрюшник,принимает касторку ...) и пишет статью о падении русской лите- ратуры»(там же, письмо от 25 августа, без года, датируем 1892 г., л. 40).

Когда же Мережковский через некоторое время прислал Плещееву свою книгу «О причинах упадка в современной русской литературе», последний охарактеризовал ее в письме к П. И. Вейнбергу очень резко: «Если и найдутся в ней несколько заме­чаний справедливых,то все они тонут в массе мистических,туманных разглагольствова­ний,пустозвонных,ничего не выражающих фраз.Не столько в ней действительно ума,— сколько умничанья. И слишком уж щедро расточает вопли, эпитеты: мертвецов, тру­пов. Невольно хочется спросить его самого: да ты-то, любезный, сам, живой ли чело­век? В его философствованиях такая безжизненность и метафизическая туманность, такой от них веет скукой—как будто это все писали совокупно Страхов и Флексер!» (письмо из Ниццы, 1893,18 февраля, там же, лл. 10, 12 об.).

Очевидно, Плещеев говорил с Гольцевым о сотрудничестве в «Русской мысли» Чехова. Сам Чехов относился в это время к «Русской мысли» и редактору ее Гольцеву — отрицательно (см. XIV, 154 и 179—180) и начал сотрудничать в журнале только в на­чале девяностых годов.

Об А. Н. Маслове (псевдоним Бежецкий) —см. выше в комментариях к письму Чехова от середины октября 1888 г. Чехов писал Плещееву о нем 30 сентября 1888 г.: «Право будет очень и очень недурно, если Бежецкий-Маслов попадет в лоно „Северного вестника". Он хороший человек и, несомненно, талантлив. Его сотрудниче­ство было бы полезно для обеих сторон: и для „Северного вестника" и для него самого. „Северный вестник" приобрел бы талантивогобеллетриста, а Бежецкий вышел бы из-под ферулы Буренина» (XIV, 172—173).

Однако привлечь Бежецкого в «Северный вестник» Плещеев не смог из-за отрица­тельной рецензии М. А. Протопопова на книжку его рассказов и очерков «На пути» (М., 1888), напечатанной в октябрьской книжке журнала.

Чехов отослал рассказ «Именины» на адрес редакции «Северного вестника» еще до получения настоящего письма (XIV, 176).

15

Петербург. 5 октября 1888 г.)

Это, право, ужасно досадно, милый Антон Павлович, что письма про­падают на почте. Я вам написал ответ о «Медных лбах» в тот же день, как получил ваше письмо и он не дошел до вас. Черт знает что такое!

Вчера о том же самом предмете писал мне сам Корш; и ему я ответил немедленно ². Пожалуй, и этот ответ пропадет. «Медные лбы» куплены у меня дирекцией и составляют ее собственность. Я не имею права ими распоряжаться. Да если б и имел право, то не посоветовал бы ставить им, вполне убежденный, что ее провалили бы коршевские артисты так же, как провалили казенные.

Слишком чужды им эти типы. Пьеса Ожье — сатира на политические партии и на продажную журналистику.

Радуюсь, что ваш рассказ, наконец, в «портфеле редакции». Написали ли вы Анне Михайловне о гонораре? И неужели вы подозреваете, что цен­зор обкарнает рассказ?³ Ведь это просто из рук вон!

Напишите положительно, будет ли от вас что-нибудь в гаршинский сборник. Мы приступаем к его печатанию с тем, чтобы выпустить к Рож­деству, т. е. за несколько дней до Рождества. Я вам отвечал, что сборник будет бесцензурный и что ничего не будет изменено в вашем рассказе. Беллетристики до сих пор у нас еще, кроме стихов, да рассказов Королен­ко и Шеллера, не имеется в виду никакой. Завтра будут приставать еще к Салтыкову. Зато — отдел биографический и художественный будут очень интересны.

Суворина по приезде его не видал. Маслова, как я уже вам написал, у нас облаял г. Протопопов без всякой причины.

Когда вы сюда приедете? Короленко пишет, что приедет в конце ок­тября. Приехали бы и вы ⁴.

Очень буду рад увидать Жоржиньку. Если Павел Линтварев еще в Москве, пожмите ему от меня руку, вашему семейству мой душевный привет.

