Ученик Хранителя Cнов

Глава 17. Новая жизнь старого дома

Нина сидела вполоборота к Эрни. Он заканчивал акварельный портрет.

Вышло довольно смазано, но экспрессивно (по словам учителя). Впрочем, Эрни подозревал, что оценка «экспрессивно» отнюдь не означает «плохо».

Ушастик снова дожидался окончания уроков в кабинете биологии. Учительница биологии, похоже, уже была влюблена в него.

Парень со светлыми волосами (Эрни узнал, что его зовут Иван), несмотря на пораненную руку, пришёл на урок ИЗО. Говоря объективно, в рисовании он был лучшим. Нина сказала, что ещё он играет на скрипке. Эрни было жаль его и его пораненную руку.

Эрни и Том сегодня снова позавтракали в кафетерии, как и большинство учившихся и работавших в школе. С Эрни этим утром поздоровались, как ему показалось, огромное количество людей. Он за два дня так привык к этой школе, как будто учился в ней с самого детства. Кажется, он даже начинал понимать Тома и Поля, оставшихся работать здесь.

Сегодня Эрни собирался наведаться в дом дедушки и хоть что-нибудь привести там в порядок. Пока он рисовал портрет Нины в кирпично-красном свитере с горлом, его посетила идея.

— Слушай, ты занята сегодня днём? Кажется, я знаю место, где Ушастику могло бы понравиться: там довольно большой двор.

— Правда? А он не потеряется?

— Нет, не думаю. По крайней мере, Марк никогда не терялся, а мы взяли его, когда он был ещё меньше Ушастика.

— Ну хорошо, если это не слишком далеко отсюда.

— Минут пятнадцать на автобусе, он останавливается в паре кварталов отсюда.

— Наверно, это там, где я живу: возле кольца автобусов, идущих в пригород.

Ушастик лежал на коленях у Нины, укутанный шарфом, и кусал её варежку.

Эрни, облокотившись на пустовавшее кресло впереди, смотрел в окно, наблюдая, как центральные улицы сменяются полусонными пейзажами заснеженных окраин. Лицо Нины на фоне окна выглядело до боли знакомым. Наверно, когда нарисуешь чей-то портрет, всегда так.

Нина. Она даже не спросила, куда он ведёт её и почему он хочет туда отправиться. Конечно, он совсем не похож на маньяка, но почему она так доверяет ему?

— Кстати, завтра тебе придётся прийти ко мне в гости, помнишь про домашнее задание?

Действительно, теперь она должна нарисовать его портрет, он совсем забыл. Но завтра он должен быть дома, они с Томом ждут работника социальной службы.

— Знаешь, что: давай в воскресенье, идёт? Завтра я никак не могу, правда.

Нина пожала плечами.

— Ну ладно. Завтра нарисую Ушастика.

За окном замелькали знакомые деревья и постройки — пора было выходить.

Это была та самая дорога, которую он видел в тревожном сне с огромным месяцем.

Только на этот раз тревоги не было, наоборот, Эрни чувствовал себя очень умиротворённым.

Нина с интересом всё разглядывала, Ушастик осторожно втягивал розовым носиком новый для него воздух.

— Какой чистый здесь снег… Не думала, что ты живёшь так далеко от школы.

— Я жил здесь раньше… теперь в доме никто не живёт, я решил наведаться…

Нина внимательно посмотрела на него. Она как будто собиралась что-то сказать, но ничего не сказала.

Эрни уже видел знакомую крышу и трубу, заваленную снегом.

Они обогнули угол и подошли к крыльцу. Эрни достал старый ключ и отпёр входную дверь.

Внутри всё было так же, как всегда, только сильно пахло пылью. Кресла с поломанной ножкой возле камина не было, внутри камина «красовалась» большая горка золы и пыли.

— Ух ты! — Нина с интересом разглядывала всё вокруг, особенно полки с вырезанными из дерева предметами быта и декоративными фигурками.

Ушастик уже катался по пыльному полу, играя со своим хвостом, и смешно и громко чихал.

Эрни открыл засов на небольшой двери, ведущей во двор. С куста сирени, росшего рядом, сорвалась стайка воробьёв, устроив снежный дождь.

Забор из камня по периметру двора оплетали ветви дикого винограда. Сосна, туя и молодая ель, подпиравшие стену соседского домика, были на месте. Ушастик уже карабкался на орех.

— Здорово: никогда не видела такого большого двора! — Нина, предоставив осмелевшего Ушастика самому себе, осторожно, как будто боясь потерять равновесие, брела по каменной тропинке, ведущей к деревьям и кустарникам дикой розы.

Она смахнула варежкой снег с небольшой самодельной скамейки, присела на неё и позвала котёнка. Ушастик, как миниатюрный альпинист, стал осторожно спускаться вниз, соскальзывая по обледеневшему стволу.

Эрни посмотрел на часы: он обещал Тому быть дома в четыре, чтобы вернуться до темноты. Нужно забрать свои инструменты для резьбы, кисти и лаки и навести порядок в доме, чтобы мыши и моль не стали здесь хозяйничать. Хорошо, что Ушастик оставит здесь свой запах.

Эрни вытирал пыль с полок и деревянных статуэток. Нина выгребала золу из камина, Ушастик пачкал в ней лапы и нос. Нужно было согреть чайник: в нетопленном доме было холодно даже в куртках.

В шкафчике над плитой лежал бумажный свёрток с сушёной мятой, немного сахара, масла и кукурузной муки. Нина, наверно, ничего не ела с самого завтрака. Если купить молоко, можно быстро напечь блинов: в погребе наверняка остался ягодный джем. Эрни пересчитал монеты в кармане джинсов: Том положил их туда, пока он спал.

— Я схожу в магазин, это недалеко, хорошо? Можешь закрыть дверь на засов изнутри, хотя обычно здесь никто так не делает.

— Не переживай, я не боюсь, иди. — Нина сняла пальто и почему-то подкатывала рукава свитера.

В магазинчике, как обычно в это время, почти никого не было. Эрни решил поискать на полке что-то похожее на то, что обычно держал в холодильнике Том. На одной из дальних полок нашлась бутылка с овсяным молоком.

Колокольчик над входной дверью магазинчика звякнул. Эрни узнал светловолосого Макса, своего приятеля по старой школе, жившего через две улицы отсюда.

Макс протянул для приветствия руку (как всегда — загорелую и обветренную). В другой руке он держал годовалую сестрёнку, обхватившую маленькими ручками его шею.

— Давно тебя не видно.

— Я… перебрался в город, можно сказать… Теперь буду бывать здесь редко.

— Ну удачи тебе. Заходи, если что.

— Спасибо, передай всем в школе от меня привет.

Эрни поспешил вернуться в дом.

Возле порога лежала сложенная вдвое мокрая тряпка. Эрни вытер ноги.

Воздух в комнате был влажным, а пол — чистым, только Ушастик наследил на нём лапками, перепачканными в золе.

Нина выгребала золу из камина и ссыпала в какое-то старое ведро (интересно, где она нашла его).

— Спасибо за всё это… Но, знаешь, ты не должна убирать здесь.

Нина выпрямилась во весь рост, уперев руки в бока. На её запястьях и локтях виднелись следы золы, джинсы на коленках были перепачканы пылью и паутиной. Эрни уже подумал, что сейчас она подбежит к нему и начнёт бодаться или драться.

Но она только рассмеялась, отряхивая колени и руки.

— Конечно, не должна. Но ведь и ты не должен был приглашать сюда меня и Ушастика, так ведь?

— Ну… да… наверно…

— Наверно, да. Так что давай готовить блинчики, чай я уже заварила.