Великие и ценные вещи (ЛП)

Глава двадцать восьмая

Уиллоу

Кэм почти молчал, пока мы выбирались из шахты. Он напоминал мне тигра, сидящего в клетке, который озирается по сторонам и ждет, когда его выпустят на свободу. Я держала руку Роуз в своей и старалась не думать о том, что мы нашли и что чуть не потеряли.

Гидеон проверял наличие сотовой связи, и меня не удивило, что так далеко под землей ее не было.

У Арта появились симптомы болезни, и я поняла, что нам нужно вытащить его из шахты, пока он не забыл, зачем он здесь. А мне нужно было просто выбраться из этой шахты.

Мы добрались до главного туннеля 1880 года, и я почти позволила себе расслабиться. Даже если мы все здесь застрянем, кто-нибудь нас найдет. Расстояние, которое поезд преодолел за пять минут, можно было пройти за двадцать. Мы достигли первой секции, где туннели расходятся в трех направлениях, и мой отец закричал, побежав к нам с поисковой группой.

«Дедушка!»

Роуз выронила мою руку и побежала за ним. Он упал на колени и обнял ее, его плечи тряслись.

«Я в порядке», - пообещала она.

Усталость навалилась на меня, и мои шаги замедлились, когда я приблизился к ним.

«Мы нашли ее...»

Отец схватил меня за куртку и потянул. Я упала на землю, и он обхватил меня за спину. Его дыхание было неровным, и я положила голову ему на плечо, пока он приходил в себя.

«Спасибо.»

Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что он обращается к Кэму.

«На этот раз мне не пришлось ее нести», - ответил Кэм, и я улыбнулась, несмотря на пробирающую до костей усталость.

Когда отец почувствовал себя достаточно собранным, чтобы подняться, мы забрались в поезд. Арт сел за руль, сказав Кэму, что он прекрасно знает, что делает. Папа сел напротив меня, положив Роуз под мышку, а я положила голову на грудь Кэма.

«Я так устала», - сказала я ему, когда поезд тронулся.

«Выброс адреналина.»

Он прижался поцелуем к моему лбу.

«И у тебя так же?», - спросила я, пока поезд мчался навстречу свету и свежему, чистому воздуху.

«Думаю я еще под действием адреналина.»

Его мышцы напряглись, но он все равно нежно обнял меня, когда мы остановились у сторожки.

Ксандер стоял, давая интервью какому-то новостному каналу, и мне стало интересно, сколько времени прошло. Толпа всколыхнулась, увидев нас, и Чарити выбежала из туннеля, беззвучно рыдая, чтобы догнать свою дочь.

Папа поднял Роуз, и Чарити заключила ее в объятия.

«Спасибо!», - крикнула она папе, а затем отстранилась от Роуз, чтобы рассмотреть ее лицо.

«Спасибо Кэму», - ответил папа.

Но Кэм не наблюдал за воссоединением. Его глаза сузились на Ксандере, от него волнами исходила злость.

«Кэм», - прошептала я.

Он опустил глаза на меня, но они не смягчились, а лишь нежно погладили кончиком пальца переносицу, затем он посмотрел на моего отца.

«Я не оправдываю то, что сейчас произойдет.»

Это было его единственное предупреждение. Он вылез из поезда на платформу и набросился на Ксандера.

«Вот ты где, Кэм! Я только что сообщил последние новости!»

Я услышала голос Ксандера, несмотря на тридцать футов, разделявших нас. Затем я услышала, как он резко выдохнул, когда Кэм прижал его к стене здания.

«Кэм!», - крикнул Гидеон, бросившись за ним.

Я выскочила на платформу и побежала.

«Как ты мог?», - закричал Кэм. «Как, черт возьми, ты мог так поступить с ней? Ей было девять лет, ты, придурок! Девять! А ты затолкал ее в этот туннель и захлопнул дверь перед ее чертовым лицом!»

Я остановилась, поняв, что Кэм тоже догадался. Он был так молчалив на обратном пути сюда, что я подумала, не пришел ли он к тому же выводу, что и я, когда увидел пятна крови. Мои пятна крови.

