Великие и ценные вещи (ЛП)

Глава шестнадцатая

Кэмден

Снег покрывал все участки земли на лугу между хребтами, за исключением горячих источников и протекавшего рядом с ними ручья, оживленного с началом весенней оттепели.

Контраст нетронутого снега с бирюзовым минеральным источником это то, чему я никогда не находил равных. Я объездил весь мир, видел и потрясающие, и жестокие места, но нигде на земле я не находил такой красоты, отсюда и татуировка на моей руке.

Открытие этих горячих источников для туристов принесло бы не один цент, но наши прадеды договорились оставить их только для частного пользования Дэниелсов и Брэдли. За исключением нескольких летних вечеринок, когда мы учились в школе, наше поколение соблюдало это соглашение. И даже наслаждалось им.

Я припарковал джип рядом со старой баней и вышел из машины, прихватив с собой рюкзак. Снег едва заметно поскрипывал под моими ботинками, пока я пробирался к тому месту, где баня возвышалась над северной стороной источника.

Строение было крепким, насколько это возможно для руин 1880-х годов, оставленных временем. Отец укрепил ее летом, когда Ксандер сломал запястье после того, как мы соорудили под ней шинные качели, и опоры все еще выглядели хорошо.

Шинные качели не пережили приключений Ксандера.

С запада на хребет въехала машина Уиллоу, и мой желудок напрягся в предвкушении. Месяц. Я был дома целый месяц, и за это время успел пройти путь от клятвы никогда не видеть ее, не прикасаться к ней, до... я даже не знаю. Она была Уиллоу, и хотя я знал, что это дерьмовая идея, я не мог остановить себя. Никогда не мог, когда дело касалось ее.

Она была исключением из правил.

«Привет!»

Она улыбнулась, закрывая дверь своей машины и перекидывая сумку через плечо.

«Красивое колесо.»

Я указал на ее переднее левое.

«Тебе нравится?»

Она позировала, изображая фотомодель.

«Оно совершенно новое и выглядит точно так же, как три других, уже установленных. Но подожди, это еще не все! К нему прилагаются четыре новые шины, так как его друг сзади справа тоже был спущен, когда объезжал оленя. И все это за цену, равную стоимости обучения ребенка Кита Мейберри в колледже!»

Она закончила свое выступление с задорной ухмылкой, и я рассмеялся.

Я никогда не знал, как ей это удается, но она могла менять мое настроение одним движением губ. Губы, вкус и текстуру которых я знал. Губы, из-за которых в последнее время мне снилось слишком много снов. А все потому, что при ее приближении я сдерживал себя, как подросток.

Или, может быть, это потому, что я хотел ее с тех пор, как был подростком.

«Давай зайдем. Здесь холодно.»

Она кивнула, и мы спустились вниз по выложенной камнями дорожке, пока не добрались до тяжелых плоских камней, граничащих с северной и западной частями источника. Мы бросили сумки, и я занялся тем, что достал свои полотенца и разделся, в основном для того, чтобы не смотреть, как раздевается Уиллоу.

Я положил одно полотенце, чтобы наступить на него, и сложил другое, чтобы потом вылезти и вытереться, а затем начал сбрасывать одежду, пока на мне не остались только черные плавки, которые я надел под брюки.

«Увидимся там!», - крикнул я и прыгнул, стараясь не удариться о воду, ведь мне уже было далеко не пятнадцать.

Вода обдала меня жаром, и я замер, не достиг дна, прежде чем выплыл обратно. Я вынырнул на поверхность, и капли воды на моем лице тут же замерзли.

«Как дела?», - спросила Уиллоу с края.

Я обернулся и чуть не проглотил язык.

Она стояла на краю, собрав свои длинные каштановые волосы в узел на макушке. Слова. У меня не было слов.

Невероятная? Пожалуй.

Красивая? Определенно.

Чертовски сексуальная? Да, с этим я бы тоже согласился.

Ее купальник состоял из двух частей и был прямо из фантазий в стиле сороковых годов: темно-синий низ, золотые пуговицы на животе и топ в красно-белую полоску, который обхватывал ее шею и завязывался между грудей бантом, который я собирался расстегнуть зубами.

Боже. Благослови. Америку.

Я сжал челюсти, чтобы удержать зубы на месте.

«Ну?», - спросила она, и мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить, о чем она вообще спрашивала.

«Сегодня жарко, как и в любой другой день года.»

