Ученик Хранителя Cнов

Глава 7. Сквозь арку

Они оделись и вышли в подъезд.

Том лучезарно улыбался кому-то.

— Добрый день, Тереза.

— Здравствуй, Том.

Совсем невысокая женщина с тщательно уложенными седыми волосами средней длины, закутанная в тёмно-бордовую шаль, прикрывавшую даже её колени, настойчиво водружала фигурку белоснежного ангела, крылья и волосы которого покрывали золотые блёстки, на миниатюрную ёлку, росшую в горшке прямо на лестничной площадке. Ангел соскальзывал с упругой еловой ветки и падал на пол, но женщина настойчиво продолжала свои попытки.

— Тереза, это Эрни.

— Эрни, это Тереза.

Женщина отвлеклась от сражения с ёлкой и недоверчиво покосилась на шапку Эрни. Её тёмно-зелёные шерстяные брюки с хорошо заметными стрелками были почти такого же цвета, как несчастное дерево, с которым она вела борьбу.

— Твой ученик, Том?

— Именно! Причём один из самых лучших.

Том гордо приобнял за плечи Эрни, выпячивая грудь, будто тот только что завоевал олимпийскую медаль под его руководством.

Когда они миновали усердную Терезу и вышли из подъезда, Том отпустил Эрни и снова по-детски расхохотался.

— Они знают?! — Эрни был откровенно разочарован. Он думал, что стал сопричастным чему-то тайному, чему-то, что открыто очень немногим, он чувствовал себя особенным, достойным… А теперь выясняется, что эту тайну знают даже соседи по подъезду…

— Конечно, нет. В обычной жизни я учитель истории. В свободное время, так сказать. — Том снова хохотнул. — Но, конечно, они находят меня немного чудаковатым, как ты, наверное, догадался.

У Эрни отлегло от сердца.

День был солнечным. Рассыпчатый снег искрился, ослепляя. В мягком морозном воздухе клубились облачка пара — следы тёплого дыхания Эрни и Тома.

Во дворе какой-то малыш пытался скатать в шарик снег, который совсем плохо лепился. Малыша это совсем не расстраивало. Он бросил снежный комок на землю, сам плюхнулся рядом и стал молотить по нему пластмассовой лопаткой. Папа малыша и Том приветливо помахали друг другу. Малыш посмотрел на Эрни и тоже помахал ему (лопаткой). Эрни улыбнулся и помахал ему в ответ.

— Пойдём, — сказал Том почти шёпотом и стремительно прошествовал за угол.

Когда Эрни догнал его, он стоял возле арки, соответствовавшей его росту. «Арка» представляла собой проем в воздушном пространстве, по ту сторону которого клубился зеленоватый туман.

Мимо прошел какой-то мужчина: коротко поздоровался с Томом и пошёл дальше.

— Они не замечают? — спросил Эрни почти шёпотом.

— Как видишь, — будничным тоном изрёк Том. — А теперь сосредоточься. Помнишь двор и крыльцо?

Эрни кивнул и закрыл глаза. Он помнил крыльцо, старый фонарь (сейчас он вряд ли светит), снежное поле, обрамлённое подступающим со всех сторон лесом, полным…

Том мягко втолкнул Эрни в проход, вязкий туман едва коснулся его кожи и снова отпустил в морозный воздух, теперь сильно пахнущий лесом.

Он открыл глаза и снова зажмурился — так ярко блестел снег.

На сетчатке отпечатались два силуэта.

Эрни защитил глаза ладонью и присмотрелся. Силуэты принадлежали животным: матери и совсем молодому зверьку, прижимавшемуся к её боку. Мать настороженно смотрела в сторону Эрни, инстинктивно заслоняя собой детёныша.

Позади себя Эрни услышал шаги: Том поднимался на крыльцо. «Я сейчас!» Он подмигнул Эрни и исчез в недрах дома.

Через пару минут он уже вышел обратно, держа в руке связку высушенных трав. На нём снова были сапоги с высокими голенищами.

— Подождёшь меня здесь? Они не слишком доверяют людям.

