Восход погибшего мира

Глава 1

Ветер с мелким колючим дождём нещадно хлещет по щекам, старый вояка не обращал на него никакого внимания, забрало шлема надёжно защищало лицо. В прорезь видел приближающуюся береговую линию. Она смутно проглядывала сквозь слабый туман, да ещё проклятый косой дождь не давал как следует присмотреться к тому, что твориться впереди.

За спиной вплотную друг другу, настолько близко, дыша в затылок, ряды армии князя. Судно скрипело и ахало, взбираясь по волнам, бурное течение реки налетая на нос, вспениваясь, расступалось в стороны.

— Приготовиться! — донеслось с боку.

Рядом с ними ещё корабли, наполненные мясом для грядущей бойни. Вояка крепко сжимая рукоять меча, не вытаскивая оружия, кашлем прочистив горло рявкнул.

— Приготовиться, безродные псы!

Его крик заставил зашевелиться заметно приунывших бойцов, привыкшим воевать на земле, нахождение в деревянном корыте, болтающимся от ветра и течения широкой реки, было не по себе. Река разделяющая земли князей настолько широка, что встав на один берег, не каждый сможет разглядеть противоположный.

Порыв ветра заставил паруса трепетать и хлопать, а мачта застонала так громко, что некоторые бойцы испугано подняли головы вверх, опасаясь её обрушения. Вода стекая со шлемов прямиков в глаза, заставляя жмуриться и трясти головой.

— Налечь на вёсла! — хриплый голос рулевого заставил гребцов и того выбившихся из сил, отдать последние остатки.

Судно прибавило ходу, уже видны точки костров на зубчатых стенах. Вояка нахмурился, так и в первых рядах атакующих оказаться можно, совсем не улыбалось.

Кольчужный доспех поверх него синяя одежда с гербом грифона, дом Алдрика, древний княжеский род. И как водиться, один древний и благородный дом вновь что–то не поделил с другим не менее древним и столь же благородным, а расхлёбывать придётся армиям. Так он думал, когда узнал о том, что сын недавно почившего князя пошёл войной на соседа. Но выяснилось, новоиспеченный князь задумал наречь себя королём, а без расширения владений и новых вассалов такого титула не видать. Вот так и началась очередная война.

Судно налетело то ли на большую волну, то ли на встречный мощный поток, нос задрался к верху и те кто не смог устоять на ногах, попадали под ноги товарищам. На их беду у многих от такой качки не выдержали желудки и на головы неудачникам пролилась рвота.

Старый вояка верой и правдой служил дому Алдрика сколько себя помнил, добравшись до звания сержанта, и надеялся оставив службу, отправиться на покой. Уже давно присмотрел себе домишко в далёкой деревушке да местную крестьянку в жёны, не молода, но и не слишком стара. У неё имелся сын лет пяти, но сержанта это не отталкивало, наоборот, пора уже воспитать приемника. А что не родной, не страшно. Сам мог поведать, скольким мужьям понаставил развесистых рогов. Беспокоило другое.

Как правило, в первых рядах атакующих идут совсем зелёные новобранцы, они горят желанием проявить себя да заполучить трофеи. Те кто выживут, получат их и ценный опыт как не подохнуть в битве. Старая гвардия вступала в бой в самый решающий момент и приносила победу. Сержант оказался среди молодняка, ему доверили командовать отрядом в котором опыт войны только у него.

Судорожный шёпот, кто–то не выдержав и порядком перетрусив, возносил молитвы богам. Старый вояка оглянулся назад, так и есть, большинство тряслись как листья на ветру, лишь немногие с равнодушными лицами, что говорило о том, выпивка для поднятия боевого духа досталось не поровну.

— Значит так, — возвысил голос сержант, перекрикивая шум ветра, — когда лодка упрётся в берег, мигом на него, иначе рискуете быть поджаренными. По нам будут пулять горящими стрелами. Пытайтесь добраться до крепостной стены, но вплотную к ней не приближайтесь, сверху будут бросать камни и лить кипящее масло или горящую смолу! И опасайтесь ловушек, смотрите под ноги!

Берег уже близко, корабли устроили гонку кто первый достигнет его. Костры на стенах заполыхали, это говорило о том, защитники крепости знают о приближении врага, эффекта внезапности не будет.

Дождь усилился, капли стали крупнее и нагло забарабанили по шлемам, а потом и вовсе посыпался град размеров с куриное яйцо.

— Что такое? — изумился один из бойцов, по глупости подняв голову вверх, смотря на хмурое почерневшее небо.

И в этот момент градина угодило ему в лицо, выбив глаз. Завопив со всех сил, тот ухватился за место удара, через пальцы тонкой струёй текла кровь.

Сержант зло сплюнул.

— Колдовство, — зашелестело за спиной.

— Это магия, — тотчас подхватили другие голоса.

