Ведьмы.Ру. 3

Глава 57 Где начинается битва и не завершается битва

Мальчика ударило идеей в районе пупка и приятное чувство заваренилось по жилам.

Об опасном воздействии некоторых идей на организм

Данила успел увидеть, как облаченная в шипастый доспех фигура демона занесла огромный меч над козлиной головой. А тот, приподнявшись на задние ноги, принял удар на объятые пламенем рога. И по окрестностям разнёсся грохот и такой, что уши заложило.

— Уль, тебе не кажется, что у нас какой-то козёл неправильный? — поинтересовался Данила, сунув палец в ухо. В ухе звенело. В голове тоже.

И вспомнился вдруг учитель физкультуры, который говорил, что звон в голове, возникающий после столкновения оной с мячом, проистекает исключительно по причине пустоты в черепной коробке. В ином случае звуковым волнам распространяться негде и звона, соответственно, возникнуть не должно.

Главное, что у козла явно не звенело. Он опустился на все четыре ноги, тряхнул башкой и, наклонив её, выдохнул струю пламени.

Демон взревел, когда пламя, окатив доспех, стекло огненными лужицами под ноги.

— Точно неправильный, — пробормотал Данила, когда огненные рога ударили в грудь демона.

— Это единственное, что тебя смущает? — уточнила Ульяна.

— Да я бы и не сказал, что смущает.

Гул от удара разнёсся по округе. И кто-то из наблюдавших за боем людей радостно крикнул:

— Так его!

Демон сделал шаг назад, возвращая утраченное было равновесие и снова замахнулся мечом, чудом не задев Лялю, которая зачем-то под этот самый меч влезла.

— На меня внимания не обращаем! — тонкий её голосок был слышен несмотря на гул, грохот. — Продолжаем сражаться… Филин, сделай более героическое выражение морды! Не отвлекаемся! Героическое, я сказала… а вы… да, да, вы… как там… ваше демонейшество… вы рыкните ещё разок! Вот чтоб от всей души…

Демон рыкнул и снова попытался замахнуться мечом.

— Нет! Чуть выше! Левее! А то из кадра выпадает! И медленнее… вот вы можете сражаться с чувством, с пониманием момента⁈

— Ляля! — крикнул Данила.

— Чего?

— А не боишься, что он тебя пришибёт?

— Меня? Меня-то за что? — искренне удивилась Ляля, поднырнув под занесённую руку, чтобы сунуть телефон в оплавленное забрало шлема.

— Детонька, — демоница нервно щёлкнула хвостом. — Ты и вправду отошла бы. А то ведь мужчины, они такие. Сперва заиграются, а потом голову снесут и будут сидеть, печалясь и недоумевая, мол, как же так оно получилось. Не нарочно…

— Но нам канал развивать надо! — Ляля заскочила с другой стороны, оглянулась и понитересовалась: — А можно как-нибудь более… массово что ли? Вот чтоб прям… как в кино. Герои сражаются на переднем плане, индивидуальным порядком, но и на заднем кипит битва! Уль!

— Что? Я битву не изображу!

— Зови мышей!

— Мышей зачем? — как-то устало произнёс демон и меч опустил. — Извините, я в полной мере оценил вашу силу и душевное благородство, как и желание помочь в моих затруднениях. Однако в нынешних обстоятельствах не вижу возможности продолжить поединок. Я ведь и вправду могу задеть ненароком.

— Ме, — согласился Филин, тоже присаживаясь.

— Нет, сцену примирения будем снимать позже, — Ляля мотнула головой и ткнула в небеса. — Как и отдыхать! Вот! Солнце уходит! Так что встаём, отряхиваемся и вперёд! С энтузиазмом! И давайте так, чтоб зритель прочувствовал!

— Она сумасшедшая? — уточнила демоница.

— Хуже, — Лёшке, пусть и не без труда, удавалось смотреть на остренькое личико. — Блогер. Начинающий. Эти вообще ничего не боятся…

— Уль! Скажи им!

