Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

Глава 18

После ухода Микки со сцены «побочные» цифры в налоговых декларациях Кевина росли с поразительной скоростью. По настоянию Фишера он увеличил долю своих инвестиций до четверти миллиона долларов — почти весь его заработок за первые полтора года в роли карточного каунтера. Кианна, Майк и Брайан тоже внесли значительные инвестиции в команду, и даже Дилану и Джилл позволили сделать небольшие вклады — скорее чтобы их подбодрить, чем из-за нужды команды в деньгах. Мартинес и Фишер обеспечивали основную долю кассы, каждый по четыреста тысяч долларов. Эндрю Тай продолжал только вынюхивать деньги, но особо не жаловался. Много ли второкурсников зарабатывают по пять тысяч долларов за уик-энд?

Разрыв с Микки мало повлиял на доходы команды в последующие шесть месяцев. Карты по-прежнему ложились на столы очень удачно. И у них были звездные уик-энды, начиная с Нового года и вплоть до Дня Поминовения. В этот период Кевин реже встречался с Тери — футбольный сезон был в самом разгаре, и в большинство уик-эндов она разъезжала с «Самцами», да и он был так занят, планируя поездки команды, так что вряд ли у него появилось бы время для нее. Организация прилета в Вегас двенадцати человек, которые должны были делать вид, что не знакомы друг с другом, наряду с перевозкой более миллиона долларов наличными и в фишках было достаточно сложным заданием для любого выпускника инженерного факультета.

Как самый новый (и крупный) участник команды, Эндрю Тай стал «осликом», перевозившим большую часть наличности на себе. В этой роли его паранойя оказалась весьма кстати: он носил сумки с деньгами, будто они были наполнены взрывчаткой, вот-вот готовой взорваться, проходя контроль в аэропорту с осторожностью наркокурьера.

Фишер взял на себя роль Микки с момента их прибытия в Вегас: выдавал сокращенную версию речи Микки, потом распределял назначения, которые они с Мартинесом готовили накануне вечером. У Кевина был свой постоянный взвод — Тай, Дилан и Джилл, и они, как правило, курсировали между «Миражом», «Стардаст» и «Эм-Джи-Эм Гранд». Он знал большинство пит-боссов по имени и познакомился со многими дилерами. Некоторые из них могли заметить, что он необычайно удачлив за игровым столом, но среди громадного роя денежных игроков, слетающихся в Вегас в праздничные уик-энды, одна лишь удача не могла возбудить чьи-либо подозрения. Рано или поздно, полагали они, денежный игрок все это вернет. Такая вот была картина болезни.

Большинство поездок в Вегас проходило гладко; фактически единственный инцидент омрачил почти идеальные результаты прибыльной игры. Это случилось в воскресенье, в День Поминовения, где-то после полуночи. Кевин и его команда работали за столами в «Эм-Джи-Эм Гранд», когда Кевин вдруг заметил одного из Земноводных — японского соседа Санджая Даса по комнате, который сидел за одним столом с Таем. Нет ничего хуже, чем два карточных каунтера за одним игровым столом. С точки зрения «небесного ока» парная игра должна выглядеть нелепо, словно смешная шутка, которую разыгрывают с картами в руках. Кевин не знал, был ли у Микки идентичный график, или Земноводные работали сами по себе, но он не собирался давать им все испортить. Сегодня «Эм-Джи-Эм Гранд» — его лужайка. Хотя Тай не подзывал его, он подсел за игровой стол рядом с молодым японцем и выложил на стол мелкую ставку. Потом он начал приставать к парню, говоря громким и пьяным голосом: «Слушай, я играю тут в карты часов шесть или семь. Это, считай, четыреста „рук“, и ты бы видел, сколько у меня было семерок и девяток, а я никак не мог их посчитать. Семь плюс шесть, шесть плюс восемь… Ага, а у тебя что? Пятерка, девятка, это четырнадцать, или сколько?»

Японский каунтер смотрел на него, медленно багровея. Он что-то быстро бормотал, видно, сбившись со счета. Кевин продолжал громко называть цифры заплетающимся языком, пока, наконец, парень не встал из-за стола и не пошел прочь. Кевин тоже поднялся и последовал за ним в туалет. Когда парень пристроился возле одного из писсуаров, Кевин встал рядом.

