Вечный огонь

Под боком у гауляйтера　

Оккупационные власти усиливали борьбу против коммунистического подполья в Минске. Гитлеровцы устраивали облавы, врывались в дома, арестовывали ни в чем не повинных людей, занимались слежкой за жителями, днем и ночью патрулировали по улицам, бдительно следили за соблюдением комендантского часа, ввели строгий паспортный режим. На борьбу с подпольщиками было брошено все: тайная полевая полиция и военная разведка, жандармерия и служба безопасности СД, чиновничий аппарат оккупационных учреждений и предатели из белорусского националистического отребья.　

Немало советских патриотов погибло в неравных схватках с жестоким противником. Но, несмотря на тяжелые потери, борьба подпольщиков против захватчиков не только не прекращалась, а, наоборот, набирала новую силу. Активность партийного подполья в Минске особенно возросла после V пленума ЦК КП(б)Б, состоявшегося в феврале 1943 года. Выполняя решения пленума, подпольные партийные комитеты, партизанские бригады и отряды, располагавшиеся вокруг Минска, создали под руководством подпольного обкома широкую сеть разведывательных и диверсионных групп, которые в 1943–1944 годах развернули активную деятельность в городе и его окрестностях.　

На Минск активно работали Минский, Борисовский и Слуцкий межрайкомы КП(б)Б, Заславский, Логойский, Смолевичский, Червенский, Руденский и другие райкомы партии, а также партизанские бригады «Штурмовая», «Большевик», «Народные мстители» имени Воронянского, «Дяди Коли» — Лопатина, 1, 2 и 3-я Минские бригады, имени Рокоссовского, «Разгром», «Беларусь», имени газеты «Правда» и спецотряды «Градова» (С. А. Ваупшасова), «Димы» (Д. Кеймаха), С. И. Казанцева и другие.　

В октябре 1943 года по указанию Центрального Комитета КП(б)Б подпольным обкомом был создан Минский подпольный горком партии, в состав которого вошли: С. К. Лещеня — первый секретарь ГК, Г. Н. Машков — секретарь ГК по пропаганде, А. Д. Сакевич — член горкома.　

Этим же решением предусматривался выпуск городской газеты «Минский большевик», редактором которой обком утвердил А. Д. Сакевича.

Позже в состав горкома в качестве его членов были введены С. А. Ваупшасов и И. М. Родин.　

Минский горком партии, прибыв на базу отряда «Градова», быстро установил связи с подпольными группами и многими одиночками-подпольщиками, работавшими в городе, послал туда своих организаторов, связных и уполномоченных. К концу 1943 года сеть партийного подполья значительно расширилась, охватив всю территорию города. Только в октябре — декабре было создано 79 боевых подпольных групп по 3–5 человек в каждой. На Минском железнодорожном узле действовало одиннадцать диверсионных групп.　

Однажды я получил от Василия Ивановича Козлова телеграмму о том, что обком партии дал указание Минскому горкому провести совещание командиров и комиссаров бригад и отрядов Минской (Червенской) зоны. Василий Иванович подчеркнул важность тесного взаимодействия подпольщиков Минска со всеми партизанскими бригадами и отрядами, расположенными вокруг столицы.　

В тот день у меня был начальник разведки и контрразведки бригады «Дяди Коли» Владимир Рудак. Он изложил свой план организации убийства нового гитлеровского ставленника в Белоруссии фон Готтберга.　

— Вот тебе и надо вместе с моим заместителем Доморадом сходить на это совещание, — посоветовал я Владимиру. — С минскими товарищами встретишься и посоветуешься, они тебе об обстановке в городе подробно расскажут…　

Доморад и Рудак вернулись с совещания довольные. Рассказали о том, что командиры и комиссары ознакомились с последними указаниями Центрального Комитета по организации диверсионной работы в Минске.　

