Ведьмы.Ру. 3

Глава 61 Последняя

В замке никак не работало отопление и учеников ночью били дрожжи.

Из жизни особо элитных школ.

— Ур-м… да, — хриплым баском произнесло создание и попыталось повернуться, правда, при этом опрокинуло пластиковый стул. — Извините. Габариты… это что? Хвост? Почему у меня такой хвост? И лапы?

Никита поднял лапу.

— Я теперь что? В смысле, кто? Я теперь зверозуб ужасный⁈

Из-за выступающих клыков речь получилась несколько шепелявой, но в целом понятной.

— Ужасней некуда! — обрадовала Ляля, сунув камеру под нос.

— Ужасающий, — поправил Василий. А Никита сморщился.

— А он собака или кот? — уточнила матушка с интересом.

Зверь был четырёхлап, длиннохвост, причём хвост покрывала густая тёмно-рыжая шерсть. При этом размером он был со среднестатистического медведя, разве что стройнее. А вот морду имел типично-кошачью. С треугольными ушами и кисточками на них.

— На самом деле полагаю это предковая форма, которая сочетает черты обоих ветвей, отделившихся много позже и эволюционировавших отдельно, — не остался в стороне Василий. — И если присмотреться, то очевидно, что форма когтей и их острота свидетельствуют…

— Уль… — оборотень крутанулся влево, вправо, потом шлёпнулся на зад и морда его оказалась над макушкой Ульяны. — Уль… а домик как теперь? Я ж в него не влезу! И когтеточка… моя чудесная когтеточка!

Губа его затряслась, уши прижались к голове, а в глазах появились слёзы. И огорчение было таким явственным, что сердце заныло.

— Не переживай, — Ульяна решилась и погладила. — Я тебе дубы выращу. Вековые. Будешь, как мечтал, точить когти о дубы.

Тем паче, иные, менее пафосные деревья, пожалуй, не выдержат.

— А лосей? Лосей заведешь? — спросил Никита с надеждой.

Ульяна заглянула в жёлтые глаза и ответила:

— Для тебя и мамонтов заведу, если понадобится…

— А проект лежанки для нашего Зверозуба Ужасающего! — радостно подытожила Ляля. — Нам сделают наши подписчики!

— Вообще-то лежанка и не обязательна, — Василий разглядывал Никиту с интересом. — В незапамятные времена лежанок не было. Зверозубы спали на голой земле и вели суровую борьбу за жизнь.

— Я… Уль, я не хочу суровую! Я испорчен цивилизацией и комфортом! И хочу лежаночку. С подушечкой!

— Будет тебе и лежаночка, и подушечка, — пообещала Ульяна. — Только вот решим вопрос…

С матушкой.

Которую, кажется, этакий поворот ничуть не смутил. Она лишь головой покачала и произнесла:

— А я всегда знала, что нельзя доверять оборотням. Как знать, что у них там внутри прячется. Так что? Мы договоримся?

— С кем? — Люцинда встала так, чтобы перегородить матушке дорогу.

— С вами. У вас нет претензий ко мне. Я же… я так и быть, пойду искать утешение в другом месте…

Демон, кажется, с облегчением выдохнул. Почудилось даже, что ещё немного и перекрестится, во всяком случае, рука дрогнула.

— Стоять, — Люцинда окинула матушку презадумчивым взглядом. — Тебе ведь сила нужна?

— Не откажусь.

— И женщина ты пожившая, опытная…

Ульяна услышала, как скрипнули матушкины зубы.

— В людях разбираешься. Характер, опять же имеешь. А это порой важнее силы. Не хочешь к нам пойти? Работать?

— К демонам?

— В межмировую корпорацию. Перспективную. Растущую. Представь, какие перед тобой возможности откроются. Твои ли таланты гробить в этом маленьком захудалом мирочке?

— Уль, кажется, твоя мама нашла кого-то, кто ей не по зубам, — Ляля обняла Никиту, который склонил голову, подставляя её для чесания. Шерсть у Зверозуба оказалась пышной и мягкой.

И пахла она ванильным шампунем.

— А тебе какой интерес? — матушка явно заинтересовалась.

— Кадровый вопрос, — Люцинда вздохнула. — Ты не представляешь, как сложно найти кого-то толкового. Чтобы и умный, и знающий, и с характером. Всё-таки демоны в подчинении.

— И я буду…

— Начальником небольшого, но очень самостоятельного филиала. С самыми широкими полномочиями. Производство весьма ценное, хотя и специфическое донельзя. На время работы доступ к силе у тебя будет неограниченный. Законодательство… скажем так, наше весьма лояльно относится к применению силы для решения рабочих вопросов. Зарплата тоже неплохая. На испытательный срок чуть меньше, а там можно будет и оклад поднять, и вопрос премий рассмотреть.

