Ученик Хранителя Cнов

Глава 6. Девушки и птицы

Эрни вышел из хранилища и оказался в узком темном коридоре. В коридоре было сыро, пахло плесенью и ещё неизвестно чем. На покрытых мхом каменных стенах, метрах в двадцати друг от друга, висели факелы. Свет от факелов отражался в неприятно пахнувших лужицах, «украшавших» очень грязный каменный пол. Нина шла впереди и время от времени оборачивалась, жестом призывая его поторопиться. Он уже перешёл на бег, но расстояние между ними не сокращалось. Коридор, похожий на средневековые катакомбы, теперь змеился и петлял, Эрни всё чаще терял Нину из вида.

На ней было странного вида темно-зеленое платье с расширенной книзу юбкой и короткими рукавами-фонариками. У платья был белый воротничок, на талии был вшит белый фартук, он был сильно перепачкан. В целом платье выглядело так, как будто его одолжили в музее культуры быта. Эрни вспомнил о нём, потому что Том работал там по совместительству. Там, в стеклянной витрине, стояла кукла-горничная в очень похожем платьице. Прическа тоже была странной и старомодной: низкий пучок на затылке. Обычно Нина носила волосы распущенными, или собирала их в высокий хвост.

Эрни бежал и бежал. Проход сужался и петлял ещё больше, теперь он уходил куда-то вниз, с низкого потолка капала вода, Эрни то и дело ударялся о замшелые сырые стены, поскальзывался и падал.

Теперь он упал и не мог встать, потому что его несло куда-то вниз, как будто он катился с горки. Факелы на стенах встречались всё реже, пришлось согнуться, прижав голову к коленям, чтобы не разбить её о совсем низкий потолок. Таинственный склон, по которому он катился, стал почти отвесным. Эрни летел с бешеной скоростью, думая только о том, как бы не расшибить голову, и не сломать руку или ногу.

Его ступни ударились обо что-то со звоном и треском. Он провалился в какие-то осколки. Он успел расставить руки. Его плечи и голова остались на поверхности. Эрни огляделся. Вокруг не было ничего, кроме «моря» грязной и битой посуды. Прямо рядом с его левой рукой валялись осколки чашек, которые вчера разбила Нина. Нина… До Эрни только сейчас дошло: она должна была упасть сюда незадолго до него.

— Нина… — он попытался закричать, но услышал только собственный шепот. Нужно срочно выбраться и найти её.

Эрни уперся ладонями в битую посуду, попытался подтянуться и высвободить ноги… и больно ударился обо что-то лбом.

Он лежал на полу, как раз там, где на него падал тревожный белый лунный свет. Гамак, подвешенный к потолку, ещё раскачивался из стороны в сторону по инерции. Нина мирно спала на разложенном диване, обняв плюшевого кота.

Эрни на цыпочках подошёл к дивану и включил ночник, висевший на стене над ним. Ночник был в форме полной луны. Пожалуй, луны на сегодня хватит. Эрни выключил ночник, дошел до холодильника и на ощупь включил маленький светильник, стоявший на нём (провод с выключателем болтался справа, возле стенки). Эрни достал из морозильной камеры бутылку со льдом и приложил к ушибленному лбу. Хорошо, что от удара голова не разболелась: можно выпить тёплый сладкий чай и постараться снова уснуть.

Эрни стоял на краю причала и любовался лунной дорожкой. Мелкая рябь на воде делала её похожей на рыбью чешую. Было тепло и спокойно. Несмотря на полнолуние, темное небо было усыпано звёздами. Эрни узнал пояс Ориона и Большую Медведицу, нашел взглядом Полярную звезду, венчавшую купол летнего неба.

Лёгкий ветер трепал его чёлку, откидывая волосы со лба. Откуда-то потянуло свежесваренным кофе.

В желудке что-то закружилось. Небо, звёзды и луна опрокинулись и исчезли.

Нина держала в одной руке кружку с Обеликсом, оттопырив свободные пальцы, почти как Том. Выражение лица у неё было такое, как будто и этой кружке пришёл конец.

Осторожно держа за кончики волос чёлку Эрни, она разглядывала его лоб.

