Твоя смерть тебя спасет

Глава восьмая. Серебряное колечко

Опять они за свое!

Что хозяин его твердит одно и то же, мол, ты, Марья, и сама должна всё знать. Теперь и конь туда же. Загадал другую загадку вместо ответа на первые. Откуда ж мне знать имя Кощея? Настоящая Моревна, может и знает. Но точно не я.

Да и надоело мне объяснять, что я совсем другой человек. А сейчас и вовсе сил не осталось, после танца с Полуденницей чувствовала себя разбитой, будто в центрифуге прокрученной. И неумолимо тянуло в сон. Умом понимала, что спать на жаре и в неизвестном месте, где, кроме полевого духа, может обитать кто угодно, нельзя, но усталость взяла свое.

— А где моя награда?.. — только и сумела вяло произнести я и услышать ответ смеющегося Дарёна.

— Радуйся, что жива осталась. Жизнь — вот твоя награда. Может, тебе еще и сокровища подавай, как говорится в поверье о Полуденнице среди вас, людей?

А дальше мозг отключился. И провалилась я в тяжелый, душный и муторный сон.

— Это она? — послышались голоса, девичьи, звонкие, но словно тонущие в каком-то акустическом тумане.

— Она! Его благословением отмечена, видишь?

Первый голос был совсем юным, слегка наивным и чрезмерно жизнерадостным. Второй принадлежал девушке постарше и посерьезнее.

— Значит, быть ей нашей сестрицей? — звенел голосок юной.

Вот еще, тяжело заворочались сонные мысли в голове. Дожилась. Какая-то очередная местная нечисть уже в сёстры записывает. Вон и Полуденница чуть своей не сделала, таким же духом полей. Не дождетесь. Я еще поживу человеком.

Самих говоривших я не видела. Только сплошную сизую пелену и какое-то золотистое сияние в ее глубине.

— А это уже ей решать, от нее зависит… — прошелестел спокойный голос второй невидимой девицы.

Голоса звучали всё глуше и глуше, пока и вовсе не исчезли, а сон навалился на меня беспросветной тьмой.

И из этой тьмы глядели в самую душу ледяные черные глаза…

Реальность вернулась внезапно, вырывая меня из сна шелестящим разговором неподалеку.

— Не думал, что она сможет, но у нее получилось! — шептал кому-то конь Дарён. — Жара стояла такая, что задержалась Полуденница, не час и не два, а куда больше мучила она Марью, всё не уходила! А Марья-то какова! Без продыху, без остановки! Плясала и плясала, будто и сама Полуденницей сделалась!

— Надо бы ошейник магический проверить, — проговорил на это угрюмый голос Кощея. — Ослаб он, что ли, и сила ее чародейская наружу вырывается…

Вот негодяй! Нет бы порадоваться, что победила я злого духа, так он еще большей подозрительностью ко мне проникся. А ведь выходит, очнулся колдун, очухался. И вправду, неубиваемый.

— Сила была, — не стал спорить Дарён. — Но не чародейская. Надежен твой ошейник, накрепко запер силу Моревны, не чуял я ее ни капельки. То была иная сила, но вот какая…

Спасибо, конь, хоть ты не ставишь мне в вину сломанный запор. Но о какой иной силе он говорит? Вспомнился привидевшийся бред. Там речь шла о чьем-то благословении. Хоть и понимаю, это лишь глупый сон, рожденный страхами и пережитыми волнениями, но как было бы прекрасно обзавестись поддержкой и получить хоть какую-то помощь! Неважно, от кого.

— Хватит, Марья, вставай, — повысил вдруг голос Кощей. — Знаю, что проснулась, не притворяйся. Скоро за нами придут.

Эх, а я только навострилась подслушать, о чем станут говорить эти двое, пока думают, что их не слышу. И вот как догадался? Ведь лежу, не шелохнусь. Пришлось открывать глаза и подниматься.

Коню явно сделалось лучше. Он стоял на своих четырех ногах, уткнувшись мордой в ладонь Кощея. Колдун же ласково водил по шее вороного другой рукой, пальцами перебирая длинные спутанные пряди гривы. Он искоса посмотрел на меня и спросил:

— Почему не сбежала?

Я промолчала, отвела взгляд. Это с конем да Полуденницей получалось болтать легко и непринужденно, с Кощеем так не выходит. Будто что-то запирается у меня внутри, зажимается. И любые слова кажутся оправданием или лукавством.

— Дарён сказал, заботилась ты обо мне. Но я не верю. Не похоже это на Марью Моревну. Знаю, есть у тебя какой-то план. Ты ведь ошейник хочешь снять? И понимаешь, что сделать это могу только я. Самой тебе не справиться. И без чародейской силы своей ты никто. Потому и не ушла.

Вот он сам для себя и нашел разъяснение. Моего ответа не потребовалось.

