В лабиринтах Бутинского дворца

Глава 31 «ЗАРНИЦА» Рассказывает Женя Бутина

И вот мы дома. Несмотря на то, что дядя Иннокентий предупреждал, что у него совершенно нет времени, он основательно устроился на кухонном диванчике и просил подлить чаю еще и еще. Я подробно рассказала ему о житье-бытье тети Клавы, а когда речь зашла о встрече с Авангардом Семеновичем, дядя Иннокентий почему-то нервно застучал пальцами по столу.

— Н-да-а-а… Авангард Семенович, — задумчиво произнес он. — Все никак не могу встретиться с ним. А ведь он мне очень нужен.

— Зачем?

— Да так… — дядя Иннокентий опять замолчал.

Теперь он показался мне очень расстроенным. Я никогда не видела его таким. Вдруг ни с того ни с сего, глядя куда-то вдаль, дядя Иннокентий начал:

— Была такая игра — «Зарница». Не знаю, существует ли она сейчас. Если существует, то, наверное, в несколько ином виде. А во времена моего детства в нее играли очень часто. Особенно в пионерских лагерях. Признаться, я терпеть не мог пионерских лагерей, но однажды поехал туда с превеликим удовольствием. Я узнал, что туда должна поехать одна девочка. Я дал себе слово, что любыми путями привлеку ее внимание. Но как? Ведь я ничем не отличался от других. Я не умел петь, не умел рисовать. Не умел бегать быстрее всех. — Дядя Иннокентий на время замолчал и, набрав в легкие воздуха, будто приготовился к прыжку, продолжал: — Был у нас пацан. С такой дохлой душонкой, но при этом такой видный, красивый… — (Я почему-то сразу вспомнила Квашню.) — Впрочем, мы, мальчишки, ничего красивого в нем не находили, но девчонки, те прямо сохли по нему. Вежливый он был, обходительный. И всегда, где бы он ни был, занимал, если можно так выразиться, ответственные посты. В школе, например, он был комсоргом…

— Это, случайно, не Мальцев? — догадалась я.

— Он самый. Но только эту девочку он не интересовал. А Мальцева это, видно, задевало, да еще как!

Проходит сезон, а она ни на него, ни на меня внимания не обращает. Я совсем уже отчаялся. Стыдно признаться, но у меня от расстройства даже живот стал болеть. Однажды во время сон-часа его как закрутит! Я соскочил, в туалет побежал. Возвращаюсь обратно, смотрю, а в одной из беседок вожатые сидят и среди них Мальцев. Я уже почти мимо прошел, слышу, кто-то сказал: «А вот здесь будет расположен штаб». Я понял, о чем шла речь — об игре «Зарница». Я прокрался к беседке и сквозь прутья увидел какой-то план.

— Тут будет наш штаб? — спросил один из вожатых.

— Да, у ручья, видишь? Мы так замаскируем, что ни один «зеленый» не найдет. А опознавательный знак — сгоревшая сосна.

Я от радости чуть не вскрикнул и все не испортил. Я ведь как раз должен был быть «зеленым».

На другой день началась «Зарница». Нас было четыре разведчика. Я подговорил ребят, чтобы они пошли в одну сторону, а я — в другую. Спустя какое-то время мы должны были встретиться в определенном месте. Сам же я хотел будто случайно «выйти» на штаб и завоевать звание лучшего разведчика. Я должен был хоть чем-то выделиться, чтобы эта девочка меня заметила. Так мы и сделали. Однако никакого штаба в назначенном месте не было. Я пошел дальше — опять ничего. Мне бы вернуться и пойти со всеми вместе, но я даже мысли такой допустить не мог. Ведь я сразу же стал бы, как все. И вот в один прекрасный момент я понял, что заблудился. Всю ночь я проплутал в лесу. Меня искали, на ноги было поднято множество людей. Нашел меня вертолет, но… Самое ужасное в этой истории, чего я никогда не смогу себе простить, так это то, что из-за меня очень пострадал один человек.

Я молчала, потому что считала нетактичным спросить, кто же это.

— Это наш начальник лагеря, — несколько секунд спустя пояснил дядя Иннокентий. — После этого случая приезжала целая комиссия. Было собрание. И его чуть не исключили из партии. В то время это было страшнее, чем лишиться работы. Впрочем, ты хорошо его знаешь.

— Да? Так кто же это?

— Это Авангард Семенович… А потом много лет спустя я узнал одну вещь. Оказывается, Мальцев видел меня у беседки, но специально никому не стал говорить. А потом, когда я ушел, они все переиграли.

— И на кого же та девочка обратила внимание? — спросила я. — На вас или на Мальцева?

Дядя Иннокентий вздохнул.

— Она предпочла третьего.

Я хотела поинтересоваться, кто был третьим и что же дальше было с этим Мальцевым, где он сейчас, но в это время раздался телефонный звонок. Когда я вернулась, воспоминания детства уже перестали тревожить дядю Иннокентия. Он спросил:

— Да, Женя, ты какая-то не такая сегодня. Что-то случилось?

Он произнес это с такой теплотой в голосе, что я просто не могла отделаться общими фразами. Ведь не зря же говорят, что доверие рождает доверие.