Ведьмы.Ру. 3

Глава 26 Где речь заходит о романтике и самую малость — о свадьбах

Пару раз он даже насадил несчастную на острый конец кочерги.

Из воспоминаний одного гусара

Странно сидеть на лавочке между двух женихов. Василий сосредоточенно читает бумаги, кажется, уже третий или четвёртый раз. И Даньку это нервирует. У него возникает желание тоже в эти бумаги заглянуть, вдруг да в них что-то очень интересное, что никак нельзя пропустить. Вот Мелецкий и тянет шею, пытаясь разглядеть хоть что-то.

— Уф, — из пруда вынырнула Ляля, но только затем, чтобы разлечься прямо на берегу. Она раскинула руки и зажмурилась. — Вода тут застоялая. Пока я родник нащупала, пока вывела. А у меня там, между прочим, потенциальный жених уже почти очнулся!

Мокрые волосы расползлись по берегу зелеными водорослями.

— Возвращаться надо бы… — Ляля тяжко села. — Вот представь. Открывает он очи свои ясные, а там я… точнее, он уже раз открыл, но я закрыла.

— Жестоко, — Данька отвлёкся от бумаги, которую ему сунул в руки Василий, как Ульяна предположила в качестве отступных, чтоб Мелецкий не покушался на прочие. — Тут Игорёк звонил. Сказал, что Стасик очнулся. И Марго тоже очнулась.

— Ну вот, — Ляля опечалилась. — Теперь они друг друга увидят и влюбятся. Как товарищи по перенесённым невзгодам. А я снова холостою останусь!

— Он про тебя спрашивал.

— Да?

— Ага. Сказал, что никогда такой красавицы не видел.

— А это у меня ещё кожа шелушилась! — Ляля намотала платиново-зеленоватую косу на руку и отжала лишнюю воду. — Так чего вы тут расселись?

— Тебя ждали.

— Да⁈

— Ты ж сказала, что плохо, — ответила Ульяна, отмахиваясь от комара. — И мы решили, что раз больше спешить некуда, то подождём.

— А некуда?

— Ну… Стасика спасли. Марго спасли. Элька за ними приглядывать осталась. Ещё Никитка и Игорёк. Бабушка по идее вернуться должна. Так что, все там.

— А мы тут.

— А мы тут, — согласилась Ульяна. — Строители больше не лезут и в остальном тихо всё, спокойно. Поэтому тебя дёргать не стали. Спешить было некуда.

— Это вам некуда! А у меня, может, личная жизнь намечается.

— Вась, а Вась, вот скажи, тебе Элька нравится? — лист Данила вернул, и Василий не глядя убрал его в стопку, что подтвердило догадку Ульяны — лист был не особо нужным.

Впрочем, над вопросом Василий задумался.

— Я испытываю душевное спокойствие находясь рядом. Мне кажется, это может быть синонимом личной симпатии. Также я отметил, что краткосрочный физический контакт не вызывает внутреннего отторжения, более того способствует установлению эмоционально стабильного фона.

— Короче, нравится.

Василий задумался и даже оторвал взгляд от бумаг.

— Я возьму её в жёны, — сказал он.

— Круто! — Ляля подпрыгнула. — А предложение как будешь делать? Я тут видела один ролик, там девушка домой пришла. А дома гроб!

— На колёсиках? — уточнила Ульяна.

— Нет. Просто вот. Нарядный. Стоит. Сюрпризом.

Ульяна подумала, что от такого сюрприза, даже нарядного, ей бы поплохело.

— И крышка открыта. А парень там лежит, типа умер. Ещё лицо белым сделали, чтоб совсем похож был… — Ляля перекинула волосы за спину. — Она сперва растерялась.

Ну да. Наверное, действительно сюрприз. Приходишь домой, а там гроб нарядный.

— Но потом подошла. А он ей замогильным голосом, мол, поцелуй добра молодца…

— Говорящих мертвецов упокаивают не поцелуем, а осиновым колом, — Василий сложил листы вместе. — А лучше двумя. Надёжнее.