— И в чём платить станете?

— Стандартно. Золото. Но можно и эльфийский рейн. Твёрдая межмировая валюта.

— Договор? — матушка скрестила руки на груди.

— Всё оформим, как полагается… согласно установленным нормативом. Ты же понимаешь, что все эти клятвы крови и прочее устарело. Так что отпечаток ауры и силы.

— Уль? Ты что-нибудь понимаешь? — спросила Ляля.

— Нет. Но…

Вмешиваться Ульяна не станет.

Матушка сомневалась. Изрядно так сомневалась.

— Васенька, стандартный договор у тебя найдётся? — медовым голосом произнесла Люцинда.

— Да.

— Сейчас… я заполню, а ты прочтёшь и дальше уже сама думай.

— Не подпишет?

Матушка прикусила губу. Она договор этот, который появился словно бы из ниоткуда, прочла трижды. Понюхала. Потёрла, послюнявив палец. Оглянулась на Ульяну, точно ждала подсказки.

— А если нет? — спросила, не решаясь ни подписать, ни вернуть.

— Мы уйдём, — Люцинда пожала плечами. — В конечном итоге, это твоё право. Претензий тебе никто предъявлять не станет. Правда, дорогой?

Демон поспешно кивнул. И снова рука дёрнулась.

— Но и помогать тоже. Сама понимаешь, без сил от твоих способностей толку мало. А врагов ты наверняка нажила.

— С чего ты…

— Брось. У любой женщины с сильным характером есть враги. А уж когда этот характер и непростой… — Люцинда сделала выразительную паузу. — Так вот, они не останутся в стороне.

— Твоя матушка так улыбается или это у неё уже судорога? — поинтересовалась Ляля.

— Улыбается. От счастья и осознания карьерных перспектив.

— Возможно, конечно, твоя дочь не позволит тебя обидеть… дети порой излишне терпеливы и сентиментальны. Но сама подумай. Хочешь ли ты жить и зависеть от её настроения? Милости?

А вот теперь она матушку зацепила. И поняв это, улыбнулась ещё шире.

— Если хочешь знать, это вот, — Люцинда указала на договор. — Твой последний шанс доказать им всем, что и вправду чего-то да стоишь…

— Хорошо, — матушка вцепилась в бумаги. — На два года? Отлично… но… внесите пункт, что я в любой момент времени могу разорвать этот договор.

— Идёт, — согласилась Люцинда.

— Дорогая, ты уверена? — в голосе отца Василия слышалось недоумение.

— Конечно, — она обернулась и одарила демона улыбкой. — Конечно, я уверена, что моя новая подруга справится! В конце концов, чтобы тёмная ведьма и не сладила с этакою ерундой… а в Ахшраме давно уже следует порядок навести.

— Ахшрам… — повторила матушка, пробуя слово на вкус. — Это… что?

— Небольшой провинциальный мирок, где и расположено производство. Не переживай, корпорация выделит тебе дом. И охрану. И слуг. И всё прочее, согласно пятому пункту.

И матушка подписала контракт.

Трижды перечитав. Уточнив, кажется, каждую запятую, но всё-таки подписала.

— Вот и чудесно, — Люцинда выхватила контракт. — Тогда идём?

— Сейчас?

— А когда?

— У меня вещи не собраны! Мне…

— Дорогая, мы предоставим тебе все вещи, которые понадобятся. Тем паче, поверь, там твои будут не совсем к месту… и да, ты умеешь обращаться с хлыстом?

— Нет.

— Жаль. Но ничего. Научишься. Я в тебя верю… Дорогой?

Демон молча взмахнул рукой, рассекая пространство. А Люцинда, подхватив матушку под руку, шагнула в дыру. И как-то вот поспешно, что ли, точно опасаясь, что та возьмёт и сбежит.

— Вась… — Ульяна смотрела, как затягивается рана, стирая след от портала. Печально вздохнул человек в мятом костюме, а вот целитель взял себе ещё одну чашку кофе. Крепких нервов человек. — Вась, а они куда её?

— Если я правильно истолковал невербальные сигналы и сопоставил их с имеющейся актуальной информацией, то твоя матушка теперь будет жить на рудниках Ахшрама.

— На рудниках…

— Мы приобрели их не так давно. Это мир-тюрьма, куда ссылают особо опасных преступников со всего древа, — пояснил Василий. — Там ведётся добыча нескольких крайне ценных металлов.

Ляля хихикнула.

— Ой, извини… как понимаю, подкасты с ведьмой можно вычеркнуть.

— И кадровый вопрос стоит действительно остро. Никто из сильных магов не желает задерживать в Ахшраме, а слабые просто не справляются. Так что там регулярно то срывы поставок, то мятежи, то попытки побега. Мы его и приобрели, думали, что демоны сладят, но… те, кто поумнее, вязнут в интригах. А те, кто силён, как правило, умом не отличаются.

