Ведьмины пляски

Глава 7. Успех и неприятности ходят рядом

Заляпанная краской, я парила под потолком с кистью в зубах. Рядом на стремянке стояли ведёрки с краской. Пахли они непередаваемо, оттенок давали такой же, из цикла: «Сюрприз!», но русский человек не привык сдаваться.

Герцогине эскиз понравился, она даже разрешила заказать мебель по своему усмотрению и выдала солидную сумму на расходы. Тут же припахала Свена, чтобы не просто так капусту стриг, отправила торговаться со столярами и купцами. Тот поворчал, но согласился, правда, бросил одну на пару дней в герцогском замке. Меня это особо не волновало. Кормить кормили, красками снабдили, грунтом и прочими вещами тоже, проживу и без толмача.

Первой фреской на тему Золушки осталась несказанно горда. Такая душещипательная сценка! Злобная мачеха, надутые дочки и бедная сиротка при живом отце. Драит полы, стирает бельё, носит тряпьё, в то время, как её домочадцы прозябают в праздности и обжираются деликатесами.

Второй сюжет превозносил душевные качества Золушки: она одаривала милостыней бедных и помогала другим людям. Тут на помощь пришло знакомое христианство с его заповедями.

Далее — прекрасный принц и бал. Он предпочёл Золушку её вредным сёстрам. Оно и понятно — я постаралась сделать героиню красавицей.

Потом — козни злобных интриганок. Чем омерзительнее, тем лучше. И, наконец, апофеоз любви и справедливости, то есть свадьба и королевский суд.

Краски ложились плохо, приходилось по нескольку раз переписывать один и тот же кусок, но я не сдавалась и методом проб и ошибок стала мастером письма по мокрой штукатурке.

Пологи пришлось шить самой. Увы, объяснить местным, чего хочу, не смогла. Зато никто точно не испортит чудесную кисею, которую удалось найти. Но вот звёзды на ней вышивать не буду — пусть служанки постараются. Вряд ли герцогиню обрадуют мои кривые стежки.

Не успела я закончить с потолком, привезли мебель и ковёр. Пришлось заняться её расстановкой и, заодно, подумать об игрушках. Если уж декорировать, то до конца.

Маг, сначала скептически относившийся к моим талантам, одобрил затею. Ему понравилась детская. Вслух он этого не сказал, но выражение лица красноречиво говорило: я не безнадёжна. Оставалось надеяться, что герцогиня тоже не придёт в ужас от воплощения моих идей.

Она не пришла. Её светлость замерла на пороге, с удивлением рассматривая непривычный декор. Слишком ярко, слишком современно.

Я стояла в сторонке и сжимала пальцы за спиной. Признаться, в голове даже мелькнула мысль: зайду в храм и принесу жертву Ио (или поставлю свечку, не знаю, что положено), если всё выгорит.

Наконец, её светлость изрекла: «Необычно, но мне нравится. Воистину, этот юноша не похож на других. Пусть переделает и мою спальню. Плачу вдвойне».

Во мне боролись два противоположных чувства: радость и злость. Хорошо, когда твою работу оценили по достоинству, но плохо, когда на плечи тут же взвалили другую.

Показала Свену кукиш, чтобы не вздумал согласиться, и, извинившись перед герцогиней, вытащила в коридор.

— Спятила?! Ей понравилось!

Маг потирал плечо, будто я всерьёз его ущипнула.

— Да, я заметила, но новую комнату делать не хочу.

— Кто тебя спросил? — рявкнул Свен, я аж подскочила. — Ты сделаешь и точка. А после снова станешь женщиной и покажешь те вещицы. Я не собираюсь прозябать из-за упрямства какой-то девицы!

— До этого ведь прекрасно прозябал, — огрызнулась я. — Рабыню нанял, да? Так вот, я не рабыня и лучше буду мыть полы…

— Ну и дура! Самой деньги тоже не нужны? Треть дохода.

Задумалась, прикидывая все за и против. В итоге сдалась и, вздохнув, согласилась, но с условием: Свен учит меня языку. Тот дьявольски усмехнулся и пообещал. Ох, предчувствую эти уроки!

