Великие и ценные вещи (ЛП)

Глава седьмая

Кэмден

Затаив дыхание, я повернул ключ в замке зажигания. Ключ на секунду заскрежетал, а затем завелся, и двигатель «Скаута» взревел.

«Да!» Я стоял, победно подняв кулаки к небу.

International Harvester Scout 1967 года выпуска не работал с тех пор, как я уехал на учебу, даже благодаря волшебному прикосновению дяди Кэла. Потребовались новый генератор, ремни, шланги и несколько молитв Богу, в которого я не был уверен, что верю, но он завелся.

Я опустил руку на поручень, который проходил через лобовое стекло, и кивнул сам себе, смакуя кратковременный кайф удовлетворения. Я пробыл в Альбе целую неделю и успел вымыть дом, поменять масло в «Скауте» и снегоходе, запланировать ремонт крыши и запастись продуктами.

Таким домашним я не был с тех пор, как... никогда.

Но прошла всего неделя, а я уже трижды нарушил клятву никогда больше не видеться с Уиллоу. Именно поэтому сегодня я держал свою задницу здесь, в доме. В данный момент моя благородная клятва оставить ее на произвол судьбы превращалась в благое намерение.

Если бы только я мог перестать думать о ней, это было бы замечательно.

Я спрыгнул со скаута, позволив ему побегать на свежем воздухе, чтобы зарядить аккумулятор. Это напомнило мне о том, что батареи были следующими в моем списке.

Дверь сарая на мгновение захлопнулась, но толчок плечом заставил ее открыться. Я шагнул со стороны гаража в маленькое помещение и присвистнул.

Видимо, дядя Кэл в последние годы своей жизни все больше погружался в мир подготовки к Судному дню. На полках в шкафу стояло не менее двадцати солнечных батарей, подключенных от панелей на крыше к электрической сети дома. Трех хватило бы, чтобы дом работал двадцать четыре часа в сутки без подключения генератора.

Двадцать пять - определенно уровень подготовки к апокалипсису.

Сейчас ему просто требовалось бы пустить ручей и установить микрогидроэлектрическую систему. Эти штуковины были экологически чистыми и экономичными.

В заднем кармане зажужжал мобильный телефон. Я потянулся за ним и увидел высветившееся имя Дороти.

«Кэмден?»

«Привет, Дороти. Ты получила список работников по уходу на дому, который я отправил вчера?», - спросил я, проверяя дату на ближайшей батарее.

«Ты имеешь в виду тот, который ты оставил в почтовом ящике, потому что был слишком труслив, чтобы зайти?»

Улыбка приподняла уголки моего рта.

«Да, именно тот.»

«Да, и я передала его Александру. Ты попросил меня позвонить, если у него будет удачный день, так же как я делала это вчера и позавчера.»

В груди защемило.

«И сегодня у него будет еще один?»

«Ну, он знает, что ты здесь, и помнит, как выгнал тебя на прошлой неделе, так что я бы сказала, что да.»

Молчание тянулось дольше, чем полмили между нашими домами.

«Кэмден Дэниелс, ты придешь сюда?»

Моя голова запрокинулась, а глаза устремились в небо.

«Он будет кричать на меня с крыльца, как вчера?»

«Возможно.»

Отсюда я практически видел, как она пожимает плечами.

«Хорошо, я скоро буду.»

«Я дам ему знать.»

«Я возьму свой пуленепробиваемый жилет.»

Я положил трубку, отметив, что солнечные батареи были выпущены девять лет назад. Это давало мне еще шесть лет, приблизительно, до истечения их срока годности.

«Ты действительно был готов к изгнанию, не так ли, дядя Кэл?», - спросил я вслух.

Зависимость от кого бы то ни было, это то, что приведет тебя к гибели, Кэм. Ты должен быть самодостаточным во всех сферах своей жизни.

Совет, который он дал мне, когда мне было четырнадцать, ответил за него.

Быстро приняв душ и поставив «Скаут» под крышу гаража, я отправился к отцу на джипе.