— Скажу, — Ульяна вышла к демону. — Василий, я вижу… пока ещё вижу нити. И могу, в принципе, эту клятву снять. Если ты не против?

— Я нет. Отец?

— Нет, — ответил тот. — Извините. Напротив, буду благодарен… кажется, я несколько поторопился… уже забыл, до чего этот доспех… тесный и неудобный.

— Просто кому-то надо меньше девочек объедать!

— Да я возмещу! Честное слово.

Ульяна протянула руку и коснулась уродливой чешуи, по которой тотчас расползлись искорки.

— Уль! Ты бы предупредила! — Ляля тотчас обежала демона, старательно снимая. Искорок становилось больше, и вот уже весь доспех замерцал.

А потом взял и треснул посередине, потом и вовсе раскрылся.

— По пузику треснул! — не удержался от комментария Лёшка. — А почему он не выпадает? Застрял?

— Я… — демон просипел что-то изнутри. — Сейчас… немного… зажало.

— А я… — начало было Люцинда.

— Просто ткань зацепилась! — перебил демон с некоторой поспешностью. — Сейчас… немного…

Трещина чуть хрустнула и расширилась. Правда, не настолько, чтобы выпустить демона.

— Минутку. Василий…

— Да что ты его дёргаешь вечно! — демоница подпрыгнула к доспеху и сунула руки в трещину. Раздался громкий треск. И доспех раскрылся окончательно, выпуская демона, который оказался не таким и огромным. — А я тебе говорила! Какой доспех! Какие сражения! В твои годы надо вести себя поспокойнее…

Совсем даже не огромным.

Ну, может, чуть повыше обычного человека. Чутка в плечах пошире. Ну и черты лица погрубее. Зато видно, в кого Василий мастью пошёл. Отец его тоже отливал белизной, правда, та несколько контрастировала с полосами алой чешуи на щеках, но это ж мелочь.

— Вот… в следующий раз думать будешь, что делаешь, — проворчала Люцинда, отряхивая пылинки с пиджака. — А то как маленький. Доспехи, мечи… ты же солидный демон! Глава корпорации! Ты…

— А вы не могли бы его поцеловать? — поинтересовалась Ляля, выскакивая с другой стороны. — Как показывает статистика, аудитория очень ценит хэппи-энды…

И бюсты.

Данила вот не сомневался, что этот бюст аудитория очень даже оценит. Главное, чтоб цензура пропустила.

— Мог, — демон сграбастал Люцинду и та только пискнула. Хвост её хлестанул по руке демона, которая держала демоницу за талию, а потом руку же и обвил, то ли отрывая, то ли наоборот.

— Ме, — вздохнул козёл, чем и привлёк внимание Ульяны.

— Извините, — та повернулась к нему. — Я сейчас исправлю…

— Ме… — козёл вскочил и попятился. Даже головой затряс.

— Уль, он не очень хочет…

Поздно.

Мерцающая дымка окутала козлиную фигуру, размывая её. Очертания поплыли.

— Уль! Вот… вот говорила же, предупреждай! — рявкнула Ляля, стремительно разворачиваясь. — Нельзя, чтоб контент пропадал зазря… так, а дублем? Я требую дубля! Или потом докрутим уже? Игорёк говорил, что может эффекты наложить, но…

Козёл разгибался, превращаясь в знакомого Даниле типа, разве что чуть более мятого. Тот как-то оглянулся, нервно дёрнул плечом и поинтересовался:

— А это… обратно можно? Хозяйка, ты только не обижайся…

Ульяна моргнула. Как-то иначе ей всё представлялось. Не то, чтобы она ждала слёз радости, но элементарное «спасибо» можно было бы сказать? А он не сказал. Смотрел так, исподлобья, виновато.

— Мне просто… козлом… так-то оно, конечно, не человеком…

— У него кризис самоидентификации, — произнёс Фёдор Степанович, подходя к Филину. — И экзистенциальный, глобальный, с осознанием смысла жизни и своего в ней места.

— Эм… — Ульяна не нашлась с ответом.

