В лабиринтах Бутинского дворца

Глава 41 БЕЗДАРНАЯ, НО НАХАЛЬНАЯ Рассказывает Женя Бутина

— Ну о чем ты задумалась? — спросил Бобров.

А я вспоминала… За день до того, как случиться беде с папой, раздался звонок в дверь. На пороге стояло нечто странное, в колпаке пунцово-красного цвета и в цыплячье-желтом полушубке.

— Зоя Ивановна дома? — спросило нечто, моргая фиолетовыми ресницами.

— Да, — растерянно ответила я, прикидывая, кто бы это мог свалиться маме на голову. Именно свалиться, потому что кроме самой близкой подруги просто так к маме не ходят. К ней действительно сваливаются, причем внезапно, со своими бедами, несчастьями, семейными катаклизмами.

— А, Верочка! — послышался сзади мамин голос. — Случилось что-нибудь?

— Да, — вздохнула Верочка, прикрывая глаза, — случилось. — По ее щеке медленно поползла фиолетовая слеза.

— О господи! — засуетилась мама. — Дня не проходит, чтобы у кого-то чего-то не произошло. Так что же стоите? Раздевайтесь, проходите.

Верочка сбросила шубу и осталась то ли в очень коротком платье, то ли в очень длинной кофте синего цвета. Я прошла в свою комнату, а мама с гостьей — в соседнюю, смежную с моей. Я бы так ничего и не узнала, потому что не привыкла подслушивать чужие разговоры, если бы не громкие, шумные сморкания Верочки, которые отвлекали меня от уроков.

— Ну, Верочка, не надо же так, — успокаивала ее мама. — Все образуется. Вот увидите. Ведь из любой ситуации можно найти выход.

— Вот именно поэтому я здесь! — выдохнула Верочка. — На вас, Зоя Ивановна, только на вас надежда!

— А что случилось?

— А вы ничего не знаете?

— Да нет же, я только что вернулась с гастролей.

— Так вот. Вчера нас собирал новый директор филармонии…

— Ну…

— И сказал, что начинает сокращение творческих работников. Первой решили сократить меня.

— О господи…

— Вы, говорит, Вера Петровна, балласт в нашем коллективе…

Тут до меня дошло, кто на сей раз искал маминой поддержки. Верочка, которую мама называла бездарной, но нахальной.

— Да нет, вам-то это не грозит, — продолжала Бездарная. — Вы у нас единственный лауреат Всесоюзных и Всероссийских конкурсов…

— Но чем же я могу вам помочь?

— Попросить у директора филармонии, чтобы меня оставили. У меня все-таки трое детей. И главное, я не могу без сцены. Понимаете, я с детства о ней мечтала, и вот…

Бездарная, но Нахальная опять с таким шумом втянула в себя воздух, что мне показалось, будто вместе с ним в ее нос попал и носовой платок.

Она сделала небольшую паузу и продолжала, но теперь ее голос напоминал заунывные звуки шарманки.

— Ну, пожалуйста… Ну, Зоя Ивановна… У вас такой авторитет… Ну, куда я пойду?

Вновь послышались всхлипывания, прерываемые монотонным и обстоятельным рассказом о том, как часто болеют ее ребятишки и сколько денег уходит на лекарства для них. В конце концов мама пообещала поговорить с директором филармонии. Но предупредила, что за конечный исход не ручается. С тех пор я ничего не слышала о Бездарной, но Нахальной.