Угнетатель 4

Глава 19 Дворец

Процесс подготовки к королевскому приёму был внезапно прерван вторжением на мою территорию ударно-штурмовой группы под предводительством маркиза Седерика дер Буля. Мой бывший первый заместитель по организации войны свалился как снег на голову, причем так резко, что попытавшийся его объявить мажордом (да, пришлось завести еще одного бездельника) не справился со своими обязанностями. Вместо сообщения о том, что меня почтил своим визитом маркиз дер Буль, слуга влетел в кабинет ласточкой и растянулся на полу. А следом за ним и прямо по нему прошёл дорогой маркиз и напал на бедного меня со своими медвежьими объятиями. Ах да, еще и ударил по барабанным перепонкам своим жутким криком: «Живой! Смотри-ка, и впрямь живой чёрт!»

Блин, приятно до слез, что моему текущему статусу в этом мире так радуется вроде как посторонний человек. Ради понимания такого факта можно и потрепыхаться немножко в его стальных тисках, кои он ошибочно именует объятиями.

— Седрик! Маркиз, я сейчас в самом деле умру! Отпусти уже! — Я скорее сипел, чем кричал.

— Жорж, это ты! А я сомневался, честно говоря. Думал, самозванец какой-то вылез. А мне говорят, мол, приплыл какой-то дер Долинол. А это ты! Всплыл.

— Я это, честное слово. И да, не дождутся! И вообще, я что, давал повод заподозрить себя в такой глупости, как смерть?

— Точно — ты. Говоришь как бреешь. После того абордажа, когда тебя последний раз видели живым, разное говорили. Но присягнуть, что видели тебя мертвым или тонущим, никто не посмел. Хотя, говоря честно, были некоторые намеки из дворца, что ищут видаков твоей смерти. Ага, хрена им лысого, а не свидетелей смерти Жоржа нашего! — Дер Буль говорил и не как не мог заткнуться, словно ему перед этим целый год не разрешали открыть рот. — Слушай, а где ты так закоптился?

Это да, из своего плавания я вернулся изрядно загоревшим, словно… Никакого словно, солнце в тропиках не сравнить с нашим. Так что да, потемнел.

— У морского царя на дне загорел сверх всякой меры. Жарко там.

— А серьёзно, Жорж?

— Маркиз, тебя на малый королевский приём позвали?

— Ну позвали. И что ты предлагаешь, ждать, когда ты всем выдашь официальную версию своих приключений? Может, тогда и мне не надо было к тебе вламываться? Типа, будем общаться как настоящие аристократы?

— Забей, Седерик. Я к тому, чтоб ты не сильно громко хмыкал, когда я буду вести речь. А то ж не удержишься.

— Да ну, что я не понимаю, что с царедворцами следует разговаривать иным языком, нежели с соратниками. Ты еще не родился, а я уже эту науку впитывал. И мне до сих пор в бою уютнее, чем на паркете. Так как ты выжил?

— Деталей не знаю. Могу предположить, что магическим ударом меня выбросило из баркаса, а дальше поплыл, как не скажу что, вместе с остальным мусором. Оглушенного подобрали рыбаки или к островку прибило — не знаю. Но знаю, что те твари меня продали бессознательного работорговцам.

— А что, у нас такие промышляют?

— Представь себе, да. Плыли в клетке вдвадцатером, и все белые, в основном из Иманта. Бизнес у людей такой, переселенцев набирают на плантации Миарского архипелага.

— И что, они не побоялись сунуть в клетку аристократа и мага?

— На тот момент у меня ободранного до исподнего и беспамятного на лбу не было написано, кто я такой.

— Ага, а потом ты сказал.

— А потом я сделал. Разговаривать с такими тварями — умаление моей чести.

— Все умерли?

— Троих матросов пощадил. Под горячую руку не попались, оказались сильно умные или очень везучие. А у меня корабль без матросов. Так что оставил их в живых за ум и везучесть чохом. И вот я тут.

Ага, так мне и дал маркиз отделаться столь коротким пересказом. Периодически он комментировал повествование, но всякий раз у него находилась только одна фраза: «Вот же твари!» так что к концу комментировали они уже вдвоем, Седерик и Дима. Дима сидел в клетке тихо, как мышка, и впитывал новую фразу. И только под конец рассказа отозвался как эхо: «Вот же твари!», причем совершенно к месту, когда я описывал морское сражение с пиратами. Седерик аж подскочил в кресле, а потом встал и пошёл искать посмевшего его передразнить.

— Это что такое? — Его толстый палец упирался в решетку, не проходя между прутьями. Попугай подумал-подумал, а потом аккуратно взялся клювом за палец, причем аккуратно, словно здороваясь.

— Попугай это. Птица обыкновенная. То есть, говорящая. Подарил партнер по бизнесу в надежде на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество.

