Ученик Хранителя Cнов

Глава 22. Том стрижёт бороду

Неделя пролетела быстро. Тем более, Эрни всё свободное время разучивал гамму и маленькую музыкальную пьесу для лютни, которую они с учителем разобрали на первом уроке. Подушечки пальцев покрылись грубыми мозолями, запястье постоянно ныло, приходилось его всё время разминать. Но всё это совершенно не смущало Эрни, он был счастлив, как никогда, как никогда — близок к самой заветной мечте.

Том тихо улыбался, наблюдая за его занятиями, но Эрни по его лицу видел, как сильно он переживает о предстоящем событии.

В субботу, сразу после первого в жизни Эрни урока сольфеджио, они отправились в торговый центр.

Том был очень хмурым и никак не мог ничего выбрать. Всё, что ни предлагала ему консультант, он отверг, изрядно её расстроив.

Наконец, уже в другом магазине, Эрни почти заставил Тома всё-таки взять кованый подсвечник с фигурками ангелов, и они пошли выбирать одежду. Эрни наскоро выбрал, не слишком примеряясь, подходящие по размеру брюки и рубашку, и они пошли домой.

Том, как старая дама с трудным характером, перебирал костюмы из своего шкафа. Один за одним они отправлялись на кровать: «Ужасный цвет», «совсем облезлый», «рукав широкий», «коленки торчат»…

На одном из костюмов он всё-таки задержал взгляд, потом поморщился и изрёк: «Неплохо. Но не подходит».

Костюм показался Эрни отличным: тёмно-синий, почти чёрный, бархатный пиджак и брюки со светящимися вставками. Было сразу видно, что Тому он очень шёл. Костюм был как будто новый. Наверно, его надевали всего раз или два.

— По-моему, то, что нужно. Почему нет?

— Я был в нём на собственной свадьбе. Далия решит, что я над ней издеваюсь. Или помешался.

Однако, он всё-таки надел костюм.

— Том, тебе ужасно идёт, попробуй вот с этой рубашкой. — Эрни нашёл светло-голубую рубашку из хорошей ткани, одну из тех, которые Том носил в школу.

— Да, наверно. Но я всё-таки надену что-нибудь попроще.

— Тебе правда стоит пойти в нём, честно. Я правда так думаю.

Том долго вертелся и прохаживался перед зеркалом. Потом тяжело вздохнул и присел на край кровати.

— Такое чувство, будто я одеваюсь на собственные похороны. Туфли дурацкие. Надо было купить новые.

Эрни ещё никогда не видел Тома таким ворчливым.

— По-моему, всё хорошо. Да и вообще, какая разница, что на тебе надето. Главное, ты будешь там. Дана не будет одна.

— Она и так не будет одна, она ведь выходит замуж.

— Не глупи, ей нужна твоя поддержка. Ты же знаешь это. Она бы не пригласила тебя, если бы это было не так.

— Я знаю, Эрни… просто… Никак не могу переварить… прошло столько времени… она выросла… а я… где я был…

Эрни сел рядом с Томом и обнял его.

— Ты не боишься самых страшных на свете кошмаров, которые каждые утро влетают в твою форточку, не боишься ошибиться, сортируя, как овощи на рынке, чужие сокровенные мечты, идеи и надежды. Ты справишься. Завтра мы просто пойдём туда, хорошо?

— Что бы я без тебя делал, Эрни. И как хорошо, что тебе всего двенадцать. Ты совсем не то, что я — старый глупый страус с косматой бородой.

— Том, ты не глупый. И совсем не старый. А бороду я помогу тебе подстричь, если хочешь.

— Ну разве что на пару миллиметров.

Эрни понял, что приступ «самобичевания» закончился, и к Тому вернулось его обычное настроение, которое почти ничто на свете не могло испортить. И это было здорово.

Том, в халате и тапочках, с полотенцем, обмотанным вокруг головы, сидел на стуле напротив зеркала. Эрни осторожно продирался расчёской сквозь его внушительную бороду, ощущая себя настоящим цирюльником.

Мистер По, принявший ванну вместе с Томом, снова источал аромат апельсина.

Он сидел на полотенце, прямо на голове у Тома. Для человека постороннего зрелище было бы, наверно, то ещё. Но посторонних, конечно, в доме не было.

Когда Том сидел, борода доставала ему до коленок.

— Пару миллиметров, говоришь?

— Ну, может быть, сантиметров. Пять.

— Пятнадцать.

— Десять и не больше.

— Идёт.

Эрни даже не надеялся, что удастся так легко уговорить Тома расстаться со «священными» десятью сантиметрами. Он быстро достал ножницы, пока Том не передумал.

— Ты выглядишь моложе.

— Правда?

— Честно.

— Хорошо, но на сегодня мы закончили, и точка. Больше ни миллиметра.

— Я и не намекаю.

— Серьёзно?

— Правда.

— Тогда иди и тоже прими ванну. А то я тебя подстригу.

Эрни, Том и Мистер По, державший свой гордый клюв ещё выше, чем обычно, потому что его чёрную шею украшал галстук-бабочка, вышли на улицу. Они шли по той самой улице, на которую Эрни так долго смотрел из окна, мечтая однажды погулять по ней.

За одним из окон сушились, кажется, те же самые шорты, которые он увидел, впервые оказавшись у Тома.

Эрни нёс в руках подарочный подсвечник, Том — букет цветов и пакетик с туалетной водой и лентами.

Мистер По сидел на плече у Эрни (Том и так приковывал к себе слишком много любопытных взглядов).

