Угнетатель 4

Глава 12 Караибы

Барон, в этот раз не ездивший со мной в поместье, руководил выгрузкой нашего товара из трюма. Нашего, в смысле моего, то есть того, который достался мне вместе с кораблем после бунта. Кто-то может сказать, что я нечестно поступил с остальными участниками нашего восстания, мол надо было всё делить поровну. Извините, без ваших подсказок обойдусь. Много бы счастья получили Тетерев с Кукишем, если бы им выдали по полсотне мачете, бочке гвоздей и мешку мотыг без ручек? Прямо в открытом море, вернее в океане. Ах да, еще бы им досталось по десять золотых и куску палубы. И плывите на все четыре стороны. Без организационного таланта меня великолепного, они бы даже до того необитаемого острова б не доплыли. Просто выпили весь алкоголь, а сожрать припасы б не успели — пошли ко дну, перевернувшись вместе с каравеллой. Потому что привыкли, что всегда есть кто-то, кто говорит, что делать в экстремальной ситуации. А если такого человека не находится, то ситуация перерастает в критическую, и все умирают.

Если говорить про справедливость, то я пообещал им пять процентов на одиннадцать человек от прибыли по прибытию в Старый мир, то есть не от продажи скобянки, а после реализации груза сахара. Поверьте, это будут хорошие деньги для простолюдина, да еще и с гарантией, что их не ограбят по пути. А если вспомнить, что все эти свободные люди теперь мои вассалы, то понятно, что у них в графстве Долинол всё будет хорошо. Купить свой дом, завести хозяйство и перевезти туда семью, если она есть, смогут. А если нет своей семьи, то самое время жениться, такому зажиточному мужичку любая красотка из простых будет рада. Как я понял, бывшие рыбаки и плотник уже точно решили связать свою судьбу с морем и службой на моем корабле. Этим будет непросто, дом в Пригороде Луарта стоит немало, но должно хватить. Потому как ходить моя каравелла будет именно в столицу. Тропические товары, какие в том мире называли колониальными, именно в Луарте можно продать с максимальной выгодой. Кроме того груза, что я буду везти целенаправленно для себя и своих графств. Наших графств, если точнее.

А вот интересно, пройдет каравелла без разгрузки по Коше до Долинола? Причал там построить не проблема, это было бы быстрее, чем выгружаться в Луарте, а потом тащиться посуху в Долинол. С другой стороны, если на Коше есть пара мелких мест, то что помешает мне их углубить магией земли? Небось в вассалах ходит опытный маг-земляк, если не погиб в том бою. Помешать может только король Иманта, если держит на меня обиду. С другой стороны, я через него буду ходить с товарами, своими и тропическими, ему от выгоды бежать нет причины. Сверху из Долинола вина, ткани и металлургическая продукция, из низовий… Нет, не выходит — тропические товары к себе они и сами завезут, за море Имант держится цепко. А то, что я мимо них повезу в Долинол, обложат дикой пошлиной такой, что проще у них перекупать, чем самому везти. Прошлая война с ними из-за торговых пошлин и началась. Так что отставить водный путь в Долинол! Плывём до Луарта. Ага, только сначала надо команду набрать нормальную, а то по пути потонем. А то напланировал, сначала туда, потом сюда, туда не надо, там дорого… Стратег я тот еще.

Если вы решите, что мне забили весь трюм мешками с сахаром, то слабо представляете себе его цену и вид. Здоровенные глыбы, сформированные в некие конусы, каждая в своем мешке, занимали места гораздо меньше, чем железные изделия, которые я продал Хьюго. Цена сахара гораздо выше, чем у стальных инструментов. Сахар по цене не на вес серебра, конечно, но тоже весьма дорог, дороже мёда — всё-таки экзотический пока продукт. Короче говоря, каравеллу не перегрузили, это еще мягко сказано. Значит, что-то я упускаю в торговом обороте. Точно! Прошлая команда «переселенцев» везла, с них тоже доход планировался, а значит и закупка местного тропического товара.