— Знаете, — увлеченно рассказывал Владимир Рудак, — побывал я на совещании и всей душой почувствовал, что Гитлеру скоро капут. Подумать только, до какого времени мы дожили! Центральный Комитет дал партизанам и подпольщикам указание, наряду с усилением разведывательной и диверсионной работы, в связи с приближением фронта принять меры к сохранению фабрик и заводов, их оборудования, зданий, учреждений, учебных заведений и других материальных ценностей. Теперь создаются особые группы, которые будут следить за тем, где и как фашисты ставят мины, и обезвреживать их. Диверсионным группам города разослана инструкция, составленная опытными инженерами. В ней говорится, какие именно узлы на фабриках и заводах нужно выводить из строя, чтобы можно было сохранить остальное оборудование и быстрее пустить в ход предприятия после освобождения Минска. Это же замечательно! — восторженно закончил Владимир.　

Подпольщики наращивали удары по врагу. Не проходило дня, чтобы фон Готтбергу не докладывали о новых диверсиях советских патриотов. Оккупанты установили строжайший режим в городе, увеличили количество патрулей и секретов. Но ничто не помогало — взрывы следовали один за другим.　

Подпольщики проникли в помещение армейского штаба и совершили там взрыв, в результате которого погибло 32 военных чиновника.　

5 сентября две активистки подполья — Юлия Козлова и Капитолина Гурьева, работавшие в столовой СД, — подложили под буфетную стойку мину замедленного действия. На следующий день в обеденное время фашисты заполнили зал до отказа. Полковник, увешанный наградами, обратился к землякам с речью, в которой призывал　стойко переносить тяготы войны. Офицер разошелся, расписывая будущие успехи «великой Германии». Но речь ему не удалось закончить — раздался мощный взрыв. Улица наполнилась сиренами пожарных и санитарных машин. Взрывом было убито 16 и ранено 32 немецких офицера.　

5 октября связной отряда «За Отечество» бригады «Штурмовая» Сергей Казак по заданию командира проник на товарную станцию и подложил магнитную мину под цистерну с бензином. Вскоре эшелон, в котором находилось 8 цистерн с горючим и 16 вагонов с разными военными грузами, отправился на Борисов. За станцией Колодищи мина сработала, произошел взрыв цистерны с бензином. Огонь переметнулся на другие цистерны и вагоны. Пожаром был уничтожен весь состав.　

30 октября подпольная группа во главе с Иосифом Буцевичем взорвала два паровых котла на второй электростанции.　

На аэродроме Минска располагался фашистский авиационный штаб. Здание бдительно охранялось круглые сутки. Советские женщины и мужчины, работавшие в штабе уборщицами и истопниками, перед входом тщательно обыскивались. И все же подпольщикам удалось взорвать авиационный штаб. На проведение этой операции дали согласие Игнат Журавский и Зоя Василевская. Больше месяца потребовалось на то, чтобы пронести в помещение достаточное количество тола и магнитную мину. 12 декабря штаб взлетел на воздух. 15 офицеров нашли себе могилу под обломками здания.　

Не успели пожарники извлечь из-под развалин все трупы, как аэродром сотряс новый, еще более сильный взрыв. От мины, подложенной З. Василевской и А. Никитиной, рухнуло общежитие летного состава гарнизона. При взрыве погибло свыше 40 и было ранено 30 летчиков.　

Бесстрашно действовали подпольщики на Минском железнодорожном узле. Они подкладывали толовые заряды в уголь, устанавливали магнитные мины под вагонами, сыпали песок в буксы вагонов. Уходившие со станции воинские эшелоны взрывались в пути. Один раз патриоты во главе с Николаем Гавриловым прикрепили магнитную мину к офицерскому вагону, в другой — заминировали два вагона. Взрывы последовали уже под Барановичами. Погибло несколько десятков гитлеровских офицеров.　

Горком засылал подпольщиков и в немецкие учреждения. Наши люди работали в гебитскомиссариате, на складах и хлебозаводах.　