Хотя в данный момент мне хотелось, чтобы было гораздо холоднее.

«Отлично.»

Она села на край камня и опустилась в воду, пока та не покрыла ее по шею. Затем она застонала.

«Это потрясающее ощущение.»

Это была худшая идея за всю мою жизнь.

Если не считать того, что это была ее идея.

Она прошла мимо меня и остановилась у группы мелких камней, которые составляли восточную часть источника.

«Садись», - сказала она.

«Наверное, это не лучшая идея.»

«Почему?»

Она наклонила голову в сторону и откинулась назад, чтобы ее вес приходился на руки.

Вода доходила ей до декольте, но в этом месте она была кристально чистой.

«Поверь мне. Это достаточно близко.»

«Значит, ты собираешься оставаться там, посередине, и ходить по воде все время, пока мы здесь?»

Она исчезла за облаком пара, когда подул ветерок, а затем появилась снова.

«Может быть.»

«Как хочешь. Значит, ты знаешь, что весь город думает, что мы вместе, да?», - спросила она.

Ах да, точно.

«Я в курсе.»

Я подплыл чуть ближе, когда очередная волна пара скрыла ее от меня. Возможно, я не смогу прикоснуться к ней, не так, как мне хотелось бы, но я не собирался отказывать себе в удовольствии просто посмотреть на нее.

«Потому что ты все время тянешь ко мне руки, когда мы на людях.»

Она изогнула бровь в явном вызове.

Это было ничто по сравнению с тем, что я хотел сделать.

«Ты обнял меня в закусочной.»

«Ты первая протянула руку.»

Я двинулся сквозь очередное облако пара, не видя ее.

«Ты держал меня за руку на собрании Исторического общества.»

«Ты...»

Черт, у меня ничего не было.

«Ты обняла меня.»

Вот.

«Ты держался за мою талию.»

«Поэтому ты не упала со стула. Ты хоть понимаешь, насколько неуклюжей ты становишься, когда отвлекаешься? Ты сосредотачиваешься на чем-то блестящем, и все остальное не существует, включая твои собственные ноги. Поверь мне, я спасал тебя от самой себя.»

«Ты поцеловал меня в лоб.»

Все притворство игры исчезло в этих карих глазах.

На своей кухне я целовал намного больше. Я сглотнул и сел на край выступа, обозначавшего мелководье.

«Ты выбрала меня, а не своего отца.»

«Ты вытащил меня из машины и отвез домой.»

Я повернулся к ней лицом, и вода дошла до моего живота. Холодный воздух ударил в грудь, помогая мне успокоиться.

«Это был просто хороший поступок. К тому же весь город не видел, так что, думаю, это не считается.»

Улыбка дрогнула на ее губах.

«Ладно. Ты получил пулю ради меня.»

«Шесть», - поправил я ее, чувствуя ужас при напоминании о том, как близко я подошел к тому, чтобы потерять ее.

«Это было шесть пуль.»

«Я думала, ты умираешь», - призналась она. «Я не знала о жилете.»

«Я думал, он убьет тебя раньше, чем я успею туда добраться.»

Я провел руками по своему охлажденному воздухом лицу.

«Я думала о тебе еще до того, как увидела тебя.»

Она пошевелилась и села.

«Что?»

Игра окончена.

«Я увидела пистолет, а твой отец говорил о пумах, и я подумала о тебе.»

Она подтянула колени к груди.

«Неужели в это так трудно поверить?»

«Да.»

Вера во что бы то ни было приносила тебе тонну разочарований.

«Я думала о тебе каждый божий день, Кэм.»

Черт побери, эта женщина не собиралась тянуть с ответом.

Я тоже. Но я не мог произнести эти слова. Не мог переступить черту, о которую уже однажды споткнулся. Это были страсть и потребность, но сделать это здесь было бы выбором. Непростительным выбором, а я уже сделал такой, который разбил ей сердце.

«Я думала о тебе, когда ты уехал в колледж, когда вернулся домой и перестал со мной разговаривать. Боже, ты был так жесток тем летом.»

«Я знаю.»

Боль в ее глазах заставила меня закрыть свои.

«Почему?»

Сердце заколотилось в груди, причина кричала о том, что нужно освободиться. Чтобы сказать слова, которые я не мог произнести. Потому что она была всем, что было хорошего в Альбе - в жизни, на самом деле. И он тоже был таким -хорошим.