Эрни протянул ладонь и обхватил кружку снизу (её внешние стенки и дно не нагревались, когда в кружку наливали кипяток).

— Это ерунда, завтра пройдет. Совсем не больно, — с невинным лицом соврал Эрни. — Тебе, наверно, нужно в ванную? Пойдем, проведу.

— Вообще-то, да. Мог бы сказать, что падаешь на пол во сне: я переночевала бы дома.

— Обычно не падаю. Просто кошмар приснился. Так, ерунда.

— А как ты это делаешь? Я хочу попробовать сама. — Остановившись перед занавесом, Нина высвободила руку.

— Помнишь, как выглядит прихожая? Просто представь её себе, представь, что ты уже там — как можно более реалистично. Туман просто поможет перенестись: когда ты привыкнешь к нему, а он — к тебе. С каждым разом будет всё легче и легче: ты как будто утаптываешь тропу. Я не буду тебя тянуть за собой, но буду держать за руку — на всякий случай.

— А ты когда-нибудь застревал в нем?

— Однажды утром.

— И как это было?

— Не очень приятно. Том меня вытащил. Так что постарайся туда не падать.

— Постараюсь. Я готова.

Эрни взял руку Нины и шагнул сквозь занавес. Воздух вокруг её руки сильно уплотнился, как будто сопротивляясь, но всё прошло благополучно.

— Как ощущения?

— Немного звенит в ушах, а так нормально.

— Ты молодец.

— А ты долго тренировался?

— Нет, у меня получилось сразу. Я вообще не знал про портал. Том, наверно, очень верил в меня.

Эрни подогрел сырники, заварил свежий чай, открыл окно и дверь, выходившую на лесную поляну. Теплый воздух, пахнущий ожившей землёй, согретой майским солнцем, растекся по комнате. Запахло молодой травой и цветами.

— Я пойду немного приберусь в хранилище. Можешь выйти на крыльцо, если хочешь. Только не отходи далеко: там ещё один портал, и дикий лес неподалеку.

— Там что, медведи и волки? — совсем без страха в голосе, наоборот, скорее, с интересом, спросила Нина.

— Ага. И лесные голодные духи. Я не хочу тебя запугать, просто мы не ходим туда поодиночке. Мистер По, конечно, летает туда тайком, но мы с Томом ходим в лес только вместе.

— Ух ты. А ты когда-нибудь видел лесного духа?

— На вид они, знаешь, симпатичные. Но внешность ведь обманчива. Лучше не оставаться с ними один на один, это уж точно. Знаешь, я тебе как-нибудь потом о них расскажу.

Эрни катил перед собой робота-мойщика, держа в руках веник и ловец снов.

Из старомодного окна с маленькой форточкой, которая всегда была открыта, лился умиротворяющий солнечный свет. Сейчас хранилище чем-то напоминало кафедральный собор безлюдным утром. Конечно, здесь не пахло ладаном и не горели свечи, но было по-настоящему светло: свет был не только видимым, но и явно ощутимым. Полная противоположность предшествовавшей лунной ночи.

Мистический город за окном исчез. Всё видимое пространство занимали холмы, поросшие сочной травой, в непосредственной близости от которых плавали голубоватые облака — лёгкие, воздушные, пронизанные мягкими солнечными лучами. Далёкие холмы тоже казались голубыми.

Глядя на всю эту красоту, хотелось выброситься из окна и бежать, бежать, бежать по холмам, разрывая грудью облака и ветер, пока не кончатся силы. Упасть на сочную живую траву и вдыхать чистый голубой воздух жадно, большими глотками, как рыба, случайно оказавшаяся на суше и снова вернувшаяся в воду…

Но это были не настоящие холмы, не настоящие облака, не настоящий ветер. Это сознание Эрни так проецировало на экран окна общее настроение снов, которые он должен собрать и сохранить. Если бы Эрни вылез в это окно, он просто застрял бы в тумане.

Эрни поднёс ловец снов к окну, где в воздухе парили сферы-сны, и поймал два самых крупных шарика, вращавшихся друг напротив друга, как двойная звезда из далёкого космоса.

Эрни смотрел на содержимое сфер, опутанных нитями, на которые были нанизаны перья и бусины.

