Ученик Хранителя Cнов

Глава 6. История Эрни

Том поставил посуду, которую Эрни успел помыть вручную, на полку.

— Спасибо за это, но обычно посуду у нас моет вот эта дама.

Том нажал на кнопочку слева от раковины. Столешница, встроенная рядом, разъехалась, как раздвижная дверь. Над её поверхностью медленно всплыла посудомоечная машина, створки стола снова соединились. Том загрузил в машину всё, что не успел помыть Эрни, и нажал другую кнопку. Рядом с посудомоечной машиной появилась овощерезка.

Эрни заметил, что на крючках возле печи, в которой вчера готовился пирог, висит много засушенных трав. Там же висела сетка с крупными золотистыми луковицами, и целый гербарий из сушёных грибов разных цветов и размеров, нанизанных на нить. Том достал из сетки луковицу, из холодильника — морковку, и протянул их Эрни:

— Сможешь почистить и помыть это?

— Да, конечно.

Эрни подставил под струю холодной воды луковицу и легко снял с неё кожуру, быстро счистил комочки земли с моркови и подал всё это Тому, который запихивал в овощерезку какие-то травы.

— С тобой приятно иметь дело, Эрни. Ты готов браться за любой труд, даже не поинтересовавшись, чем тебе за это отплатят.

Эрни не совсем понял, комплимент это, или предостережение, но снова покраснел.

Когда овощерезка справилась с луком и морковью, Том ополоснул её и снова нажал на кнопку. На месте овощерезки появилась кастрюля с кнопками.

Том налил в неё масло, положил овощи, травы, специи и муку, налил воду, накрыл крышкой и пощёлкал кнопками.

— Теперь можем отдохнуть. Хочешь чая? Кстати, вчера мы так и не добрались до пряников. Думаю, стоит их наконец попробовать.

Том сидел в кресле-качалке с чашкой дымящегося чая в руках, в мультиварке бурлил ароматный луковый суп.

Эрни жевал имбирный пряник, успевший затвердеть за ночь, грея руки о чашку.

В комнате было тихо, мирно и солнечно.

Эрни хотелось сидеть и молчать вот так долго-долго, купаясь в уюте и тепле. Но он всё-таки решился задать вопрос, с самого утра не дававший ему покоя.

— А Вы узнали, что мне нужна работа… при помощи… Вашего волшебства?

— Нет, что ты. Просто заметил, как ты просматривал газету с объявлениями, вытащив её из моего почтового ящика, а потом аккуратно положил обратно. Извини, я совсем не хотел за тобой подглядывать. Тем утром я чистил пальто у себя в прихожей и услышал топот на лестнице, потом снова топот и суету, когда почтальон уже ушёл. И решил посмотреть в глазок. Конечно, я не принял тебя за вора. Воры не прокрадываются в подъезд только лишь для того, чтобы прочесть свежую газету. Я хотел выйти и поговорить с тобой, но ты ускользнул быстрее, чем я успел отстегнуть дверную цепочку.

Эрни рассмеялся. Сейчас казалось, что всё это происходило с кем-то другим. Что всё это — просто история, рассказанная у камина тёмным зимним вечером.

Мультиварка запищала и суп в ней перестал бурлить.

Том поставил на стол миски для супа, Эрни без труда отыскал в холодильнике сыр. Тосты, недоеденные за завтраком, оказались весьма кстати. Том выглянул за дверь, чтобы позвать Мистера По, но у того, видимо, имелись какие-то неотложные дела, и они сели за стол вдвоем.

Эрни казалось, что с тех пор, как Том в магазине протянул ему коробку с пряниками, прошло много недель, или даже месяцев. Сейчас они оба, не стесняясь, и не скрывая разыгравшегося аппетита, шумно хрустели тостами с сыром и глотали горячий ароматный суп, как будто знали друг друга давным-давно.

Да, Том и Эрни определённо были родственными душами. Почти сутки они провели под одной крышей и очень неплохо ладили. И всё-таки, они знали друг о друге так мало, точнее… Почти совсем ничего.

— Что ж, Эрни, — голос Тома звучал по-прежнему мягко, но теперь очень серьёзно, его глаза смотрели прямо на Эрни дружелюбно, и в то же время строго и проницательно, — расскажи мне свою историю.

— Я… мне… это случилось… тогда я просто… он… они бы… я хотел… но…

Эрни перебирал и перебирал обрывки фраз и местоимений, но так и не смог сказать что-нибудь вразумительное. Он чувствовал себя ужасно. Нелепо и глупо. Он умел уже так много, и знал немало, но он совсем не умел говорить о себе. Это было гораздо труднее, чем, притворившись почти совершеннолетним, найти временную работу и справиться с ней, труднее, чем выжить на улице в разгар зимы, труднее, чем сохранить человеческий облик после всего, что довелось пережить…

— Давно ты вот так бродил по улицам? — Том подвинул свой стул ближе и теперь сидел совсем рядом, взяв в свои большие мягкие ладони вспотевшие руки Эрни, как будто держал за руки ребенка.