«Слушай, урод, — начал Кевин. (Это был не Бостон, а Вегас, а в Вегасе Кевин не выбирал выражения.) — Мы пришли первые». Парень взглянул на него и спросил: «Простите, не понял». «Ты знаешь, кто я? — продолжал Кевин. — Так что забирай свою команду и поищи другое место. Если мы останемся здесь оба, то засветим друг друга».

Парень переварил все это, потом пожал плечами и сказал небрежно: «Собственно, мне никогда не нравился здешний буфет».

Он ушел и забрал с собой свою команду.

Вернувшись в казино, Кевин принял решение закруглиться пораньше. Если Тай все-таки засветился, работая за одним столом с Земноводным, был шанс, что его засекут во время анализа видеозаписей слежения, и не было смысла рисковать. Они и так заработали столько, что могли уютно прожить все лето.

В эту воскресную ночь они закатили шумную вечеринку в суперлюксе «Стардаст». Кевин потерял счет выпитым текилам и кончил тем, что вызвал Тая бороться на полу гостиной. Во время возни они перевернули кофейный столик, сбросив с него одну из дорожных сумок. Фишки и деньги летали повсюду, оседая на пушистый ковер. Кевин лежал на спине, смеялся, хватал пригоршнями стодолларовые купюры и кидал их вверх. Он прикрыл глаза, голова его кружилась в то время, как он купался в прохладном зеленом дожде из Бенджаменов.

На смену тихому лету пришла прозрачная осень.

Во вторую неделю октября Мартинес прослышал о новом казино в Коннектикуте. Построенное в том же духе, что и «Фоксвудз», которое открылось несколько лет назад, «Могикан-сан» было самым новым среди индейских казино, которые вырастали в лесных массивах по всей стране. Строились они с колоссальным размахом, чтобы привлечь провинциалов, которые не могут себе позволить перелет в Вегас. Когда Микки еще возглавлял команду, они избегали работать в индейских казино по той простой причине, что резервации считались самостоятельными законодательными территориями; не было способа гарантировать права игрока так, как в Вегасе. Все может пойти прахом в одночасье. Никто не хотел париться в индейской тюрьме.

Но перед великолепными возможностями «Могикан-сан» нельзя было устоять. Мартинес слышал от знакомых в МТИ, что Земноводные напали на казино в уик-энд его открытия и разгромили заведение. Земноводные отобрали у индейцев четверть миллиона долларов, а те так и не поняли, что это было. Они просто не были готовы к нашествию карточных каунтеров. Мартинес узнал, что в заведении было полно неопытных дилеров и пит-боссов. Они сдавали почти до конца колоды, предоставляя легкий доступ к последней карте. Они были совершенно не готовы к нападению каунтеров. Их пит-боссы, вероятно, не могли даже отличить любителей, считающих карты из-за спин игроков, от профи из МТИ.

Кевин, Фишер и Мартинес потянули жребий на спичках, и решение было принято: они ударят по «Могикану» в следующие выходные. Только Джилл колебалась, предупреждая, что если что-то пойдет не так, они могут попасть в большие нелады с законом. Но команда была на таком подъеме в последние шесть месяцев, что даже страх перед индейской тюрьмой не мог их остановить.

«Могикан» впечатлял, хотя был явно поменьше, чем «Фоксвудз», но великолепно украшен традиционными индейскими мотивами. Много натурального дерева, свисающие растения и искусственный солнечный свет резко контрастировали с задымленной атмосферой большинства казино в Вегасе. «Казино Планеты» было огромным (четвертое по величине в США), более 180 тысяч квадратных футов игровых зон, на которых размещалось 190 столов.

Приняв во внимание размеры заведения, Фишер и Мартинес предложили, чтобы вся команда играла одновременно, как в Чикаго. Кевин и Мартинес будут сменять друг друга в роли КИ, а Фишер будет подавать сигналы и следить за персоналом казино на случай, если что-то пойдет не так. Если он почувствует угрозу, они все уйдут и соберутся на автостоянке.