— Магия? Друиды?

— Разве друиды не за нас? — всполошись бойцы.

— Друидам вообще плевать за кого, они живут в лесах и служат тому, кто готов платить, — ненависть сквозила в голосах.

Град стал мощным, падая в воду, вспенивал её, отчего казалось будто бы она бурлит в кипящем котле.

Друиды, сержант нервно поправил ремень на шлеме. Град колошматил, звук эхом отдавался по нему.

Нет, вряд ли друиды, просто непогода. Хотя, нахмурился, можно прибегнуть к помощи других магов. Правда не знал, кто ещё умеет колдовать, может местный князь позвал кого–то из далёких стран? То что местные друиды, или по крайне мере обитающие в ближайших густых и непроходимых местах не станут поддерживать врага дома Алдрика, старый вояка уверен как никто другой. Причина кроется ….. И он перевёл взгляд на одиноко стоящую фигуру в лохмотьях развивающихся на ветру.

Кто это? Вот каким вопросом задавался сержант едва ли не весь путь, едва ступил на палубу корыта называемым кораблём. Мужчина на вид лет тридцати, в рванье, самое приличное на нём, это оковы на запястьях и шее. Когда сержант приблизился к нему в первый раз, то заглянув в глаза узрел пустоту. Пугающую, безжизненную отдающую смертью пустоту. Зрачок шевельнулся, показывая сержанту, я тут и я жив. Его вооружение состояла из двуручного меча, на которое он сейчас опирался, сохраняя равновесие при качке судна.

— Это подарок друидов, — ухмыляясь, просветил капитан, — они дали нашему князю несколько таких зверюг.

— Зверюг? — после таких слов в душе сержанта появились опасения. — Ваша милость, почему вы его так назвали?

Капитан откинув назад алый плащ, показывая дорогие доспехи с позолоченным гербом, снизошёл до объяснений.

— Эти выжившие из ума старики утверждают, они практически непобедимы, обладают яростью зверя на поле боя и …, — склонившись, поманил к себе сержанта, тот послушно приблизился, — неуязвимы.

— Неуязвимы? — отчего–то шёпотом повторил вояка.

— Да, — кивнул капитан, выпрямляясь в полный рост, — дескать, получив ранение, оно заживает. Ещё, вкусив крови на поле боя, теряют контроль и крушат всё вокруг до тех пор, пока не выдохнуться и не падут на землю замертво.

— Чего? — сержант не смог сдержать возглас удивления. — А как же насчёт неуязвимости?

Капитан громко засмеялся, его щёки тряслись. Похохотав, провёл ладонью по лицу.

— И я о том же, но наш новый князь верит им. Впрочем, — тут капитан переменился в лице, — пока друиды не давали дому Алдрика усомниться в себе. Как бы то ни было, раз они считаются воинами несущими смерть, пусть будут в деле.

— И сколько их?

— Восемь, по числу кораблей.

И вот несгибаемая фигура непоколебимо стояла под градом с нещадно хлещущим дождём.

Ветер донёс далёкий гул колоколов, стража готова к бою. До берега уже рукой подать.

Те оковы, сержант видел выдавлены руны друидов, как объяснил капитан, они сдерживают этих …., существ.

Внезапно фигура ожила, глаза раскрылись и в лунном свете, уже перед приближающемся рассветом, сержант увидел выражение этих глаз.

Налитые кровью, такое бывает у тех, кто теряет самообладание на поле боя и начинает рубить всех без разбора. Или у диких опасных зверей. Подняв голову, мужчина издал пронзительный вой, продирающий до костей.

— Какого дьявола?

Самый настоящий волчий вой, от него стынет кровь в жилах. Тотчас точно такой же вой раздался слева, справа, позади. Дикая стая готова начать рвать мясо в безумном стремлении утолить жажду крови.

Подняв меч, зверь в облике человека в лохмотьях начал бить острием по палубе. Гулкие удары разносились в стороны, заставляя бойцов вздрагивать. Помимо прочего рычал и скалил зубы, у него и в самом деле проглядывали звериные клыки! Сержант готов в этом поклясться!

И вот, до берега как говориться рукой подать. Собрав самообладание в кулак, как всегда перед жаркой схваткой, сержант достал меч, поцеловал рукоять и крикнул.

— Приготовиться засранцы! И не сметь подыхать, пока не вспорите брюхо хотя бы одному врагу!

Днище судно уже скреблось по камням и песку, раздражая уши. Нос налетел на берег и мощный толчок сбил всех с ног. Разом повалившись, бойцы создали сумятицу, тем самым облегчив задачу для противника.

Перед тем как упасть, сержант заметил как оборванец подаренный друидами кинулся в темноту, со звериным рыком.