— На всякий случай попросил бы вас воздержаться от подобных экспериментов в моём отношении, — Фёдор Степанович и ножкой шаркнул. — Я вот постановил для себя, что нынешнее моё обличье меня устраивает всецело.

— Ты прав, Дань, — произнесла Ульяна, глядя на обрывки нитей в руке. Вот так стараешься, стараешься, а никто и не ценит. — Козлы у нас нетрадиционные…

— Я бы попросил без этих намёков! — Фёдор Степанович оскорбился. — Дело в ином! У нас тут образовательный проект наметился! Нестандартный подход к процессу обучения, во многом завязанный на исключительную внешность и личную харизму!

И голову задрал, демонстрируя бороду.

Бороду оценили даже демоны.

— То есть, — уточнила Ульяна, обращаясь к Филину. — Ты хочешь, чтобы я тебя опять в козла превратила?

— Так, да, — тот пожал плечами.

— А ты понимаешь, что может получиться так, что в другой момент времени я не смогу уже тебя расколдовать? Сейчас у меня сила есть, а потом она может остаться, а может, и уйти…

— Ну… ничего. Я и привык. Это… Профессор вон травки меня учит распознавать. Ребятишки опять же… хотя… тут тоже вопрос, — он провёл ладонями по бритой башке. — Затруднение… тут… как бы… Профессор, это ладно. Он там науки всякие. Языки. Литературы…

— Литература! — Фёдор Степанович закатил очи. — Она одна! Великая мировая! Или Великая русская!

— Уже две! — возразил Филин. — Если и мировая, и русская…

— Ничего. С тобой я тоже поработаю…

— Вот… а если физуху взять, то там как бы и показывать надо, но человеком мне нельзя. Не допустят. У меня биография того… слегка… подгуляла.

Ульяна зачарованно кивнула и покосилась на Лялю. Впрочем, та о чём-то щебетала с демоницей, то и дело протягивая руки то к хвосту, то к рогам. И кажется, демоница совершенно не возражала. А потом сама в телефон заглянула…

— И если б можно было, чтоб туда-сюда… оно б вообще было б суперски.

— В каком смысле туда-сюда? — Ульяна едва не упустила нить беседы.

— Ну… в прямом. Чтоб из человека в козла перекидываться. И обратно. По желанию. Вон, как ваш рыжий!

— Я не рыжий! — возразил Никита и нос почесал. — Это каштан с медным отливом!

— То есть, ты хочешь стать оборотнем, но оборачиваться в козла?

Ульяна поглядела на бабушку, но та лишь развела руками, мол, и такое случается.

— Козлоборотень! — хохотнул Данила.

— Это очень грозная боевая форма, — отец Василия не без труда высвободил руки. — Мне тоже было бы жаль утратить такую. И устойчивость, и сила! А какие рога! Просто великолепные рога!

Он провёл себя по лбу, на котором рогов не было, зато проклюнулись залысины, точно помечая место, где эти рога могли бы быть.

— Козлоборотень — гроза демонов…

— Дань, помолчи! А то я сейчас промахнуть, и сам станешь грозой… кого-нибудь.

Ульяна потянулась к нитям, что ещё висели над землёй. Другие трепетали в руке, и в целом она видела, пусть уже куда меньше, чем прежде. Но… почему бы и нет. Если человеку хочется.

Она связала их.

И выдохнула.

И…

И фигура человека снова подёрнулась дымкой, что заставило Лялю взвыть от разочарования.

— Ульяна! — её вопль заставил подпрыгнуть и демона. — Ты… слов нет!

— Чтоб тебя… — хрипло произнёс человек, сгибаясь и стремительно обрастая шерстью. Прям как в кино, хотя в кино порой и от боли рычали, а тут вроде и нормально. На месте человека стоял козёл, который тряхнул тяжёлою башкой. Из ноздрей его вырвались струйки дыма, но, словно этого было недостаточно, козёл дохнул огнём.

— А теперь ещё раз и с более вдохновенным выражением морды! — потребовала Ляля.

— Угомонись уже, — Никита попытался отобрать у неё телефон.