«Что?», - спросил Гидеон, озвучив практически мысли всех.

«Я не знаю, о чем ты говоришь», - возразил Ксандер, упираясь руками в камень, показывая всему миру, что не он здесь агрессор.

«Я говорю о том, что ты потерял фонарь и затолкал Уиллоу в этот проклятый туннель. Это ты сломал ей нос! Почему? Зачем ты это сделал? Зачем ты оставил ее там?»

«У тебя нет доказательств! Ты говоришь так же безумно, как папа!»

Ксандер вытаращил глаза.

«Я помню», - сказала я достаточно громко, чтобы Ксандер услышал. Его глаза переместились на мои.

«Фонарь погас, и ты сказал, чтобы мы держались за стену. Но потом был порыв воздуха, и ты толкнул меня. Я попятилась назад, а когда попыталась бежать вперед, чтобы вернуться туда, где мы были, ты захлопнул дверь. Я очнулась на земле, а когда отступала назад, не заметила в темноте выступ и упала прямо туда.»

Там я пролежала несколько часов, пока Кэм не нашел меня, не помня, как именно я там оказалась.

Ксандер покачал головой.

«Нет, Уиллоу, ты, наверное, что-то перепутала.»

Кэм надавил предплечьем на горло Ксандера.

«Попробуй еще раз.»

Гидеон шагнул вперед, но отец остановил его, положив руку ему на плечо.

«Я не путаю», - огрызнулась я. «Я не помнила, пока не увидела кровь. Она все еще на двери, Ксандер.»

Он покраснел.

«Я вернулся за тобой!» Его взгляд метнулся к Кэму. «Я возвращался за ней. Я подумал, что если она пропадет на несколько часов, а я найду ее...» Он покачал головой. «Мне было четырнадцать! Я был глупым ребенком!»

«Ей было девять!», - крикнул Кэм, сильнее прижимая Ксандера к раме. «Девять! И ты оставил ее там истекать кровью и страдать, чтобы потом вернуться и спасти ее? Ты что, блядь, издеваешься?»

«Она была в порядке! Видишь, она в порядке!»

«Потому что я нашел ее! Потому что я спустился на пятьдесят футов в шахту, а потом поднимал ее вверх по каждому футу, чтобы вытащить. Она в порядке благодаря мне!»

На шее Кэма вздулись вены, и я впервые забеспокоилась, что он действительно может убить Ксандера.

«Я бы нашел ее, если бы ты не сорвал с моей головы фонарь и не сбежал!», - кричал Ксандер. «Ты все испортил. Ты все испортил.»

Кэм оттолкнул Ксандра, оставив между ними полтора метра пространства, и Гидеон опустился рядом со мной.

«Вот кто ты на самом деле? Под всем этим лоском и пиаром ты просто куча дерьма.» Кэм покачал головой. «Я думал, ты был лучшим из нас. Ты был золотым мальчиком. Ты собирался изменить мир, Ксандер. Вот почему я взял на себя вину за тебя в ту ночь, когда ты поджег бункер.»

Раздался общий вздох, и мое сердце оборвалось. То, за что его осудили в этом городе, даже не было его грехом. Он взял вину своего брата.

«Это не...»

«Заткнись! Я видел тебя! Я не мог понять, что ты делаешь со шлангом из бака для воды на шахте, пока не увидел, как ты бросил горелку.»

У меня закружилась, и я покачнулась.

«Там никого не было! Все были снаружи у костра.» Его взгляд метнулся в мою сторону. «По крайней мере, так должно было быть.»

«И что? Ты собирался просто потушить огонь и назвать себя героем?» воскликнул Кэм. «А вместо этого ты сидел там. Ни хрена себе. Ты смотрел, как Салли выползает наружу. Ты смотрел, как я вхожу. Ты стоял там все время, не так ли?»

Ксандер сглотнул.

«Слушай, все произошло гораздо быстрее, чем должно было.»