Словом, Свен убедил заняться дизайном и маркетингом в стенах мрачного замка. Даже не знаю, сумею ли превратить его в уютное жилище? Тут везде сквозняки, холодно, а мебель жёсткая и неудобная. Взять бы хотя бы стулья — сидеть на них невозможно, обязательно отсидишь пятую точку. Зато кровати необъятные и мягкие. В этих перинах утонуть недолго. Свен, дома меня так не баловал, а тут — райские кущи. Представляю, какова спальня герцогини!

С объектом работ меня ознакомили в тот же день.

Деловито осмотревшись, тут же отдала ряд распоряжений. Никакого чёрного и красного, только спокойные тона. Тот пылесборник, он же ковёр, убрать, заменим-ка мы его какой-нибудь вазочкой. Не знаю, дарят ли герцогине цветы, но будет, куда поставить.

День пролетел незаметно. Даже ела я на месте работ — уплетала куриные ножки с хлебцами. Вилок не подали, салфеток тоже, так что пришлось по рабоче-крестьянски.

Носки, благодаря которым я выглядела мальчиком, сбились и сползли, жутко чесалась грудь, но я терпела. Вокруг столько глаз — разумеется, за мной следили, — что тут же доложат о странностях племянника цехового мага.

Вечером, составив план необходимых изменений, отправилась ужинать.

Я опять удостоилась чести сидеть за одним столом с её светлостью и на этот раз внимательно слушала, стараясь понять, о чём говорили. Погружение в языковую среду — лучший способ выучить чужую речь. Пора пополнять словарный запас и общаться без переводчика.

А после, когда я планировала посмаковать местный вариант сбитня, глядя в окно на звёзды, за меня взялся Свен. Он потащил в библиотеку, зажёг свечи и достал с полки какую-то книгу. Как и положено магу, сделал это без помощи рук, хотя на стремянку и забрался.

— Что это? — я вопросительно уставилась на пыльный том в потрёпанном переплёте.

— Твой учебник. — Свен отодвинул стул и уселся рядом. — Самая простая книга из всех, что есть, да ещё и с картинками. Ты же хотела учиться — так учись. В день — по странице.

— То есть мне придётся читать самой?

От мысли остаться один на один с тарабарщиной стало плохо. Мой галанийский не настолько хорош, чтобы понимать все вывески, тем более книги.

Свен кивнул, но пообещал помогать.

Начали мы с названия. Маг прочёл его, затем написал на бумаге, волшебным образом возникшей из кармана, и начал знакомить с местным алфавитом.

Оказалось, букварь заменила детская книга о мире. В ней рассказывалось о двуликом Ио, его заповедях, разных животных, созданных богом, а также правилах поведения для хороших девочек и мальчиков. Всё это сопровождали красочные миниатюры, отдельные рисованные вставки внутри текста и буквицы из цветов и листьев.

В тот вечер я осилила только один абзац, зато научилась читать практически без акцента и узнала двадцать новых слов. В последующие дни Свен не давал поблажек. Учитель из него вышел строгий, зато учёба пошла в гору.

Умом понимала — скоро маг уедет, у него же дела, поэтому стремилась извлечь из общения с ним максимальную пользу. Весь день проводила в спальне герцогини, а вечером и до ночи грызла гранит науки в библиотеке, пока не слипались глаза.

Спальню герцогини я оформила в стиле барокко. Роскошь, пышность, яркость — словом, праздник жизни, а не суровая реальность.

Наверное, меня возненавидели все слуги, торговцы и краснодеревщики в округе: я заставляла делать то, к чему они не привыкли. Зато её светлость пищала от восторга. В буквальном смысле, потому что голос у неё высокий.

Я заканчивала роспись потолка — хм, вернее, не я, а подмастерья по моим эскизам, — Свен же недвусмысленно намекал: ему пора возвращаться в Нурбок, а мне — показывать бельё. Показать согласилась, а вот отдать — перебьётся. Маг не понимал подобного упорства, но не объяснишь же ему, что эти тряпочки — единственная связь с прежним миром.