Плыть домой полупустым — прямо как серпом по нежному брюшку моего внутреннего хомяка. Если больше ничем не затариться, он меня грызть станет по ночам, спать не даст, гадёныш такой. Жалко себя, а что поделать — не понимаю. Барон как лучше многих разбирающийся в местных реалиях, тот тоже не подсказал ничего умного. Про какао-бобы заикнулся, но везти товар на несформированный рынок глупо. Если только про запас? Добрать команду, а потом послать их пошерстить острова. Кстати, пальмы на посещенных мной островах есть, но только по самой береговой кромке, куда их прибивает волнами. Я заранее знал, что тропические Чунга-Чанги не засажены высоченными пальмами всех видов, как представляется некоторым гражданам с далекого дивана в далекой покинутой мной реальности. Просто еще раз убедился.

Остров, к которому мы держим путь по краешку Караибского моря, имеет очень характерную форму и очень узнаваем, хотя он и не самый большой в архипелаге. Самый большой и тоже узнаваемый — это Куба. А соседний с ним — Эспаньола или Гаити. В этом мире Куба не Куба, и Эспаньола не Эспаньола, а Инвентио. Находка, если переводить с латинского, практически аналогичного тому, который известен в нашем мире и который я не знаю. Даже моих скромных географических познаний хватило, чтоб узнать знаменитые туристические завлекухи типа Кубы и Доминиканы. Что ж, раз судьба мне дала еще один шанс посетить этот благословенный остров, так тому и быть.

Те дни, что мы провели в плавании к Инвентио, я занимался кулинарией. Нет, не маонезом, а другим соусом, рецепт которого мне пришел в голову внезапно и навсегда. Дело в том, что перед отплытием Тетерев купил где-то настоящего коровьего молока, причём довольно много, кувшин литров на пять. Не знаю, что он собирался с ним сделать, но долго оно всё равно не простояло бы, а пить его на корабле некому. Не буду тянуть — я начал варить из него сгущенку на нашей судовой печке. Варил со всей аккуратностью, чтобы оно не скисло, и у меня получилось.

Весь день ушел на контроль за действиями матроса, который без моего пригляда мог бы его и упустить. Сбежало бы или пригорело. Тем более, что варили мы его с сахаром. А потом сыпали перемолотые зерна како, естественно жареные. И как следует размешивали. А потом я устал отгонять матросов от получившегося соуса. Да, кушать это божественное чудо ложкой я не собирался, слишком дорогое удовольствие. Так что мы с бароном по утрам мазали этой штуковиной подсыхающий пшеничный хлеб. Жизнь налаживается!

Эх, знать бы еще, как долго сгущенка с какао может храниться без холодильника! Несколько отмытых, ошпаренных кипятком горшочков емкостью чуть больше стакана на пробу были заполнены шоколадом, как я это назвал. Ёмкости закрыли прокаленными на огне деревянными пробками и запечатали сургучом. Посмотрю, сколько продержится такая консервация.

Главное расстройство случилось по пути — оказалось, что какао растет не на всех островах, как я надеялся. Мы приставали, вернее высаживали команду с лодки, а там высадившиеся люди искали что угодно, что может пригодиться в плавании, включая како. На одном острове нашли. И приключения на свои задницы, и какао-бобы. А еще следы тех, кому не повезло сначала потерпеть кораблекрушение, а потом нарваться на каннибалов-караибов. Кости путешественников уже были выбелены дождями, остов корабля доламывал прибой, а металлические части утвари, найденной нами, изрядно поржавели. Что характерно, оружия не нашли.

Я дал команду быть готовыми к бою и вернул разведчиков в нашу группу. Кто-то скажет, что это было глупо, мол в таких условиях без разведки никак. Но я мыслил иначе — ни за что моряк в лесу не увидит индейцев до тех пор, пока они ему не вломят по башке. Так что бесполезно их искать или пытаться увидеть. Сами придут, если услышат нас. И они пришли. Барон оказался хорош как воздушник, это нас и спасло поначалу. Потому как атака началась ну очень неожиданно, без криков и завываний. Просто выскочили, просто кинули в нас всем, что у них было метательное. И наверняка кто-то бы оказался проткнут или стукнут, если б не воздушная волна, грамотно сместившая всё это безобразие в сторону. Второй раз дикари в нас ничем кидаться не стали, а просто побежали в атаку. На этот раз они начали орать. Не то от скуки, не то для разнообразия.

