Ведьмы.Ру. 3

Глава 60 Где речь идёт о демонах, оборотнях и женщинах в беде

Брюс — богач, который по ночам бегает за преступниками или красотками и спит с ними.

О влиянии устоявшихся поведенческих паттернов на жизнь человека и его окружения.

Приближение матушки Ульяна спиной ощутила. А уже потом услышала звонкий перестук каблуков. Звук получился каким-то чересчур уж громким, он и заставил повернуться.

Что ж, матушка явно успела прийти в себя.

И образ для встречи выбрала подходящий.

Пудровый брючный костюм с двубортным пиджаком, под которым нечто лёгкое и полупрозрачное, на самой грани приличий. Крохотная сумочка.

Алые губы.

Аккуратные серьги в аккуратных же ушках. Нить жемчуга. Никакого излишества, но сама это сдержанность кажется вызовом.

— Давно не виделись, дорогая, — и голос прежний, полный ехидства. — Не соскучилась?

— Нет.

— И почему я не удивлена. Не бойся. Я не к тебе. Я к демону. Где он?

— Там, — Ульяна показала на кафе, которое постепенно превращалось в некое подобие то ли штаба, то ли делового центра. — Обсуждают. Что-то.

За столом друг напротив друга устроились отец Данилы и отец Василия. Сбоку стоял, как Ульяна поняла, дядя Данилы, за спиной которого в тени держался Лёшка. Рядом с демоном, закинув ногу на ногу и скромно положив на коленки хвостик, устроилась Люцинда. Вид её, надо сказать, несколько отвлекал от переговоров, но не разрушал процесс полностью. Матушка Данилы поглядывала на демоницу неодобрительно, да и в целом вроде бы как в стороне держалась, но в то же время совсем не уходила. А порой и в процесс вмешивалась. Сам Данила, отступив от стола, что-то обсуждал с Василием, а Элеонора, вытащив откуда-то блокнотик, то ли конспектировала, то ли заметки делала, то ли просто стояла с умным видом.

Целитель, приставленный приглядывать за всеми, устроился в противоположной части зала и, прикрыв глаза, просто пил кофе, кивая что-то человеку в сером мятом костюме. И пусть этого человека Ульяне не представляли, но она как-то сама поняла, что это не просто так человек, а из Института.

Культуры.

— Надо же… действительно обсуждают, — произнесла матушка после минуты наблюдения. — И ни крови, ни кишок, ни разрушений. Мельчают демоны.

— Ты зачем пришла?

— Меня муж бросил, — произнесла матушка, вскинув руку ко лбу. Жест был явно отрепетирован, как и надрыв в голосе. И переигрывала она нарочно.

— Что, прямо так и бросил?

— Не сочувствуешь?

— А надо?

— Пожалуй, что нет. Оно к тому давно шло. Но я была ему полезна, как и он мне. Я сказала, что больше не смогу работать на его друзей, он — что ему надо подумать.

— Может, подумает и вернётся?

— Не смеши. У него уже пару лет как любовница. Детишек родила. Он скрывал, думал, я не знаю.

— А ты знала?

— Конечно. Когда от мужчины начинает пахнуть другой женщиной, это сложно пропустить.

— И?

— Что «и»? — матушка поправила перчатку. — Да, было желание проклясть эту дуру. Но как-то вот… не от всей души, что ли. В конце концов, он перестал приставать ко мне с поцелуями, обниманиями и прочими благоглупостями. Это вот, знаешь, слюнявое: родим детишек, сядешь дома, повяжешь фартук и бант на волосы… вот она пусть и вяжет.

— Ты ж говорила, что…

— Ой, Улечка, я тебя умоляю! Мало ли, что и когда я говорила. Если и так, то момент требовал слов. Я их сказала. Тебе хорошо. Мне тоже неплохо.

— А пришла-то ты зачем?

— Договор. Ты его разорвала…

— И ты осталась без сил.

— Верно. А это, как понимаешь, затрудняет жизнь.

