Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

Глава 17

В Вегасе была ночь боев. В Новом Орлеане — Марди гра. В Бостоне отмечали Хэллоуин.

Тысячи студентов из всех колледжей ревели на улицах, одевшись в костюмы, в которых, как правило, было больше голого тела, чем жути. Горящие фонари из тыкв и качающиеся на ветру пластмассовые скелеты заканчивались грандиозными пивными пирушками в кампусе, чопорным маскарадом Лиги Плюща и вечеринками в барах, спонсированных производителями спиртных напитков. Толпы ведьм, привидений, фей в викторианских нарядах и нелепых персонажей «Звездных Войн» заполняли собой Бэк Бэй, и большинство из них были слишком пьяны, чтобы осознать, насколько глупо они выглядят. Когда бары и вечеринки утихали чуть позже двух ночи, пьяные ватаги, наряженные как жуткие персонажи сказок братьев Гримм, снова выливались на Бойстон и Ньюбери в поисках такси.

«Как ожившее полотно Сальвадора Дали», — бормотал Кевин, поднимаясь вслед за Фишером и Мартинесом по ступенькам к парадному входу в многоквартирный дом, где жил Микки Роза, в самом начале Бикон Хилл. Октябрь был особенно мягким месяцем, и этот вечер не был исключением. Большинство девушек, которых они встретили на пути, были одеты, как джины или школьницы, открывая больше тела, чем обычно. Кевину это напомнило наряд, который был на Тери, когда он в последний раз виделся с ней в Вегасе: блузка с открытой спиной в блестках и облегающие кожаные штаны. Это была, пожалуй, единственная ночь в году, в которую она бы вписалась в таком наряде в Бостоне. Правда была в том, что Кевин не представлял ее вне Вегаса. А еще точнее, Кевин не мог представить себя с ней вне Вегаса.

Они дошли до парадной двери здания, и Фишер стал искать звонок. Здание было перестроенным городским пятиэтажным домом, разделенным на три отдельных кондоминиума. Микки принадлежали два верхних этажа, что впечатляло, поскольку это был один из самых дорогих районов города — изящное смешение старого и нового богатства в нескольких шагах от районов Коммонз и Чарльз.

Они заранее созвонились, поэтому Микки уже ждал их. Он открыл им электронный замок на парадной двери и отправил за ними лифт на первый этаж. Он подождал их в холле, потом с широкой улыбкой пригласил к себе в гостиную.

Хотя апартаменты были явно дорогие, обстановка вполне соответствовала взлохмаченной внешности Микки. Горы книг рассыпаны по всему дощатому полу, а полки, тянувшиеся вдоль дальней стены, были настолько загромождены, что прогнулись посередине, будто вот-вот рухнут. Тут же были две плохо подобранные кушетки, стоявшие одна напротив другой в середине комнаты, а порванное, старое кожаное кресло было засунуто в угол.

Идя за Фишером и Мартинесом к одной из кушеток, Кевин заметил, что большинство книг было о подсчете карт и Лас-Вегасе. Большинство предметов на полке относилось к блэкджеку: дюжины нераспечатанных карточных колод, настоящие «шу» из Вегаса, сувениры из разных отелей на Стрипе, даже парочка дилерских униформ, которые, как догадался Кевин, были из «Миража». Даже быстрого взгляда на то, как жил Микки, было достаточно, чтобы убедиться, что его мир вращался вокруг блэкджека. Из-за этого то, что должно было произойти, становилось еще более тягостным.

Микки предложил всем выпить. Они отказались. Тогда он сел напротив них и стал ждать, когда Фишер заговорит. Фишер, похоже, подбирал слова, потом пожал плечами и с ходу выложил все начистоту.

К удивлению Кевина, Микки воспринял новости достаточно спокойно. Он внимательно слушал, как Фишер объясняет ему ситуацию: команда больше не нуждается в его деньгах и не хочет их брать. Хотя все ценят то, что он сделал для них, пришло время, чтобы команда сама о себе позаботилась.

Когда Фишер закончил, Микки откинулся на спинку кушетки, положив ногу на ногу. Он посмотрел на Фишера, на Мартинеса, потом остановил свой взгляд на Кевине, самом младшем из троицы, и спросил: «Вы все с этим согласны?»

Он больше не улыбался, но его тон был все еще дружеским. Кевин ожидал гнева или хотя бы разочарования. Но, похоже, Микки был к этому готов. Это никак не успокаивало Кевина, потому что Микки заменял ему отца в Вегасе, и Кевин относился ко всему несколько иначе.

«Мы проголосовали, — продолжал напирать Фишер. — Единогласно».

Все было не так уж просто, как он хотел представить. Сбор команды продолжался больше семи часов. Решению Фишера противостояла Кианна, которая считала, что Микки был душой команды блэкджека из МТИ. Спор получился напряженным, даже личным — Фишер обвинил ее в том, что ее эмоциональная привязанность к Микки мешает ей верно судить об интересах команды. Для Кианны Микки был олицетворением отца и, как намекал Фишер, возможно, чего-то большего. Она не отвергала обвинение, но просила хорошенько подумать. Микки знал о подсчете карт больше любого из команды. Дела шли хорошо в данный момент, а что если атмосфера изменится?

И все же под напором Фишера она уступила. Они отдавали слишком много своих тяжко заработанных денег. И нечего было бояться со стороны казино. Кроме того, Микки не только не мог их защитить, он даже не мог появиться в игровых залах.

«Если это ваше решение, — сказал Микки, повернув руки вверх ладонями, — значит, так тому и быть. Я оповещу своих инвесторов завтра утром. Надеюсь, фондовый рынок и дальше останется на таком подъеме, как сейчас».

Он рассмеялся, но в его смехе сквозили легкие отголоски боли. Несмотря на его внешнюю выдержку, ему было нелегко. Он создал эту команду с нуля. Кевин напомнил себе, что у Микки все еще оставались Земноводные. Насколько он мог судить, у Микки была дюжина команд, играющих в Вегасе. В конце концов, у него все будет о’кей.

«Надеюсь, мы сумеем остаться друзьями, — сказал Микки, а Мартинес и Фишер кивнули в знак согласия. — Может, будем помогать друг другу время от времени. Я знаю, что дела идут сейчас исключительно хорошо, но позвольте, ребята, дать вам один совет. Не слишком расслабляйтесь. Помните обо всем, чему я вас учил. Каждый раз, когда вы заходите в казино, они наблюдают за вами. Каждый раз, когда вы выигрываете фишку, они делают запись. Рано или поздно они начнут задаваться вопросами, и тогда все изменится».

Кевин ощутил, как по комнате пронесся холодок. Первый раз за все время Микки произнес что-то угрожающее в отношении их перспектив. Кевин видел, что его слова повлияли и на Мартинеса, у которого на скулах заходили желваки. Но Фишер все еще смотрел по-боевому. Он покончил с Микки и был готов двигаться вперед.

«И последнее, — сказал Микки, когда троица поднялась с кушетки. — Самое важное решение, которое вынужден когда-либо принимать карточный каунтер, — это решение уйти. От невыгодного стола, от „шу“ с отрицательным счетом, из недружественного казино. Это единственное, в чем я так и не преуспел».

Он пожал им всем руки, замявшись перед Фишером.

«Удачи, — спокойно произнес Микки. — Будем надеяться, что карты и дальше будут ложиться так, как нам надо».