Ветер снова усилился, заставляя сосны раскачиваться. Должно быть, приближается дождь. Очко в пользу того, что я не подключен к городской электросети.

Я проехал через линию деревьев и остановился перед папиным домом, поставив джип на парковку. Затем я мысленно пристегнул все имеющиеся у меня доспехи и с покорным вздохом направился к двери.

Не успел я подняться по ступенькам, как через парадную дверь выскочил отец, одетый во фланелевую рубашку и джинсы, с расчесанными волосами, и погрозил мне пальцем.

«Тебе здесь не рады, Кэмден. Я говорил тебе об этом вчера.»

Я оттолкнул инстинктивную реакцию «да пошел ты», остановившись на последней ступеньке.

«Я здесь, чтобы помочь.»

«Черта с два! Ты разрушаешь все, чему помогаешь, так что извини, если я этого не хочу.»

Его глаза были полны эмоций, но не слабоумия.

«Знаешь, ты гораздо добрее, когда не знаешь, кто я.»

«Убирайся с моей земли, пока я...»

«Что? Пристрелишь меня?»

Я поднял руки вверх.

«Мы уже проходили это однажды, так что попробуй что-нибудь более креативное, ладно?»

В его глазах мелькнуло что-то, но я был слишком умен, чтобы назвать это сожалением.

«Послушай, папа. Я здесь, потому что ты попросил меня об этом.»

«Чушь собачья», - прошипел он.

«Ты последний человек, которого я бы попросил о помощи.»

Я засунул это маленькое оскорбление в кучу «не думай об этом никогда» и одарил его насмешливой улыбкой.

«Ну, ты попросил. И может быть, когда ты перестанешь быть засранцем, я дам тебе доказательства.»

«Отстань. Убирайся. С моей. Земли.»

«Хорошо», - согласился я и направился обратно к джипу, на ходу застегивая куртку.

К тому времени как я открыл заднюю дверь, он уже захлопнул переднюю.

«Упрямая задница», - пробормотал я, хватая свой походный стул.

Поставив его рядом с джипом, я устроился в кресле с бутылкой воды и книгой «К востоку от Эдема.»

С книгой, которую я принес из дома. Я раскрыл хорошо знакомый бумажный переплет и погрузился в описание жизни Стейнбека между двух горных хребтов.

«Я же сказал тебе убираться с моей земли!», - крикнул отец с крыльца, Дороти наблюдала за ним из дверного проема.

«Я уже убрался с твоей земли», - ответил я, вернувшись к своей книге.

«Прошу прощения?»

«Согласно данным отчета об оценке имущества, этот небольшой участок земли является частью земельного участка, который ты продал дяде Кэлу, чтобы он мог добраться до своего дома.»

Мои глаза проследили за буквами на странице, но я ничего не понял, поскольку все остальные чувства были сосредоточены на отце.

«Ты... Он... Иди к черту.»

Я ожидал, что дверь захлопнется, но все равно вздрогнул, когда это произошло. Через час появилась Дороти с кружкой в руках.

«Чтобы согреться. Температура скоро упадет.»

«Спасибо», - сказала я ей, взяв предложенный кофе.

«Он...»

Она потерла пальцами кожу между бровями.

«Он это он», - сказал я.

«Не волнуйся.»

Она издала длинный, полный раздражения вздох.

«Ксандер сказал, что не будет платить за домашний уход. Говорит, что дешевле и безопаснее отвезти его в дом в Буэна-Виста, где за ним будут ухаживать круглосуточно.»

Черт, неужели я должен был бороться с Ксандером по всем фронтам?

«Я поговорю с ним еще раз», - пообещал я.

Она кивнула, ее губы сжались в ровную линию, а взгляд был настолько полон жалости, что я чуть не вздрогнул.

«Я бы хотела, чтобы Арт не позволял своему сердцу наполняться неуместной ненавистью. Я знаю, что ты никогда не был идеальным, Кэм, но ты этого не заслуживаешь.»