Черкните же мне несколько слов, можем ли рассчитывать хоть на 1/2 листа ваших для сборника? Да сообщите, какое из моих писем вы получи­ли и какое пропало.

В настоящее время я переживаю очень тяжелую полосу в отношении «материальном». Обстоятельства так меня жмут, что и сказать не могу, настроение вследствие этого, как вы можете судить, далеко не жизнера­достное. Издохнуть бы рад, кажется. Обнимаю вас сердечно. Поклон мой Жану. Если верить газетам, то содержание его новой пьесы довольно- таки пошлое ⁵. Этот любовник, поступающий в лакеи к мужу,— что-то совершенно французское.

Будьте здоровы и веселы.

А. Плещеев

См. письмо 14.

Упоминаемые письма Ф. А. Корша к Плещееву и Плещеева к Коршу неиз­вестны.

Чехов выражал опасение, что цензура вычеркнет то место, где он описывает «председательство Петра Дмитрича» (XIV, 181). Это опасение не подтвердилось, рас­сказ был пропущен цензурой без изменений (см. ниже письмо 17).

Это письмо Короленко к Плещееву неизвестно. В Петербург Короленко приехал только в декабре 1888 г. Чехов приехал в Петербург 3 декабря 1888 г. (XIV, 243).

См. прим. 2 к письму 14.

16 '

Петербург. 15 октября 1888 г.

Дорогой Антон Павлович.

Большая часть вашей повести уже напечатана и потому при всем жела­нии не могу исполнить вашего требования или, правильнее сказать, нахожу исполнение его теперь бесполезным ¹. Относительно гонорара, голубчик, Анна Михайловна убедительнейше просит вас повременить несколько деньков. Со дня на день ожидается получение денег от издательницы ². И в редакции в настоящий момент нет ничего. Короленко тоже просит ему выслать; но редакция поставлена в необходимость и ему ответить то же самое. Разумеется, Анне Михайловне крайне тяжела такая зависимость, ставящая ее в необходимость отказывать сотрудникам, которыми она наиболее дорожит. Как только деньги получит, я постараюсь, чтоб в тот же день было вам выслано. Уж не сердитесь. Туг редакция не виновата.

Я не собрался еще ответить вам на последнее письмо ³. Пропасть раз­ных дел накопилась. Поздравляю вас от всей души с премией ⁴.

Это очень важно — для вас — не с денежной стороны, а с нравствен­ной. Я очень этому порадовался.

Щеглов вчера вечером был у меня. Жоржиньку нетерпеливо жду. Получил письмо от Сергея Смагина. Суворина еще не видал.

Моя дочь в Москве и, вероятно, будет у вас ⁵. Привет мой всем вашим.

Вы пишете, что у вас кровохарканье — что это такое? Ведь вы человек совершенно здоровый и никогда ни на что не жаловались. Это просто, должно быть, геморроидальное. Я не хочу и предполагать чего-нибудь серьезного. Желаю вам всего наилучшего и главное, разумеется, здоровья.

Приезжайте скорей сюда. Здесь и настроение ваше, авось, просветлеет.

Правда ли, что Гольцев арестован?⁶ За что? Это очень странно.

Ваш А. Плещеев

австрийское издание рассказа «каштанка» Обложка. PncvHOK Лео Фридриха Вена, 1955

' Чехов в письме от 10 октября просил Плещеева прислать корректуру рассказа «Именины», чтобы «кое-что» исправить и вычеркнуть (XIV, 190).

Издательницей «Северного вестнпка» была А. В. Сабашникова.

Письмо Чехова от 9 октября 1888 г. (XIV, 183—186). В этом письме Чехов воз­ражал Плещееву на его замечания о рассказе «Именины» («Слово», стр. 256—258).

7 октября 1888 г. Чехову за сборник «В сумерках» была присуждена пуш­кинская премия в размере 500 руб.

⁶ Елена Алексеевна Плещеева посетила Чеховых, очевидно, после 20 октября (XIV, 205).

⁶ В. А. Гольцев был арестован 10 октября 1888 г. во время массовых арестов в Москве. Причиной послужило, по-видимому, то, что к Гольцеву обратился в поисках работы какой-то нелегальный, скрывшийся из сибирской ссылки. В заключении Голь­цев пробыл три недели и был освобожден без дальнейших последствий (сб. «Памяти Виктора Александровича Гольцева». М., 1910, стр. 52—53).