Подпольщики снабжали население документами, по которым многие жители получали продовольствие и тем самым были спасены от голодной смерти. Патриоты нарушали правила хранения продуктов на складах, в результате чего большое количество мяса и жиров подвергалось порче и не попадало на фронт и в Германию.　

В 1943 году гитлеровская пропаганда всячески изощрялась во лжи, пытаясь скрыть от населения истинное положение на советско-германском фронте, преуменьшить значение побед Красной Армии, и всячески расхваливала «мудрую стратегию» германского верховного командования. В немецкой печати, а также в фашистских газетенках, издававшихся в Белоруссии на русском и белорусском языках, сообщалось о «заранее спланированном выравнивании фронта», «рациональном использовании вооруженных сил», новых «неприступных восточных валах», о которые, мол, разобьется наступательная поступь русских, о мощном оружии, изготавливаемом в Германии, и т. д. Но, пожалуй, даже сами фашистские заправилы уже не верили в свою пропаганду.　

«Белорусский диктатор» фон Готтберг, заменивший на посту убитого генерального комиссара Белоруссии Вильгельма Кубе, отдал приказ о подготовке к минированию всех наиболее важных фабрик и заводов, зданий, городских подземных коммуникаций. Действия фашистских минеров не остались незамеченными; подпольщики следили за каждым их шагом. Народные мстители сумели раздобыть схемы минирования важных объектов и спасти немало промышленных зданий, учреждений, жилых домов, ценного оборудования.　

У Минского подпольного горкома было еще одно дело, которое считалось таким же важным, как и организация боевой работы, — это постоянная забота о сохранении населения города от уничтожения фашистскими варварами. Горком разработал целую систему мероприятий по выводу населения в партизанские зоны. Этим делом занимались сотни подпольщиков и привлеченных ими людей. Для минчан, которые направлялись к партизанам, доставались пропуска, выбирались наиболее безопасные маршруты, выделялись опытные проводники.　

В партизанских зонах для жителей города были созданы продовольственные фонды. Вырванным из фашистской неволи людям выдавались зерно, мука, мясо, а нередко и одежда. Партизаны гостеприимно встречали минчан на приемных пунктах, устраивая их на жительство в деревнях. Многие жители Минска брали в руки оружие и активно участвовали в боевых операциях против гитлеровских оккупантов.　

Исключительную роль играла массово-политическая и агитационная работа, проводимая среди населения горкомом партии. Подпольщики проводили беседы с жителями, рассказывали им о положении на фронтах, разоблачали гнусные измышления фашистской пропаганды. Горком располагал специальной группой подпольщиков, занимавшейся распространением советской печати.　

Газеты «Правда», «Известия», «Советская Белоруссия», прибывавшие из Москвы на бегомльский и другие партизанские аэродромы, через день-два доставлялись в Минск. А сколько героизма проявляли подпольщики — распространители печати! Ведь фашистские оккупанты расстреливали всякого, у кого находили хоть одну советскую газету.　

Подпольщики охотно распространяли газеты, плакаты и листовки. Особой активностью, инициативой и находчивостью отличалась Анна Воронкова — «Анка». Она разносила газеты не только известным ей подпольщикам, но и распространяла их на фабриках и заводах, на рынке; иной раз ей удавалось вручить газеты узникам еврейского гетто и концлагеря в Дроздах. Анна покупала фашистские или националистические издания, прятала между ними «Правду» или «Минский большевик» и шла к проходной какого-нибудь завода.　

— Купите газету, хоть на завертку, — предлагала она. — Меня пожалейте, дайте на хлеб заработать…　

Рабочие проходили мимо, отворачиваясь от фашистских листков. Но иным действительно требовалась бумага, и они подходили к Анне. Та чутьем угадывала, что за человек к ней подошел, и в зависимости от этого продавала фашистскую газету либо вручала советскую.　

— Риск у тебя, девушка, очень большой. Смотри, как бы не схватили фашисты.　

