Туляки – Герои Советского Союза

Исупов Николай Антонович

Родился в 1908 году в селе Комаровщине Котельнического района Кировской области в крестьянской семье. До 1930 года работал в хозяйстве отца. С 1930 по 1932 год служил в рядах Советской Армии. После армии был бригадиром-льноводом в колхозе. Затем по путевке комсомола выехал в гор.Новосибирск на строительство железной дороги, там до 1941 года работал вагоновожатым, председателем завкома, диспетчером и начальником службы движения трамвайного парка. В 1941 году призван в Советскую Армию. Звание Героя Советского Союза присвоено 17 октября 1943 года. С марта 1948 года живет в гор.Туле. Работает начальником снабжения на фабрике пластмассовых изделий. Член КПСС.

На рассвете 24 сентября 1943 года войска генерала Черняховского вышли к Днепру. Притаясь за обломками выброшенного на берег парома, разведчики, как завороженные, смотрели на сверкающую под первыми солнечными лучами лазурную ширь. Неторопливо, словно в глубоком раздумье, катил свои воды Днепр — туда, на юг, откуда ждал своих освободителей древний красавец Киев.

— Вот мы и пришли, — сказал ефрейтор Остап Охрименко, обнажая седую голову, — вернулись к тебе, батько, как обещали…

Он протянул руку и зачерпнул полную каску чуть мутноватой речной воды. Бережно, как драгоценную хрустальную чашу, передавали друг другу разведчики солдатский боевой шлем. Украинец Охрименко, грузин Додашвили, литовец Гражулис и русский Николай Исупов — все по очереди глотнули днепровской воды.

— Да, ребята, — сказал капитан Исупов. — Мы пришли к Днепру, но это еще не все, нужно взять его у врага…

Николай Антонович вступил в бои с врагом в первые дни войны. Он сдерживал бешеный натиск фашистов в Западной Украине, оборонял Киев и Сталинград, и вот, пядь за пядью вырывая у захватчиков родную землю, вновь вернулся к берегам Днепра. Сколько за это время пришлось капитану Исупову форсировать рек и речушек! Уж он-то знал, что это такое «преодоление обороняемой противником водной преграды…»

В грозном молчании притаился далекий, окутанный серой дымкой, занятый фашистами правый берег.

Когда Черняховскому доложили о том, что наши передовые части вышли к Днепру, он принял решение — немедленно форсировать реку, чтобы фашисты не успели создать прочную береговую оборону. Первая попытка форсировать Днепр успехом не увенчалась.

Во избежание новых, невозвратимых потерь командующий армией отдал приказ — до наступления темноты прекратить попытки форсировать Днепр. На командный пункт были срочно вызваны командир дивизии генерал Шкрылев и начальник политотдела полковник Бондаренко. Черняховский приказал ночью 25 сентября 1943 года во что бы то ни стало захватить плацдарм на том берегу Днепра и удерживать его в течение дня, чтобы обеспечить возможность для переправы ударных сил армии.

Было решено сформировать штурмовую группу добровольцев, преимущественно из числа бывших солдат морской пехоты. Через несколько часов таких людей подобрали. Командовать группой должен был самый опытный, смелый и хладнокровный офицер дивизии. Выбор пал на капитана Исупова. Ему уже приходилось возглавлять подобные группы при форсировании реки Сейм, при освобождении городов Конотоп и Бахмач. Во всех случаях он блестяще выполнял задания командования, проявив при этом, кроме выдающихся командирских способностей, личное мужество и героизм.

В два часа ночи штурмовая группа выдвинулась на исходные позиции и приступила к осуществлению операции. В распоряжении Исупова было всего три лодки: одна надувная, резиновая и две деревянные, рассчитанные на перевозку 3-х — 4-х человек. Он приказал погрузить на резиновую лодку станковые пулеметы и противотанковые ружья, на деревянные — саперов с инструментами и радистов со средствами связи. Остальной личный состав переправлялся на «подручных средствах». В ход пошли доски, деревянные бочки, камышовые плоты.