17

Петербург. 22 октября "888 г.

Милый Антон Павлович.

Сегодня мы вашего «Калхаса» читали и пропустили ¹. У меня дома даже переписали второй экземпляр, так как в комитет нужно было пред­ставить два.

Корректуры вашей повести отдал Суворину². Между прочим, он в раз­говоре сказал, что присуждение вам иушкннской премии возбуждает боль­шую зависть. Еще бы! И в Москве, я думаю, тоже. Вся тля, пишущая рассказишки не только в газетах, но и в толстых журналах, должна прийти в ярость... Ах! сколько мерзавцев в литературе... каждый день приходится разуверяться в людях, которых, положим, и не считал безу­пречными (хотя они таковыми и слыли в своих кружках), но все же и под­лецами не считал.

Моя дочь хотела вас повидать в Москве. Заходила она к вам или нет? Жоржинька был у меня раза два-три, но вдруг исчез — и третий день не кажется.

Я успел его кое с кем познакомить из музыкального мира. Предложил ехать с ним к Рубинштейну, но он не хочет. Чего-то страшится.

Вы, небось, очень сердитесь на «Северный вестник»?

Я скажу вам по секрету, что в настоящий момент он переживает кризис весьма и весьма тяжелый. Надо во что бы то ни стало спасать журналу потому что эта скаредная издательница готова закрыть его (при четырех тысячах подписчиков!) лишь бы не давать больше денег. Анна Михайлов­на энергически бьется, изыскивает всевозможные меры, и есть надежда, что дело не погибнет. Только бы подписка не уменьшилась. Поведем тог­да журнал сами на свой риск и страх. При расчетливом, скромном ведении дела можно будет существовать и с четырьмя тысячами подписчиков. Пожалуйста, вы никому об этом не говорите, Антон Павлович. А то жур­налу и без того ножку все подставляют. Деньги к 1 ноября рассчитываем получить от издательницы, согласно ее обещанию, и тогда, первым делом, вышлем вам. , i i j , ! I ,

Один из постоянных сотрудников «Северного вестника» по областному отделу — некто Яковенко тоже за что-то арестован ³.

Боюсь, чтоб это также не бросило тень на журнал в глазах цензуры.

Прощайте пока, крепко жму вашу руку.

Цензура из вашей повести ничего ровно не выбросила.

Низкий поклон вашим.

Ваш душевно

А. Плещеев

Чехов просил Плещеева содействовать в прохождения одноактной пьесы «Кал- хас, или Лебединая песня» через Театрально-литературный комитет (XIV, 195). Те­атрально-литературный комитет при дирекции императорских театров рассматривал драматические произведения, дозволенные цензурой, с точки зрения их литературных и сценических достоинств и давал разрешение для постановки их на сцене казенных театров. Плещеев был введен в этот комитет в начале 1880-х годов, и заведовал в нем вторым отделением (см. Александр Плещеев. Что вспомнилось. Актеры и писате­ли, т. III, СПб., 1914, стр. 138).

Корректура рассказа «Именины», с которой Суворин хотел, очевидно, познако­миться до выхода в свет ноябрьской книжки «Северного вестника».

В. И. Яковенко (1859—?) — публицист и статистик; участвовал в «Отечественных записках», «Русских ведомостях», постоянный сотрудник «Северного вестника». В ок­тябре 1888 г. был арестован (см.письмо Плещеева к Н.С.Таганцеву. ГПБ. Архив Таган- цева, без даты, датируем 1888 г. по содержанию, № 5, л. 5).

18

•(Петербург. 2 ноября 1888 г.)

Милый Антон Павлович.

Вы нас губите. Что же рассказ-то для гаршинского сборника?¹ Неуже­ли не будет? Ради всего святого поторопитесь. Большая часть материала напечатана. Все дело за беллетристикой. Да не подпишутся ли у вас кто из знакомых на несколько экземпляров?

Тогда пришлите списочек.

Ваш весь А. Плещеев

Открытка. Датируется по почтовому штемпелю.

¹ 3 ноября 1888 г. Чехов сообщал Плещееву, что рассказ для гаршинского сбор­ника уже начат и просил дать ему «одну неделю сроку» (XIV, 214).

19

Петербург. 4 или 5 ноября 1888 г.

Милый друг Антон Павлович.