И им было хорошо вместе.

А я никогда не стану ни тем, ни другим.

Я посмотрел на нее, и она вздохнула, поняв, что я не собираюсь ей отвечать.

«Я думала о тебе, когда ты уходил на базовую подготовку, и когда Салли сказал мне, что тебя отобрали для обучения в спецназе, и каждый день, когда ты проходил подготовку. Каждый день. Я скучала по тебе так сильно, что не понимала, как люди могут дышать с такой болью, понимаешь?»

Она посмотрела на небо.

«Я скучала по тебе каждый день в течение десяти лет, Кэм.»

Я прекрасно понимал, какую боль она имеет в виду, потому что носил ее с собой, учился существовать в окружении этой боли, хоронил ее, но она снова и снова всплывала. Она была здесь, на расстоянии вытянутой руки, и я все еще не мог унять эту проклятую боль. Я не позволял себе этого.

«Мы не можем этого сделать», - мягко сказал я.

Медленно, с вызовом она подняла глаза и посмотрела на меня.

«Почему?»

«Ты знаешь почему.»

Логика подсказывала мне, что на этом нужно закончить. Переплыть на другую сторону, взять одежду и убраться отсюда, пока все это не зашло так далеко, что мы уже не сможем вернуться.

«Я должен уйти. Я не должен был приходить, и я это знал.»

«Но ты все равно пришел.»

Она поднялась на колени, и мурашки покрыли ее плечи.

«Мне трудно держаться от тебя подальше», - признался я.

Я мог предложить ей ту же честность, которую она дала мне. Я был обязан ей хотя бы этим.

«Всегда так было. Тьма тянется к свету, верно? А в этом городе нет ничего светлее тебя.»

Она смягчилась от комплимента, и мне тут же захотелось взять свои слова обратно. Я должен был оттолкнуть ее как можно дальше от себя, а не говорить всякую чушь, чтобы она подошла ближе.

«У тебя есть выбор. У тебя всегда был выбор.»

«Нет, когда дело касалось тебя. Я никогда не был достаточно хорошим. И до сих пор не достаточно хорош.»

«Я решаю, кто достаточно хорош для меня, а не ты», - возразила она, отступая в сторону, так что нас разделяла всего пара футов.

«Тогда подумай еще раз, потому что все, на что я гожусь, - это строить вещи и уничтожать людей. Однажды я уничтожил и тебя.»

Она вздрогнула.

«Я видел твои слезы, твое разбитое сердце, когда я привез его домой. Я знаю, что я с тобой сделал.»

«Смерть Салливана - не твоя вина», - сказала она тем же тоном, что и тогда, когда мы поссорились на кухне.

Мы будем ссориться вечно, если я уступлю своим желаниям. Неважно, сколько раз она это повторяла. Смерть Салли была на моих руках.

«Продолжай говорить себе это, Уиллоу.»

«Я буду повторять, пока ты не поверишь», - пообещала она, поднимаясь на колени и беря мое лицо в свои ладони.

«В тот день ты сказал мне свою самую уродливую правду, но так и не позволил мне сказать свою.»

«Как будто все, что у тебя есть, может с ней сравниться.»

Воздух между нами накалился.

«Ты видел, как я плакала в день похорон Салливана. Это правда. Я любила его, и я не жалею, что любила его.»

Я отвернулся, но она последовала за мной, пока ее колено не коснулось моего бедра.

«Значит, ты видел мое горе, но не заметил моего облегчения.»

Мой взгляд вернулся к ее.

«Я была убита горем из-за смерти Салливана, но, Кэм, я могла дышать только потому, что ты выжил. Мне было так стыдно, что я позволила себе чувствовать только горе, в то время как облегчение было более сильной эмоцией.»

Ее плечи ссутулились, и она отвела взгляд.

«Что ты хочешь сказать? Ты испытала облегчение, когда Салли умер?», - прошептал я.

«Нет.»

Она покачала головой.

«Я испытала облегчение от того, что ты не умер. И я знала, что в конце концов со мной все будет в порядке. Я исцелюсь. И я исцелилась. Я собрала себя заново и стала целостной. Но я знала, что если бы вы поменялись местами и мы бы похоронили тебя, я бы не смогла. Я не могу... не могу представить свой мир без тебя.»

«Ты не это имеешь в виду.»

«Я говорю именно это.»