Они взяли напрокат два фургона, наняли водителей, чтобы попасть в Коннектикут ранним вечером в пятницу. Поездка заняла примерно два часа плюс еще сорок минут на короткую остановку в стрип-клубе в Хартфорде, где знакомая Мартинеса из Вегаса танцевала в этот уик-энд. Прибыв в казино, они тут же рассредоточились и пошли к столам. Они не стали селиться в отель и отказались от перерыва на ужин. Они проработают здесь всю ночь и сразу уберутся ко всем чертям. Фишер назвал это хирургически точным ударом.

К двум часам ночи они подняли сто тысяч долларов. К четырем они приблизились к результату Земноводных, заработав больше двухсот тридцати тысяч в малиновых фишках, которые лежали в набитой сумке, висевшей у Тая на плече. В пять утра Кевин был КИ с банком более миллиона долларов в фишках, почти треть этого — чистая прибыль. В последней игре этой ночи у него было шесть «рук», по пять тысяч долларов каждая. Все это разложено на пустом столе. Фишер наблюдал за ним, стоя в десяти футах. После удвоения ставок и сплитов у Кевина было уже восемь «рук» по пять тысяч, и он их все выиграл. Он небрежно обернулся к Фишеру, чтобы подать знак, что пора закругляться, и увидел, как побледнел Фишер.

Боже! Сутулый, лысеющий пит-босс не был похож на индейца, но в нем ощущалась мощь всего племени Могикан. Кевин представил себе, как с членов команды снимают скальпы и развешивают их на деревьях вокруг казино. Потом он увидел, что этот лысый человек улыбается и держит в руках планшет. Более того, за ним не следовали сотрудники безопасности.

«Мистер Чиу, — начал мужчина, назвав Кевина по его нынешнему имени. — Мы наблюдали за вами всю ночь».

У Кевина внутри все упало, и он начал судорожно искать глазами выход. «А в чем дело?» — пытаясь казаться спокойным, спросил он.

«Вы именно тот человек, который, по нашему мнению, должен чувствовать себя у нас, в „Могикан-сан“, как дома. Вы знакомы с нашей призовой системой?» — спросил незнакомец.

Кевин только покачал головой, потому что тут же потерял дар речи.

«В „Могикане“, — продолжал мужчина, — вы можете использовать свои призовые очки для приобретения великолепных подарков из сокровищницы нашего казино. Вы, Мистер Чиу, набрали поразительное количество призовых очков».

Он показал Кевину планшет с компьютерной распечаткой. Вверху стояла большая цифра, соответствующая средней ставке Кевина, ниже — количество сыгранных им часов. Остальная часть распечатки пестрела предметами, которые Кевин мог приобрести, используя свои призовые очки, — от микроволновых печей до мотоцикла «Харлей Дэвидсон». Кевин прищурился, пытаясь вернуть себе спокойное выражение лица. «У вас тут отличное казино», — сказал он, начиная изучать список.

В эту ночь команда покидала «Могикан-сан» с прибылью в триста тридцать тысяч долларов. Кевин завез в свои новые апартаменты (благодаря призовой схеме «Могикан-сан») новый широкоформатный телевизор, стереосистему «Сони», два видеомагнитофона, радиотелефон, камкодер, шесть плейеров и рисоварку.

Кевин узнал об этом только годы спустя. Оказывается, через несколько недель после того, как команда разгромила «Казино Планеты», в «Могикан-сан» получили бухгалтерские отчеты за первые два уик-энда своей работы и обнаружили чудовищное несоответствие в том, что касается столов для игры в блэкджек. Поняв, что оказались жертвами заговора карточных каунтеров, они тут же ввели изменения в правила игры. Первое и главное — они запретили подсаживаться за стол в середине «шу»; если вы хотите сесть за один из столов, ждите, пока дилер перетасует. В то же время они научили своих дилеров резать карты на толщину трех колод, тасуя задолго до того, как ведение счета игры станет возможным. Подсчет карт стал невозможным в «Могикан-сан» — заведение было практически «сожжено дотла» двумя командами из МТИ. Если бы Кевин знал об изменениях, которые произошли непосредственно из-за его команды, то задумался бы, как будут реагировать казино в Вегасе, когда в конечном итоге осознают угрозу, таящуюся в «бомболюках» МТИ. Они уже пытались поменять свои правила игры в блэкджек и получили разрушительные результаты. Несомненно, им придется выдумать какой-то другой способ, чтобы отвадить карточных каунтеров из МТИ.