Смотрины назначили во временной опочивальне герцогини.

Я в образе девицы, якобы только что приехавшая сестрица мастера, зашла за ширму. Думая о толпе людей, пожелавших взглянуть на невиданную диковинку, старалась убедить себя, будто нахожусь на врачебном консилиуме. Но выходить из-за ширмы не хотелось, как и позволять пристально рассматривать и щупать бельё незнакомым женщинам и мужчинам. Да, последние тоже затесались среди любопытствующих. Оно и понятное — такое пикантное зрелище! И ладно бы Свен, который уже всё пощупал и доказал отсутствие сексуальных намерений, — так брат, кузен и ещё кто-то там её светлости пришли. Только герцога Сторфе не хватало, но тот и не думал променять увеселения столицы на скуку провинции.

Наконец, я набрала в грудь побольше воздуха, закрыла глаза и шагнула. Нет, не на эшафот — под свет софитов.

Сначала все молчали. Открыв глаза, поняла — культурный шок вышел слишком сильным. Мужчинам ожидаемо понравилось, но они предпочитали молчать, просто пожирали глазами, а женщины удивлённо хлопали ресницами.

— Как чудесно и чудно! — первой пришла в себя вертлявая сестрица её светлости. — Я как раз простыла, а с этой тряпочкой — она указала на трусики, — всегда тепло.

— Ну, не знаю, — скептически протянула герцогиня и подошла ближе. — Верх будто у блудницы.

— Зато какое декольте! — не выдержав, подал голос один из мужчин. — Корсет так не поднимает грудь.

— Охальник! — её светлость одарила его укоризненным взглядом и подошла ближе.

Её холодные пальцы коснулись тела, щупая ткань.

— Как атлас, но не атлас, — недоумённо пробормотала она. — И грудь в нём действительно хороша. В чём секрет, милочка, как такое возможно без корсета?

Тут я залилась соловьём, живописуя достоинства бюстгальтера. И косточек нет, и кожу не натирает, и тело не деформирует, и самой надеть можно с любым нарядом, и движений не стесняет, и мужчинам нравится. Свен терпеливо переводил, кося взглядом на мою вздымавшуюся от волнения грудь. Неужели тоже проникся?

Моё плохое знание языка, к слову, объяснили иноземным происхождением. Хотя я не молчала, стараясь жестами и рублеными фразами донести до слушателей смысл рекламной компании: «Нижнее бельё — в каждый галанийский дом».

Ради дела пришлось потерпеть: её светлость ощупала и трусики. Тут пришлось пережить пару неприятных мгновений: на миг показалось, будто с меня снимут бельё.

— Какие хорошие белошвейки! — похвалила герцогиня заводские швы и таки попросила раздеться.

Видя моё смущение, она выставила вон мужчин и объяснила, что её интересует только верх.

В итоге её светлость пожелала иметь такое же бельё. Насколько я поняла из разговоров, она планировала соблазнить мужа и избавиться от вечных женских хворей в холодное время года.

За дверью поджидал Свен. Проводив низким поклоном сиятельных господ, он накинулся на меня с расспросами и, узнав о победе прогресса над традициями, просиял, сжал в объятиях и пообещал вдолбить в мою голову галанийский каким-то радикальным, но действенным способом.

Теперь мне предстояло не только закончить ремонт в спальне её светлости, но и сделать выкройку нижнего белья, чтобы наладить маленькое производство. Слава богу, шить предстояло не мне.

Свен уехал, а я осталась одна, доделывать начатое. Маг клятвенно заверял, что заберёт, но потом обмолвился, что пора бы мне проявить самостоятельность.

Кивнула, гадая, сумею ли. Хотя начинать когда-то надо.

Спальня герцогине понравилась. Она долго ахала, а потом заявила, что некая Анастейша умрёт от зависти.

Я улыбнулась. Нет, не обрадовалась чужой гипотетической смерти, а своим познаниям в галанийском. Я всё поняла, каждое слово! Какие же полезные книги делают для детей!