— Попугай, надо же. Видел у кого-то, но тот молчал как стенка.

— Видать, шибко умный, раз молчал. Мой молодой еще, не знает, что молчуны дольше живут.

— Погоди, ты своего партнера по бизнесу без штанов оставил, а он тебе подарок презентовал. Как это?

— Никого я не разувал. Торговля — дело обоюдовыгодное. И вообще, он мне еще нужен. — Мне даже обидно стало, что обо мне такое мнение сложилось. Словно я грабитель какой.

— Ага. Тогда всё понятно.

— Да что понятно-то? Ты думаешь, я когда торговлю веду, тоже всё подчистую разоряю, как на войне⁈

— А то не так? Вы ж с отцом Крушители оба. То я не видел, как ты даже проституток налогом обложил.

— А что не так? Они моё войско окучивают, значит должны делиться доходами.

— Вот-вот. Ладно, молчу. Тебе виднее, как торговать. Торговля не война.

— Седерик, бизнес — это та же война, просто обычно она затяжная, с осадами и фланговыми охватами.

— Так и я о том же! А воюешь ты страшно.

— Погоди. Запутал ты меня, — вот как ему объяснить нюансы, чтоб вояка понял мою мысль? Вот! — Седерик, в торговле зачастую твои партнеры выступают не противниками, а союзниками. И ты вместе с ними воюешь против кого-то другого. А союзников грабить и убивать нехорошо. Так понятно излагаю?

— Понял, попугая тебе подарил союзник, вместе с которым ты собираешься ограбить кого-то еще. Тогда всё сходится.

— Да. Так и есть. Хочу ограбить до исподнего, а потом убить группу неких деловых людей. Которые вместо нормального сельскохозяйственного предприятия устроили эксплуатацию подневольного труда.

— Теперь всё совсем ясно. Тебе мало их убить, ты хочешь, чтоб война сама себя кормила. Как всегда.

— Да.

— Сил своих хватит? А то смотри, я могу помочь. Чем просто тупо сидеть в Мерсалии и ждать новой войны.

— Не навоевался еще?

— Так почитай полгода не воюю, скукотища!

— Барон ван Шелл, ваше сиятельство! — Продекламировал мажордом, оглядываясь за спину. Быстро у него рефлекс выработался.

— Что за барон, почему не знаю?

— Подобрал по пути на одном из островов. Безбаннерный, теперь и без корабля остался. В свиту его возьму, моряк отменный.

— Во как, ты уже и баталию новую набираешь для морской войны. Хотя у тебя и старая уже морской соли отведала пополам с кровью. Но да, опытных маловато. Короче, подумай насчет того, чтоб меня в компаньоны взять.

— А морской болезни у тебя нет?

— Если бы была, не стал бы проситься. Мы, пока до Мерсалии после того боя добрались, все всё узнали про морскую болезнь. У кого есть, у кого нет оной, а кто от неё и ноги протянуть может. Представь, некоторые прямо пластом лежали.

Вошедший ван Шелл был представлен маркизу, как оказалось, про маркиза он слышал достаточно много хорошего, по лицу Пеле было видно, что в рейтинге ван Шелла дер Буль стоит выше меня. Ну и ладно, маркиз это вам не граф, он в герцоги метит, если раньше времени не помрет, как та проходная пешка. Хотя сравнивать маркизов с пешками — плохая идея. Короче, маркиз не граф, тем более не скороспелка типа меня. И я рад, что барон воодушевился таким моим знакомством, тем более столь тесным. Если дер Буль в самом деле сорвется сам на архипелаг, то команду надо слаживать уже сейчас.

Да, как оказалось, у меня еще одна каравелла в наличии, и тоже трофейная. Сейчас она вроде как без дела стоит где-то выше Луарта по течению Девоны. Некому с ней возиться. А две каравеллы — это вам не одна, это отряд, то есть эскадра. И на них поместится гораздо большее войско, чем на одной. Хотя экипаж нужен тоже вдвое, но матросов я найду. Вернее, поручу это барону, своему заму по морским делам — наркомвоенмору ван Шеллу.

Звучит смешно, тут вообще не принято свитским раздавать какие-то должности. Нарезают круг задач, ставят на какой-то управленческий участок, но никаких должностей типа начальника строительства графства или главного мелиоратора еще не придумали. Только командные должности-звания типа командующего кавалерией или начальника охраны замка. Так бы назначил Пеле командиром эскадры, но я и морскую торговлю на него повесить хочу, так что пусть будет начальником морского сектора. Тоже глупо.

