Твоя смерть тебя спасет

Глава двадцатая. Скушай яблочко!

Вот и разбились все мои мечты об морозное равнодушие понравившегося мужчины.

Не нужна я ему…

Убедился, что украл совсем не ту девушку, теперь станет искать нужную, и уже с ней доведет свои планы до решающего финала.

Спасибо, хоть на улицу не выкинул, а решил попробовать возвратить лишнюю девицу на ее законное место. И вроде правильно решил, и сама я недавно рвалась домой. Но отчего же такая боль на сердце? Придумала себе сказку со счастливым концом, нафантазировала, будто нравлюсь, поверила в зарождающуюся любовь. А оно вон как вышло.

Трельяж смотрел на меня тройным отражением. Растрепанная светловолосая девица в том же самом славянском платье, в котором угодила в чужую сказку. Обычное и не особо интересное лицо с глазами непонятного цвета, блеклой смесью голубого, зеленого и немного серого оттенков.

Лицо, которое он ненавидит.

Смогла бы я сама выйти замуж за близнеца своего мучителя? Того, кто станет вечным напоминанием о самых жутких годах моей жизни? Пусть сам и не имеет к тому никакого отношения?

Пожалуй, смогла бы, но только при единственном условии.

Если была бы безумно в него влюблена. Только в этом случае любые неприятные ассоциации просто не имели бы значения. А вскоре и вовсе бы вытравились новыми совместными воспоминаниями.

Вот только Кощей не выглядит влюбленным. Да, какая-то доля симпатии проявилась, ведь захотелось же ему показать лишней девице красоты Руси. Но был это, как выяснилось, всего лишь прощальный подарок. Видно, только так и сумел извиниться передо мной повелитель стужи с ледяным сердцем, исполняя совет Яги, по-другому не способен.

Что ж, домой так домой. Видно, на роду мне написана безответная любовь. Вот только как он собирается вернуть ненужную в родной мир? И не опасно ли это? Если верить Яге, там я должна была умереть. Всего одно мгновение до верной гибели и чужое колдовство круто и диаметрально переменили мою судьбу. А вдруг с возвращением домой вернется на круги своя и страшная участь?

Надо сказать об этом Кощею! Сам он, кажется, забыл предупреждение хранительницы Навьего перекрестка.

— Деян! — позвала я.

Призрак-домовой возник передо мной хмурый и недовольный.

— Что? — буркнул он крайне неучтиво. Приказ Кощея он проигнорировать не мог, но и притворяться, что счастлив служить пришлой девице, он явно не собирался.

— Подскажи, где сейчас Кощей?

— Откуда мне знать? Улетел куда-то. И когда явится, не сказал.

Что ж, поговорим, когда вернется. Отпустив навьего, я загрустила. Заняться определенно было нечем. В своем мире я скоротала бы время ожидания за чтением книги. Но есть ли в замке библиотека, я спросить у Деяна сразу не догадалась, а второй раз его звать не хотелось.

Порепетировать, что ли? Где там мой ворон, ждет, чем порадую его на этот раз? Репертуар у меня слегка расширился благодаря Ждане с игошей Егорушкой, черной птице наверняка придутся по вкусу деревенские колыбельные. Которые, как ни странно, я прекрасно запомнила.

Окно опочивальни на другую сторону замка смотрит, и дуба из него не видать.

А вдруг ворон уже прилетел? Сидит на привычной ветке и удивляется, почему Марья не показывается? Сорвалась я с места, из комнаты выбежала и знакомым путем выбралась из здания. А потом обходила замок до тех пор, пока не увидела дуб. И вздохнула разочаровано. Не было ворона.

Зато в нескольких метрах от дуба стояла старушка. В ветхом платье, застиранном платочке на голове, повязанном так, что лица почти не видать. Вся сгорбленная, сухонькая, на кривую палку опирается. В свободной руке корзинка, куском ткани накрытая.

Я удивилась. Откуда тут бабулька взялась? Или неподалеку имеется деревенька, оттуда старушка и пришла?

— Девонька, — надтреснутым голосом позвала она. — Хочешь яблочка? Спелые, сладкие! И возьму недорого!

Так вот зачем бабушка добралась до замка. Это торговка! Фрукты продает. И не побоялась мрачного черного Кощеева жилища! Я думала, такое жутковатое место люди за десять километров обходят. Только не продавцы. Тем сам черт не страшен, если им надо подзаработать.

Бабульку мне стало жалко. Сколько же ей пришлось пройти, видно, совсем нужда заела, и она понадеялась на щедрость владельцев богатой недвижимости. Конечно, ведь на Руси в древности пенсию не платили, а жить на что-то надо. Вот и крутятся пожилые люди как могут, зарабатывают на пропитание.

Пришлось старушку разочаровать.

— Мне нечем вам заплатить, извините. И рада бы, но я сама тут гостья, и всего имущества у меня лишь то, что надето. Но вы подождите хозяина, он вернется, и мы купим у вас всю корзинку.

— Добрая ты деточка, и пригожая какая! — заворковала обрадованная бабушка. — Тогда посижу тут, под деревом, отдохну. А пока отведай яблочка, убедись, какие они у меня медовые, сочные.

И старушка вынула из корзинки большой красной плод. Протянула.

— Подойти, девица-краса, а то сама не сумею, ноги уже едва держат, устала я…

Мне не трудно три метра пройти, а яблоко так и манит. Шаг я сделала, другой, и занесла было уже для третьего, как морозом вдруг обдало и будто ветром ледяным в грудь толкнуло. Несильно, но настойчиво: не иди дальше! И вроде не держало ничего, могла бы добраться до торговки без проблем. Но остановилась.

Путь перечеркнула неширокая, едва-едва перешагнуть, сверкающая белизной полоса изморози. И тянулась она, насколько я могла видеть, отгораживающей полосой вокруг всего замка, захватывая в контур и ствол дуба. Словно Кощей надумал возвести на своей территории забор, но решил проблему в привычном стиле повелителя стужи, заменив доски и камень на ледяное чародейство.

Я перевела взгляд на притихшую старушку, так и стоявшую с протянутой рукой, в которой продолжало соблазнять своим аппетитным видом наливное яблочко. Глаза торговки при этом цепко следили за моими действиями.

А ведь она потому и просила подойти к ней меня, потому что не может преодолеть магический барьер сама! Яблоко разом потеряло всякую привлекательность. Будто наваждение схлынуло.

Марья, где твой ум? Где растеряла мозги, разве не читала ты сказки, где такие же вот бабушки-старушки предлагали наивным девушкам откушать яблочка, а потом тех хоронили в хрустальных гробах на радость ведьмам-злодейкам? А у тебя даже спасительного суженого в запасе нет, того самого, которому полагается в случае чего оживлять тебя чудодейственными поцелуями.

Хотелось бы, конечно, верить, что во мне только что пробудилась параноидальная подозрительность, но кривая злобная ухмылка торговки подтвердила, что я недалека от истины.

— Скушай яблочко, — прошипела бабка, почти не скрывая намерений.

И с далеко не старческой силой и ловкостью прицельно метнула твердый плод в мою голову.