Но Кевин был в неведении об изменениях в «Могикан-сан», он знал только, что заработал всего за одну ночь столько денег, что мог заплатить квартирную плату за весь год.

Команда после набега на «Могикан» провела невероятный сезон праздников в Вегасе. К концу февраля они заработали потрясающие 80 % прибыли с инвестиций и продолжали качать деньги до прихода лета. Предупреждение Микки Розы забывалось по мере того, как команда богатела с каждым месяцем. Сказать по правде, случался не раз, что они все же проигрывали; иногда карты ложились не так, как нужно. И вот однажды Дилан проанализировал игру Брайана после длинного периода неудач, которые стоили им по пять тысяч долларов за каждую ночь, когда тот был сигнальщиком. Однако потери вполне совпадали с ожидаемыми колебаниями, и Дилан не видел причин для беспокойства. Брайан начинал достаточно скоро снова выигрывать — и эти выигрыши более чем покрывали потери.

В начале лета Кевин решил, что пора снова устроиться на работу. Он устал от попыток объяснить свои вымышленные занятия семье и друзьям, не входящим в круг карточных каунтеров, и чувствовал себя маргинальной личностью из-за образа жизни, который вел в выходные дни. Тери (он все еще регулярно встречался с ней) не понимала его стремления как-то более продуктивно использовать свое свободное время. Она не верила, что существовало что-то более продуктивное, чем зарабатывание денег, а команда, несомненно, этим и занималась. Но Кевину нужно было нечто большее.

Он воспользовался своим инженерным образованием и занял должность в отделе развития бизнеса одной из начинающих фирм в Бостоне. Работа позволяла ему распоряжаться своим временем и не мешала поездкам в Вегас по выходным. Но Фишер все равно был не доволен решением Кевина и не скрывал своих чувств. В одну из воскресных пьяных ночей в «Хард Рок» он усомнился в преданности Кевина искусству подсчета карт, после чего они чуть было не подрались. Но в конце Фишер извинился и объяснил, что просто опасался, что Кевин потеряет «остроту», если будет каждый день с девяти до пяти проводить на работе. Кевин заверил его, что такое никогда не случится. Он оставался в команде, потому что его не мог удовлетворить образ жизни с девяти до пяти. Но что он не сказал Фишеру, так это то, что образ жизни только игрока его тоже не устраивает, — ему нужно и то и другое.

Атмосфера начинающего бизнеса соответствовала характеру Кевина, и он быстро двигался по служебной лестнице, зарабатывая опционы на бирже и зарплату, почти сопоставимую с его добычей в Вегасе. В двух местах он получал больше, чем его отец зарабатывал когда-либо в жизни, а ведь ему было всего двадцать четыре.

На свой двадцать пятый день рождения он через своих администраторов достал всей команде билеты в первом ряду на поединок сезона: Майк Тайсон против Эвандера Холифилда в «Эм-Джи-Эм Гранд». Фишер и Мартинес были тронуты этим жестом — это была благодарность за тот, самый первый уик-энд, когда они взяли его в Атлантик-Сити и показали, как они живут. Фишер решил, что это будет знаменательный уик-энд для команды. Они возьмут самый большой куш, на который когда-либо рассчитывали. Все члены команды инвестировали игру одновременно. Это было рискованное предприятие (больше двух миллионов долларов в игре), но их окрыляли последние два года удачи. Предупреждение Микки было позабыто, и казалось, что бояться нечего.

Это была ночь боев, не похожая ни на какую другую: Кевин никогда не видел «Эм-Джи-Эм Гранд» таким переполненным, к семи вечера в субботу люди теснились так, что было почти невозможно передвигаться по игровой зоне. Кевин и Фишер решили, что игру надо отложить на более позднее время. Команда разошлась по своим номерам в отеле.