«Правильно делают», — подумал Эрни, вспомнив, как однажды, ночуя в лесу, слышал топот копыт и выстрелы, после которых ещё долго кричало всё живое в лесу…

Том шёл навстречу животным, и они, немного поколебавшись, тоже медленно побрели ему навстречу. Глаза Эрни уже привыкли к свету, и он смог рассмотреть их получше. Это были олени: мама и сын, который теперь выступал впереди.

У него уже пробились рожки. Его ноги были ещё не такими сильными и норовистыми, как у матери, но он решительно и гордо вышагивал вперёд, вскидывая голову, встряхивая совсем молодыми, но уже разветвившимися рогами, с любопытством и энтузиазмом оглядывая всё вокруг. Ни он, ни его мать не проваливались под снег, как Том.

Том остановился, разложил на снегу травы, и медленно пошёл назад, хотя олени явно не боялись и не стеснялись его.

Только сейчас Эрни наконец осознал, чем же этот чудаковатый человек так расположил его к себе, когда они встретились впервые: Том искренне любил детей и животных и умел ладить с ними.

— Хочешь занырнуть обратно? — Том снова стоял рядом с Эрни, а олени брели к чаще.

— Кстати, Мистер По на «той» стороне всегда делает вид, что мы незнакомы и притворяется обычной дворовой вороной. Особенно ему нравится красть еду у местных котов и дразнить их — они никогда не могут его достать. А когда я намекнул ему, что в его возрасте играть в такие игры не слишком благоразумно, он разбил мою любимую антикварную вазу для цветов, веришь мне?

— Охотно верю. — Эрни вспомнил суровый взгляд чёрных умных глаз и плед, который, наверно, сейчас так и висит на бельевой верёвке. — А сколько лет Мистеру По?

— Умножь свой возраст на десять.

— Сто двадцать лет?!

— Именно. Он из древнего рода воронов, друживших с воинами и знахарями. Вороны бывают вполне дружелюбны и сговорчивы, если уважать их принципы.

Они подошли вплотную к полотну густого клубящегося тумана. Том запустил в него руку и очертил границы проёма, через который они попали сюда, и сквозь арку снова стал виден залитый солнцем двор.

В следующее мгновение они двое, как ни в чём не бывало, огибали дом, направляясь к деревцам, росшим посреди двора. На ветке одного из них величественно восседал Мистер По, действительно, игнорировавший факт их присутствия. Взгляд Мистера По был устремлён в одно из окошек, за чистеньким стеклом которого, заняв весь подоконник, мирно спал очень толстый кот с блестящей шерстью.

От арки, сквозь которую они проникли во двор, не осталось и следа. Эрни пытался представить, что подумал бы обычный человек, случайно заметив, как они материализовались из ниоткуда.

— А как это выглядит со стороны?

— Так, как будто ты вывернул из-за угла. При редком стечении обстоятельств кому-то покажется, что ты «вырос из-под земли». Кому-то очень-очень внимательному, ничем не занятому и никуда не спешащему. Разве среди современных людей такие встречаются часто?

Эрни рассмеялся. В словах Тома была весомая доля правды: люди всегда слишком заняты собственными делами и мыслями, а если им и довелось заметить что-нибудь совершенно необычайное, они тут же постараются забыть об этом, или же придумать удобное логическое объяснение тому, о чём не хочется задумываться.

— Пора бы нам домой. Какой вход предпочитаешь?

Эрни жестом указал в направлении угла дома, из-за которого они только что появились.

— Я так и думал. — Том топал каблуками своих высоченных сапог, стряхивая налипший на них снег.

Меньше чем через минуту они снова были у крыльца с фонарем.

— Кстати, Тереза совсем не злая. — Том внимательно осмотрел шапку Эрни. — Но, знаешь, что? Давай-ка завтра купим тебе новую одежду, окей?

Эрни стянул с себя шапку и рассмотрел её: она была не слишком чистой, в разных местах из неё торчали оборвавшиеся нитки.

— Я бы рад, но у меня совсем мало денег. — Эрни похлопал себя по ноге, там, где в кармане джинсов лежали последние две монеты.

— Ты ведь теперь работаешь на меня, так ведь? И я, конечно, собираюсь платить тебе за это. Или я похож на эксплуататора? — Том попытался сделать суровое лицо. Выглядело это очень смешно.