Вот тут и оказалось, что битые жизнью и вооруженные моряки и просто бывалые крепкие дядьки в строю стоят больше, чем мелкотравчатые индейцы, почти сплошь вооруженные всяким непотребством. Самого крупного, почти моего роста и с настоящим мечом я не стал дожидаться. Наверняка это был вождь, и вождь до нашего «построения» не добежал, став жертвой моих низменных колдунств. Порча не порча, а когда сердце замерзает, особо не побегаешь. И самое приятное, что если через пару часиков его препарируют дабы понять причину смерти, то фиг догадаются, почему столь героический людоед откинул лыжи.

А ведь его препарируют, стопудово! Вот сейчас мы всех добьём, не оставляя после себя раненых, а потом… Стоп, наших раненых мы перевяжем, промоем раны, тем более что их всего двое. Брать в качестве трофеев с поля боя нечего. Наверное, это первый раз, когда после успешного боя нечем поживиться. Когда мы уйдем, поле боя останется за противником. То-то выжившим членам племени будет радости! Столько мяса, столько полезного ресурса! По-хорошему, надо бы все тела собрать в кучу, завалить дровами и сжечь… Но, во-первых, возиться и собирать сухое дерево долго и муторно — немного его в этом лесочке. А во-вторых, как подумаю, что я своими руками жаркое делаю для этих нелюдей… Пусть сами утилизацией занимаются дети природы хреновы.

Да, какао здесь растет. Меня всегда удивляло, как странно плоды размещаются на деревьях этого вида. Не на ветках, а прямо на стволах. Вот представьте себе — толстый нормальный ствол классического дерева, а из него торчит нежный цветочек жёлтого цвета. А на соседнем дереве на стволе висит уже спелый плод.

— Эй, ты что делаешь! Зачем жёлтые рвешь! Сказал же, только коричневые собираем! — Порой приходится подправлять действия моих подопечных, а то натворят ерунды.

— Граф, а мы точно продадим это ваше какао?

— Пеле, ну ты же сегодня утром жрал шоколад как заколдованный! Забыл?

— Ну да, вкусно у вас получилось. Гораздо вкуснее, чем пить его с молоком.

— Вот! Надо только познакомить свет с этим продуктом, сделать его модным. А там уйдет на вес золота. Или есть другие мысли, чем наполнить трюм?

— Да нету мыслей. Было бы денег побольше, а так да. В смысле нет. Я вас понимаю, гнать каравеллу с пустым трюмом через океан — преступление. Кстати, насчет преступлений, — Барон снизил голос, — я видел, как вы расправляетесь со своими противниками.

— Видел и молодец. В бою надо не только себя контролировать, но и вообще всех. К чему ведете, барон?

— Это порча? Вы насылаете на врагов порчу?

— Снова та же фигня! Ван Шелл, я вам говорил, что являюсь магом-зачарователем?

— Да. Причём тут зачарование?

— Мне как магу с мозгами абсолютно понятно, что зачаровывать можно и сталь, ткань, и воду. Даже ту воду, которая в человеческом теле.

— Логично звучит. Так что, тогда все зачарователи могут быть боевыми магами?

— Нет. Только те, кто с мозгами или те, у кого учитель был умный.

— Так вот откуда эти легенды про насылаемую порчу. Я думал…

— Ага, все так думают. Еще и магические жезлы считают сказками.

— А они бывают?

— Приедете ко мне в гости, покажу парочку.

— И что они могут?

— Разить на большой дистанции. Это малые. А большие, которые только в телеге можно увезти, те могут ворота замка вынести.

— О какой дистанции речь, ваше сиятельство?

— О нескольких сотнях шагов. Большие могут на четыреста-пятьсот шагов лупить, малые на пару сонет. Дальше просто попасть почти невозможно. Но если по толпе бить, то сотни на три.

— Если это правда, то я начинаю верить в ваши рассказы о войнах против короля Иманта. Имея несколько таких жезлов… У вас их много? — И барон внимательно посмотрел на меня. Чего он так смотрит, он что, думал до этого, что я вру?

— Достаточное количество. И больших, и малых. Но это уже секретная информация.