Какие-то дети играли в бадминтон на пыльном тротуаре. Женщины, снимавшие высохшее бельё, махали друг другу руками с противоположных сторон улицы и громко переговаривались. Почти все окна первых этажей были открыты. Было слышно, как жарят оладьи, нарезают овощи, моют тарелки. Где-то звучала музыка, где-то шумно и весело что-то праздновали.

Двухэтажные домишки сменились одноэтажными. Эрни издалека заметил палисадник с оранжевыми цветами, и догадался, что они уже близко.

Том позвонил в колокольчик, висевший на калитке.

Дверь открыла Далия. И, без долгих приветствий, жестом пригласила их идти за собой вглубь двора. Она шла так грациозно и плавно, как будто танцевала. Том пару раз споткнулся, и даже чуть не упал, но букет и подарок не выронил.

Они шли по тропинке, вручную выложенной из камней. Вокруг неё везде росли цветы. Тропинка долго «виляла» по двору, и, наконец, привела их к заднему фасаду дома с небольшой верандой, возле которой и был накрыт стол и «кучковались» немногочисленные гости.

Дана поцеловала Мистера По и унесла в дом подарок, который вручил ей Эрни. Том наконец-то подарил Далии цветы и жених Даны смог пожать ему руку.

Людей было совсем немного, почти все были друг с другом знакомы и вели себя раскованно, болтая о том о сём, как за чашкой чая на кухне.

Чуть поодаль от стола и гостей, на небольшой лужайке высилась арка, сооружённая из цветущего кустарника. Под ней стоял небольшой столик, за ним сидел приглашённый работник для проведения церемонии. Он перебирал бумаги и нервно поглядывал на часы.

Далия что-то объясняла Тому, жестикулируя. Он сосредоточенно слушал, скрестив за спиной руки и покачиваясь на каблуках.

Жених Даны подошёл к «алтарю», и все притихли. Далия включила музыку. Том подхватил под локоть Дану, стоявшую на пороге веранды, и повёл к арке.

Эрни услышал свист. Мистер По взлетел с его плеча и подлетел к Далии. Она что-то сказала ему и протянула ладонь с чем-то блестящим. Эрни отвернулся от них и стал наблюдать за церемонией. Том уже стоял рядом с ним и тоже смотрел на Дану.

Неожиданно ведущий отставил руку и щёлкнул пальцами. Мистер По немедленно среагировал: подлетел к нему, держа в клюве два обручальных кольца и положил их на ладонь жениха. Гости зааплодировали. Мистер По присел на столик и сделал «реверанс» для публики — точь в точь как в ту ночь, когда Эрни чуть не замёрз в сугробе.

Формальная часть церемонии была завершена, в воздух полетели пробки от шампанского и мишура от хлопушек. Ведущий был отпущен по своим делам, Дана и её муж присоединились к гостям.

В маленьком дворике воцарилась атмосфера тихого праздника, с негромкой музыкой, сдержанными разговорами и медленными танцами. Эрни это нравилось.

Мистер По вернулся на его плечо. Когда кто-нибудь подходил его погладить, он напряжённо сжимал когти, царапая кожу Эрни. Все подносили ему что-нибудь поесть, и к концу вечера он попробовал всё, что было на столе.

Том всё время был возле Далии. Сейчас он наступил каблуком на ногу полноватому мужчине с абсолютно круглым лицом, пытавшемуся пригласить её на танец. Наверно, мужчина был очень добродушным, или очень понятливым: ничего не сказав Тому, он отправился искать другую партнёршу.

Эрни заметил в углу веранды плетёное кресло, стоявшее за какой-то занавеской. Он и Мистер По уже устали от постоянных признаков внимания, поэтому Эрни взял тарелку с фруктами и несколько бутербродов и тихонько, пока никто не видел, пробрался на веранду.

Когда стемнело, Том набросил свой пиджак на плечи Далии, и всё время поправлял его. Через некоторое время они куда-то исчезли.

Мистер По расслабился и больше не царапал Эрни. Вместе они доели фрукты и бутерброды и развалились в кресле, слушая музыку, теперь игравшую тише.

Том и Далия вернулись во дворик, когда разошлись гости, а молодожёны отправились в дом супруга. Они не заметили Эрни и Мистера По, который теперь сладко спал на коленях у Эрни.

Далия включила танго и они стали танцевать прямо во дворе, не боясь разбудить соседей.

Эрни смотрел на них из своего «укрытия», не понимая, как они вообще могли поссориться, размышляя о том, почему люди вроде Тома, которые так легко решают чужие, казалось бы, неразрешимые, проблемы, и каждый день «спасают мир», не могут разобраться с собственной жизнью.

Наверно, такие люди одиноки чаще других, наверно, им просто нужен кто-то, кто в трудный момент обнимет и скажет пару нужных слов.

Наверно, это была счастливая случайность, что Эрни встретил Тома, а Том встретил Эрни.

Эрни продолжает играть новые гаммы и пьесы на лютне и каждую субботу (ну или почти каждую) посещает урок сольфеджио.

Том каждые выходные ночует в Испании. А Мистер По построил гнездо для Ушастика и каждый день ждёт его в гости. Иногда он расстраивается, потому что коту не очень нравится сушёный абрикос, но старается не показывать этого.

Учитель труда, как и надеялся, получил за фигурки Эрни денежный приз для школы (часть денег, конечно, получил и Эрни). Три лучших гнома из коллекции Нины тоже не остались без внимания: ими заинтересовался крупный «зелёный» журнал, который напечатал статью «О творческом подходе ко вторичному использованию». Фото Нины и гномов поместили на обложку, а её мама даже взяла выходной и заказала торт, когда к ним домой приходили журналист и фотограф.

Теперь Эрни снятся только красивые цветные сны. А если и приснится что-нибудь страшное — он просто оставит это в одной из банок. На одной из полок.