За десять минут до начала боя Кевин начал ощущать первые признаки пищевого отравления (острые боли в желудке, тошнота, тяжесть). Поняв, что он никак не сможет попасть на бои, он с гостиничного телефона позвонил на номер за счет вызываемого абонента, который Фишер организовал на случай экстренных обстоятельств, и оставил сообщение, что встретится с командой в казино, когда ему станет лучше. В обычных обстоятельствах он бы превозмог боль, чтобы увидеть Тайсона и Холифилда, но, поскольку накануне ночью не спал вообще, его организм работал уже на пределе. Обидно, конечно, но будут еще бои. Тайсон никуда не собирался уезжать, насколько знал Кевин.

Кевин улегся на свою огромную роскошную кровать, чтобы немного вздремнуть. Боль в желудке утихла примерно в половине двенадцатого. Он быстро принял душ, оделся и пошел на первый этаж.

Когда двери лифта открылись на этаже казино, ему представилось весьма странное зрелище. Все пространство было пустым. Толпы исчезли, а те люди, которые ходили между игровыми автоматами, все были одеты в униформу службы безопасности «Эм-Джи-Эм Гранд».

Он пошел к залу для игры в блэкджек. Прямо в центре игровой зоны лежал стол, перевернутый набок. Вокруг стола висела желтая полицейская лента, и Кевин увидел множество фишек разного цвета, рассыпанных по полу.

Он так и стоял в полнейшем недоумении, пока не появился пит-босс.

«Эдди, — спросил Кевин, — что тут происходит?»

Мужчина остановился, узнав Кевина, и ответил: «Вы не были на поединке, Мистер Фунг?»

Кевин покачал головой. «Похоже, все вышло из-под контроля?» — поинтересовался он.

«Разумеется. Тайсон откусил Холифилду ухо! Я такой чертовщины никогда не видел. Тут все с ума посходили. Кто-то в казино пальнул из пистолета. Началась давка. Перевернули стол для блэкджека, и фишки разлетелись повсюду. Люди начали хватать эти фишки, а мы начали освобождать зал. Закрыли все казино на эту ночь», — пояснил пит-босс.

Кевин присвистнул. Он подумал о том, сколько денег может потерять такое заведение, как «Эм-Джи-Эм Гранд», если закроется на ночь. «И сколько украли?» — спросил Кевин, разглядывая черные и малиновые фишки, разбросанные по полу.

«Не знаю, но мы записали некоторых на пленку. Кто-то сверху сказал мне, что видел друга Доминика Вилкинса, баскетбольной звезды, хватающего малиновые фишки. Сумасшедший дом. У нас сегодня будет совещание. Не знаю наверняка, что будет, но слышал, что последний раз, когда нечто подобное случилось, они поменяли пятисотдолларовые фишки и выше, чтобы воры не смогли обменять их на деньги. Разумеется, это никак не отразится на таких уважаемых гостях, как вы. Я могу подтвердить любые фишки, которые лежат у вас в номере», — любезно сказал пит-босс.

Кевин кивнул, но внутри у него все горело. Он беспокоился не о нескольких фишках в номере. Всего команда имела больше двухсот тысяч долларов в фишках «Эм-Джи-Эм Гранд». Если прибавить сюда тот факт, что вся команда играла под псевдонимами, может возникнуть очень скользкая ситуация. Никто, кроме карточных каунтеров, не держал столько денег в фишках. Если они попытаются обменять их на новые фишки, обязательно будет расследование. Узнают, что они играют под вымышленными именами, и все полетит к чертям.

Проклятье! Кевин быстро пошел к себе и снова набрал номер на восемьсот. Фишер перезвонил ему через десять минут и назначил встречу в «Парадизе» — одном из мест их экстренных совещаний.