Вот и пусть думает. Кстати, а почему он сейчас поверил мне? Или его так впечатлило моё оперирование магией на поле боя? Даже если то поле просто поляна в лесу.

В то самое время, пока экспедиция обирала плоды чудо-дерева, в голове барона проходила напряженная работа мысли. У него начало всё начало вставать по своим местам. Эта поразительная уверенность графа, его рассказы о войнах и стычках с королями — все эти приключения произошли не от юношеского апломба и непонимания, что он смертен. Выходит, у него под рукой всегда имелось смертоносное оружие, какого нет ни у кого другого. И он идет по жизни с большой дубинкой наперевес, пробивая себе путь. А если к дубине добавить его кругозор и изворотливый ум, то смесь получается весьма действенная. Имея такие козыри, можно стать графом в двадцать лет, можно вести дела с королями. Одно непонятно — зачем он выдает такую информацию о себе ван Шеллу? Уверен, что тот никому не проболтается? Так и есть, но всё равно граф не похож на человека, которому нравится хвастаться. Спросить и не гадать?

— Граф, а почему вы мне так подробно рассказываете о себе? Вы же сами сказали, что это важная информация, которая не должна попадать всем подряд.

— Дорогой барон, вы не просто благородный человек, среди нашего сословия нет иных. Вы умный человек, вы решительны, смелы и имеете деловую хватку, знания тропиков. Более того, что-то заставило вас пуститься в путешествие по океану. Мне неважно, какие у вас обстоятельства, раз вы здесь, значит так было нужно. А у меня много земли, куча планов и полное отсутствие достойных людей рядом. Свита моя совсем не та, что подобает графу. Так что моё желание приближать лучших из тех, кто оказался под моей рукой абсолютно естественно и прозрачно. Даже если это человек рядом лишь временно.

— То есть…

— Да, барон, как только я найду удобное время и повод, тут же начну вас склонять к тому, чтобы вы вошли в мою свиту.

— И чем бы я там занялся, если бы принял приглашение?

— Тем, что у вас получается лучше прочего, тем, что вам самому нравится. Войной, торговлей, путешествиями… Дел много, а я один. То есть не совсем один, нас мало — так звучит правильнее.

— Аристократу заниматься торговлей — вы считаете это правильным?

— Аристократ может заниматься всем, чем соизволит. Он сам устанавливает себе рамки. Присты раньше торговали своим вином, кто бы их осудил? А сейчас мы начинаем торговлю своей сталью и шерстью — мы в своём праве. Я могу творить всё, что вздумается, даже писать стишки или песенки, если сильно восхочется. Как вам такой взгляд на жизнь?

— Вы правы, никто не указ благородному человеку, если он не занимается ничем предосудительным. Тем более, вы рыцарь, кому как не вам самому определять границы приличия.

— Думайте, барон. Слово мною сказано, отбрасывайте все эти «бы» и решайте, готовы ли вы идти по миру в моей команде. И еще — я не ограничиваю вас во времени. Более того, приглашение погостить в моём графстве у вас имеется. Можете определиться со своей позицией после его посещения.

Этот разговор велся между нами по пути к берегу. После разгрома индейцев самое опасное, что нам грозило, это оступиться на склоне и подвернуть ногу. Все эти острова, насколько я знаю, не содержат в своих лесах ни одного достаточно крупного животного. Змеи на людей тоже как правило не нападают. Главное — не наступать на них. А после таких знатных люлей, которые огребло племя, они к нам не полезут. Тем более, что с едой мы их проблему решили минимум на неделю.

Что мне больше всего понравилось в путешествии к острову Инвентио, так это большое количество островов — было совсем нескучно. Из-за них же наш поход затянулся на неделю. Неделя в море, таком переливчатом, таком ласковом и разноцветном — пожалуй, я простил ему тот шторм, который нас так полоскал чуть меньше месяца назад. А еще барон посмеялся надо мной, когда я сказал, что Караибское море мелкое. Оказывается, мелкое оно только вблизи гряды островов. А там, где, собственно, оно раскинулось, там вполне настоящее глубокое море, до дна которого ни разу не достал ни один лот. И вода там темно-синего цвета безо всякой бирюзы. Век живи, век учись у умных и знающих.