— Вы бы только посмотрели в глаза рабочего, когда он берет свежий номер «Правды»! — отвечала «Анка». — Лишь за одно это я готова каждый день рисковать жизнью…　

Большую работу по распространению печати проводили также связные и специально выделенные горкомом и партизанскими бригадами Константин Воробей, Вера Гуринович, Марфа Гладкова, Валентина Продак, Надежда Гладкова, Галина Могилевчик, Антон Семенович Кирдун, Максим Яковлевич Воронков, Михаил Петрович Гуринович, Валентина Михайловна Сермяжко, Валентина Гавриловна Васильева и многие другие.　

Фашистские ищейки рыскали по городу, но они были бессильны закрыть путь правдивому слову нашей партии. Оно шло в массы, поднимая людей на всенародную борьбу с заклятым врагом.　

В штаб нашего соединения часто приезжал секретарь Минского городского комитета комсомола Николай Николаев — шустрый, сухощавый хлопец с переброшенным через плечо потертым, видавшим виды автоматом. Он старался выпросить побольше магнитных мин, тола, капсюлей-взрывателей, бикфордова шнура, сам помогал грузить имущество в повозку.　

Николаев рассказывал о смелых действиях в городе подпольных комсомольских организаций и молодежных боевых групп, с которыми комитет комсомола поддерживал надежную связь. Нельзя было без восторга слушать о делах организаций и групп, которые возглавляли Виля Гудович, Полина Кудрявцева, Николай Кедышко, Л. Вышинская, В. Юхнович, Л. Клюйко и другие.　

Молодежь мужала и крепла в огне борьбы, приобретала навыки конспирации, бесстрашно шла на риск. Фашисты долго ломали голову над тем, почему с Минского радиозавода поступают на фронт испорченные радиостанции, приемники и другая аппаратура. Немецкая администрация усилила контроль за качеством деталей, поставила надсмотрщиков на участки сборки. Но ничто не помогало. На завод продолжали поступать с фронта негодные изделия с грозными рекламациями.　

В цехах появились агенты тайной полиции. По первому подозрению рабочих арестовывали и бросали в застенки. Однако брак не уменьшался. Немец-шеф сборочного цеха постоянно крутился среди рабочих. Он подходил то к одному, то к другому сборщику, проверяя качество работы. Частенько останавливался шеф возле Полины Кудрявцевой, наблюдая за ловкими движениями ее рук, иногда похваливал: «Гут, гут!» Можно представить себе лицо фашиста, если бы ему сказали, что эта девушка, которая не вызывает у него ни малейших подозрений, руководит подпольной комсомольской организацией «Танюша». Именно ее члены выводят из строя заводское оборудование, готовую радиоаппаратуру. Сама Полина за шесть месяцев 1943 года испортила 20 радиостанций.　

Очень смело работала в подполье комсомолка Галина Сасина. Вместе со своими подругами она укрыла в тайнике радиоприемник, записывала сводки Совинформбюро, распространяла листовки в городе, собирала оружие и медикаменты и переправляла их в лес, к партизанам. Через своих товарищей по подпольной организации «Стрелка» Галина связалась с горкомом комсомола и по его заданию создала боевую молодежную группу «Вырви глаз».　

В июле 1943 года Сасина и ее товарищ А. Мирошкин, обманув бдительность немецкой охраны, сумели в течение нескольких дней принести в паровозное депо большое количество тола и взорвать здание. При взрыве была разрушена часть депо и выведены из строя два паровоза. Позднее Галина с группой подпольщиков заминировала железнодорожный путь в пригороде Минска — Курасовщине. Под откос пошел воинский эшелон с живой силой и техникой; были разбиты паровоз и восемнадцать вагонов.　

Гитлеровцам удалось напасть на след подпольщиков-подрывников. Во время перестрелки был ранен Мирошкин. Истекая кровью, он продолжал вести огонь, пока не кончились патроны.　

