Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

Глава 9

Когда они подлетали к Чикаго, небо по ту сторону иллюминатора, возле которого сидел Кевин, совсем потемнело. Он еще сильнее надвинул на глаза бейсбольную кепку и сконцентрировался на картах, разложенных на столике перед ним, на спинке следующего кресла. Непрерывная струя прохладного, затхлого воздуха, поступающего из пластикового рожка над головой, не давала ему уснуть с самого взлета; он не мог понять, как Мартинес засыпает с такой легкостью. Этот бесшабашный тип развалился в соседнем кресле, одна нога выставлена в проход, обе руки сцеплены за головой. Возможно, ему помогало то, что он был ниже пяти футов шести дюймов. Эти кресла явно сделаны для цирковых акробатов.

Мартинес попытался воспользоваться милями, которые налетал с этой компанией, чтобы их поместили в первый класс, но самолет был совершенно переполнен. Америка Уэст 69 — пятничный неоновый экспресс — всегда был популярен, но в эти выходные был переполнен из-за предстоявших боев. Джордж Форман против Майкла Мурера — интереснейшее зрелище с дорогими билетами в «Эм-Джи-Эм Гранд». Мартинес заверил Кевина, что весь город к субботе будет в лихорадке. Бои создавали идеальные условия для тех, кто считает карты: толпы пьяных, шумных людей заполнят залы для игры в блэкджек, большие знаменитости привлекут всеобщее внимание, спортивные суперзвезды будут швырять огромные деньги и делать дурацкие ставки. Никто и не заметит группку азиатских парней, которые топчутся вокруг столов.

То же относилось к Новому году, Дню Поминовения, 4 июля — всем главным праздникам в Вегасе. Туда, где появлялись толпы, направлялись и каунтеры.

Кевин продолжал сдавать сам себе, считая карты без особого напряжения. Несколько дней назад он понял, что он больше не замечает цифры; он практиковался так долго, что подсчет стал для него абсолютным инстинктом. Но Микки Роза взял с него обещание, что он будет и дальше сдавать себе карты, по крайней мере по два часа в день.

Кевин покончил с «шу», потом переместил ноги, стараясь ровнее усесться в тесном кресле. Тяжелый пояс с деньгами, сдавливающий талию, не очень-то этому способствовал, то же самое было и с пухлыми пластиковыми пакетами, прилепленными к ногам. Всего сто тысяч долларов в сотенных, увязанные в десять пачек по десять тысяч каждая. Целое состояние под одеждой — и чертовски мешающее. Но, поскольку это была его первая поездка в составе команды, ему отвели роль «ослика». Его задачей было доставить всю эту кипу денег в Вегас в целости и сохранности.

Кроме наличных денег было еще двести пятьдесят тысяч долларов в фишках, запихнутых в дорожную сумку. Его нервы напряглись, когда он ставил сумку на просвечивание в аэропорту; но Мартинес заверил его, что, если даже какие-то фишки и высветятся на детекторах контроля, люди из службы безопасности Логана не так умны, чтобы понять их настоящую стоимость. При просвечивании пятисотдоларовая фишка выглядит так же, как и однодолларовая.

В целом это была внушительная сумма денег, и половина из них принадлежала Микки. По словам Мартинеса, еще четверть миллиона долларов ждала их в банковских сейфах в центре города. Он объяснил, что ресурс команды в среднем составлял примерно шестьсот тысяч долларов; было трудно оперировать за игровыми столами суммой, превышающей миллион долларов, без того, чтобы тебя не заметили, а все, что меньше полумиллиона, приносит меньшую прибыль. Мартинес и Фишер слегка досадовали, что все, что они могут инвестировать, это по сто тысяч долларов каждый; Микки и его друзья подкидывали остальное, обеспечивая необходимый потенциал для прибыли. Но как бы там ни было — это команда Микки.

Сменив позу, Кевин закрыл глаза, пытаясь не обращать внимания на воздух, холодивший щеки. Он мысленно воспроизвел короткий разговор с Фелисией перед его отъездом в аэропорт. Он даже и не думал говорить ей правду о том, куда направляется. Она не знала Мартинеса и Фишера (если бы знала, все только бы усложнилось) и, разумеется, ничего не знала о команде игроков в блэкджек. Последние несколько недель, когда он был поглощен практическими занятиями, ему пришлось лгать девушке о дополнительных тренировках команды пловцов и вымышленном факультативе по линейной алгебре. Так же, как и отец Кевина, она и подумать не могла о том, что он может заниматься чем-то предосудительным.