Пусть думает, как хочет. Всё равно моим словам не верит.

— А вот и ваш транспорт, — вдруг вскинул голову вороной.

По заросшей травой меже между полями показался тощий деревенский конек, тянущий за собой грубо сколоченную, громыхающую на ухабах телегу. В ней сидел, сгорбившись, возница лет пятидесяти, в льняной рубахе, свободных штанах и лаптях.

— Кто это? — удивилась я. — За нами?

Кощей не удосужился ответить, за него это сделал Дарён.

— Пока ты спала, пришел на поле вон тот мужичок по каким-то хозяйственным делам. А тут мы. Он как увидел, испугался чего-то, хотел деру дать. Тебя так вообще за Полуденницу принял, раз уж настоящую не застал. Ну, мы и сказали, мол, нужна помощь, есть раненые, добраться бы до деревни. И отправили его за телегой.

— А рядом с замком есть деревня? — удивилась я, сомневаясь, что кому-то понравится соседство с великим злодеем.

— Почему рядом с замком? — не понял конь. — А, ты же не знаешь. Мы не у замка. Даже близко не рядом. Мы… как бы тебе это сказать… вообще не знаем, где находимся, — сконфуженно признался он.

— В смысле? — опешила я.

Конь покосился на хмурого, молчащего, но не мешающего объяснять Кощея, и продолжил.

— Пока неслись мы к земле, хозяин успел сотворить две вещи. Использовал заклинание, замедляющее падение. И активировал кольцо мгновенного переноса в пространстве. Шутка лишь в том, что действует оно по своему усмотрению и занести может куда угодно. Где, как оно посчитает, будет безопасно.

— А что вообще произошло? — спохватилась я. — Из-за чего произошло это… крушение?

— Иван твой постарался! — не выдержал Кощей. — Бросил в Дарёна какое-то заклятье. И ведь не пожалел зазнобу свою, дурак, в объятия смерти бросил. А мне из-за него редкий артефакт пришлось разрядить, чтобы убраться от того места подальше.

Слова Кощея ошеломили.

— Иван? А разве он так может?

И осеклась, вспомнив, как именно вытаскивал меня из камеры царевич. Тогда он тоже использовал какую-то магию, амулет, позаимствованный у сильной, как он сказал, чародейки. Может, и волшебным оружием она его снабдила?

— Но зачем? — пролепетала я, совсем запутавшись.

Решил, раз не его Марья, можно отдать под раздачу? Не пожалеть случайную девицу, добираясь до недруга?

— Да ловушку хотел он нам с хозяином расставить, — отозвался конь, с превосходствующей насмешкой наблюдая за приближающей чахлой гнедой лошадкой. — Удобно же. Пульнул заклятьем, мы падаем. Пока хозяин приходит в себя, Ванюшка подбирается — улетели-то мы недалеко — и вяжет хозяина цепями заговоренными. Вот и все дела.

Что-то не припомню я у царевича никаких цепей. Разве что в лесу были припрятаны, недаром же он решил сделать остановку именно на той опушке. Будто поджидал кого-то. Не Кощея ли?

Странное коварство для не блещущего умом Ивана-царевича.

— Марья, — предупредил Кощей сурово, когда гнедой конек замер рядом с нами. — Твой ошейник я изменил. Нечего людям видеть его и выводы неверные делать. И вплел в его суть новое правило. Теперь ты привязана ко мне. Твои только тысяча шагов в любую сторону от меня. Отойдешь дальше — пожалеешь.

Обидно. Эх, надо было не рисковать жизнью, оставаясь рядом с ним, а сбегать от этого тирана, пока лежал без сознания.

Пока я пыталась придумать, как выразить свое мнение о таком гнусном новшестве, Кощей с видимым трудом забрался в телегу и растянулся на ее дне, закрывая глаза. Кажется, он до конца не оклемался и вообще держится из последних сил. Повременю я, пожалуй, с претензиями по поводу его тысячи шагов, да и перед чужим человеком неудобно.

— Ты тоже прыгай, девица, места всем хватит, — заулыбался мне возница, хлопая рукой по бортику. — Твой муж, как погляжу, совсем плох, да в деревне ему помогут. А коняшку вашу к телеге привяжем, никуда она не денется.

— Она и так никуда не денется, — смущенно заверила я, залезая в телегу. Почти всё ее пространство занимали сам возница и разлегшийся Кощей, и мне досталось место в углу у задней стенки.

Муж? Вот за кого принял нас мужичек, за пару супружескую? Но с чего бы…

Взгляд случайно зацепился за правую руку, лежащую на бортике.

На безымянном пальце серебряной полоской светилось тоненькое колечко.

Левая ладонь потянулась к шее, но коснулась свободной кожи.

Так вот как изменил Кощей магический ошейник.