«Ты позволил мне взять на себя вину за это! Ты смотрел, как они вешают это на меня, а потом использовал это против меня в деле отца.» Кэм покачал головой. «Что, черт возьми, с тобой не так?»

Не бей его. Не бей его.

Ему это не сойдет с рук, не при толпе и камерах.

«Как будто ты поймешь!», - крикнул Ксандр. «Ты, который не может оставаться в стороне от неприятностей. Ты, который ввязывается в драку, защищая ее!» Он указал на меня. «И который умудрился вытащить ее из шахты, всю в крови. И который ради забавы разнес целый город, а потом вылез из горящего сарая с Уиллоу на руках. Тебе было так легко быть идеальным! А я делал все, что мог, чтобы быть хорошим. Именно таким я и должен был быть, но этого никогда не было достаточно. Я никогда не был достаточно хорош. И вот ты возвращаешься домой десять лет спустя, весь в армейских медалях, и думаешь, что сможешь снова спасти ее, спасти папу, теперь спасти Роуз? Черт возьми, спасти весь этот проклятый город!»

Осознание того, что было в тот день в здании суда, пришло в полной мере. Он был настолько поглощен попытками выглядеть героем, что забыл им быть.

Кэм покачал головой и сделал еще один шаг назад.

«Свежие новости, Ксандер. Я не хотел ничего из этого. Мне нужна была только она.»

«Я хотел только одну медаль. Одно мгновение.»

«Я бы обменял все медали на этой форме, чтобы вернуть Салливана.»

Голова Ксандера дернулась в сторону, когда в нее врезался кулак, но это был не Кэм, стоявший над ним, когда он отлетел к стене. Это был мой отец.

Гидеон и Тим бросились к ним, один надел наручники на Ксандера, другой - на моего отца.

«Александр Дэниелс, вы арестованы за поджог», - прорычал Гидеон и повел Ксандера за шею вниз по ступенькам.

«Гид!», - крикнула я, и он оглянулся. «Может, стоит снять с него микрофон?»

Ксандер поднял голову и оглядел тысячную толпу, которая слышала все это через динамики. Гид отстегнул крошечный микрофон от рубашки Ксандера и, кивнув мне в знак благодарности, бросил его репортеру.

«Я не хочу этого делать, Ной», - тихо сказал Тим Холл. «Но проклятые камеры следят за нами.»

«Закон черно-белый», - ответил Тиму папа, глядя на меня. «И оно того стоило.»

«Ной Брэдли, вы арестованы за нападение.»

Он зачитывал права папы, пока мама бежала за ним.

«Я принесу деньги на залог!»

Кэм обнял меня, и я прижалась к его груди.

«Отвезешь меня домой?»

«С радостью.»

Он поцеловал меня в макушку.

«Похоже, мы устроили неплохое шоу для туристов», - сказала Дороти Пауэрс, обнимая Арта. «Давай отвезем тебя домой, Артур.»

Арт посмотрел на Кэма, и я поняла, что ясность, которая была у него в шахте, быстро исчезает.

«Карта», - тихо сказал он.

«Она висит в рамке над кроватью Ксандера», - объяснил Кэм.

Его глаза переместились на мои.

«Баланс.»

Затем он ушел с Дороти, выглядя так, будто за последний час постарел на десять лет.

«Может, нам открыть шахту?», - спросил Джон Ройал, жестом указывая на туристов.

Кэм застонал.

«Все для туристов», - прошептала я, оглядывая толпу. Он сделал это, чтобы Альба не просто выжила, но и процветала. Все потому, что он не побоялся остаться один и бороться за то, что считал правильным, даже если все остальные кричали, что это неправильно.

«Думаю, мы откроем ее.»

Затем он поцеловал меня на глазах у всех, и толпа заревела.

«Нам не нужно устраивать такое хорошее шоу», - пробормотала Дороти.

«Это было просто ради забавы», - ответил Кэм, улыбаясь мне.

Его никогда не волновало, как все выглядит, и я не могла любить его еще больше за это.