Кевину не нравилось врать, но его при этом захватывала идея двойной жизни. Он потрогал одну из пачек стодолларовых купюр, привязанных к ноге, и улыбнулся. Как Джеймс Бонд.

Самолет качнуло в вихревом потоке, и Кевин раскрыл глаза. Мартинес совсем проснулся и вытянул ноги под передним сидением. Потом он толкнул Кевина локтем и указал на человека, сидевшего в ряду напротив. Мужчине на вид было лет сорок пять. Белый, в очках а-ля Джон Леннон, в рубашке «Оксфорд». Кевин присмотрелся и увидел, что у мужчины на коленях лежит раскрытая книга о блэкджеке, а из кармана рубашки торчит колода карт.

Мартинес со вздохом сказал: «Ты видишь их на каждом рейсе. Добро пожаловать в клуб любителей. Нет никого милее для казино, чем парень, который думает, что умеет считать карты. Этот крендель, скорее всего, купил книгу прямо в аэропорту».

Кевин со смехом ответил ему: «По крайней мере, он узнает о базовой стратегии».

«Будет хорошо, если он на этом и остановится, — продолжил Мартинес. — Но они никогда не останавливаются. Он будет выставлять по пять долларов на „руку“ целый час, а то и два. Потом он увидит череду мелких карт и решит, что пора кутить. Он не учтет, что в „шу“ заканчивается всего одна колода, а фигуры сыпались до этого, как вода из Ниагары. К шести утра он спустит долларов триста».

Кевин знал, что Мартинес прав. Среднестатистический посетитель Вегаса теряет за выходные по триста долларов. Как правило, мужчина средних лет остается на три ночи; тратит еще триста долларов на еду, номер в отеле и развлечения, в дополнение к тремстам долларам за авиабилет. Если все сложить, книга о блэкджеке обойдется ему в девятьсот долларов.

«Эти полеты по выходным — самая забавная штука, — продолжал Мартинес. — По дороге сюда все улыбаются, смеются, шутят. Они думают о том, как прекрасно проведут время и сколько выиграют за столами. Обратный полет — это как отрезвление. Все летят домой неудачниками».

«Кроме нас», — договорил за него Кевин.

Мартинес пожал плечами и сказал: «Иногда и мы проигрываем. Но чем дольше мы играем, тем неотвратимее наш выигрыш. Все другое, это о кренделях».

Кевин наблюдал за тем, как мужчина из противоположного ряда вынул карты из кармана рубашки и начал сдавать сам себе. Его губы шевелились, когда он считал очки. Кевин покачал головой. Если этот парень и начнет вдруг как-то выигрывать, он будет настолько на виду, что его вычислят через секунду. И тогда… они попросят его уйти. Не об этом ли говорил Микки?

«Мартинес, — обратился к нему Кевин, понизив голос. — Сколько раз тебя выдворяли из казино?»

Мартинес подумал, прежде чем ответить: «Три, может быть, четыре. Я не могу заходить в кое-какие заведения в центре, но это, скорее из-за тех людей, с кем меня видели, чем из-за моей игры».

Кевин приподнял брови. «С кем-то видели?» — спросил он.

Мартинес кивнул: «Тебе надо кое-что уяснить, Кевин. С того момента, как ты входишь в казино, и до того момента, как ты оттуда выходишь, за тобой следят. Ты слышал о „небесном оке“? Ты слышал о телекамерах типа „рыбий глаз“, свисающих с потолка игрового зала казино? И такие камеры там повсюду: в лифтах, в ресторанах, даже в коридорах отеля. И есть уроды, которые стараются высмотреть известные лица, глядя день и ночь на мониторы, к которым эти камеры подключены».

Кевин полагал, что технически все гораздо мудренее. Он учился в МТИ; он знал о компьютерных программах, которые полицейские управления использовали для сличения лиц с фотографиями. Он полагал, что, имея все эти миллионы долларов на кону, казино использовали аналогичные технологии.

«Да, — продолжал Мартинес. — Есть еще эта книга. Ее составляет детективное агентство, нанятое казино для поимки шулеров… и каунтеров, которых записывают туда вместе со всей остальной сволочью. Агентство называется „Плимут Ассошиэйтс“. И некоторые известные каунтеры оказались в этом Плимутском фотоальбоме».