Всё-таки она не изменилась. Странно, конечно, было ждать иного, но выходит, что Ульяна всё-таки ждала? Надеялась? В глубине души.

Очень в глубине.

— И ты хочешь заключить новый?

— Вряд ли он согласится, но… с демонами всегда есть варианты. Кроме того, дорогая, с ним лучше встретиться здесь и сейчас, чем дожидаться, когда он сам обо мне вспомнит и явится. А память у них хорошая. Тут вот ты есть, Данечка опять же выжил. Глядишь, и не позволит тёщеньку обидеть. Не хочешь сопроводить?

— Нет.

— А если меня сейчас растерзают? Демоны страшны во гневе…

— Вот и не стоило с ними связываться, — ответила Ульяна. — И вообще… ты бы не пришла, если бы опасалась, что тебя растерзают.

Ульяна окончательно успокоилась. У матушки определённо имелся план. Очередной. И Ульяне в нём тоже отведена роль, однако это не значит, что Ульяна обязана её исполнять.

— Иди, — она махнула рукой. — Вон демоны. И люди.

— Уль! Я тут такую штуку придумала! — Ляля едва не врезалась в матушку. — Ой! А это вы! И живая! Уль, кстати… а как насчёт отдельной рубрики? Советы от тёмной ведьмы! Сто и один способ унизить собеседника комплиментом. Или как плюнуть в душу, не выходя за рамки этикета…

— Р-р-р… — проворчал Никита и дёрнул лапками.

— Никитос, не выпендривайся, а то уроню… о! Ещё проклятья! Это вообще тема! Как проклясть любимую подругу! Или свекровь! Как отворотить родственников партнёра от вашего порога!

— Ляля!

— Что?

— Прекрати.

— Почему? — матушка приподняла бровь. — Если контакты дать позволишь, то почему бы и нет. Раз уж теперь я буду вынуждена работать в поте лица, то не стоит пренебрегать и рекламой.

— Р-р-р…

— А ты, племянничек, я смотрю, всё никак не определишься, — матушка протянула руку, чтобы почесать Никиту за ушами. Клацнули зубы, но матушка оказалась быстрее. — Не шали, дорогой. А то ведь и вправду прокляну… боже, знаете, что удивляет? Что всё осталось почти прежним… вы такие же печальные неудачники.

— А ты?

— И я тоже, — матушка широко улыбнулась. — Пришла пора признать, что я ничем вас не лучше. Такое же ничтожество, как и все вокруг. Ладно, не важно. Пожелайте мне удачи.

Сказала и шагнула к столику, за которым обсуждение перешло в какую-то очень уж активную фазу. Во всяком случае отец Данилы, привстав, что-то такое доказывал и тыкал при этом в пластиковую столешницу. А отец Василия слушал, но потом тоже тыкал. Столик от тычков покачивался, но как-то ещё сохранял целостность.

— Р! Р-ра! Да отпусти ты! — Никитка вывернулся из рук и чудом не шлёпнулся на пол. Приземлился он на все четыре лапы и, отряхнувшись, бросился к столу.

И то ли рык его привлёк внимание, то ли всё-таки матушкино появление.

— Ой, — сказала Ляля, когда демон медленно повернулся. Взгляд его рассеянный зацепился за матушку. И появилось в нём что-то такое… предупреждающее.

— Ведьма! — голос демона громыхнул и так, что окна задребезжали. А целитель и тот, в мятом костюме, прервали беседу. — Ведьма, ты…

— Я, — матушка ничуть не испугалась.

Ульяна бы испугалась, потому что это пугает, когда человек начинает дымиться и в буквальном смысле слова. Над макушкой задрожал воздух, и язычки дыма устремились к потолку, словно предупреждая, что ещё немного.

— Явилась!

— Чтобы не было недосказанности…

Стул сдвинулся со скрежетом. И демон выбрался из-за стола.

— Ты меня обманула, ведьма!

— Я? Помилуйте… — матушка прижала руки к груди. — Как я могла? Каким образом?

— Ты… ты…

— Погоди, Аш, — отец Данилы тоже поднялся. — Не горячись…

— Я не буду горячится! Я её убью!