— Благодарю, — козёл снова стал человеком и тот поклонился. — Я… в общем, вы извините, что я тогда… был неправ. Признаю. И готов отслужить. Работать. Если, конечно, вам такие нужны… потому как я… ну…

— Его гнетут грехи минулого, — заявил Фёдор Степанович с некоторой долей пафоса.

— А вас? Вас не гнетут? — Ульяна спросила так, интереса ради.

Ну и руки слегка чесались поколдовать.

Немного.

— Какие грехи? — Фёдор Степанович удивился весьма искренне. — Я безгрешен, аки агнец божий, невинная жертва женского коварства…

— Не гони, Профессор, — Филин всё же принял человеческую форму. — Сам жене изменил, сам и пострадал.

— Ой, могла бы и с пониманием отнестись к маленьким мужским слабостям.

— Не гнетут, — сделал вывод Данила. — Совершенно.

— Между прочим, я её простил!

— Уль, — Данила дёрнул за руку. — Вот не надо его расколдовывать. Козлом он как-то безопасней для общества, что ли…

Ульяна это и сама поняла.

— Между прочим, я и не просил, — Фёдор Степанович высоко задрал голову. — Я готов со смирением принимать удары судьбы и, пройдя путём невзгод и лишений, обрести истинное духовное просветление.

— Курсы откроем, — Ляля убрала телефон. — Я посмотрела, что многие курсы открывают. И духовное просветление сейчас очень даже в тренде.

— А ничего, что это будет просветление от козла? — уточнил Никита. — Ну, так-то…

— Мир сложен, — в голосе Фёдора Степановича появилось нечто этакое, то ли задумчивое, то ли мечтательное. — И жесток. И порой мы, сами того не ведая, закрываем врата сердца перед истиной лишь потому, что исходит она не от того, от кого, как нам кажется, должна бы. На деле же и козёл может многому научить. Главное ведь не внешность!

— А что? — Никита поскреб себя за ухом. — Блин… чешется всё!

— Интеллект! — важно ответил Фёдор Степанович. — И харизма! Я верю, что моя харизма сполна компенсирует…

И тут зазвонил телефон.

Причём как-то так нервно. И громко. И Данила вот подпрыгнул. И не он один.

— Извините, — сказал Данила, потому что звонил именно его телефон. — Мама… я отвечу… сейчас.

— Мы начнём с малого. Сперва мы вернём на путь добра и милосердия те заблудшие души, которые сама судьба послала…

— Мам, привет… да, нет… всё хорошо. У меня точно всё хорошо! А ты… что? Мам, я не понимаю, — Данила отступил на шаг.

Потом ещё на один.

Он попятился, пробиваясь сквозь оцепление.

— Мам, ты… ты успокойся… ну подумаешь… козёл. Бывает. Ты даже не представляешь, сколь часто бывает. Ничего страшного. Я тут с двумя козлами познакомился, так в целом нормальные люди… я не издеваюсь… ты что? Серьёзно⁈ Мам!

Ульяна оказалась рядом.

— Так, дыши… ваза — это… это ерунда, если так-то. У него башка крепкая. Он дышит? Вот видишь. Кровь? Бывает. Вызывай врача. Кого? Савельева и вызывай! Нет, мама, если кровь, то лучше позвони. Пусть заберет. Мы сейчас тоже подъедем. Вот прямо в клинику и подъедем.

Ульяна посмотрела на Данилу, который изменился в лице.

— Главное, не волнуйся. Я что-нибудь придумаю… или проконсультируюсь. Вот увидишь, всё будет хорошо. Давай. Скажи, что ему стало плохо, закружилась голова и упал. Да, прямо лбом и на вазу… а я сейчас…

Отключившись, Данила поглядел на Ульяну.

— Там отец решил покаяться. Рассказал маме про Милочку и, как понимаю, в целом-то… вот… а она разозлилась.

— И?

— И вазой в него запустила. В общем… попала на свою беду.

— Убила?

— Да нет, говорит, что стонет, но… надо ехать. Я…

— Я с тобой.