Кевин выдохнул. Если бы он хорошо подумал, его, вероятно, не удивила бы мысль о том, что казино нанимают детективные агентства, или о том, что у них есть файлы на каунтеров. Но это делало всю эту затею более серьезной, чем Микки и остальные пытались ему изобразить.

«Ты есть в Плимутском фотоальбоме?» — спросил Кевин.

«Пока нет, насколько я знаю. Фишера тоже нет. Но Микки там на первой странице. И если они увидят нас рядом с Микки… тогда можно держать пари, что будут неприятности», — ответил Мартинес.

«Ты имеешь в виду, что они попросят нас выйти», — не унимался Кевин.

«Точно, — Мартинес немного помолчал, потом повернулся к Кевину. — Они могут также попробовать отвести нас в подсобку».

Кевин сжал губы. Он впервые слышал о том, что с каунтером может произойти что-то помимо того, что его попросят выйти. И только теперь, на высоте тридцать тысяч футов, на пути к Вегасу со скоростью шестьсот миль в час, с наличкой под одеждой… Мартинес решил ему сказать?

«Что это значит? Что за подсобка?» — с тревогой спросил Кевин.

Мартинес взмахнул рукой, совсем как Микки: «Успокойся. На самом деле это ерунда. Они пытаются заставить тебя пройти с ними в подсобку, как правило, в подвал казино. Это всего лишь устрашение. Если ты пойдешь туда (конечно, надо быть полным идиотом, чтобы туда пойти), они снимут тебя на фото и заставят подписать бумагу, где говорится о том, что ты больше не придешь в их казино. С этого момента тебя официально вытуривают. Если ты придешь снова, это означает, что ты незаконно пересекаешь границы собственности, поэтому тебя могут арестовать. Но такого ни разу не было. По сути, подсобка — это блеф, чтобы тебя запугать».

Кевину не понравилось то, что он услышал. Его непросто было запугать, но он не хотел, чтобы на него наезжали мордовороты из казино. «Значит, Микки водили в подсобку?» — спросил он.

Мартинес пожал плечами. «Если честно, не знаю. Но других каунтеров из МТИ водили. Ничего страшного. Вегасом заправляют большие корпорации. Но это не гангстеры, как в старые времена. Это „Хилтон“ и „Холидей Инн“. Неужели ты думаешь, что „Хилтон“ подведет себя под судебное разбирательство за избиение каунтера?» — успокаивал он.

Кевин знал, что Мартинес прав. У больших корпораций слишком много поставлено на карту, чтобы так глупо рисковать. Он решил, что сможет противостоять тактике запугивания. Черт, это добавляло еще один элемент игры. Еще одну причину, чтобы не попасться.

«Если они попросят тебя пройти в подсобку, — говорил Мартинес, — просто скажи „нет“ и уходи. Не давай им сделать твое фото. Хотя они уже и так заполучили твое изображение с камеры на потолке. И ничего не подписывай… и, самое главное, не отдавай фишки. У них нет права забирать твои фишки». Мартинес сложил руки за головой и потом добавил: «Ах да, еще одно. Не соглашайся на то, чтобы парень по имени, скажем, Винни устроил тебе экскурсию по пустыне».

Три часа спустя самолет сделал резкий разворот вправо и начал снижение. Кевин прижался лицом к иллюминатору, заглядывая под крыло. Он мало что видел: океан песчаной пустыни, на вид более темной, чем небо. Через несколько минут он заметил разбросанные огоньки, как крошечные булавочки на черной простыне.

Затем внезапно возникло яркое свечение, сначала бесформенное, потом принявшее грибовидную форму. Через мгновение показался город с невероятно яркими огнями в центральной части, которая потом вытягивалась в длинный, сияющий Стрип с его шикарными отелями. С одного конца недавно открытая, гладкая, темного стекла пирамида «Луксор» отбрасывала прямо в пространство луч света длиной в десять миль со своего укрепленного на вершине маяка яркостью в сорок миллиардов свечей — самого мощного в мире прожектора. На середине Стрипа мерцал изумрудно-зеленый «Эм-Джи-Эм Гранд», его главные здания растянулись на ширину четырех футбольных полей. Неподалеку — «Мираж». Его ярко-красный вулкан изрыгал в небо свое пламя. Потом «Эскалибур», «Цезарс», «Баллиз» — такой удар по глазам Кевина, что ему приходилось часто моргать. «Там внизу, — думал Кевин, — это все там внизу».

Потом он отвернулся от окна и начал напоследок сдавать себе карты.