В судно полетели горящие стрелы, с жужжащим звуком рассерженного осиного роя. Первым делом они нашпиговали тех, кому не посчастливилось оказаться поверх товарищей. Сержант поднырнув под одного такого, использовал в качестве щита. Это совсем юный и розовощёкий парнишка, худощавый, и ещё живой. В его спину вонзилось стрел семь, парочка пробила насквозь, острия показались из живота. Бедолага застонал, вдобавок стрелы смазанные смолой горели и вот уже разносится запах горящего мяса.

Под истошные крики сержант умудрился спихнуть пока ещё живой заслон в сторону, ступая на копошащиеся тела, перевесится за борт и сигануть в воду. Всплеск и он по колено в реке. Следуя его примеру, потянулись остальные.

— Вперёд! — сержант смело кинулся на берег, другие корабли уже пристали к берегу и сотни солдат ринулись на крепостные стены.

Они в общем–то и не собирались брать их штурмом, их цель отвлечь на себя внимание, пока основные силы будут ломиться в главные ворота.

Сержант под свет луны следовал уже по оставленным следам. Некоторым бойцам его тактика показалась опасной, свистели стрелы, нанося урон атакующим, вокруг тела с утыканные ими словно длинными иглами клубки шерсти. Поэтому самые нетерпеливые кинулись через открытые участки берега по кратчайшему пути к стенам. За что и поплатились, попав в капканы, или проваливаясь в ямы с размаху насаживаясь на колья.

Раздался вой, затем ещё один, а потом дружный протяжный хор. Сержант увидел как тот что в лохмотьях, выхватив из рук умирающих солдат мечи, с разбега кинулся на стену и вскарабкался по ней. А затем используя мечи, взбирался по стене, вонзая клинки в трещины между камнями. И не он один, с пяток таких же зверюг. В них летели стрелы, на них сбрасывали камни, но им всё нипочем. Сержант видел как в плече одного торчала стрела, а второй получив по голове увесистым булыжников, сорвался и полетел вниз. Упав на землю, вскочил на ноги, хотя по идее должен остаться на ней с переломанным хребтом. И вновь полез наверх.

— Они идут!

Дождь хлестал всё сильнее, град прекратился, в стене показалась дверь из которой выскочили солдаты противника. Забеспокоившись кто там лезет на стену, гарнизон решил выступить вперёд.

Вот оно, мысли сержанта лихорадочно заносились в голове, вот тут он при своём деле.

— За мной крысы! — подняв меч вверх, призвал своих бойцов и бесстрашно кинулся в атаку.

Но не успел сблизиться с первым противником, мелькнула серая тень в мрачном рассвете и звук меча рассекающий плоть. Брызнула кровь щедро оросив песок, нечто быстрое в развевающихся лохмотьях носилась между рядов противника вырезая одного за другим. Звериный рык, крики боли и предсмертные хрипы умирающих переплелись с завыванием ветра и хлесткими ударами парусов.

Сержант успел отбить удар, сделав выпад, распорол горло врагу, защитился мечом от ещё одного нападающего и совершив подлый удар, пронзил ступню, заставив того присесть, затем снёс голову.

В руку больно ужалило, стрела. И тотчас ожгло, да ещё горящая. Сержант схватив её, по опыту знал, действовать надо стремительно, пока клокочет кровь и не настолько сильно ощущается боль, выдернул её из руки и бросил на землю.

— А! — со стены полетел защитник крепости, глухой удар о землю, и очередной кусок мяса готов для воронья.

Неожиданно раздался нарастающий рёв, а затем всё в округе осветилось оранжевым светом. Запасы масла защитников крепости запылали, громыхнул взрыв и горящие тела заносились по стенам, спрыгивая с них в надежде добежать до воды. А между ними носились те с безумными глазами и звериным воем.

Сержант увидел как один из них стоит, добивая последнего врага, неистово колошматя. Звуки мяса разбитого до кровавой каши тошнотворно отдавались в ушах. Поняв что жертва мертва, потерявший контроль над собой безумец медленно повернулся в сторону сержанта. Луна напоследок перед рассветом выглянула из–за свинцовых туч, показывая налитые кровью глаза пристально уставившиеся на старого вояку.

— Проклятье, — прохрипел тот, усталость, возраст и потеря крови взяли своё, он не мог бежать и тем более не мог дать отпора.

Рыча и показывая зубы больше похожие на клыки, безумец медленно приближался, уже поднимая меч для замаха.

А ведь он обещал вернуться той женщине и воспитать её ребёнка как своего. Может всё же есть шанс уцелеть?

Подняв голову к свету луны, под капли неутихающего дождя, безумец издал протяжный вой, подхваченный собратьями и стремглав кинулся на новую жертву.

Под вечер в трактире полно народа. Располагался в шумном портовом месте, поэтому посетителей всегда хватает. Торговцы, пронырливые дельцы, жрицы любви за приемлемую плату, просто путешественники и особый вид в подобных заведениях, постоянные пьянчуги клянчащие кружку другую захудалой выпивки.