Сасина познакомилась со словацкими солдатами, охранявшими минский аэродром. Она внимательно прислушивалась к их разговорам, изучала их настроение. Ей удалось узнать, что некоторые солдаты тяготятся службой в гитлеровской армии, не хотят воевать против русских братьев. Комсомолка помогла им связаться с партизанами. 3 августа 1943 года Михаил Маерник, Ян Физель и другие словаки на немецкой легковой машине благополучно добрались до отряда «За Отечество».　

Вскоре к партизанам перешло еще восемь словаков.　

Словацкие солдаты рассказали Галине, что начальник охраны аэродрома Мелош Белек тоже ненавидит гитлеровцев. Девушка познакомилась с ним, предложила перейти в партизанский отряд.　

— Согласен, — ответил Белек. — Но мне не хочется приезжать в отряд с пустыми руками.　

— Что вы имеете в виду? — переспросила Галина.　

— Давайте устроим на аэродроме диверсию, — предложил словак.　

Был разработан план боевой операции. 21 ноября подпольщики из группы «Вырви глаз» проникли на аэродром и с помощью Белека подожгли шесть немецких самолетов. Комсомольцы быстро и незаметно покинули аэродром, разошлись по домам. Галя взялась доставить Мелоша в партизанский отряд. Они сели в автомашину и попытались выехать за пределы города. У бетонного моста машина была задержана немецкими патрулями. Сасина и Белек начали отстреливаться. Словацкий товарищ был ранен и, чтобы не попасть в лапы гитлеровцев, застрелился. Гале удалось ускользнуть от фашистов. Но через сутки она была арестована и расстреляна.　

В районе парка имени Челюскинцев очень активно действовала подпольная комсомольская организация «Татьяна» во главе с А. Лукашевичем. Подпольщик Владимир Трушко по заданию организации устроился работать на немецком складе, где приводил в негодность обувь и обмундирование. Немало одежды и обуви он передал партизанам. Другой подпольщик — Суворов уничтожил четыре немецких патруля, забрал у них автоматы и документы. Пионер Марат Гурло из числа своих друзей организовал небольшую группу, которая собирала оружие и патроны, подкладывала под немецкие машины магнитные мины, вела разведку.　

Немало подвигов совершили подпольщики братья Евгений и Кирилл Гурло. Они уничтожали немецких солдат, подрывали технику, распространяли листовки. Однажды Евгений самодельной миной подорвал трансформаторную будку. Гитлеровцы заметили парня. Вскоре на квартиру Гурло пришли двое гитлеровцев. Они спрашивали у Евгения и Кирилла, кто живет в доме, не бывают ли у них посторонние. Братья почуяли неладное.　Кирилл вышел в коридор попить воды, тут же выхватил спрятанную гранату и бросил ее под ноги фашистам. Братья схватили хранившееся у них оружие, гранаты и бросились на улицу. Но было уже поздно. К дому подъезжала грузовая машина, из нее на ходу выскакивали солдаты. Подпольщики отбивались до последнего патрона и погибли как герои.　

Активно действовала подпольная комсомольская организация «Андрюша», состоявшая из 30 боевых групп; ею руководил штаб во главе с Николаем Кедышко. Николай работал на хлебозаводе «Автомат» и сам вывел из строя четыре электромотора, сжег три автомашины, испортил конвейер подачи теста. Подпольщики Тарлецкий и Волчек подорвали на городской электростанции турбину. Организация «Андрюша» совершила в Минске и его окрестностях свыше сорока крупных диверсий, уничтожила более 50 гитлеровских солдат и офицеров. Молодые подпольщики захватили и переправили в партизанский отряд три немецкие автомашины с оружием, боеприпасами и обмундированием, вооружили 90 жителей города и помогли им уйти к партизанам. 6 ноября 1943 года Николай Кедышко на одной из явочных квартир наскочил на вражескую засаду.　

