Вальхалла

Глава 12 И снова: Путник

В этот раз Михаил подошёл к делу более основательно и детально изучил, что именно должно произойти.

На первый взгляд восстание действительно устроят рабы — на самом же деле его зачинщиком и покровителем был Великий регент Луний, который ещё несколько часов назад невозмутимо наблюдал за тем, как невольники увлажняют песок своей кровью.

Для регента они были не более чем средством — средством заполучить верховную власть. Вот уже несколько месяцев он снабжал их оружием, которое списывал у городской стражи и гарнизона, и готовился ко дню рождения молодого царя. Во время сегодняшних игр Мантикор должен был «случайно» запрыгнуть на царскую ложу, после чего гладиаторы сбросили бы оковы и устроили расправу, отвлекая генерала Леонида. Сам же Луний провёл бы царя в сторону под предлогом защиты и придушил.

После этого Луний собирался вонзить кинжал уже в спину самих восставших и прославиться героем, который «отомстил его величество». Таким образом он получит поддержку патрициев из великих родов, которых считал намного более надежной опорой, нежели рабское отребье.

Сразу подавить восстание, однако, не получится. Последнее будет продолжаться несколько дней, и за это время погибнет больше сотни тысяч человек; многочисленные склады и плантации обратятся в пепелище. Это будет не смертельный, но решающий удар для всего города, который на многие годы приблизит кончину последней жемчужины пустыни.

Сам же Луний будет править ещё двадцать лет, до самого своего инфаркта, после которого уже другие чиновники и патриции станут воевать за власть — именно в разгар этой бойни стены города наконец рухнут под натиском чудовищ, после чего исчезнет последний оплот человечества на Восточном побережье.

В общем, всё было далеко не так однозначно, как могло показаться на первый взгляд. Михаил смог оттянуть восстание, но не более того. Рабы всё ещё готовы были в любой момент схватиться за оружие. Он мог раскрыть планы Луния, но тогда верная царю городская стража уже самостоятельно устроит резню среди невольников. Последние действительно страдали под гнётом священного города, и восстание представлялось им единственной надеждой на свободу.

Что же делать?

Долгое время Михаил перебирал варианты; наконец он медленно кивнул и приступил к работе.

…

Поздней ночью, когда игры закончились, а великий Колизей погрузился в темноту, на одной из многочисленных тренировочных площадок последнего произошла примечательная встреча.

Среди множества деревянных столбов, на которых гладиаторы отрабатывали удары, разговаривали двое:

С одной стороны — сутулый человек в капюшоне.

С другой — двухметровый мужчина, громадное тело которого покрывала рельефная мускулатура. Сияние луны разливалось из единственного окна у самого потолка и освещало его длинные, похожие на гриву волосы цвета красной глины, и мощную, как древесный ствол, шею, на которой переливался золотой ошейник. Голос его был глубоким, но плавным:

— Сколько ещё? — спросил великий гладиатор Гермес, «Огненный Император» Колизея.

— Три недели, — ответила тёмная фигура.

— Ты говорил сегодня.

— Ты сам знаешь, что сегодня не вышло.

— Слишком долго, — мрачно прищурился гладиатор.

— Мой повелитель доволен этим не больше тебя, презренный. Прояви терпение, и ты получишь свободу.

— Великий Ре…

— Не смей называть его имя! — огрызнулась фигура, в руках у которой блеснул, поймав сияние луны, искривлённый кинжал. — Даже у стен бывают уши… Если про него узнают, нам конец. Тебе конец и твоему отребью.

Гермес пристально посмотрел на своего собеседника бурыми глазами, которые напоминали два колодца, наполненные кровью. Затем медленно кивнул:

— Три недели.

— Три недели, — повторила фигура, поправляя капюшон и направляясь на выход. — Терпи, гладиатор. Терпи. Повелитель высказал величайшее доверие, когда назвал тебе своё имя. Подчинись ему… и свобода будет твоя, — с этими словами он прикрыл за собой тяжёлую деревянную дверь.

На мгновение повисла тишина. Гермес неподвижно сидел на скамье возле окна, закрыв глаза и пребывая в раздумьях, словно статуя старинного титана. Наконец его веки приоткрылись, и в глазах мелькнул задумчивый блеск.

— Выходи, — потребовал он ровным голосом.

За деревянным столбом показался человек, лицо которого прятала белая маска, изображавшая ворона.

— У стен действительно есть уши, — усмехнулся Гермес.

С виду гладиатор казался спокойным, однако на самом деле в этот момент все его мышцы находились в предельном напряжении. Если бы маскированный незнакомец просто подслушал их разговор, он бы немедленно схватил его и допросил, но последний появился совершенно внезапно, так что пару секунд назад Гермес его совсем не замечал — тревожный знак для воина, который на протяжении многих лет оттачивал свои навыки.

Он был силён. Гермес не чувствовал в нём особенной силы, но сам факт его неожиданного появления говорил о том, что с этим противником нужно быть предельно осторожным. Сперва следовало дождаться правильного момента.

— Ох, я всего лишь обыкновенный Путник, который нечаянно услышал занимательную историю и решил сыграть в ней совершенно незначительную роль.

Путник?

Гермес задумался. Он знал клички многих убийц и агентов тайных орденов, но этой никогда не слышал.

— И что это за роль?

— Истины.

— Истины? — вскинул бровь Гермес.

— А вернее сказать её скромного вестника, Гермес Астериск, который хотел сообщить, что Великий регент задумал преда…

Гермес вскочил на ноги и бросился прямо на мужчину. Он намеревался схватить его за голову, чтобы прижать к земле и допросить, но в последний момент случилось невероятное: стоило мощным пальцам Гермеса коснуться гладкой маски, и Путник… исчез.

Испарился прямо у него на глазах.

Гермес замер, рассеяно разглядывая пустоту перед собой. Что это? Трюк? Обман зрения?

— Излишняя самоуверенность приводит к плачевным результатам, не правда ли? — неожиданно раздался голос у него за спиной.