Очень вас благодарю от лица всех издателей сборника за обещание выслать рассказ через неделю. Это еще будет совсем не поздно. Вчера до­ставили свои рукописи Шеллер и Каронин ^х. Короленко пишет мне, что к 5-му обе его рукописи должны быть в редакции ². Может быть, они уже и получены. Сам он приедет также в ноябре, пробыв предварительно не­делю в Москве. Нет сомнения, что он повидается с вами ³. У него в Москве больна мать.

Очень мне грустно слышать, что обстоятельства ваши нехороши.

Не смею расспрашивать вас о семейных делах, но душевно желаю, чтоб та «неурядица», на которую вы намекаете ⁴, скорей прекратилась. Огор­чило меня также, что в вашей повести тьма опечаток⁵. Этого я никак не ждал. Обыкновенно у нас корректуру держат тщательно. Вперед буду держать сам корректуру всех ваших вещей. От издательницы ждем денег с часу на час. Как только получатся, не медля ни минуты вышлем вам. Вчера от нее получены обещанные ею 300 рублей на гаршинский сборник. Полагаю, что и в редакции получатся не сегодня-завтра. Сегодня мне не­когда было туда зайти. Если у нас в будущем году не прибавится хоть пятьсот подписчиков, то нам придется значительно сжаться и сократить расходы. (Гонорара это, однако ж, не должно касаться.) Издательница и муж ее недавно писали ко мне, и я отвечал ^в, что мы сделаем все зависящее от нас, чтоб не дать делу погибнуть. Ведь, ей-богу, стыдно было бы закры­вать журнал при четырех тысячах подписчиков!

Относительно баранцевичевского сборника я сильно сомневаюсь, чтоб он вышел.

Нигде нет о нем объявлений. Мы о своем довольно печатали в «Новом времени» и напечатали отдельные объявления в очень внушительных раз­мерах. Кроме того, сами запаслись подписными книжками и раздали кому только можем.

У меня уж рублей сорок набралось, и у других, как, например, у Яро- шенко и Герда ⁷, втрое больше. Надеемся, что подписка даст нам тысячи Две.

Фототипии у нас будут бесподобные. Не прислать ли вам подписную книжку?

Меня избрали почетным членом Общества искусства и литературы. Я послал благодарственное письмо ⁸.

Дочь моя говорит, что она у вас посидела недолго (несмотря на то, что ваше семейство произвело на нее самое хорошее впечатление), потому что жена молодого Суворина, бывшая у вас в тот же вечер, показалась ей очень несимпатичной... и как-то свысока на нее поглядывала. А, может быть, ей это просто так почудилось.

Но, когда вы здесь будете,— непременно привозите с собой Марью Павловну.

Вы в своем рассказе, голубчик Антон Павлович, пожалуйста, касай­тесь щекотливых вещей, но осторожнее, чтоб он не расходился с тоноы всего сборника и чтоб не было какой прицепки в цензуре, которая, пожа­луй, вырежет ваш рассказ. Мы и за Щедринскую сказку боимся⁹ (цензура карательная, а не предварительная, так как сборник печатается без по­следней). До свидания. Крепко жму руку вашу.

Мой сердечный привет всем вашим.

Письмо датируется 4 или 5 ноября 1888 г. по содержанию.

¹ Произведения А. К. Шеллера-Михайлова «Будничные сцены» (наброски) и Н. Каронина «Счастливое открытие», включенные в сборник «Памяти Гаршина».

22 Литературное наследство, т. 68

Имеются в виду рассказы Короленко—«Ночью» (для «Северного вестника») и «На Волге» (для сборника «Памяти Гаршина»).

Встреча Чехова и Короленко в Москве не состоялась.

Речь идет о неприятностях, связанных с отсутствием паспорта у Николая Пав­ловича Чехова (XIV, 215 и 223—224).

⁶ Чехов сообщал Плещееву, что в «Именинах» опечаток «видимо-невидимо» (XIV, 215).

Переписка Плещеева с Сабашниковыми неизвестна.

Александр Яковлевич Герд (1841—1888) — педагог и общественный деятель, друг Гаршина. Принимал деятельное участие в подготовке сборника «Памяти Гарши­на» и вместе с Плещеевым, Я. В. Абрамовым, М. Е. Малышевым, П. О. Морозовым и Н. А. Ярошенко принял на себя ведение дел по предпринятому изданию (см. преди­словие к сб. «Памяти Гаршина». СПб., 1889).