Он убил двух гитлеровцев, но и сам был тяжело ранен. Чтобы не попасть живым в руки врага, комсомолец застрелился. За подвиги, совершенные в боях с немецкими оккупантами, Николаю Кедышко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза; его именем названа одна из улиц Минска.　

В минском подполье, плечом к плечу с белорусами, самоотверженно боролись с врагом представители многих братских народов нашей страны. Я, в частности, хорошо знал армянина Михаила Огановича Багдасаряна. Он родом из города Шуша (Нагорный Карабах), до войны по комсомольской путевке работал на строительстве московского метро. В октябре 1941 года Михаил во главе группы разведчиков был заброшен во вражеский тыл. При выброске воздушного десанта Багдасаряна тяжело ранило осколком артиллерийского снаряда. Потерявшего сознание парашютиста отнесло ветром далеко в сторону, в болото, где вскоре его нашел житель деревни Малая Каменка Смолевичского района В. Петах. Колхозник привез раненого к себе домой. Семья патриотов выходила раненого, помогла ему связаться с минскими подпольщиками.　

Михаил вошел в состав подпольной группы В. Сайчика — «Бати». Комсомолец действовал смело и решительно, часто выполнял сложные и опасные задания. Он неплохо говорил по-немецки, ему легко удавалось находить общий язык с охраной концлагерей в Минске и пригороде. Вместе со своими боевыми товарищами он помогал советским военнопленным выбираться из фашистских застенков и переправлял их в лес, к партизанам. Через некоторое время Багдасаряна под кличкой «Шурупов» включили в группу «охотников» по уничтожению оккупантов. Переодевшись в немецкую офицерскую форму, Михаил по ночам выходил со своими друзьями на «охоту» в разных районах города. На его боевом счету около сотни убитых гитлеровцев.　

Советское правительство высоко оценило подвиги Багдасаряна, совершенные в тылу врага. Он был удостоен ряда правительственных наград.　

Особенно большое внимание партизаны и подпольщики уделяли разведке. Еще летом 1943 года, накануне наступления войск Красной Армии на Курской дуге, Центральный Комитет КП(б)Б и Белорусский штаб партизанского движения потребовали　от партизанских отрядов и подпольных групп усиления разведывательной работы в тылу противника. Советские патриоты восприняли это указание как одну из важнейших боевых задач. Они вели систематическое наблюдение за прохождением вражеских эшелонов, собирали подробные сведения о численности и вооружении местных гарнизонов, брали на учет и под свое наблюдение штабы и части, прибывающие в Минск и в другие населенные пункты области, узнавали маршруты движения гитлеровских частей к фронту, разведывали расположение военных объектов и их характер (стоянки автомашин, заправочные пункты, склады, базы), узнавали типы самолетов, базирующихся на аэродромах Минска и Борисова.　

Для того чтобы лучше вести разведку, получить доступ к военным тайнам врага, некоторые подпольщики устраивались на работу в различные оккупационные учреждения, Так, по заданию партизан на работу в немецкое управление Белорусской железной дороги поступила двадцатилетняя комсомолка Зина Андрианова. Перед войной она закончила десятилетку и сравнительно неплохо владела немецким языком. Девушка серьезно отнеслась к поручению. Она старательно выполняла свои обязанности на службе и быстро вошла в доверие к немцам — сотрудникам управления. Подпольщица обратила внимание на Ганса Штрубе, который был посыльным и относил бумаги на пункт связи, в другие оккупационные учреждения. Из разговоров с Гансом Зина узнала, что он не хочет воевать с русскими, стремится вернуться на родину, к своей семье.　

— Всем война надоела, — сказала однажды ему Зина. — Надо делать все, чтобы она быстрее закончилась.　

— Мы люди маленькие, от нас это не зависит, — ответил солдат.　

— Неправда. Зависит, и многое зависит, — возразила девушка.　