— Это не обязательно.

— Обязательно, — Ульяна тряхнула головой. — Или я тебе надоела?

— Ты⁈

— Я.

— Ты моя невеста. Как ты можешь надоесть?

— Обычно… и больше не невеста. Я договор расторгла. Поэтому… вот… ты и не обязан.

— То есть, я останусь без силы?

— Это тебя волнует?

Данила выпустил огонёк из ладони, посмотрел, пожал плечами и убрал его.

— Знаешь, пожалуй, что и нет. Раньше… раньше у меня только сила и была. А теперь ты вот есть. И Лёшка, хотя, конечно, всё равно он зануда и бесит.

— А я ведьма.

— Ага.

— И могу превратить тебя в козла.

— А можно не в козла?

— Почему?

— Ну… так… просто… у тебя уже два есть.

— Три — счастливое число. Тем более козлы у меня неплохо получаются. А вот насчёт остального — не гарантирую. Но, Дань, я серьёзно. Да, источник меня принял, я не погибла, не растворилась, не унесла с собой полмира и не перекроила историю.

— Умница!

Слышать это было приятно. И вовсе не потому, что Ульяну редко хвалили. Хотя, конечно, редко. Но… просто приятно.

— Дело в другом. Я всё ещё не умею обращаться с этой силой. Контролировать её.

— Научишься.

— Но пока учусь, то могу натворить изрядно дел.

— Ну… не ты одна такая. Если утешит.

— Не особо, — призналась Ульяна. — На самом деле мне страшно. И… с одной стороны, я очень боюсь, что всё это возьмёт и закончится. Что я снова стану собой прежней, такой вот… бестолковой и неуверенной. И слабой.

— Ну, допустим, бестолковости твоей далеко до моей, — Данила щёлкнул её по носу. — Если со мной сравнивать, то ты воплощение толковости была. Неуверенной… случается. А слабой тебя и вовсе называть грешно.

— Но…

— Ты ведь и выучилась, и жила, и работала, и в целом как-то справлялась со своей жизнью. Так что нет, ты не была слабой. И с остальным разберешься, так что… кстати, я расторжение договора не признаю. Это было сделано в одностороннем порядке и без моего согласия. И пусть магическая компонента тебе подвластна, но юридическая остаётся в силе…

— И тебя не пугает, что я могу вот… человека в козла?

— Вот если бы в комара, тогда да, пугало бы. А в козла… и козлами, как показывает практика, жить можно.

— У меня родственники странные.

— Это ты троюродную тётку по отцу не видела, — доверительно произнёс Данила. — Как по мне, та ещё ведьма. Пусть и без силы, но ей воображения с языком хватает. А уж четвероюродные, это и вовсе зоопарк, твоему не чета.

— У меня мышиная империя под домом!

— Круто же!

— Ты… непробиваемая бестолочь!

— Всё для тебя, дорогая… а если серьёзно, то да. У меня вон отец с матушкой, похоже, разведутся. А значит, будет делёж фирмы. И поскольку часть принадлежит брату отца, ещё и у Лёшки акции, то всё это станет ещё тем цирком. Конкуренты момент точно не упустят. А скорее всего, раз ты договор расторгла, то и удача от отца отвернётся. Заденет меня или нет, тут вопрос ещё… магические контракты порой дают очень своеобразный откат. Добавь утрату дара. Ну и так-то… бизнес с Васькой пока лишь в планах, а любой почти бизнес — это сперва затраты, уже потом выгода. И не факт вообще, что там сложится и нам разрешат. Может, загребут всё под руку государеву и точка… короче, я тоже не самый завидный жених, но знаешь что?

— Что?

— А и плевать. Главное, что ты мне нужна. А там… как-нибудь да получится. Так что? Едем? Или ты всё-таки тут…

— Ещё чего, — Ульяна взяла Данилу под руку и на душе стало совершенно спокойно. — Чтоб ты там медсёстрам глазки строил?

— Ты бы видела тамошних медсестёр… особенно одну…