— С тех пор, как умер дедушка. Я убежал. Я не хочу в приют.

— У тебя никого не было, кроме него?

Голос Тома звучал мягко и вкрадчиво, но Эрни всё ещё колебался.

— Ты можешь рассказать мне всё, что хочешь, Эрни. Я не буду смеяться или осуждать тебя.

Комок в горле у Эрни стал немного меньше.

— Мама… она… пропала. Несколько лет назад. А… папа… он…

Слова снова застревали в горле, натыкаясь на какое-то непроходимое препятствие, как будто грубые руки снова вцепились в его ещё неокрепшую шею, как будто покрасневшие мутные глаза, в которых нет ни искры тепла, снова зло буравят его…

Он помнил, как темнота обступила его со всех сторон, и всё исчезло, а потом он очнулся в доме дедушки, заботливо укрытый тёплым колючим одеялом. Он помнил шершавые руки, подносившие к его рту кружку с супом, поглаживавшие его волосы, когда он снова проваливался в тяжёлый сон, полосатого кота, свернувшийся калачиком на его ногах…

Эрни сделал глубокий вдох и низким, совсем не похожим на его собственный, голосом, тяжело выговорил:

— Он слишком много пил.

— К сожалению, иногда плохие вещи случаются с очень хорошими людьми, Эрни. Ты не должен ни в чём винить себя.

Эрни хотелось просто и уверенно сказать: «Я знаю, всё в порядке». Ему хотелось опять стать взрослым и сильным, таким, каким он ощущал себя в последние недели той невероятно тяжёлой жизни, которая теперь представлялась не более чем дурным сном. Но язык снова предательски онемел, а из глаз выкатились крупные слёзы, которые невозможно было скрыть.

Мягкие тёплые пальцы осторожно вытерли струйки слёз с его щёк.

И он почувствовал, как вместе с этими слезинками его душу покинули страх, тревога, печаль и затаённое отчаяние.

Том снова осторожно взял руки Эрни в свои и мягко повернул их ладонями вверх. Он задумчиво разглядывал грубые мозоли, порезы, ссадины и занозы. Затем исчез в нише, где располагалась кровать с пологом, и вернулся с флаконом (в таком могли бы храниться женские духи) и какой-то штукой, похожей на тонкий пинцет (который, опять же, мог бы принадлежать девушке или женщине).

— Подержи-ка. — Том протянул пинцет Эрни, откручивая крышку флакона. По комнате растёкся аромат апельсина.

Том капнул масло на ладони Эрни, мягко втёр его подушечками пальцев, аккуратно достал занозы и снова втёр масло в кожу.

— Я как будто в салоне красоты…

Том снова радостно хохотнул.

— Кстати, давай приведём в порядок и твои ногти, а то Мистер По скоро начнёт тебе завидовать.

Эрни рассмотрел свои ногти: они были длинными, как у старой ведьмы, кое-где обломавшимися, кое-где пожелтевшими, под них набились грязь и пыль… Да уж, есть чему позавидовать…

Том уже протягивал ему ножницы и старую газету. Эрни с удовольствием избавился от «ведьминых когтей».

— Ты, наверное, много умеешь, Эрни?

— Да, я умею пилить, строгать, обтёсывать и резать по дереву: дедушка научил меня.

— Это здорово. Но как же тебе удавалось получить работу? Тебе ведь всего…

— Двенадцать. Я говорил, что шестнадцать, показывал, что умею.

— И тебе верили?

— Не знаю. Но я справлялся, а платили мало. Наверно, их это устраивало.

— Пожалуй, что так. Ну что ж, теперь я, по крайней мере, знаю о тебе достаточно. А у тебя, наверно, тоже есть ко мне вопросы?

Эрни даже не знал, с чего начать.

«Вы владеете магией?»… «Мы находимся в городе или в лесу?»… «Мистер По выступает в цирке?»…

— Этот дом, из которого можно выйти в тот лес, он тоже Ваш? — Наконец-то Эрни на ум пришло что-то более-менее вразумительное.

— Дом в лесу завещал мне мой дядя, а в этой квартирке мы с отцом жили всегда, сколько я себя помню. Но ты, наверное, хотел спросить, как нам удаётся находиться в двух местах одновременно?

Эрни смущённо кивнул. Том снова улыбался глазами и уголками губ.

— Вообще-то, это довольно сложно объяснить словами, но, если попытаться… мы как бы находимся в точке совмещения двух систем пространства. Конечно, я не совсем верно выразился, но, боюсь, яснее не скажешь.

Том беспомощно развел руками.

— Давай я лучше кое-что покажу тебе. Том подмигнул Эрни и жестом поманил его в прихожую.