А еще смешнее то, что назначаемое сюзереном содержание своему свитскому дворянину никак нигде не регламентируется и узаконивается по факту фразой из ответа на присягу. Той, где сюзерен обещается заботиться о своем вассале и защищать его. Обещал заботиться — тогда положи человеку жалованье или дай земельку в лен. Не то он у тебя с голоду помрет, а до того будет позорить тебя же своим зачуханным видом, убитым оружием и заморенным коньком. Не говоря уже о том, чтобы иметь под рукой отряд вооруженных слуг и воинов.

Мне это немножко странно кажется как человеку, знающему другие варианты трудоустройства. Впрочем, в армии покинутого мной мира, что в Советской, что в Российской тоже парни давали присягу без какой-то гарантии своего содержания. Знали, что сколько-то платят в зависимости от чинов и должностей, надеялись на хорошую жизнь. А потом сталкивались с тем, что они должны за Родину жизнь отдать по команде, а Родина им вроде как ничего не должна.

Так что да, служба сюзерену, это вам совсем не найм. Нечто такое, что обычно длится до смерти одной из сторон или до предательства, что гораздо реже. Не принято тут предавать обычно. Потому я и свои баталии из пленных набирал так легко, что имантцы тогда чувствовали себя предаными королем и баронами.

Визит маркиза оказался очень даже на руку мне, тут и кое-какая информация из первых рук о произошедшем в моё отсутствие, и обещание пойти вместе походом на архипелаг, и тренировка рассказа о путешествии в Новый мир. Понятно, королю я буду рассказывать с несколько иными акцентами, тем более что там будет куча всяких посторонних ушей. Незачем им знать, каково это валяться в клетке и нюхать вонь разлившейся мочи из ведра. Да меня могут попрекнуть даже тем, что я сбежал от пиратского корабля, а не предпринял попытку контрабордажа. И всем плевать, как бы я потом довёл свой корабль без команды. Благородному человеку невместно убегать от каких-то там грязных разбойников. Так считают те, кто не отбивался от превосходящих сил противника, теоретики военного дела, проливавшие кровь только на дуэлях.

Впрочем, мне плевать, что им плевать. Про схватку с пиратом я расскажу. Чисто для информирования об особенностях мореплавания. А то начнут пенять мне на торговую наценку. Мол, сильно много граф накидывает на товары, доставляемые с архипелага. Никто в статью расходов не запишет необходимое оснащение и дополнительный отряд бойцов. Которые могут три раза скататься и не взяться за оружие. Но при этом денежное и натуральное довольствие потребуют.

Как оказалось, на малом приёме случайных людей не было. Как не было тех, кто не понимает политику короля. Так что все шпильки в адрес выскочки дер Долинола на вслух и не сегодня. И даже косых взглядов не увидел. Что означает — на приём дураков не позвали, в том числе титулованных. Но всё равно чувствовал себя я на приеме неуютно. За то время, пока готовился к войне, потом воевал, потом мотался по Срединному морю туда-сюда, короче говоря, за этот непростой год отвык от дворцового «уюта». Стоять перед королем как школьник на утреннике, а то и как дошколенок на табуретке и рассказывать о своих приключениях — очень неуютно. Делать то же самое, но за столом с бокалом в одной руке и вилкой в другой было бы гораздо комфортнее. Но в королевский дворец со своим уставом не ходят. А если и делают это, то только от большого страха или под градусом.

Рассказ произвел впечатление, уточняющие вопросы были, а вот недоверчивых восклицаний или комментариев типа «Врет как Троцкий» не слышал. И публика не та, и настроение Якоба Третьего уловили, да и моя репутация такая, что на дуэль нарываться никто не захотел. Помнят, как несколько лет назад разрешил мне дуэль прямо в одном из залов. А ну как снова та же история, а вдруг опять я кому-то что-то отрублю?

Когда дошло до подарков, которые за моей спиной охранял от мелких придворных воришек барон ван Шелл, то клетка с попугаем поначалу не вызвала интереса. Ну да, большая разноцветная птица сидит в клетке, и что? И только его реакция на слуг, чуть не уронивших клетку с демонстрационного столика, развеселила Якоба Третьего. Вопль попугая, раздавшийся из клетки, был эмоциональным и совершенно четким: «Вот же твари!»

— Дорд, это что, птица твоя ругается? — Король частенько продолжал меня звать по-старому Дордом, видимо, демонстративно игнорируя смену имени при подтверждении титула. Или играл в забывчивость.

— Это ВАШ попугай ругается, Ваше величество! Глупый птиц, не умеет скрывать правду от людей.

— Слава королю! — Опять к месту выкрикнул Дима. Вот и пойди скажи, что они ничего не соображают.

— Какая умная птица, а! Угодил, угодил. А есть еще что-то столь же интересное и диковинное.

— Как не быть, Ваше Величество! Секретное лакомство миарских аборигенов — шоколад. Можно пить как напиток в горячем виде, можно вкушать как мёд ложкой. Извольте отведать, не побрезгуйте.