Я посмотрел в сторону восточной части участка, где Салливан лежал под камнем, которого я никогда не видел.

«Я заслужил это.»

Кофе был горячим и горьким, насыщенным воспоминаниями о спешке по утрам и застегивающихся рюкзаках.

«Спасибо», - сказал я ей, возвращая кружку после того, как выпил ее содержимое.

«Не за что. Он придет в себя.»

Она слегка кивнула мне, а затем направилась обратно в дом.

Я вернулся к своей книге, пока не прошел еще один час и солнце не скрылось за горами, посылая тени на страницы.

Его глаза не отрывались от меня, как и большую часть времени, пока я собирал свое кресло и складывал его в джип.

«Я вернусь завтра, послезавтра и так далее», - сказал я, глядя на него в окно.

«Я здесь только из-за тебя, и мне больше нечем заняться.»

Занавеска закрылась, и я чуть не рассмеялся от оскорблений, которые он, без сомнения, бормотал в доме.

«Лишь бы он не достал дробовик», - пробормотал я.

...

На следующий день я начал свой сеанс чтения раньше, даже не удосужившись постучать в дверь, прежде чем расположиться на подъездной дорожке перед папиным домом.

На следующий день я поступил так же.

К среде я подумал о том, чтобы взять с собой более удобное кресло.

Через час после того, как я открыл книгу, папа стоял на крыльце, сложив руки перед грудью, и наблюдал за мной. Странно было видеть папу, не зная, кем он будет сегодня на самом деле.

Я положил книгу на колени, когда он спустился по ступенькам, его шаги тяжело ступали по скрипучему дереву.

«Ты пришел помочь.»

Снисходительность сквозила в каждом слове.

«Я пришел, потому что ты меня об этом попросил.»

Его глаза сузились.

«О чем именно я попросил тебя?»

В этом сообщении он, по всей видимости, даже не прояснил ситуацию.

Впервые я задумался, прав ли Ксандер.

«Смерть.»

На его лице промелькнул шок, и я выругался про себя.

«Дороти приготовила обед.»

С этими словами он пошел обратно в дом.

«Потрясающе», - пробормотал я, снова открывая книгу.

«Если ты голоден, иди сюда. Она слишком стара, чтобы таскать еду на улицу», - отозвался он с крыльца.

Я перевел взгляд на него, чтобы убедиться, что он действительно говорит со мной.

«Я не собираюсь ждать весь день», - ответил он на мой немой вопрос и придержал дверь.

Я вскочил на ноги, бросив мягкую обложку на холщовый стул, и последовал за ним внутрь.

«Сними свои чертовы ботинки», - приказал он, я так и сделал, после чего присоединился к нему на кухне, где Дороти сидела за столом с обедом, наблюдая за нами, как ястреб.

«Кроличья еда», - простонал папа, усаживаясь перед своим салатом.

«Это полезно для тебя», - возразила Дороти.

«Спасибо», - сказал я ей, прежде чем приняться за курицу-гриль, которая лежала на зелени.

«Что ты хочешь доказать?» спросил папа.

«Ты сказал, что у тебя есть доказательства.»

Полагаю, мы не стали ходить вокруг да около.

Продолжая жевать, я положил телефон на стол и включил голосовую почту. Затем я наблюдал за ним, пока играл телефон. Как обычно, он ничего не сказал. Не дай Бог, чтобы кто-то узнал о его чувствах.

Сообщение закончилось, и я положил телефон обратно в карман.

«А где остальное?», - спросил он, сверля меня взглядом.

«Все. Больше ты ничего не оставил.»

Он медленно кивнул, затем переключил внимание на свой салат, нанизывая вилкой кусочки сыра.

«Я действительно не хотел этого, но Ксандер поднял вопрос», - начал я.

«Ты играл ради своего брата?», - огрызнулся он.

«Я надеялся, что он уже дал тебе то, о чем ты просил.»

Все мое тело напряглось, словно я балансировал на единственном расчищенном участке минного поля. Двигаться было некуда, чтобы не подорваться.