Её светлость щедро отблагодарила меня. Выданный кошелёк сделал бывшую поломойку богачкой. Потом не удержалась и пересчитала — тридцать пять цехинов и десять дукатов. Представляю, сколько досталось Свену! Наверняка не меньше.

Один дукат я разменяла на кухне: в повседневной жизни нужны мелкие монетки. Прохиндей-слуга попробовал обсчитать, но не вышло. Может, я и иностранка, но с арифметикой дружу.

Её светлость обещала прислать свои размеры и потребовала сшить пробный комплект за месяц. Похоже, я стану успешным галанийским предпринимателем! Только, увы, возвращению домой это никак не способствовало.

А пока приходилось возвращаться в чужое жилище.

Герцогиня распорядилась проводить меня, поэтому сгинуть в снегу не боялась. Где живу, объяснить сумела, даже выкрутилась, когда её светлость задала неудобный вопрос: куда подевалась сестра? Пришлось сочинить историю о болезни матушки. Все нужные слова я знала, а подробности передала пантомимой.

К счастью, жизнь простых людей не волновала аристократов, и, ограничившись пожеланием скорейшего выздоровления больной, герцогиня утратила ко мне интерес.

Собрав нехитрые пожитки: кошелёк и верхнюю одежду, спустилась во двор и пришла в ужас. Ехать предстояло верхом. Спокойный вид мерина уверенности не прибавлял.

Переборов языковой барьер, пискливо призналась: «Я не умею». В итоге сопровождавший меня слуга согласился поработать опорой для неприспособленной к реалиям средневековья девицы.

На обратном пути я расслабилась, убеждённая, что всё позади. Как оказалось, зря.

Мы подъехали к мосту через мелкую речушку, когда из-под него вынырнули четверо.

Блеснули ножи. Один тут же упёрся в грудь мерину, другой — в живот слуги.

— Кошелёк! — прошепелявил один из нападавших, дородный краснолицый человек.

Перечить такому трудно, но придётся, потому что отдавать кому-то свои кровные я не собиралась.

— Оглохли?

Меня пощекотали металлом под рёбра.

Сердце тут же ушло в пятки, но руки к кошельку всё равно не потянулись. Его я спрятала в самом надёжном месте. Нет, не за бюстгальтером, а ниже. Заодно носок не пришлось подкладывать.

Нас стащили с лошади и поволокли под мост. И это среди бела дня!

Слуга пробовал возмущаться, упомянул имя хозяйки, но разбойники род Сторфе не уважали.

До чего же унизительно, когда тебя обыскивают! И ещё неприятнее, когда нож ранит горло. Больно!

Начитавшись в своё время книг, в том числе и исторических, даже не думала брыкаться. За сопротивление такие головорезы могут зарезать и не заметить.

Волосатые руки щупали тело. Их владелец обдавал таким перегаром, что слезились глаза.

— Ба, да это девка! — Мерзавец расстегнул куртку и своими энергичными поисками сдвинул носки. — Ребята, точно девка!

Похотливо облизываясь, он рванул на себя мою рубашку, обнажив бюстгальтер. Вот тут я не выдержала и дала разбойнику коленом в пах. Тот взвыл и наградил меня привычным титулом тхи. Да, только ленивый в Галании не причислил меня к продажным девкам и жёнам кобеля.

Смелый поступок не прошёл бесследно. Боль тут же пронзила живот, на миг перехватило дыхание.

Один из разбойников ухватил за волосы, потянул и пообещал райскую жизнь. Какую, я уже догадывалась. Началась она с верёвки и кляпа, а закончиться должна была в реке. Разумеется, после удовлетворения низменных потребностей всех присутствующих.

Меня, словно куль, забросили поперёк седла.

Что случилось со слугой, я не знала, только слышала крики. Надеюсь, беднягу не убили, хотя разум подсказывал, такая наглая банда свидетелей не оставляла.

Вот и закончилось твоя сказка, Ира, не дожила ты до эльфийского принца! Вот она, суровая реальность попаданок в Средних веках…