«Общество искусства и литературы» было учреждено в Москве в 1888 г. К. С. Ста­ниславским, А. Ф. Федотовым и Ф.П. Комиссаржевским и ставило своей целью «спо­собствовать развитию сценических, музыкальных, литературных и художественных талантов». Обществом устраивались театральные, музыкальные и литературные вече­ра, выставки картин. Им было основано музыкально-драматическое училище.

Сказка М. Е. Салтыкова (Щедрина) «Ворон-челобитчик», напечатанная в сбор­нике «Памяти Гаршина».

20

-Петербург. 16 ноября 1888 г.

Следовало бы давно уж ответить, дорогой Антон Павлович, но, поверьте мне, такая масса у меня была разных дел, забот, чтения рукопи­сей, что просто не мог выбрать свободной минуты.

Вдобавок ко всему — я все чаще и чаще чувствую себя нехорошо, и не далее как вчера биение сердца не дало спать мне полночи и потом все сегодняшнее утро мешало мне приняться за что-нибудь.

Все я получил, что вы мне послали: и «Медведя», который в тот же день прошел в Комитете (в отделении Григоровича, большинством голосов)¹, и рассказ для гаршинского сборника. Мне рассказ этот понравился, на­против, понравилась его серьезность, сдержанность, понравился и самый мотив. Но все же мы очень боимся, чтоб цензура не вырезала его из сбор­ника. Она не любит, чтоб касались «этого предмета». Насчет целомудрия строга. Нехорошо будет, если вас да Щедрина вырежут, и выйдет сборник куцый.

Деньги вы получите переводом, по телеграфу, не сегодня-завтра. Вчера нас известили, что они отправлены — также переводом. Удив­ляюсь, что вам премию не выдают до сих пор.

Короленко прислал «эскиз», который уже напечатан ², но это такая ничтожная вещь по содержанию и далеко не художественная по форме, что, кажется, точно он дал ее только затем, чтоб отделаться. Опять из дет­ской жизни (вот уж третья детская повесть³, и все просмотренные Коро- ленкой) и опять роды. Короленко вы не прочтете, а прочтете того же Че­хова, только не в оригинале, а в плохой копии. Он начал подражать вам и скверно ⁴. Я полагаю, что это обилие род и детей должно вызвать глум­ление над нашим журналом, «издающимся женщинами».

Мережковского статья наделала тревог и хлопот редакции ⁵. Прото­попов стал на дыбы, написал Анне Михайловне хамское письмо и не желает больше работать в «Северном вестнике». Вот и подите! Так мне все эти дрязги, ссоры надоели, что, признаюсь вам, и самое дело начинает пре­тить мне, тяготить меня. Если б можно было уехать куда-нибудь позабыть хоть на несколько месяцев обо всей этой журналистике, отдохнуть нрав­ственно и физически. Тоска меня одолевает гнетущая, невыносимая. По­мимо всех этих журнальных дрязг, свои дела тоже мучат. Долгов масса. Младший сын тоже так запутался, что может из полка всякий час выле­теть... Хоть бы издохнуть, так уже в пору.

Линтварев бывает у меня, но редко.Мы как-то с ним в концерт вместе ходили. Он начал брать уроки музыки и уверяет, что работает сильно.

U ~W ^ _Y ^ л-ч ^ ■

АНОВЪ

MA ВЪ 4-хъ ДЪЙСТВИХЪ. /

ктона e зс о в a..

AT

/

iln ■ .i' .!: 5йг.

с пктербургь. \

т„„ н. а-,. * • ,.. • fe/Px \ ч ?

ДАРСТВЕННАЯ НАДПИСЬ ЧЕХОВА НА ДРАМЕ «ИВАНОВ»

(Оттиск из журнала «Северный вестник», 1889, № 3):

«Моему милому Иванову — Владимиру Николаевичу Давыдову от уважающего и преданного автора. 89 1/1V»

В. Н. Давыдов—первый исполнитель роли Иванова

Театральный музей им. А. А. Бахрушина, Москва

У него, кажется, много знакомых здесь между разными студентами-ме­диками, лесными и проч., а также между курсистками; у меня же ему не может быть особенно весело.

Прощайте, Антон Павлович. Поклонитесь вашим. Хорошо было бы, если бы вы сюда приехали в этом месяце.