Подпольщица вскоре убедилась, что Ганс не любит фашистов, и уговорила его помогать русским.　

— Чем быстрее фашисты будут изгнаны из Советского Союза, тем скорее вы вернетесь к своей семье, сможете заняться мирным трудом, — пояснила Зина.　

Ганс согласился помогать Андриановой, Он снимал копии со сводок, в которых фиксировались все происшествия на железных дорогах Белоруссии, и передавал их Зине, а она переправляла их партизанам. Таким образом, штаб нашего соединения имел полные данные о всех крушениях и диверсиях, происходивших на белорусских железнодорожных магистралях. Это позволяло партизанскому командованию не только контролировать действия диверсионных групп, но и знать, на каких дорогах ведутся ремонтные работы, где движение вражеских эшелонов больше, а где меньше, и в соответствии с этим направлять деятельность партизан-подрывников. Информация, передаваемая Зиной Андриановой, представляла немалый интерес и для Центрального штаба партизанского движения.　

Так подпольщица-разведчица работала почти год. Но во второй половине 1943 года она стала замечать, что отдельные сотрудники железнодорожного управления относятся к ней подозрительно, и ушла в партизанский отряд «Большевик», а потом в штаб соединения. Но ее связь с Гансом не прерывалась. Немецкий солдат-антифашист передавал Зине ценные данные через ее двоюродную сестру Зинаиду Коренькову. Штаб партизанского соединения продолжал получать сведения о происшествиях на железных　дорогах Белоруссии. Комсомолка Зина Андрианова храбро сражалась с врагом. Она погибла в бою в июне 1944 года возле озера Палик, во время гитлеровской блокады.　

Большую разведывательную работу в Минске проводила группа Константина Лукьяновича Нехая, насчитывавшая шесть человек и связанная с бригадой «Штурмовая». Нехай обладал талантом подпольщика и удачно организовал работу группы. Так, через работницу мясокомбината Зосю Семенову, работавшую на картотеке по обеспечению воинских частей и соединений мясом, группа регулярно получала точные данные о наличии в Минской зоне боевых частей противника, их численности, движении. Павел Бурак, работая техником службы движения железной дороги, систематически информировал нас о продвижении войск и военной техники через Минский железнодорожный узел, вел учет количества эшелонов с живой силой и техникой, идущих на фронт, уточнял нумерацию воинских частей, их места погрузки и станции назначения. При удобном случае занимался и диверсионной работой. Группа не только установила, каким механизмом гитлеровцы разрушают полотно железной дороги при отступлении, но и передала партизанам чертежи этого механизма и его частей.　

В городе действовало немало специальных разведывательных и диверсионных групп. По заданию командования в Минск часто проникали и партизаны, которые занимались разведкой, устраивали диверсии на различных вражеских объектах. Разведывательно-диверсионную работу здесь вели народные мстители из многих бригад и отрядов области.　

Подпольщики и партизаны, действовавшие в Минске, не давали врагу покоя ни днем ни ночью. Красноречивое тому свидетельство — письмо чиновника немецкого торгового общества «Восток» некоего Эрнста Вестфаля. Вот что писал этот немец, заброшенный в белорусскую столицу: «У нас в Минске бухает ежедневно. Ночью треск, как в окопах, даже бьют орудия, а может быть это рвутся проклятые мины. Их тут полно… Много немцев застрелено из-за угла и в самих домах… Мне с моими нервами приходит конец… Уже два дня не поднимаюсь с кровати. Я не первый в нашем учреждении, у кого нервы измотаны до предела. В течение одной недели только в центральном торговом обществе четверо служащих замертво свалились от нервов. Так выглядит это — позади фронта».　

Много труда и времени тратили наши разведчики на изучение вражеских оборонительных сооружений, главным образом на реке Березине и вокруг Минска. Все разведданные, добытые партизанами и подпольщиками, передавались в ЦК КП(б)Б и Белорусский штаб партизанского движения для советского командования.