Она действительно говорила мне, что если бы ей пришлось выбирать одного из нас, чтобы вернуться домой в тот день, она бы выбрала меня? Это было невозможно. Все выбрали Салливана. Мой отец, Ксандер, даже сама Уиллоу.

Насколько же я был большим засранцем, что хотел верить ей? Что хотел думать, что достоин быть чьим-то первым выбором?

Я хотел быть ее первым выбором.

Она подошла ближе, пока наше дыхание не смешалось с паром, поднимающимся от минерального источника.

«Скажи да», - умоляла она, обращая мои слова, сказанные во время нашего первого поцелуя, против меня.

Но я не мог. Не в том случае, когда я был только ее выбором, потому что он не мог им быть. Как бы сильно я ни хотел ее, я не мог стать ее серебряной медалью. Даже когда биение в моей груди кричало о том, чтобы взять то, что я могу получить, единственный клочок гордости, за который я держался все эти годы, не мог этого сделать.

«Нет.»

Я отодвинулся от нее, скользнув обратно в воду.

«Почему?», - крикнула она, сидя на краю мелководья.

«Ты сражаешься за свою страну. За Салливана. За своего отца и даже за меня. Почему ты не можешь позволить кому-то сражаться за тебя? Почему ты не позволяешь мне сражаться за тебя?»

Обнаженная боль в ее голосе разрушила мое самообладание, как ничто другое, и мой контроль над собой ослаб.

«Потому что я только причиню тебе боль.»

«Мы не обязательно должны быть вместе, чтобы ты разбил мне сердце. Поверь мне, у меня есть несколько лет доказательств, чтобы подтвердить это. Попробуй еще раз.»

«Потому что я тебе на самом деле не нужен.»

«Глупости.»

Она опустилась под воду и поплыла, проплыв мимо меня к середине источника, где пар снова скрыл ее.

«Я не замена Салливану!», - крикнул я ей. На весь мир. На Бога. На всех, кому было интересно слушать.

Ветерок унес пар достаточно далеко, чтобы увидеть ее пораженное лицо.

«Нет», - прошептала она, но это было слышно.

«Салливан был заменой тебя.»

Что она только что сказала? Я перестал идти и тут же погрузился в воду, когда она повернулась ко мне спиной и поплыла к другому берегу.

Я нырнул под воду и переплыл расстояние, оказавшись перед ней. Мы оба задыхались. Я - от воздуха, а она - от удивления.

«Скажи это еще раз», - потребовал я.

«Ты меня ненавидишь?»

Она сжала губы между зубами, и крошечные капельки воды скользнули по ее лицу.

«Это вполне уместно, ведь я ненавидела себя. Ты был дома летом после первого курса колледжа, и я видела, как девчонки вились вокруг тебя в джакузи Джули, а ты не отталкивал их, и меня осенило, что ты никогда этого не сделаешь. Не ради меня. Ты не видел меня в таком смысле.»

Но я видел. Просто я никогда не действовал в соответствии с этим.

«Салливан нашел меня плачущей, и поцеловал, и я позволила ему, потому что это притупило боль. Я использовала его, а он позволял мне, и я полюбила его за это, а со временем и за все остальное, но я знала, что не смогу любить его так, как он любит меня. Не тогда, когда у меня не было целого сердца, чтобы отдать ему.»

Ее губы дрогнули.

«Теперь я не такая яркая и блестящая, правда?»

Как она могла не видеть, что ее уязвимость, ее честность делают ее намного ярче?

«Повтори это еще раз», - сказал я, мой тон граничил с мольбой. Мне нужно было услышать это больше, чем следующий прием пищи или следующий вздох. Ее слова могли поддержать или уничтожить меня.

Она отвела взгляд, ведя внутреннюю борьбу, которую я не мог вести за нее. Когда она вернула взгляд к моим глазам, страх в них сменился решимостью, заставившей меня затаить дыхание.

«Это всегда был ты, Кэм.»

Она сомкнула сантиметры между нами, положив руки мне на грудь, на сердце, которое, как она не знала, билось только потому, что билось ее сердце.

«Я любила тебя с детства. Я любила тебя с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы понять, что это значит. Ни у кого больше не было шансов приблизиться ко мне. Да и как они могли, когда ты забрал мое сердце с собой?»

Она любила меня. Она всегда любила меня. Она хотела меня, а я был слишком напуган, чтобы отдать себя ей, рискнуть принять ее. У меня хватало сил не действовать в соответствии со своими чувствами, но я никогда не мог отвергнуть ее.