— Кола у неё не было, — Ляля как-то отряхнулась и высохла. Вот так просто и сразу. — Она ойкнула и подпрыгнула, а он как сядет в гробу! И кольцо ей под нос! Выходи за меня! Круто, да?

— Эм… — Данила замялся.

— Знаешь, Мелецкий, — Ульяна представила, как он выскакивает из гроба и суёт под нос кольцо. И затрясла головой, видение прогоняя. — Зря я думала, что ты самый большой придурок…

— Гроб, стало быть, вычёркиваю?

— Ну вас. Неромантичные вы… а! Вот ещё один! Он сказал, что уезжает. В командировку. А сам пробрался в квартиру. И спрятался под кроватью. Она пришла, легла спать, а он руку из-под кровати высунул. Чёрную! И сам оделся в чёрное…

— Мелецкий, ты стремительно скатился на третье место.

— … и схватил её за ногу и под кровать потащил…

Ульяна поёжилась. Она и так-то боялась ногу из-под одеяла высовывать, беспричинно, конечно, но выходит, что иногда причина появлялась.

— … а потом кольцо, значит. Сказал, что хотел, чтобы она этот день запомнила.

— Мелецкий…

— Что?

— У меня и без того память хорошая!

— Значит, ты согласна?

— Нет!

— А зачем тогда говоришь?

— На всякий случай. И не слушай Лялю!

— Я и не слушаю.

— А это обидно, между прочим! — сказала Ляля, но не обиженно и вздохнула. — Я бы вот хотела, чтобы мне предложение сделали как-нибудь так…

— Как? — уточнил Мелецкий.

— Ну… чтоб необычно. Чтоб запомнилось.

— Чёрная рука, которая выползает из-под кровати, хватает тебя за ногу и тащит куда-то? — Ульяну передёрнуло. — Может, лучше обычно так… ну, на колени и цветы.

— На колени и цветы, — пробормотал Мелецкий. — Нет-нет, это я так… на будущее.

— На какое будущее?

— На светлое! Или ты не веришь в светлое будущее? — и прищурился так, прехитро.

— Верю, — Ульяне и вправду хотелось верить. А почему, собственно говоря, и не поверить? В светлое-то будущее? — Только… Вась, а правда, что источник даёт столько силы, что можно мир изменить?

— Правда. Но это длится долю мгновенья и глобальные изменения мироздания повлекут за собой глобальные катастрофы. Часто подобные попытки приводили к гибели, если не всего мира, то отдельно взятых цивилизаций.

— Лучше мужик под кроватью, — Мелецкий сделал собственный вывод. — И замуж. Что? Реально ж лучше, чем цивилизацию губить.

— Ну да, — согласилась Ульяна. — С этой точки зрения, действительно, мужик под кроватью лучше. Но вряд ли мама хочет загубить цивилизацию. И мир. Это как-то даже для неё чересчур. И смысла я не вижу. А он должен быть.

— Гадостей наговорила? — спросил Мелецкий, зачем-то подвигаясь ближе.

— Нет. В этом и дело. Про себя рассказала. Про родственников. Про то, что было… Ляль, а ты знала, что её сестра у неё жениха увела?

— Ага, — кивнула Ляля.

— То есть, это не выдумка?

— Нет. Только подробностей я не знаю, извини. Сама понимаешь, не та тема, которую обсуждают. Я и то от подружки узнала. Ты у бабушки спроси лучше.

— Спрошу, — Ульяна потянулась.

А небо тёмное.

И возвращаться пора бы, но кто бы знал, до чего не хочется. И кажется, не только Ульяне, если никто не спешит говорить о возвращении.

Вон, Данька ноги вытянул, голову запрокинул.

— А я знаю! Там вон, видишь, Большая медведица… ковшом. А если отмерить и вверх…

— У нас её называют Рогом Владыки, — Василий тоже смотрел. — А вот там — созвездие Адских псов. И Зеркало Забвения.

— Красиво, — Ляля снова уселась на травку и ноги скрестила.

— Простудишься, — Мелецкий поднялся. — Вон, давай лучше сюда.

— Не, это для людей лучше, а мне тут хорошо. Трава мокрая. Знаете, а я вот, наверное, не хочу, чтобы он в меня влюблялся.