Группе удалось незаметно достигнуть середины реки. В этот момент на нашей стороне к Днепру стали подходить основные силы. Тотчас сотни осветительных ракет сорвали черное покрывало с тихой осенней ночи. Стало светло, как днем. Еще через какое-то мгновение ожил вражеский берег. Откуда-то издалека бухнули артиллерийские батареи, затрещали, сливаясь в сплошной, беспрерывный гул тысячи автоматов и пулеметов. От сотен мин и снарядов закипела, заходила тяжелыми волнами поверхность Днепра.

И все-таки они прошли сквозь это страшное месиво из огня, стали и воды.

Обнаружив в десятке метров перед собой полосатые тельняшки, кто-то из немцев истошным голосом заорал:

— Матрозен!..

Исупов увидел метнувшуюся к нему, ярко освещенную долговязую фигуру. Фашист замахнулся ножом. Исупов ударил фашиста ногой в пах, другого, выскочившего из траншеи с винтовкой наперевес, свалил выстрелом из пистолета. Рядом, схватив автомат за ствол, как дубиной, колотил по головам немцев ефрейтор Охрименко. Не выдержали гитлеровцы яростного натиска советских солдат. Бросая оружие, в паническом ужасе покинули они поле боя. Три километра преследовала их группа Исупова, устилая приднепровские кручи вражескими трупами.

Лишь на рассвете немцы опомнились и, догадавшись, что против них действует лишь передовой отряд советских войск, бросились в контратаку. Всего их за день группа Исупова отразила двенадцать. Бой был жарким в буквальном смысле этого слова. Почти все солдаты сняли с себя гимнастерки и нижние рубахи.

Наверно, об этом бое писал командованию немецкий полковник в донесении, которое было найдено неделей позже в разгромленном штабе фашистского полка:

«…Мне не удалось выбить русских с захваченного плацдарма. Я не могу воевать с сумасшедшими… Обнаженные безумцы, с голыми руками бросаются на наши танки и своими телами закрывают смотровые щели…»

Да это было, пожалуй, страшнее всего. Когда под прикрытием четырех приземистых огромных «тигров» против оставшихся в живых восьмидесяти израненных бойцов отряда Исупова пошел целый батальон эсэсовцев, советские воины взбирались на танки, стреляли в щели из пистолетов и автоматов, забрасывали врага бутылками с горючей смесью.

В этом бою капитан Исупов лично уничтожил 10 фашистов. Последнего зарубил саперной лопатой. Он перевязывал смертельно раненного Додашвили, того самого, с которым пил вчера днепровскую воду. В это время сзади навалился эсэсовский офицер. Оттолкнув ногой лежащий рядом пистолет, Николай схватил первое, что попало под руку, — лопату умирающего грузина…

В ночь на 26 сентября через Днепр переправились основные силы дивизии и, поддержанные мощным огнем нашей артиллерии, прикрытые с воздуха эскадрильями штурмовиков и пикировщиков, погнали врага на Запад.

На другой день генерал Черняховский разыскал капитана Исупова, молча обнял его и поцеловал в сухие, обветренные губы.

Севернее Киева в бою за деревню Лапутки вражеская мина вывела Исупова из строя.

А когда он выписывался из госпиталя, хирург, прощаясь, похлопал его по плечу.

— Удивительный организм у вас, молодой человек, просто машина какая-то! Двенадцать ранений — и так быстро подняться на ноги… Впрочем, героям, наверное, так и положено.

— Какой уж там герой, — смутился Николай.

— Герой, молодой человек, самый настоящий! Лена, — позвал он, молоденькую сестру.

Девушка протянула газету. Капитан развернул ее и увидел свою фамилию.

«…За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, присвоить Исупову Николаю Антоновичу звание Героя Советского Союза…»

Этот день был самым счастливым в его жизни.