Василий вздохнул.

— Последним туда назначили заместителя начальника охраны отца. Очень сильного и свирепого демона…

— Но? — Ульяна смотрела, как тают искорки межмирового перехода.

— Но оказалось, что он ничего не понимает в логистике и управлении. Он может казнить и миловать, но ему точно нужно указывать, кого именно казнить и как, и кого миловать. А потом ещё следить, чтобы не перепутал.

— Она попала, — сделала вывод Ляля.

— С ним отправили четырёх консультантов. Но, говорю же, они меж собой не ладят и скорее заняты попытками возвыситься. Поэтому коллектив, как понимаете, собрался весьма токсичный.

— Самое оно для тёмной ведьмы, — Ляля опять фыркнула. Не выдержала и расхохоталась.

— С другой стороны, если она действительно сумеет наладить регулярные поставки и работу, это не останется без внимания, — Василий сделал попытку улыбнуться. — Тем паче у неё остается возможность просто разорвать контракт.

— И снова признать себя неудачницей? — Ульяна почесала Никиту за ухом. — Да ни за что в жизни…

— Ты не сердишься? — уточнил Василий.

— За что?

— За то, что по сути отправил твою матушку на рудники.

— Во-первых, не ты. Во-вторых, не с кайлом махать. В-третьих, ей будет полезно, — Ульяна прислушалась к себе и с удовлетворением отметила, что совесть её молчит. — Кит, а ты так и будешь Зверозубом? Или всё-таки в человека обернёшься? А то нам бы домой возвращаться… там, небось, пироги заждались.

— Пироги? — треугольные уши сошлись над макушкой.

— Я просила домовых поставить. Да и… Дань?

— Еду.

— Я останусь, — покачал головой Лёшка. — Нам тут с батей поговорить надо…

— Мам, ты давай с нами. Уль, ты не против? Мам, там твоя помощь нужна… Ляля блог запускает, ей советы пригодятся… — Данила подхватил матушку под руку.

— А…

— А отцу покой нужен. Сердце будем обследовать. И тебе нужен. Посидеть, подумать. Разобраться в себе. Так что поехали. Вась, бери Эльку… в общем, давайте. Пап, я тебе позвоню. Потом. И слушайся врачей, ясно?

Ишь, раскомандовался.

Но почему-то это не злило. Совершенно. Напротив, Ульяна с трудом удержала улыбку, когда Ляля прошептала:

— Чур свадьбу без меня не затевать! И вообще… теперь всё, что будет, согласовываем с графиком съемок и…

— Ляль, — Ульяна погрозила пальцем. — Не заигрывайся…

— Вот… — Ляля поняла и, вздохнув, убрала телефон. — Ну вас… скучные вы люди.

— Господа, рад снова видеть вас, — Профессор прошёлся вдоль шеренги подростков, остановившись перед старшим. — Признаться, были сомнения. Всё-таки вы опоздали.

Ага. На полтора часа. Филин даже подумал, что всё, не придут. Но нет, явились, сопровождаемые человеком в униформе. А главное, причина явки цвела на лицах следами наложенного проклятья.

— Извиняйте, — сатанист шмыгнул носом.

— Правильно говорить «извините, пожалуйста. Мы так больше не будем».

— Это… — он оглянулся в поисках поддержки.

— А я тебе сразу говорила, что нечего дурить! — не выдержала девица, которая лицо прикрывала руками. — Это он всё!

— Чего?

— А что, не так? Кто говорил, что не пойдёт? Что нет никакого проклятья! И вообще нам всё привиделось! Что это галюны были! От свечей!

— Так я…

— А мне мама запретила в сатанистов играть, — тихо произнёс пухлый и чуть в сторону. — Она говорит, что мне надо о поступлении думать, а не о всякой ерунде.

— Мудрая женщина, — Профессор прогарцевал в другую сторону. — И в словах её есть истина! А где ещё есть истина?

— В вине? — робко поднял руку спортсмен.

И заработал полный укоризны взгляд.

— Рано вам ещё о вине думать. И в целом о выпивке.

— А разве демоны не пьют? — уточнил самый старший. — Они ж… Они ж это… Пьют и предаются безудержному разврату! Вот!

Филин от такого поворота даже растерялся. А вот Профессора высказывание насмешило.

— Разврату, стало быть… Что ж, за демонов не отвечу, но нашей программой разврат не предусмотрен. Дорогой мой Филин, вы не возражаете, если сперва я займусь этими юными дарованиями и сполна нагружу их разум, а уж потом вы займётесь элементами физического воспитания. И так, чтобы мыслей о разврате не осталось…

— Хорошо, — согласился Филин.

— Тогда прошу вас. Вон там, наша палатка.