Чуток соврал насчет секретного лакомства, вряд ли тамошние жители зерна какао жрут со сгущенкой, но это уже нюансы. Я показал рукой на демонстрационный столик, стоящи по правую руку от меня, с которого так и не унесли клетку. Три стеклянных банки сгущенки с какао, каждая примерно грамм по шестьсот, стояли, запечатанные пергаментом и воском. Даже не скажу, как долго продукт может храниться в таком виде, не было времени экспериментировать. Но вроде сахар неплохой консерватор, неделю простоит в тепле, так точно. А если в холоде, то ему хоть год ничего не сделается.

— Небось такое же смертоубийство как ваш бренди? Хотя не скрою, порой стаканчик выпиваешь, и опять как молодой. Какое-то время.

— Наоборот, Ваше Величество, нектар лесных фей, мёд рядом с этим лакомством — просто каша морковная!

— Складно врешь, тащи сюда! Смотрю, ты и ложку приготовил.

А то, конечно в комплекте были и серебряные ложечки для дегустации. Своим здоровенным кинжалом я срезал крышку и с поклоном поднес банку вместе с ложкой. Мне показалось, что откладывать или отливать сгущенку в специальное блюдце неправильно. Сам с детства употреблял этот продукт исключительно из банки — так вкуснее. Король смело понюхал, потом столь же смело сунул ложку в продукт и вытащил её, наблюдая, как сгущенка насыщенного коричневого цвета стекает обратно. Запахло так, что даже я почувствовал. «Да хрен ли ты смотришь, пробуй уже!» — тихонечко подумал я, и король услышал. Он снова зачерпнул ложкой ароматную массу и сунул ложку в рот, почти не закапав свой живот. Это нормально, так все делают.

Где-то с полминуты в зале стояла полная тишина, ни одна муха не посмела помешать его величеству свыкаться со вкусом нового лакомства. Мухи зимой спят, с мухами понятно. А почему придворные так затихли? Тем неожиданнее был клич из клетки: «Якоб наш монарх!», заставивший всех вздрогнуть, а короля вынырнуть из того места, куда погрузилось его сознание.

— Ты прав, вкусно. И необычно, весьма вкусно и весьма необычно. — Вторая ложка сгущенки ушла в монаршую ротовую полость. — Из чего это готовится? Какие-то орехи, коренья?

Я снова сделал знак ван Шеллу, он выложил на столик плоды шоколадного дерева. Один целый, второй разрезанный напополам.

— Это плоды дерева какао. Они растут только в жарком тропическом климате, плоды содержат вот такие бобы, а уже из них и готовится шоколад.

— Ага, и только ты знаешь его рецепт. Всё с тобой понятно, Долинол. Опять хочешь всех нас ограбить, как с бренди. Очень мало и очень дорого. Я прав?

— Ваше Величество, вам как обычно бесплатно. А всем прочим я не служу. Так что готов поставлять дорого, редко, зато вкусно.

— Ладно, с этим всё понятно. Теперь же и я должен тебя как-то наградить. Ты внес большой вклад в победу над Георгом. Ух, слышал бы ты, как он ругался на тебя! Это же просто музыка! Чего сам хочешь?

— Вы мне ничего не должны, Ваше Величество. Я просто исполняю свою вассальную присягу, как могу. — На этих словах на лицо короля как туча наползла. Видать, принял как упрек в свой адрес.

— Хочешь меня упрекнуть в чём-то?

— Ни в коем разе. Вы сделали всё, что от вас требовал ваш долг монарха правителя Мерсалии.

— Понимаешь. Так что с тобой делать таким умным? Мне тут предлагали подарить тебе баронство на новых землях, чтоб выход к морю имелся. Хочешь?

— Ваше величество, у меня графство еще не окультурено толком. Хочешь наградить, дай денег. А лучше, подари право беспошлинной торговли.

— Вином?

— Вином. И тропическими товарами, что я буду возить с Миарского архипелага. Мне прибыток, Мерсалии польза.

— Это какая ж такая польза Мерсалии? Растолкуй, а то не понимаю.

— Налажу поставки редкого товара, собью цену торгашам, они вслед за мной будут вынуждены дешевле продавать тот же товар у нас. Дешевле их товары — богаче ваши подданые.

— Вот же болтун! Говорил бы прямо, денег хочешь.

— Так я и сказал — хочу денег.

— Тьфу ты, и ведь не стыдишься! Ладно, подумаю. С работорговцами что собираешься делать?

— Кого найду, того убью.

— И искать собираешься попутно с заморской торговлей?

— Истинно так, Ваше Величество.

— Ты в своём праве, Жорж дер Долинол, таково моё слово. Твои отношения с лордом-протектором архипелага меня не волновать не будут, поступай как знаешь.