«Задавай свой вопрос.»

Дороти подняла брови, но не сказала ни слова.

«Ты помнишь, как оставил сообщение? Это... действительно ты просил об этом?»

Вилка впилась мне в палец, так сильно я ее сжимал.

Отец изучал меня, его взгляд был неумолимым и суровым. Затем он наколол еще больше сыра, избегая салата.

«Нет. Я не помню, чтобы оставлял его.»

Я опустился на стул. Неужели я действительно зря проделал весь этот путь...?

«Но это правда. Я хочу этого. Я давно ему это говорю.»

Он запихнул в рот вилку и принялся жевать.

«Я поговорю с Ксандером еще раз.»

Я не стал упоминать, что мой брат отстранился от меня с тех пор, как я заговорил об отказе.

Его взгляд смягчился.

«Он не изменит своего мнения. Если Ксандер считает, что он прав, это неизбежно.»

«Это твой выбор. Не его.»

Мысль о том, что придется бороться с Ксандером, поселилась в моем сердце.

«Если ты этого хочешь, я буду бороться за это.»

Он насмешливо хмыкнул.

«Ты готов сразиться с городом? Потому что на этой скамье сидит судья Брэдли. Не уверен, что ты помнишь, но он тебя ненавидит.»

«Не нагнетай обстановку, папа.»

Я накладывал салат в тарелку, пока мои мысли неслись вскачь.

«Ты никогда не был тем, кто нуждался во мне», - ответил он.

«А судья Брэдли вряд ли способен взять на себя весь город. Он всего лишь один человек.»

Один человек, который не стал бы мочиться на меня, если бы я горел, но все же.

«Один человек, за которого в ноябре будут голосовать», - заметила Дороти. « Он примет во внимание общественное мнение - можете быть уверены.»

«Разве это справедливо? Он же судья.»

«С каких это пор политика стала справедливой? Не забывай, что твой родной брат - мэр», - возразила она.

«Ксандер не коррумпирован», - огрызнулся отец.

«Даже не думай намекать на это.»

«Расслабься, Арт. Я просто хочу сказать, что судья Брэдли не забудет, что по другую сторону зала суда стоит мэр Дэниелс.»

Папа хмыкнул.

«В это я верю.»

Он посмотрел на меня и покачал головой.

«К сожалению, ты действительно единственный человек, которого Ксандер послушает. Если ты уже пытался, и он тебе отказал, то ты мало что можешь сделать, не получив пинка под зад в суде.»

Он отложил вилку и откинулся на спинку стула.

В моей голове был список «за» и «против», но я знал, что одно «за» может перевесить все.

«Расскажи мне о своих аргументах. Я хочу услышать их, пока ты... это ты.»

Я говорил мягко, но требование не было ошибочным.

«Я не пытаюсь покончить с собой, если ты об этом спрашиваешь. Я просто не хочу оставаться дольше, чем должен. Если Господь собирается забрать мой разум, то я точно не хочу, чтобы мое тело оставалось здесь. Последнее, чего я хочу, это проснуться, не понимая, кто я и где я, застрять на больничной койке с трубкой в горле. Я не могу представить себе жизнь, в которой кто-то хотел бы этого...»

Я должен был взять на себя Ксандера... Отец был прав. Это означало бы взять на себя весь город, а я был не самым желанным блудным сыном. Судья Брэдли презирал меня, Ксандер, вероятно, уже договорился с адвокатом Милтоном Сандерсом, а другого адвоката в городе не было. Я стал бы еще большим злодеем, чем уже был, плохим сыном, вернувшимся с войны только для того, чтобы убить своего отца, на фоне идеального белокурого мэра Альбы, который боролся за то, чтобы его отец жил.

Здесь мне никогда не будет покоя.

Может быть, это и есть мое наказание - прожить долгую, полную сражений жизнь, чтобы расплатиться за того, кого я не смог защитить.

«Я сделаю это», - сказал я, глядя на отца.