Одна из моих рук обхватила ее талию, когда я направил нас обратно на мелководье. На ее лбу все еще читалась тревога, но она обхватила пальцами мою шею. Когда мы добрались до выступа, я поднял нас на ноги и усадил там, где сидел несколько минут назад. Она не отводила взгляда, когда я обхватил ее бедра руками и приподнял так, что она оказалась у меня на коленях, по одному колену с каждой стороны от бедер.

Если она могла быть смелой, то и я смогу.

«Вероятно, я никогда не смогу поверить в то, что ты можешь быть моей», - мягко сказал я, проводя одной рукой по ее спине. «Я смирился с этим много лет назад. Но я всегда был твоим.»

Ее глаза расширились, и я понял, что должен рассказать ей всю правду, как и она мне.

«Я всегда был твоим. Только твоим.»

Святое дерьмо, наконец-то я это сказал.

Ее губы столкнулись с моими, и я потерял себя в ней. Ее руки пробрались сквозь мои волосы и держали меня, пока она изливала свою любовь, свою радость в поцелуе, который я никогда не мог себе представить.

Это было похоже на возвращение домой.

Я обхватил одной рукой ее бедро, а другой - шею, наклонив ее голову, чтобы поцеловать ее глубже. Наши языки танцевали и переплетались, губы касались и тянулись друг к другу. Я целовал ее до тех пор, пока не узнал ее рот так же хорошо, как свой собственный, пока она не застонала и не задвигала бедрами.

Я целовал ее медленно, с нежностью, а потом взял ее рот с жадностью и чистой потребностью. Каждый нерв в моем теле был живым и покалывающим, наэлектризованным ее близостью. Каждый мой орган чувств был наполнен ею. Только Уиллоу. Я никогда не смогу насытиться ее поцелуями. Даже если бы я делал это каждый день до конца своих дней.

Когда она выгнулась, требуя большего, я замедлил темп, посасывая ее нижнюю губу. Ее ногти впились мне в кожу головы, и я стал контролировать ее, пока ее язык, ее губы, ее проклятые бедра не сделали меня тверже, чем выступ, на котором мы сидели.

Потребуется всего две секунды, движение двух кусков ткани, и я смогу оказаться внутри нее.

Эта мысль отрезвила меня быстрее, чем ведро холодной воды. Я замедлил темп поцелуя.

«Мы должны остановиться сейчас, иначе потом я не смогу», - сказал я ей, прижимаясь лбом к ее лбу.

«Я не против того, чтобы не останавливаться.»

Она снова поцеловала меня, и мы снова погрузились в наши чувства, потому что как, черт возьми, я мог этого не сделать? Я мечтал поцеловать Уиллоу годами, почти десятилетиями, и она была в моих объятиях. Никаких секретов. Никакой лжи.

«Не останавливаться было бы круто.»

«Я не могу, я должен», - наконец-то выдавил я из себя между поцелуями.

Она вздрогнула, посмотрела на меня с поднятыми бровями и приоткрытыми губами, которые я тут же захотел вернуть.

«Что?»

Я улыбнулся и провел большим пальцем по линии ее челюсти.

«Вопреки распространенному мнению, секс - это не все, что нужно парню.»

Она насмешливо хмыкнула.

«Правда.»

Она покачивала бедрами в подтверждение того, что секс определенно был у меня на уме.

«Потому что я действительно хочу тебя, и мне кажется, что ты в той же лодке.»

«Я не говорил, что не хочу тебя. Потому что я хочу. Боже, хочу. Но я не возьму тебя в здесь. По крайней мере, не в первый раз.»

«Мой дом в пяти минутах езды.»

Она кивнула в сторону своей машины.

Я рассмеялся.

«Я не буду торопиться.»

«Ты уверен?», - спросила она.

«Нет.»

Не было на свете силы, способной заставить меня принять это как должное.

«Потому что ты боишься, что я передумаю? Или потому что ты передумаешь?»

Ее руки скользнули к моим плечам, и она начала отстраняться.

Я обхватил ее за талию.

«Я видел тебя той ночью. Когда Салливан поцеловал тебя в беседке», - признался я.

Ее глаза расширились, но она продолжала молчать.