— Боюсь, отец, ты давал слово не причинять вреда, — произнёс Василий.

— Уль, а ты не будешь вмешиваться? — Ляля задала вопрос очень тихо.

— Нет.

— А если он…

— Если бы он хотел её убить, убил бы, — Ульяна не сводила взгляда с демона. Тот встал напротив матушки. И выглядел… да, грозно. Пожалуй, даже грознее, чем в доспехе. Чешуя его сделалась какой-то совсем уж белой, алые же полосы потемнели. — Он зол, это верно, однако при этом разговаривает.

— И она тоже. А это может стать проблемой. Не обижайся, но, по-моему, твоя матушка в разговоре… как бы это выразиться… не ощущает момента.

— За что? — матушка скрестила руки на груди. — Я исполнила всё, что от меня требовалось. Родила ребенка. Вырастила его. Воспитала…

Все посмотрели на Ульяну.

— А дальше уже не мои заботы. Ты в любой момент времени мог прийти и предъявить свои права. Но ты почему-то тянул. И вытянул…

Когтистая рука сжала горло.

— Договор… ты… взяла мою силу…

— Она к тебе вернулась, — матушка не дрогнула. — Если кто и пострадал, то это я!

— Чтоб… вот скажи, как у неё получается-то? — Ляля снова достала телефон. — Вот… вот вроде бы сама вляпалась, а туда же, жертва…

— Я такая же жертва обстоятельств! — заявила матушка, глядя в налитые кровью глаза демона. — Которая рассчитывает только на милосердие…

И тёмная дымка заклятья повисла над рукой демона.

Не на одно, стало быть, милосердие, матушка рассчитывала. Ульяна нахмурилась и, вытянув руку, разрушила эту дымку.

— Ты… что творишь? — демон, кажется, не столько возмутился, сколько растерялся.

— Ой, да ладно… пытаюсь выжить и устроиться в мире. В конце концов, вполне понятное желание для демона. И я бы…

— Ты пыталась его приворожить? — а вот теперь с места встала Люцинда. И сколь Ульяна поняла, она была настроена куда как серьёзней.

— Пыталась, — матушка аккуратно разжала пальцы демона. — А что мне ещё оставалось? Я слабая одинокая женщина! Мой муж меня бросил, дочь не желает знать, родня от меня отказалась…

— Чтоб… ещё немного и я сама поверю, что так оно всё и было! — Ляля сказала это с явным восхищением.

— И оказавшись наедине с великим и ужасным демоном, я могу рассчитывать лишь на слабые свои чары, — она даже всхлипнула, прижав платочек к глазу. — Тем паче, когда он такой… такой…

Люцинда нехорошо прищурилась.

А демон осведомился:

— Какой?

— Мужественный… воплощение силы и надёжности… — это было сказано с придыханием и восторгом. — Такой никогда не оставил бы несчастную женщину наедине с проблемами…

— Даже с учётом того, что она сама их создала? — прокомментировала Ляля. — Слушай… а ты как к отчиму-демона отнесёшься?

— Я? Мне как-то всё равно… но боюсь, если так пойдёт, то до свадьбы она не дотянет.

Люцинда поднялась. Медленно так. Плавно. Только хвост её нервно дёрнулся сперва вправо, потом влево.

— И сейчас, когда мне некуда деваться, я готова на всё, лишь бы получить малый шанс на защиту…

— По-моему, она получает приличный такой шанс отгрести, — проворчала Ляля.

Матушка же умудрилась как-то опереться на руку демона, несколько растерявшегося от этого напора. Во всяком случае, дымиться он перестал.

— Вы сразу показались мне особенным, не таким, как прочие… я с первой встречи ощутила не только вашу силу, но и сдержанность, столь нехарактерную для демонов. А ещё невероятный ум, просто-таки нечеловеческую харизму… и теперь пришла к вам не столько виниться, сколько просить о помощи…

И всхлипнула.

— Р-р-р… — Никита, добравшись до этой парочки, заворчал.