«Я обращусь в суд. Я буду бороться за твое право самому решать свою судьбу. Ты этого заслуживаешь. Но я хочу две вещи.»

Брови отца опустились.

«Конечно, хочешь. И каких же?»

«Во-первых, я хочу перемирия.»

Я четко и медленно проговорил каждое слово, чтобы он не мог неправильно понять.

«Перемирие.»

«Я прекрасно понимаю, что ты такого же мнения обо мне, как и весь город. Я не дурак. Но с этого момента у нас перемирие. Ты не запрещаешь мне появляться в доме. Ты не будешь нападать на меня словесно и уж точно не выстрелишь в меня снова.»

«Дом...»

Он наклонил голову.

«Я все еще живу у Кэла, в своем доме. Пришло время, и я думаю, что мое пребывание здесь только усложнит ситуацию.»

Отец медленно кивнул, обдумывая мои слова.

«А во-вторых?»

Мой желудок скрутило, но я знал, что это мой единственный шанс.

«Ты ненавидишь меня, потому что из-за меня погиб Салливан.»

Отец напрягся, в его глазах застыли боль и гнев, но я продолжал.

«Ты никогда не хотел слушать, что случилось в тот день. Ты не захотел услышать о том, что произошло в тот день, и о том, какой выбор я сделал.»

Мышцы на его челюсти напряглись.

«Когда все закончится, когда я дам тебе то, что ты хочешь, ты будешь слушать. Может быть, ты возненавидишь меня еще больше, когда узнаешь правду. Мне придется рискнуть. По крайней мере, я буду знать, что твоя ненависть основана на фактах.»

Это было самое значимое, что я сказал о смерти Салливана за последние шесть лет.

Я видел, как отец бунтует - сжимает кулаки и раздувает ноздри, пытаясь взять себя в руки.

«Если ты заслуживаешь того, чтобы определить свое будущее, то я заслуживаю того, чтобы объяснить свое прошлое.»

Его глаза встретились с моими в столкновении воли и горя, но в конце концов он кивнул.

«Хорошо. Но у меня есть одна загвоздка.»

«Конечно, есть.»

Я использовал его собственные слова.

«Будут дни и моменты, когда я не смогу соблюдать наше перемирие. Я не смогу вспомнить, кто я, не говоря уже о том, кто ты. И наступят дни, когда даже если я узнаю тебя, это может быть не та версия тебя, которую я вижу сейчас.»

Он жестом указал на мой торс.

«Хорошо. Я справлюсь с этим.»

Я не ожидал печали, которая охватила меня и сковала горло, когда он признался, что больше не является самим собой на сто процентов. Он перестал быть абсолютно вменяемым и уверенным в себе. Человек, который проповедовал, что ты хорош лишь настолько, насколько хорошо твое слово, больше не был способен сдержать его.

«Так с чего бы вы начали всю эту борьбу с городом?» спросил я, возвращаясь к своему салату.

Отец посмотрел на Дороти, которая покачала головой, протирая глаза.

«Я не знаю, почему ты смотришь на меня, Артур Дэниелс. Я не помню, когда ты в последний раз слушал мои советы.»

«Да ладно, Дороти, - подбодрил отец.

«Ты уже знаешь, о чем я думаю.»

«Историческое общество», - догадался я.

Казалось, все дороги в округе ведут к этой проклятой организации.

«Это самый быстрый способ напомнить городу, кто он такой и откуда родом.»

Из тридцати пяти членов, имеющих право голоса, в Альбе живут только пять основателей, и твой мальчик происходит от одного из них.»

Она повернулась ко мне.

«Но ты должен начать вести себя так, будто не ненавидишь всех и все, за что выступает этот город.»

«Я могу это сделать.»

Я не ненавидела всех. Только большинство жителей Альбы.

«И прикрой вот это.»

Она указала на мои татуировки.

«Длинные рукава по крайней мере на ближайший месяц. Ты пугаешь маленьких детей.»

Я рассмеялся, вспомнив Розу и ее абсолютное отсутствие страха, когда я использовал ее пакет для льда с единорогом.