Вышибала у дверей мужского клуба «Парадиз» был похож на гору. Его громадное тело умещалось в костюм в тонкую полоску за две тысячи долларов. На его пошив ушло столько ткани, что ею можно покрыть половину Невады. Это был афроамериканец с коротко остриженными волосами и множеством татуировок на шее. Говорили, что он играл в футбол в одной из команд национальной лиги, но после автомобильной аварии у него осталась хромота, поэтому он перешел на работу в крутейший стрип-клуб Невады.

Широкая улыбка растянула его лицо, когда Кевин выходил из лимузина «Эм-Джи-Эм Гранд» (разумеется, бесплатного, предоставленного управляющим). Когда Кевин проходил за бархатные канаты ограждения снаружи клуба, у него в руке была сотенная купюра, гарантирующая, что улыбка будет такой же широкой, когда Кевин в следующий раз заглянет в «Парадиз».

Вышибала передал его администратору клуба, который стоял сразу за дверью. Очередная сотенная купюра вызвала еще одну улыбку, и Кевина провели через полумрак вестибюля клуба к VIP-кабинетам в дальнем конце.

Воздух был наполнен тяжелой смесью сигарного дыма и дорогих духов. По всему основному пространству клуба были расставлены кожаные диваны, тут были слабо освещенные альковы, похожие на кроличьи норы, и возвышения вокруг двух сцен. Клуб был заполнен, кресла и диваны заняты хорошо одетыми мужчинами, главным образом, среднего возраста. Кевин узнал в пестрой толпе нескольких знаменитостей, кое-кто из них были завсегдатаями клуба: Джеймс Каан, Джек Николсон, Деннис Родман. «Парадиз» был популярен среди первых людей Голливуда и большого спорта, а беглого взгляда на женщин, танцующих на обеих сценах и по всему клубу, было достаточно, чтобы объяснить, почему.

В большинстве блондинки, высокие, наделенные всеми прелестями, женщины «Парадиза» были лучшими на Стрипе. Одни украшали страницы «Плейбоя» и «Пентхауса», другие блистали в дорогих клубах Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, набирая себе очки. Третьи были моделями, которые по разным причинам оставили карьеру на подиуме и стали зарабатывать в таких клубах. Большинство из них были моложе двадцати пяти, многим — всего по восемнадцать. Все были физически невероятно привлекательными, к тому же великолепно танцевали. Вне всяких сомнений — сливки, снятые со всех стрип-клубов. Они приехали в «Парадиз», потому что здесь могли заработать до трех тысяч долларов за ночь, а иногда и больше, если танцевали для достаточно большой знаменитости или достаточно богатого японского бизнесмена.

Дойдя до VIP-зоны, Кевин поблагодарил управляющего и направился к своему собственному постоянному столику. Фишер и Мартинес были уже здесь, и на скатерти было расставлено полдюжины напитков яркого цвета. На коленях у Мартинеса сидела красивая блондинка. Он шептал ей что-то на ухо, и она в ответ извивалась. Ее бюстгальтер лежал на ноге у Фишера, а ее потрясающе большие груди сияли в мерцающем свете, струящемся с VIP-сцены.

Кевин упал в кожаное кресло рядом с Фишером и, показав на Мартинеса, сказал: «Похоже, вы, парни, быстро оправились после заварухи».

Фишер кивнул в ответ: «Ты пропустил чертовское зрелище. Тайсон двинулся мозгами, потом толпа двинулась мозгами, потом кто-то начал стрелять. Боже, я думал, нас затопчут. Мы с Мартинесом прятались за игровыми автоматами, пока они не закрыли казино. Остальные ушли сразу и отправились в „Мираж“».

Стриптизерша окончила танец и потянулась за бюстгальтером. Мартинес представил ее Кевину: «Это Барби. На самом деле. Она из Далласа».

Кевин улыбнулся и пожал ей руку. По правде, он знал ее уже давно. Вместе с Фишером, Мартинесом и Таем он достаточно много времени проводил в «Парадизе». Иной раз он оставлял по две тысячи долларов за танец на коленях, а иногда просто сидел в задних рядах и потягивал спиртное. Он находил затемненную анонимность заведения успокаивающей. Да и поглазеть было на что.