Вот и один из таких привлёк к своей горемычной персоне довольно занятного на вид типа.

Любитель промочить горло плешивый старик, не жалующийся на отсутствие значительной части зубов, а те оставшиеся, имели коричневый вид гнилья. На нём засаленная одежда и рваные штаны. Поговаривали, он был капитаном богатого корабля, но связался с азартными играми и в конечном счёте доживал свои деньки в злачном месте.

Его собеседник, точнее собеседники, явно не из этих мест и явно из весьма далёких и загадочных. Они заметно выделялись, даже на фоне разношерстной толпы искателей приключений.

Он и она, мужчина лет под пятьдесят и девушка на вид двадцати лет. Смуглые, стройные с тонкими привлекательными чертами, с оттенком врождённого благородства. Чёрные блестящие волосы у девушки собраны в косу, на ней походная одежда с непонятными орнаментами. Видны браслеты с камнями, и ведь не боялась показывать их в таком месте, её движения изящны, сама обладала чужестранной от того редкой красотой, и могла пленить любого карими глазами.

Мужчина одет в точно такую же одежду песчаного цвета, на голове тюрбан, и алый платок скрывающий шею. Лицо сухое, малоподвижное, взгляд таких же карих глаз пронзителен, способен разглядеть самые потаенные уголки души собеседника. Он внимательно слушал забулдыгу и знаками показывал девушке чтобы та подливала выпивку в его кружку.

— Говорю, есть такие, — пьяно икая доказывал забулдыга, — мне поведал об этом приятель, а он между прочим, не последний человек в гвардии князя Алдрика, — многозначительно потряс указательным пальцем в воздухе.

— Люди с двумя душами, — проговорил восточный собеседник поглаживая подбородок. — Доводилось слышать про таких, но видеть воочию нет.

— Эт…то потому, их… ик, друиды прячут по своим лесам, — пьянчужка уже терял связь с реальностью. — Знаешь кто они такие?

— И лично с ними знаком, — на лице собеседника промелькнула маска презрения. — Но вот о таких чудесах от них слышу впервые.

— Эт… потому что самые лучшие, ик, живут в такой глухомани где и медведи от тоски дохнут, — голова пьяницы уже опустилась на стол, аккурат носом в непонятно как обглоданные беззубым ртом курные кости. — Друиды могут таких делать, они звери, самые настоящие звери. Их привезли князю в цепях, они самые настоящие создания тьмы, друиды просто так таких не делают, — и захрапел.

Девушка глянула на старшего товарища, видимо он её отец. Тот посмотрев на трактирщика, взмахом руки подозвал его.

Последний опираясь на деревянную культяпку, подковылял — Чего изволите любезнейший? — сама вежливость, а чего ждать от торгаша видящего перед собой платёжеспособного посетителя.

Тот кивнул на пару золотых монет лежащих перед ним — Этого хватит?

Трактирщик ловко смахнул их, скрыв удивление, впервые видел такую печать на них, надкусил одну. Золото есть золото и не важно чей герб на нём.

— Да, — и чуть поклонился, настолько проникся к человеку переплатившему за кувшин перебродившего вина и старого петуха.

Те двое на прощанье кивнув, поднялись и покинули шумное заведение.

Жена трактирщика набросилась на мужа, когда тот показал ей золотые монеты — Дурень! Не мог продать им ещё чего–нибудь!

— Они и так заплатили с лихвой, — вяло отбивался тот, — можно сказать покрыли убытки того выпивохи.

— У них есть золото и они с ним так легко расстаются, — глаза пожилой женщина жадно заблестели. — Давай найдём крепких и смелых парней, что быстро разделаются с ними.

— Успокойся дура, — пристукнул вмиг рассерженный трактирщик, — не собираюсь якшаться с убийцами! И ещё, видела, как они выглядят? Они издалека, из таких мест, о которых мы не слыхивали, вполне возможно торговцы или пришли наладить отношения с новым князем. Как думаешь с нами поступят, если мы укокошим их и про это станет известно? Заживо шкуры спустят. Успокойся и лучше принеси вина, народа прибавляется.

Жена презрительно смерив мужа холодным взглядом, выхватила одну золотую монету и направляясь в погреб за вином, на ходу стала пробовать её на зуб. Внезапно монета сама начала двигаться во рту, словно ожив и проскользнув в горло, застряла в нём, перекрыв доступ воздуха. Женщина начала задыхаться, её жирное лицо с парочкой бородавок налилось кровью и стало пунцовым. Хрипя она повалилась на пол, пару раз дёрнулась и затихла. Раздвигая губы, изо рта показалась золотая монета, она вывалилась, потянув за собой слюнявый след, и осталась лежать рядом с ней.