— Кто?

— Стас твой.

— Почему? Он, конечно, бабник и бестолочь, но всё равно хороший. А что бабник… так ты лучше всех будешь. И с лопатой к тому же. Когда лопата, то…

— И жить дальше тоже? С лопатой? — Ляля положила голову на колени. — Я вот только сейчас подумала, что… ну вот, представь, он влюбится. Жениться захочет.

— И? Ты ж этого хотела. Так?

— Не уверена. Просто вот… хотела… да… сёстры замуж повыходили. Одна и вторая, и третья тоже. И я смотрела, завидовала. Они красивые. И ещё фата. Белая…

— Я её не понимаю, — сказал Мелецкий. — Вась?

— Рассуждения не имеют логики. Поэтому интерпретация сказанного затруднена вследствие отсутствия у меня необходимого личного опыта.

— Он тебя тоже не понимает, — перевёл Мелецкий.

— Я и сама себя не понимаю. Я всегда хотела замуж. И свадьбу. Чтоб как у сестёр… чтоб не хуже, а то и лучше. И чтоб я тоже красивая.

— Ты красивая, — заверила Ульяна.

— Да… но… там, дома… они красивые, а я так. И замуж никто не хотел брать.

— Может, они просто лопаты боялись?

— Да? Не знаю.

— Или настойчивости твоей, — Ульяна поглядела на звёзды. Яркие какие-то сегодня, просто ослепительные. — Ты там за женихом охотилась. Ну, я так поняла. А кому понравится, что за ним охоту устроили? Тебе бы понравилось, если бы тебя под домом жених караулил? С лопатой.

— Ну… нет. Пожалуй, нет. Зачем на меня с лопатой? Хотя, бабушка говорила примерно то же. И мама. И сёстры тоже. А я почему-то не понимала.

— Теперь поняла? — уточнил Мелецкий.

— Не уверена.

— Женщины, — сказал Мелецкий Василию. — Проще демонов понять, чем женщин.

— Низшие демоны в целом примитивны. Их желания предельно просты. Еда. Выпивка. И демоны противоположного пола.

— Вот и я о чём. И никаких тебе терзаний.

— Теперь я подумала. Представь. Будет свадьба. А дальше что? Как оно дальше? И без мечты? И вообще…

— Есть ли жизнь после свадьбы, — Мелецкий подавил зевок. — Это вообще вопрос глубоко философский. Только обычно его не женщины задают.

— Вот! А ещё я платье опять не выбрала. Я думала, знаю, какое хочу… но их много и разных. И сама свадьба? Это же придётся определяться с глобальной стилистикой, а мне многие нравятся. В последние годы идёт тренд на простоту, но в то же время нельзя сказать, что роскошь или эклектика полностью отходят. Скорее я наблюдаю склонность к сочетанию…

— Сейчас она вообще на непонятном женском изъясняется. Тут важно делать вид, что внимательно слушаешь, и кивать, — пояснил Мелецкий Василию.

Тот кивнул. Репетировал, наверное.

— … и если выбрать один сценарий, то я уже никогда не смогу реализовать другой. Или надо будет разводиться, искать нового жениха…

— … чтобы устроить новую свадьбу? — Мелецкий продолжил мысль. — Слушай, так тебе нужна не любовь, а свадьба?

— Любовь тоже нужна. В этом и сложность. Найду я одну любовь, а потом?

— Нет, погоди, Ляль. Смотри. Ты любишь свадьбы, так?

— Да. А кто их не любит?

— Ну… я бы тебе сказал, но ты ж не поверишь. Не-не, шучу… все здравомыслящие люди очень любят свадьбы, особенно чужие. В общем, я чего хотел. Если тебе так нравятся свадьбы и разные, то почему просто не заняться их устройством.

Ляля повернулась к нему и нахмурилась.

— То есть?

— Да просто. Открой фирму. Стань организатором. Ты ж вон в этом всём соображаешь. Платья там, веночки или чего на голову напяливают. Фаты всякие. И будешь обкатывать. На одной невесте один сценарий и стиль. На другой — другой. Или там третий. Кому-то поскромнее, а кому-то эту… ну… эклектику. Сейчас не обязательно выходить замуж, чтобы устроить свадьбу!