Ваш А. Плещеев

Есть люди, которым статья Мережковского нравится (например, худож­нику Ярошенко и другим), а есть и такие, которые негодуют, как смел этот юнец «вторгнуться в область Протопопова». Это, преимущественно, люди кружка ⁶. Из Мережковского могло бы потом выработаться что-ни­будь, но он, кажется, гораздо больше придает значения своим стихам, нежели прозе. Боюсь тоже, чтоб Анна Михайловна не захвалила его. Она уже, кажется, вообразила себе, что это что-то необычайное. Он уезжает на Кавказ жениться.

«Медведь» был одобрен Театрально-литературным комитетом 12 ноября (ЦГАЛИ, ф. 659, оп. 6, ед. хр. 1, л. 23; см. также XIV, 221—222).

Рассказ «Ночью», напечатанный в «Северном вестнике», 1888, № 12.

В последних номерах «Северного вестника» 1888 г. напечатаны повести из дет­ской жизни А.Анненской «Маленькая преступница» (в № 10) и М. Баранова «Малень­кие оборванцы (из жизни заброшенных детей)» (в № 11).

Роды описаны в рассказе Чехова «Именины».

Статья Д. С. Мережковского о Чехове «Старый вопрос по поводу нового таланта», напечатанная в «Северном вестнике», 1888, № 11, стр. 77—99. Появление статьи вы­звало возмущение постоянного сотрудника «Северного вестника», заведующего библио­графическим отделом,— М. А. Протопопова, который после этого прекратил сотруд­ничество в журнале.

Плещеев подразумевает сотрудников «Северного вестника», тяготевших к Н. К. Михайловскому.

21

Петербург. 31 декабря 1888 г.

С Новым годом и вас, дорогой Антон Павлович. Дай бог вам и вашему семейству всего наилучшего. Пожалуйста, поздравьте их всех от меня. Многого вы мне нажелалихоть бы половина сбылась, и то бы хорошо. Только сомнительно. Не очень-то наши желания исполняются. Дочь мне писала, что была у вас, обедала и что все вы были с ней очень любезны. Не знаю положительно, почему вы думаете, что она осталась чем-то недовольна. Ничуть не бывало. Но она захворала и не могла вернуться сюда к Новому году. Приедет, полагаю, 2-го или 3-го.

Приехала сюда обер-офицерская вдова ² и говорила Жоржиньке, что вы переселяетесь сюда, с семейством, так как вам Суворин предлагает ме­сто при «Новом времени» с жалованием пятьсот рублей в месяц или шесть тысяч в год³. Конечно, это условия блистательные, но не желал бы я (да и очень многие, уважающие вас и ваш талант) этого для вас. Иное дело помещать в «Новом времени» беллетристические рассказы и повести, иное дело записаться в армию нововременцев, состоящую в большинстве из на­халов и дряни. В «Новом времени» один только человек—Суворин, с кото­рым можно быть близким ⁴. Может быть еще Маслов. Да и не это еще одно, а за пятьсот рублей в месяц должны же вы будете писать передовые статьи, заметки и пр. и пр. Вы незаметно втянетесь в газетную работу, истощаю­щую человека, высасывающую из него силы, измочаливающую его нервы... Это непременно пагубно отразится на вашем таланте. Поверьте мне... И все, кто только ни услышит это, говорят то же самое. Кроме того, те­перь вас не считают солидарным со всем, что печатается в «Новом време­ни», а тогда вы будете нести ответственность за всякую пакость какого- нибудь Жителя, Никольского или черт знает кого. Очень, очень будет прискорбно, если это осуществится.

В первый день праздника приезжал ко мне режиссер и объявил,что бе­рет «Иванова» на свой бенефис⁵, просил, нельзя ли ее не печатать в ян­варской книжке «Северного вестника», так как это вредит интересу в гла­зах публики, а, следовательно, и сбору. Я его успокоил на этот счет, ска­зав, что январская книжка уже лежит у меня на столе (она была готова уже 23-го), да притом у нас еще с вами и разговору не было насчет ее по­мещения. Я, конечно, буду рад ее напечатать, но в мартовскую книжку не знаю, можно ли будет ее включить, потому что в этой книжке должны бу­дут идти окончания двух больших повестей — шеллеровской и боборы- кинской Завтра поговорю об этом обстоятельно с Анной Михайловной. Спасибо вам большое за обещание рассказа на апрельскую книгу Только смотрите, сдержите его.