А мы это… Тетради забыли! — радостно произнёс спортсмен.

— И учебники, — поддержала его девица, трогая щёки, украшенные россыпью прыщей.

— И ручки тоже…

— А у меня карандаш есть! — радостно сказал пухлый. — Бабушка говорит, что приличный человек всегда с собой носит карандаш и блокнот, а то вдруг записать что-то надо, а нечем!

— Я хотела взять. Потом. А как оно полезло, то забыла, — девица шмыгнула носом из последних сил сдерживая слёзы. — Про всё забы-ы-ыла…

— Не страшно. Учебники нам привезли. И тетради тоже. И табели вашей успеваемости достали.

Вытянувшиеся лица подростков стоили того, чтобы на них полюбоваться.

Ну да, этот Институт оказался организацией серьёзной.

— Так что на пути к знаниям не осталось преград! — радостно возвестил Профессор.

— А… А тогда, если так, вы уберете? Это вот?

Прыщи набухли и обрели тёмно-лиловый оттенок. На ягоды черники похожи.

— Сразу после урока, — пообещал Профессор. — Тем, кто будет стараться.

— А кто не будет? — уточнила девица нервно.

— Того прокляну, — Профессор развернулся и направился к палатке. — Не отставать, отроки! Нас ждут великие дела! Я, несколько поразмыслив, пришёл к выводу, что не стоит нам ограничиваться одной лишь школьной программой. Она слишком примитивна и даже, я бы сказал, ограничена. Начнём мы, конечно, с повторения, но дальше… О! Я сделаю из вас людей!

Филин, проводив их взглядом, перекинулся в человека. Часа два у него есть, раньше Профессор их не выпустит. Самое оно проверить, как обустроили площадку у пруда. А бежать можно и по лесу, для первого раза дать небольшой кружок, потому как видно, что детишки к физическим упражнениям непривычные. А там уж на площадку, размяться, потянуться и немного нагрузить.

С пухлым надо за питание поговорит, а то чипсами от него за версту разит. От спортсмена какой-то сладкой химией, которая свербение в носу вызывает. Парит, небось, втихаря. А это тоже совершенно для подросткового организма непользительно.

— Извини, — Филина окликнул один из военных. Их в поселке осталось десятка два, скорее для порядка или помощи с госпиталем, чем для защиты. — А это кто?

— Сатанисты. На перевоспитание явились, — пояснил Филин.

Солнышко припекало.

И день… Может, вечером на квартиру съездить? Глянуть, что да как? Фёдор Фёдорович обещал разобраться с обвинениями, тем паче, что контора Земелина прекратила своё существование, как многие иные. И стало быть, формально Филин свободен.

Реально…

Сложно. Кой-какой запас денежный у него имеется. А там что-то да придумает. На худой конец и в грузчики можно. Или вот тут охраной наняться, при посёлке.

— И чего? — уточнил военный, глядя вслед подросткам.

— Перевоспитаем. Профессор их по школьной программе погоняет. Думаю, не только по ней.

— Козёл? А он шарит?

— Обижаешь. Он реальный Профессор. Академик даже. Просто зачарованный. А так в университете преподавал. Так что к концу года сдохнут, но в отличники выбьются.

Потому что характер Профессора Филин уже понял.

— И дорого берет?

— Бесплатно. Но спрашивает так, что не откосишь. Вон, даже проклял, чтоб не прогуливали.

— А, поэтому у них такие рожи страшные, — догадался мужик. — Разумно. А ты?

— А я вот физуху подтяну. Правильное питание. И чтоб всякую погань не жевали, не курили, не глотали.

Фёдор Фёдорович обмолвился, что это дело можно будет оформить, чтоб с зарплатой там. Но это ж пока ещё, если вовсе вспомнит. Небось, забот и без того хватает.

Но если вспомнит, то вообще отлично получится. Филину-то много не надо. Особенно, если козлом.

— Даже так… — мужик задумался, поскреб бритый подбородок, а потом спросил. — Слушай, а вы только сатанистов берете? Я чего спрашиваю. У меня племянник. Вот аккурат бестолочь, как эти твои. Сеструха жаловалась, что совсем от рук отбился. На энергетики подсел, школу прогуливает. А хотел программистом быть.

— За программиста не обещаю.

— Да пофиг, можно и сатанистом. Лишь бы мозги на место встали.

— Ну… — Филин оглянулся и принял решение. — Приводи завтра с утра А там видно будет.

— Только это… привести я приведу. Но он это… против будет. И точно попытается сбежать.

— Пусть пытается, — Филин ощутил давно позабытое чувство, которое бывает перед боем. — Из нашего Шаолиня так просто не уйдёшь.

Он сделал глубокий вдох.

Воздух пах сладко, терпко, летом и надеждой. А жизнь-то налаживается…