Барби снова нацепила бюстгальтер и направилась к сцене. Когда она взбиралась вверх по серебристому шесту в середине приподнятой платформы, Мартинес наклонился к Фишеру.

«Заметано, — сказал он. — Она приведет к нам в номер подружек сегодня ночью. Мы уточним с ними детали».

Кевин молча смотрел на обоих, потом спросил: «Какого хрена вы делаете? Мы на грани. „Эм-Джи-Эм Гранд“ планирует заменить все свои крупные фишки. А мы сидим на двухстах тысячах долларов в пластмассовых кружочках. А вы тут договариваетесь о чертовой оргии?»

Мартинес ухмыльнулся. Фишер схватил Кевина за ляжку и сказал: «Расслабься, мормон хренов. Мы не затеваем оргию. Мы решаем проблему».

Кевин сбросил с себя его пухлую руку. Живот все еще болел, и он не был в игривом настроении. «Кто решает проблему? Вы и Барби?» — ехидно спросил он.

«Именно, — ответил Мартинес. — Кевин, кто носит с собой кучу фишек на тысячи долларов, кроме профессиональных игроков?»

Кевин вдруг понял, почему Фишер устроил встречу в «Парадизе». Он откинулся на спинку кожаного кресла. Чертовски умно!

«Высококлассные стриптизерки», — сказал Кевин, с чувством.

У знаменитостей, игроков и бизнесменов был один и тот же маршрут. Выиграв или проиграв, они шли в стрип-клубы прямо из-за игровых столов. Если выигрывали, то приходили, чтобы поделиться удачей, если проигрывали — чтобы утопить тоску в алкоголе и между силиконовыми холмами. Они платили за напитки наличными, но частенько давали чаевые фишками. Стриптизерки не возражали — это в любом случае деньги.

«Барби помогут шесть ее подружек, — сказал Фишер. — Каждая обменяет для нас от пятнадцати до двадцати тысяч долларов в фишках. С остальным мы сами справимся — от десяти до двадцати тысяч на каждого».

«И сколько это будет нам стоить?» — спросил Кевин.

Мартинес неопределенно пожал плечами и сказал: «Много танцев на коленях. Это нас немного подсечет, но ничего смертельного».

Кевину не нравилась идея привлечь к помощи абсолютно незнакомых людей, особенно девушек, которые были печально известны своей болтливостью, поэтому он спросил: «А мы можем доверять этим девчонкам?»

«Это деловые женщины, — сказал Фишер. — И это — бизнес. У них нет причин нас сдавать. Им платит не казино, а мы».

Кевин поджал губы. Это был грандиозный план. «Эм-Джи-Эм Гранд» не станет подозревать девушек с такой внешностью, как у Барби. Это либо высококлассные стриптизерки, либо высококлассные проститутки. Как бы там ни было, нет ничего удивительного в том, что у них окажутся фишки «Эм-Джи-Эм Гранд» на тысячи долларов. И Фишер прав: они не похожи на потасканных девиц из дешевых стрип-клубов. Эти женщины зарабатывали по нескольку тысяч долларов за ночь, и если они и не были до конца надежными, то были, несомненно, предсказуемыми.

«Кое-кто из них может смыться с нашими деньгами, — признал Мартинес. — Но в целом, я думаю, у нас все получится. И мы себя не выдадим. Вот что самое важное».

Кевин снова кивнул. Несколько тысяч долларов плюс или минус не играют большой роли, если они не жертвуют системой. «Вы, парни, слишком умны для недоучившихся студентов», — сказал он.

Мартинес рассмеялся в ответ: «Мы знаем, как работает Вегас, Кевин. Тут надо всегда смазывать нужные колеса. Смазка для системы во всех нужных местах, чтобы она тебя не раскрошила. Это место создано для таких людей, как мы. Людей, которые знают, как вести игру».

Мартинес был прав. В последние два года они стали знатоками игры. Они знали Вегас лучше, чем кто-либо еще, — лучше, чем дилеры, пит-боссы и даже управляющие казино. Лучше всех, кроме разве что стриптизерок. Кевин начал понемногу успокаиваться, глядя, как Барби ползает вверх и вниз по серебристому шесту.