«Ты имеешь в виду, что я оскорбляю персонал утреннего ресторана «У Айви.»

Она насмешливо хмыкнула.

«Не стоит недооценивать силу сплетниц.»

«И как ты хочешь, чтобы я завоевал Историческое общество, зная, что Ксандер уже пользуется твоим голосом и сидит на твоем месте в совете? К тому же, они уже презирают меня.»

Мы с Ксандером не могли претендовать на членство в совете до тех пор, пока не скончается отец, и даже тогда у меня не было бы никакой личной собственности, чтобы внести ее в исторический округ. Все это принадлежало горнодобывающей компании.

Его глаза сузились в раздумье, когда он посмотрел в окно, на хребет, который вел к моему дому и дальше.

«Поджог дома определенно не принес тебе много друзей в обществе.»

У меня отвисла челюсть.

«Ты должен дать им то, чего они давно хотели», - медленно закончил он.

Глаза Дороти расширились.

«Ты сказал, что это слишком опасно.»

Отец пожал плечами.

«Для большей части территории это так. Но я знаю это место лучше, чем кто-либо другой в округе, и единственный человек, который идет на втором месте, это Кэмден.»

Я проследил за его взглядом и почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица.

«Ты не можешь говорить серьезно. Это место - проклятая катастрофа.»

«Да. Но это единственная часть собственности, к которой они никогда не могли получить доступ, и ты единственный, кто может им ее дать. Это жемчужина в их туристической короне.»

«А что если Ксандер запретит? Он никогда не пойдет на это. Он всегда говорил, что это слишком опасно, а мы с тобой оба знаем, что это место пугает его до смерти. Всегда пугало. Может, мне и достались акции дяди Кэла, но Ксандер контролирует твои.»

В изгибах и закоулках шахты Роуз Роуэн было практически невозможно ориентироваться, если только не знать ее как свои пять пальцев, а Ксандер никогда и не пытался это сделать. Это было мое убежище. Моей игровой площадкой. Мой первый опыт искушения судьбы.

«Ты когда-нибудь читал бумаги о смерти Кэла? Или это было слишком скучно для тебя?»

Папа бросил мне вызов.

«Иди домой и прочитай это чертово свидетельство, Кэмден. Не только завещание, но и бумаги горнодобывающей компании. Продажи недвижимости. Все это. Потом предложи шахту городу и доверься мне.»

«Ты действительно хочешь, чтобы я снова открыл шахту?»

«Нет, но это единственный способ, чтобы они увидели в тебе что-то кроме опасной занозы в заднице.»

Черт. Эта шахта была закрыта для посетителей последние тридцать лет, и на то были веские причины. Некоторые опоры были построены еще в пятидесятых годах прошлого века, но в других местах стояли оригинальные бревна 1880 года. Это был лабиринт из осыпающихся потолков, пещер, плохого воздуха и Бог знает чего еще.

«Ты знаешь, сколько денег нужно, чтобы восстановить это все?»

«Предоставьте это мне», - с улыбкой ответила Дороти.

«Я жду звонка от совета Государственного исторического фонда и, возможно, смогу кое-что сделать.»

«Это безумие.»

«Ты можешь проектировать и строить вещи по всему Афганистану, Сомали и где угодно еще, но ты не думаешь, что сможешь сделать это у себя на заднем дворе?»

Папа бросил взгляд.

«Я думал, ты не знаешь, где я нахожусь?»

Его глаза сузились.

«Так ты собираешься это сделать или нет? Потому что я жду, что Ксандер в любую минуту отправит меня в дом престарелых.»

Но тут меня осенило. Открыв шахту, можно убить двух зайцев одним выстрелом.

«Я сделаю это.»

Спустя несколько часов, когда я закончил читать все документы дяди Кэла, по моему позвоночнику пробежал холодок опасения.

Город может полюбить меня за то, что я собираюсь предложить, но с таким же успехом они могут возненавидеть меня за то, что я собираюсь сделать с братом.