— Видите! — матушка протянула руку, указав на него. — Даже мой дорогой троюродный племянник настроен против меня! И не только он! Все, буквально все… весь мир ополчился!

— Р-р-р… — рычание стало громче.

— Вы ведь защитите⁈ — и матушка одним движением оказалась вдруг рядом, прижавшись к демону всем костюмом.

— Чтоб… слушай, а может, мы её на курсы уговорим?

— Духовного просветления?

— Практического охмурения! Как приручить мужика за пятнадцать минут беседы. У неё, чую, богатый практический опыт.

— И рецепты приворотов дополнением?

— Это для вип-подписчиков, — Ляля иронию то ли не уловила, то ли просто проигнорировала.

— До-р-р-рогой… — низкий рычащий голос Люцинды заставил демона замереть.

— Да, моя драгоценная⁈ — демон попытался стряхнуть руку ведьмы. Но от матушкиной хватки избавиться было не так-то просто.

— Что ты делаешь?

— Я… я женщине помогаю! Спасаю! Защищаю!

— От кого?

— От… от! От чудовища! — демон нагнулся и схватил Никиту за шкирку, чтобы предъявить Люцинде. — Видишь? Скалится! Явно желает на части разорвать!

— Он? Её? — Люцинда скрестила руки под грудью.

А Никита икнул.

— В нём скрыта сила! — возразил демон.

— Где?

— Да внутри!

— Дорогой… — голос стал ниже, и Ульяна шкурой ощутила опасность. Не только она, если демон попятился и, махнув Никитой, сказал:

— Погоди! Я сейчас покажу!

Палец демона ткнул куда-то чуть повыше копчика и Никита возмущённо взвизгнул.

— Сейчас… тут явно блок какой-то! — демон поставил Никиту на пол, чтобы прижать одной когтистой лапищей. — Зажим… вот у меня один раз тоже такое случилось! Перенапрягся. И каналы зажало, а в итоге боевая форма стала воплощаться не полностью… я тогда прилично намаялся. Это ж просто мрак, когда у тебя с одной стороны чешуя, а с другой — полосочки! И мускулатура неравномерно… доспех и тот клинило.

Фигуру Никиты окутала тьма.

— Зато потом один мне показал приёмы… этот…

— Остеопат? — поинтересовалась Ляля.

— Чего? А… не, так… палач. Был у нас старый, опытный очень. Он и кости правил, и массажи делал… в общем, тут один узел есть, в нижней части энергетической сферы, его частенько на обороте зажимает, в итоге каналы забиваются. А если слегка надавить и направить силу локально…

Визг Никиты разнёсся по клинике, правда, тотчас переродился в низкий вибрирующий рык.

— Тут-то чакры и откроются! — радостно произнёс демон, совершив при этом стратегическое отступление таким образом, что между ним и матушкой оказалась Люцинда.

Та, правильно поняв ситуацию, окинула матушку взглядом, полным превосходства, и плечи расправила, отчего расправились не только плечи.

— Ну а со мной попробуешь в эти игры поиграть? — голос звучал ровно.

— Ну что ты… я стараюсь избегать конфликтов с женщинами. Они ведь куда опаснее… умнее, хитрее. Видят больше.

— Знаешь, — шёпотом произнесла Ляля. — По-моему, она неисправима…

Тьма над Никитой раскачивалась влево и вправо, чтобы затем осесть-таки облаком, из которого вылепилось существо… такое…

— Кит? — Ляля вскинула телефон. — Уль! Сделай радостную рожу!

— У меня лицо!

— Да плевать! Главное, чтоб радостное! Больше счастья! Работаем! Итак, дорогие мои! Вы сейчас имеете возможность лично присутствовать при историческом событии… разархивации оборотня!

— У-р-р… — пророкотало существо, озираясь. Низкий голос его заполнил пространства. И от него по спине побежали мурашки.

— … и возвращении его к генетическим истокам! Это вам не банальный волк или медведь… это…

— Зверозуб! — сказал Данила, выбираясь из-за стола. — Кит, ты как, в сознании?