В «Новом времени», где расхвалена паскудненькая книжонка: «Крас­ный цветок»⁸,в полном смысле ничтожная,— ни слова не хотят говорить о нашем сборнике. Мало того, вчера на видном месте указали описку, сделанную в одном из примечаний к статье Абрамова: где вместо «Реви­зора» поставлено «Горе от ума» ⁹. Какой ни на есть Абрамов, но все же он смешать этих двух вещей не может. Не заподозрят, надеюсь, в этом и меня. Мне самому часто приходилось в разговоре вместо одного называть другое не по невежеству,— а просто оговариваться. И все это делается из-за того, что инициатива сборника приписывается «Северному вест­нику».

Как это мелко, грязно, ничтожно... и как вместе с тем бездушно отно­сительно благотворительной цели сборника. Тормозить издание из-за личных дрязг. Посылая Суворину экземпляр, за который он заплатил двадцать пять рублей, я писал ему, что за двадцать пять рублей мы ему благодарны, но хорошо бы дать о сборнике отзыв; тем более, что о «Крас­ном цветке¹» был дан. Но до сих пор все-таки нет ничего. Суворина я не считал способным на это, а думал даже, что сам он скажет сочувственное слово. Он бы сделал это умно и талантливо, если б только захотел напи­сать. Но если он поручит Буренину, то, разумеется, сборник будет опако- щен ¹⁰. «Красный цветок» потому и расхвален, что там есть его стихотворе­ние¹¹. Хоть бы вы написали Суворину...¹²

Экземпляр Гаршина в переплете я вам оставлю с удовольствием. Разо­шлось его еще не особенно много. Типографские расходы мы покрыли. Но еще остается покрыть до 1000 рублей (бумага, переплеты и пр.). Правда, что мы еще ничего не получали из книжных магазинов, взявших его на комиссию. Всего пока выручено 2850 рублей. Это по подписке. Но изда­ние обошлось 3700 рублей. Я сам раздарил четыре экземпляра, истратив на это двенадцать рублей, и знаю, что другие тоже дарят, как и мы с вами. Только я дарю не в благотворительные учреждения, а разным приятелям, у которых мало денег, чтоб приобрести сборник,— или которые мне сами дарили что-нибудь. Прислать вам экземпляр по почте или ждать вашего приезда?

Подписка в «Северном вестнике» идет. Цифра совершенно почти рав­ная с прошлогодней. Но городских подписчиков значительно прибыло. Был здесь Короленко, обещал не покидать «Северный вестник» и даже просматривать иногда рукописи безвозмездно, чтобы люди, присылающие ему их сами, а не через редакцию, не пускали слухи, что он из «Северного вестника» ушел. Это, конечно, с его стороны очень деликатно, но все- таки, мне кажется, его симпатии ближе принадлежат «Русской мысли», в которой он все или оправдывает или извиняет. Был ли он у вас в Москве?¹³

У меня была перед праздниками очень тяжелая, очень неприятная исто­рия с младшим сыном — Кокой. Рассказывать вам подробности долго. На­безобразничал страшно в компании офицеров, в Аркадии. В пьяном виде учинил скандал, за который мог вылететь из полка. Я ездил и к Грессеру, и к полковому командиру ¹⁴. Дело кончилось все-таки для него плохо- Кроме того, что он все праздники сидит под арестом в полку вместе с дру" гим его товарищем по безобразию, но его из адъютантов вернули в строй- Скромный и смирный в нормальном виде, он в пьяном не помнит себя. Учиненное им безобразие не лишено некоторых комических черт. При свидании расскажу вам. Но это возвращение в строй очень будет для него чувствительно. Опять придется ходить в караул, дежурить по гошпита- лям и пр., да и стыдно перед окружающими, хотя Товарищи отнеслись к нему очень сочувственно, потому что его в полку любят и офицеры, и сол­даты. Таким образом, я нынче встречаю Новый год с одной только полови­ной семьи — с старшим сыном, с Любой и Катериной Михайловной. Лена в Москве, Кока под арестом. Обещал придти ко мне Жоржинька с Петровским¹⁵. Авось не надуют. Выпьем стаканчик кларета за ваше здоровье.