«Я видел, как ты уходила, и понял, что ты расстроена, поэтому отправился на твои поиски. Думаю, я опоздал минут на пять. Вместо того чтобы собраться с духом и рассказать тебе о своих чувствах, справиться со всем тем дерьмом, с которым мы могли столкнуться в городе, потому что я - это я, а ты - это ты, я увидел, как ты целуешь моего брата. Это, блядь, убило меня. Поэтому на следующий день я пошел в армию.»

«О, Кэм.»

Ее пальцы успокаивающе погладили мою шею.

«Я не мог оставаться там и смотреть, на это. Я боялся, что однажды сорвусь и выбью все дерьмо из него - моего младшего брата - за то, что у него есть единственное, чего я когда-либо хотел.»

Я провел большим пальцем по ее губам, и она легонько поцеловала его.

«Я был груб с тобой тем летом, потому что у меня оставался еще месяц до основного экзамена и я не мог позволить тебе стать еще ближе, чем ты уже была. Не мог позволить тебе видеться с ним и не мог смириться с тем, что ты с ним.»

«Мне так жаль», - прошептала она.

«Это не твоя вина. Это была моя. Я хочу сказать, что пять минут изменили ход наших жизней. Пять гребаных минут и моя неспособность сбиться с пути не позволили мне поцеловать тебя той ночью. И это была не первая ночь.»

Она наморщила лоб, и я наклонился вперед, нежно целуя эти линии просто потому, что мог. Потому что она любила меня.

«К тому времени, когда ты стала достаточно взрослой для поцелуев, я уже был старшеклассником, и я не хотел рисковать, думая, что ты не хочешь меня.»

«Я всегда хотела тебя», - возразила она.

«И я, наверное, понял это, если бы достаточно хорошо подумала об этом. Но я не просто боялся, что ты отвергнешь меня. Я боялась, что ты не отвергнешь. Что я причиню тебе боль, как и всем остальным. Что весь город ополчится на тебя.»

«Меня не волнует мнение города, и ты никогда не причинишь мне боль.»

Она задрожала, и я подвел нас к краю выступа, затем опустил, дал ей погрузиться в воду, а она обхватила мою шею руками.

«Сделать тебе больно физически? Никогда. Но я не слишком доверял себе, и мысль о том, чтобы разрушить твои чувства?»

Я покачал головой.

«Кроме того, я уезжал. Что мне оставалось делать? Оставить тебя с разбитым сердцем в одиночестве? Насколько это было бы эгоистично?»

«В любом случае, так и было.»

Я поцеловал ее губы, позволяя прикосновениям смягчить воспоминания, пытаясь поверить, что это реальность, а не какой-то чертов сон, от которого я могу проснуться.

«У нас не было времени. Всегда было так.»

Она улыбнулась.

«Ты хочешь сказать, что не смог найти пику.»

Я рассмеялся, и это было здорово. Боже, держать ее в своих объятиях, целовать ее, смеяться с ней. Это было больше моих самых смелых мечтаний.

«Точно. Я знал, как вести себя с тобой тихо. Я знал, как быть терпеливым, понимал, что время не подходящее. Потом ты поцеловала Салливана, и я понял, что время ушло, а я не был достаточно смел, чтобы ухватиться за этот шанс. Пять минут, Уиллоу.»

«И все это связано с тем, что ты не хочешь везти меня обратно в мой дом, потому что...»

Она поцеловала меня в челюсть, и часть моей решимости улетучилась вместе с паром.

«Ты боишься, что передумаешь? Или я передумаю? Поэтому ты торопишься?», - спросил я.

«Нет, я тороплюсь, потому что так долго хотела тебя, что готова сжечь все, и если мы наконец-то на одной волне, то я больше не буду терять время.»

Она поцеловала меня в ухо.

Черт, ее доводы были здравыми. Но и мои тоже.

«Я не тороплюсь», - сказал я, наклонив ее подбородок, чтобы видеть ее глаза.

«Потому что у нас сейчас есть время, впервые в жизни. Я не буду торопиться с тем, чего хотел всю жизнь, просто ради мгновенного удовлетворения. Я буду наслаждаться каждым шагом, который сделаю с тобой. Я буду встречаться с тобой до бесконечности, Уиллоу Брэдли.»

Она усмехнулась.

«Встречаться, да?»

«Да. Я испортил почти все в своей жизни, но это?» Я нежно поцеловал ее. «Это я исправлю.»

Да поможет мне Бог, я не собирался все испортить.