Рот Ляли приоткрылся. Брови приподнялись.

— Ты… а ведь… я ведь… — рот закрылся. Но тут же Ляля уточнила. — А любовь?

— Люби своих клиентов и будет тебе благо. Ну, если потом сама захочешь выйти замуж, то выйдешь. Кто ж тебе запретит-то? Просто выходить замуж просто, чтоб свадьбу устроить — ну, такое себе… странное. А тут круто и лопата не нужна.

— Д-да… — Ляля определённо задумалась.

— Кстати, можешь открыть агентство по креативному проведению предложений, — выдвинула идею Ульяна. — Чтоб… красиво, но без нанесения невесте психической травмы.

— Да, да, потом уже, в семейной жизни пусть наносит…

— Мелецкий!

— Чего? Я что, я правду говорю. Если он придурок, то лучше понять это до ЗАГСа.

— Я уже поняла!

— Но тебя ж не отпугнуло?

— Как сказать… сперва отпугнуло.

— А теперь?

— А теперь, похоже, привыкаю.

— Это у неё иммунитет вырабатывается, — Мелецкий ткнул Василия под бок. — Вась, а демоны как предложение делают?

— Демоны… ну, если высшие, то большая часть браков договорные. Отец сообщает демонице, что нашёл ей мужа. Иногда, правда, если невеста красива или обладает большим приданым, то её могут захватить. Устроить набег. Или похитить. Могут пойти войной, чтобы доказать серьёзность намерений.

— Видишь, Уль, а ты говорила… лучше один придурок под кроватью, чем демонические легионы у границ.

— Кстати, были случаи, когда жених пытался расторгнуть помолвку, но тогда уже родичи невесты могли пойти войной. Или она сама. Брунвен Пылающие Рога захватила пять доминионов, когда её наречённый сбежал с её подругой.

— И вышла за него замуж?

— Да. А во время брачной ночи вырвала ему сердце.

— Бедная… — вздохнула Ляля. — Как ей, наверное, было обидно…

— Ей? — Мелецкий поперхнулся и закашлялся.

— Конечно. Поверь, нормальная женщина, даже демоница, за просто так сердце вырывать не станет.

— Верю, — Мелецкий произнёс это несколько поспешно. — Честное слово! Вась? А дальше что было? С этой вот…

— Она решила пойти на соседний Доминион, тот как раз был ослаблен. Но повелитель его сам прибыл и подарил Брунвен голову Чёрного дракона. Тогда она согласилась выйти за него замуж.

— Рисковый мужик, однако.

— Это очень удачный союз. Повелитель Макхала не отличался силой, но оказался разумным управляющим. Он одним из первых понял выгоду торговли… в общем, теперь дому Макхала принадлежит десятая часть акций Корпорации. У Брунвен три дочери и сын. Старшая избрала военную карьеру, средняя занимается вопросами внутренней безопасности доминиона, а младшая ещё слишком юна. Она пока на тварей хаоса охотится.

— Как мило… — Ляля сцепила руки. — А сын?

— Сын? А… он один из ведущих менеджеров Корпорации. Открывает торговые представительства в сопряжённых мирах. И довольно успешно. Не все, конечно, рады. Но после того, как наёмники Макхала отразили орочью орду, желающих оказывать физическое противодействие нет.

— Видишь, какая романтичная история… — вздохнула Ляля, поднимаясь. — Ладно… я подумаю. Может, действительно… Уль, а ты бы себе какую свадьбу хотела? А платье уже выбирала?

Чтоб…

Лучше б она и дальше собственную планировала. Конечно, может, лопата — это чересчур, но зато участия Ульяны не требовалось.

— Но это, конечно, надо смотреть, кого ты женихом выберешь… у демонов свои обряды, Вась? И если так, надо как-то сочетать, вырабатывать новый культурный код и стилистику, которая…

Ляля ушла куда-то вперёд.

— Вась, я не хочу вырывать тебе сердце, — сказал Мелецкий и решительно взял Ульяну за руку. — Но и невесту свою не отдам…

— Вась, мама ещё сказала, что силы источника хватит, чтобы разорвать этот договор, — вырывать руку не хотелось. И вообще было приятно просто идти.