В одной из сфер его собственные голова и плечи торчали из необозримой кучи грязной и битой посуды. В другой — его силуэт лунной летней ночью маячил на краю деревянного причала. Эрни улыбнулся и взял с нижней полки у левой стены стеклянную банку с названием «Эрни». Поставив её на пол под ловцом снов, который держал в правой руке, пальцами левой он осторожно сдавил стенки сфер-снов, они, всё уменьшаясь, плавно, как в замедленной съёмке, спикировали в банку с тихим звоном, превратившись в подобие крошечных стеклянных шариков.

Эрни поймал остальные сны, парившие возле окна, над полом, и отправил их на свои места привычным способом. Протерев лютню, он убрал её в футляр. Хорошо бы и сегодня успеть порепетировать, хотя бы перед сном.

Сметя осколки веником, Эрни включил робота. Смешной старый робот громко зажужжал, разбрызгивая перед собой мыльную воду, и стал тщательно тереть пол тряпичным валиком, катаясь туда-сюда там, где ночью пролился чай. Умный робот быстро справился с пятном от чая и подъехал к Эрни, вращая несуразной головой.

— Отдыхай, — сказал Эрни и выключил робота.

Нина стояла в дверном проёме, оперевшись рукой о подоконник, и что-то разглядывала. Этим утром она выглядела гораздо лучше. Эрни понимал, что её вчерашние истерика и полуобморок — естественный результат того, что всю прошлую неделю она нормально не ела, не спала и не отдыхала.

Её теперь более-менее чистая одежда комком лежала на собранном диване.

Эрни осторожно, чтобы их нежданный гость — танк — снова не зарычал, взял из ниши складную гладильную доску и маленький утюг, стоявший на тумбочке. Пусть отдохнёт ещё хоть немного, пока он гладит её одежду.

Эрни уронил утюг на пол, Нина вздрогнула и обернулась.

Она нахмурилась, уперев руки в бока, и решительно двинулась на Эрни.

— Ну уж нет, вести себя так, как будто у меня руки отпали, я тебе не позволю, — безапелляционно сказала она, отбирая у Эрни одежду.

— Ну прости, не хотел тебя разозлить, честно. Окей, я пока позавтракаю.

Эрни допивал чай, Нина удалилась за занавес, чтобы переодеться.

Эрни на всякий случай оставил на столе сырники и чай и для Мистера По, и тот, конечно, не заставил себя долго ждать.

Пора, однако, было наконец заняться тестами. Эрни достал из рюкзака свои тетради и учебники.

Мистер По с интересом всё разглядывал и прислушивался к объяснениям Эрни. Видимо, он собирался проникнуть в тайны школьной геометрии.

— Здесь нужно отнять от площади большой фигуры площадь маленькой. — Эрни водил карандашом по контурам фигур, Мистер По водил по воздуху клювом. — Вот табличка с формулами площадей фигур, я сделал тебе копию, не теряй.

А это координаты: просто отмечаешь здесь и здесь, потом проводишь линию. Тут всё просто.

— Ну я, вроде бы, поняла. И, кажется, даже запомнила.

— Ну вот и отлично. Тогда давай разберемся теперь с биологией.

Мистер По презрительно отвернулся и стал искать что-то клювом под собственным левым крылом.

Эрни достал вариант теста по биологии.

— Здесь тоже ничего сложного. Просто нужно немного подумать. Вот, присмотрись, этот организм из мезозоя выглядит как ископаемое, а эта черепаха — обычная современная черепаха.

А это же вообще похоже на детскую сказку: бабушка-мышь, возвращаясь домой, была неосторожна, и по дороге потеряла кусочек хвоста, будут ли у её внуков хвосты немного короче, чем у их школьных друзей, чьи бабушки сохранили свои хвосты целыми?

— Мне жалко бедную старую мышку, хотя я и не люблю мышей. Но я совсем не понимаю, при чём тут вообще её внуки.

— Ну, смотри, мы же эволюционировали из обезьян, потому что некоторые из них ходили на задних лапах и хватали палки и камни передними. При этом другие обезьяны, которые так не делали, обезьянами так и остались, понимаешь? То же самое и с мышиными хвостами.