Рядом.

По дорожке.

— Да, — Василий ответил не сразу. — Пожалуй. Это мало изменение нитей судьбы, которое не отразится на главном полотне мироздания, а потому, полагаю, вариант возможен.

— Но? Что тогда будет… с матушкой? С отцом твоим?

— Этого я не знаю. Не могу предвидеть, — он потрогал рог. — При оптимальном развитии событий обе стороны вернутся к изначальному состоянию.

— То есть, матушка лишится силы, которую получила. Твой отец должен был получить меня, но не получил.

— Именно.

— А не при оптимальном?

— Нарушение магических договоров может повлечь за собой гибель обеих договаривавшихся сторон.

Чтоб.

Этого Ульяна не хотела. Пусть… нет, мать жалко не было. И любви к ней не появилось. Но ведь отсутствие любви — это ещё не повод убивать. И демон… демоны, получается, вовсе не такие и страшные, как ей казалось. А Василий к отцу привязан.

— Я бы не хотел, чтобы мой отец погиб, — уточнил он.

— Тогда надо с ним поговорить, — Мелецкий шёл рядом и слушал. — Он ведь старшая сторона? Дающая силу? Следовательно, в его власти договор разорвать. В одностороннем порядке.

— Да. Вот только вряд ли он согласится.

— Почему?

— Он ведь демон. А демоны не любят, когда их планы нарушают.

— Даже ты?

Василий вздохнул.

— Особенно я. Я… так и не создал империю. И не женился. И в принципе, неудачник, похоже…

— Ха! — Данька обнял второй рукой Василия. — Как и я! Я тоже империю не построил, и вообще ничего не построил. И не женился. И… и да, пора клуб открывать! Родительских разочарований. Мы должны держаться вместе! Вместе — мы сила!

Ляля остановилась и обернулась.

— Уль, а как думаешь, если вот так? К дому подлетает вертолёт. Слепит прожектором в балкон. С вертолёта сыплется спецназ. Ну, такой, в чёрной одежде и с ружьями…

— Спецназ не сыплется с ружьями! Ружья — это прошлый век!

— Не критикуй! Это только идея… в общем, они прорываются в квартиру и всех кладут на пол. А потом девушку поднимают, и один встаёт на колени и говорит так, мол, дорогая, если ты не согласишься стать моей женой, я всё равно тебя украду и увезу на край света. Романтично?

— Ляль, а почему твоя романтика с каким-то оттенком хоррора⁈ — уточнила Ульяна. — Мелецкий, ты этого не слышал!

— Так… красиво же! И душевно.

— Ага, ещё пусть свяжут, — посоветовал Мелецкий. — Чего? На будущее. Когда она допрёт, что это не спецназ, а творческое предложение руки и сердца. И захочет чем-нибудь тяжёлым приложить этого жениха…

— Свяжут… точно! Серебряные браслеты! Он скуёт её с собой…

— Уль, а давай вернёмся к варианту с лопатой? Жених просто оглушает невесту… ну или наоборот. Что? Я за равноправие. Главное, лопата — она… менее травматична и общественной опасности в отличие от иных её идей не представляет.

— И потом, когда она согласится, разъединит. И наручники станут брачными браслетами…

— А если она не согласится? — уточнил демон, подходя к жёлтому автобусу. — Теоретически.

— Васёк, поверь, когда тебя прикуют браслетами к спецназовцу с ружьём, то любая согласится. Исключительно в целях самосохранения. Но не факт, что во время брачной ночи не оторвёт голову. Ну или подушкой не придушит.

— Как правило, демоницы предпочитают яд, — уточнил Василий.

— Ай, нет в вас духа романтики, — Ляля обиделась.

— К счастью, нет, — Ульяна запрыгнула в фургон. — Поехали… и это, если документы у нас, то, может, не надо набег устраивать? На контору…

— Ты что? А дух романтики⁈ — возмутился Мелецкий. — Надо начинать с малого. Сначала набег на контору. Потом — на невесту… правда, Ляль?