— То есть, если я сделаю своими руками хорошую куклу, у моих правнуков руки не будут расти оттуда, откуда обычно растут ноги.

— Ты уловила суть, тест по биологии больше не провалишь.

Нина от души смеялась. Сейчас Эрни казалось, что он видел её такой очень давно.

— Ладно, мне, наверно, пора. А то ты никогда не подготовишься к концерту.

— Ничего, я как-нибудь успею.

— «Как-нибудь» не надо: тебя будет слушать вся школа и полминистерства культуры.

— Ну, «полминистерства» — это ты загнула. В лучшем случае, человека два.

— В общем, мы оба знаем, что это важно.

— Твоя кукла — это тоже важно. И твои выпускные экзамены — тоже.

— Всё, я побежала, а то опять начнёшь читать мне морали, и я опять упаду в обморок.

Нина быстро запихнула учебник и тетради в сумку и прошуршала сквозь магический проход, не дожидаясь Эрни, как будто для неё это было обычным делом.

В прихожей она быстро обулась, сама открыла дверь и убежала без долгих прощаний.

— До завтра! — «Бум» — дверь уже захлопнулась, Эрни даже не успел ответить.

Мистер По, как обычно в это время, улетел на прогулку.

Эрни было собрался снова порепетировать, но в окно постучали. Ни за окном, которое выходило на поляну, ни за дверью никого не было, значит, стучали со стороны Испании. Эрни повернул выключатель, и Том перешагнул порог лесного домика, держа в руках тот же пакет с ангелочками. От пакета сильно пахло чем-то вроде прокисшего молока.

— Ничего себе, Эрни, и крыша цела, и твой нос на месте!

Том снял летние туфли и надел свои любимые тапки-мышки.

— А это ты где взял? — Том в недоумении уставился на новый ковёр и покрывало со звёздами.

— Да так, туман пролил случайно.

— Вот как? А ты у нас изобретатель.

— А это кто бы говорил. Кстати, что там ещё за проход в кладовке, возле крана?

— А, это. Это в ванную. Мне же нужно было воду где-то взять, вот я и присоединил трубы.

Теперь, Эрни, наконец, понял, почему их ванная комната имеет пять углов и «сливается» со стеной зала так, что, когда смотришь на стык, всегда почему-то двоится в глазах и кружится голова.

— Сырники! — Том что-то долго искал в почти пустом холодильнике, и, наконец, достал баночку с вареной сгущенкой. Точнее, почти пустую баночку с сильно загустевшей коричневой массой, прилипшей к донышку.

— Ты пожанимачшаушпел? — Том всё-таки добыл уцелевшую сгущёнку со дна банки, и, намазав её на остывший сырник, запихивал его в рот.

— Немного успел. Вчера перед сном. Как Анита?

Том уже расправился с сырниками и наливал растворимый какао в кружку с Обеликсом.

— Немного температурит после прививки, Далия, как всегда, развела панику, ну, ты её знаешь. А как Нина?

— Не спрашивай…

— Не переживай, это пройдет: ей просто нужно время.

— Я понимаю.

— Знаешь, когда я только взял к себе Мистера По, он отказывался обедать дома. Свой первый домашний суп он съел только через полгода. А постоянно ночевать здесь стал только года через полтора.

Я, конечно, не хочу сказать, что девушки и птицы это одно и то же (ты понимаешь). Я имею ввиду, что человеку, который всегда был «сам за себя» нужно немало времени, чтобы привыкнуть к тому, что в его жизни есть кто-то, кто заботится о нем постоянно.

— Я понимаю… просто… не знаю, что ещё я могу сделать. Мне кажется, я уже всё перепробовал.

— Подари ей на день рождения что-то, что пригодится для ее куклы. Так ты не заденешь её самодостаточность.

— Том, ты гений, что бы я без тебя делал. Как ты всё помнишь? Я забыл про её день рождения, он же в следующую субботу.

— Вот в субботу утром и купи подарок, а пока репетируй пьесу, пожалуйста, я обещал учителю музыки позаботиться о том, чтобы ты нашел для занятий время.

Том подмигнул Эрни и, запустив руку в коробочку на холодильнике, вышел в прихожую их городской квартиры, чтобы отправиться за покупками.