Война

Глава 14 Контейнер

Наша субмарина причалила к единственному открытому порту на всём восточном побережье Манхэттена.

Когда мы открыли главный люк, нас ждал практически тот приём, на который мы рассчитывали.

То есть, вся та сторона субмарины, которая прилегала к суше, мгновенно оказалась окружена стволами винтовок.

Там стоял строй солдат в чёрной форме. Они не шевелились, если не считать свободных частей их одежды и волос, которые трепались на шквалистом ветру. Они стоически моргали под проливным дождём.

Принимающая сторона сосредоточилась в основном возле главного люка, который мы открыли, но небольшие группы также окружили кормовой люк. Никто из нас не осмеливался поднимать голову выше кромки обоих люков, пока нам не дали добро показать себя.

Конечно же, меня и близко не подпустили к верхним люкам.

Как и Ревика, хотя мы посмотрели, как всё это разворачивалось, уже позднее, когда Балидор поделился с нами кадрами с внешних записывающих устройств на корпусе.

Благодаря тем же камерам я видела, как наш отряд предварительной высадки осторожно выбирается из люка, получив одобрение от представителей пограничной службы города. Они вышли на пирс с поднятыми руками, окружённые всеми этими стволами, на таком сильном ветру и дожде, что они вздрагивали и ёжились, как от многократных ударов по голове и телу.

Стволы винтовок почти не дрогнули.

Наблюдать за этим было тревожно, даже после того, как всё случилось. Я могла лишь вообразить себе, каким сильным было напряжение нашей группы в тот момент.

Джакс и Иллег, которые вызвались первыми высунуть головы из люков, тут же оказались лицом к лицу с сомкнувшимся строем людей в мокрых костюмах и дождевиках армейского образца. Те же люди все до единого были вооружены автоматическими винтовками и орали, перекрикивая ветер и дождь, требовали держать руки в воздухе, не тянуться к карманам или оружию, иначе они откроют огонь.

Талей и Чандрэ, которые находились сразу за ними, в туннеле люка, сумели успокоить ситуацию, не используя свой свет, который ограничивался каким-то Барьерным полем, воздвигнутым представителями власти. Они показали официальные удостоверения и проходные коды, связанные с их статусом в СКАРБ и Секретной Службой Белого Дома.

Всё это время Юми и Порэш продолжали заявлять пароли и алгоритмы, данные нам Талей, подтверждая, что мы имели все права находиться здесь.

Само Барьерное поле вызвало некоторое волнение среди наших разведчиков.

Никто из них прежде не сталкивался с подобным.

Поскольку оно действовало как ошейник сдерживания видящих, но, похоже, ограничивалось определённой зоной, а не отдельным видящим, последствия этого были довольно зловещими. Поле определённо не было таким же сильным, как большинство ошейников сдерживания видящих, но оно достаточно ограничивало, чтобы чинить проблемы.

Поля, которые могли контролировать видящих и опирались только на географическое положение, могли изменить правила игры во многих отношениях.

Тень и его питомцы из «Чёрной Стрелы» времени даром не теряли.

К счастью, Чандрэ, Балидор и Талей спланировали более прямолинейный подход с помощью бумаг, дающих разрешение для бизнеса (их нам предоставила Талей), а также с помощью самой Талей, которая сразу успокоила всех, доказав, что она всё ещё является действующим агентом вашингтонского подразделения СКАРБ, а также членом Секретной Службы и Охраны Конструкции Белого Дома.

Чандрэ вскоре после этого тоже прошла проверку, поскольку её статус в СКАРБ оставался активным, просто не с таким высоким уровнем доступа.

Благодаря им обеим, мы сумели получить разрешение, чтобы остальные наши видящие прошли в карантинный центр.

Это поле сдерживания видящих знатно озадачило и обеспокоило Балидора и Ревика, а также Врега и практически каждого разведчика, который ощутил его, когда субмарина впервые миновала его границу.

Вдобавок к ограничению всего нашего света поле означало, что я могла выполнять лишь базовые вещи с телекинезом — так что если им наверху понадобилось бы подкрепление, я бы не смогла сделать так много, как мы надеялись. Это не потому, что поле могло блокировать верхние структуры в моём свете (оно этого не умело), а потому что я нуждалась в помощи Ревика во всём, что выходило за пределы базовых взрывов горючих веществ и бросков. Учитывая повреждение верхних aleimi-структур Ревика, поле благополучно отрезало нас друг от друга.

Я была небезосновательно уверена, что несколько взорвавшихся винтовок, может, и выглядят эффектно, но не помогут нам силой преодолеть такую баррикаду военного образца.

Конечно, с тем полем сдерживания видящих мы мало что могли сделать по ряду причин, но я знала, что Балидор при первой же возможности сверится с «Арк Энтерпрайзейс» (компанией видящих по производству органики, расположенной в отеле).

Сам факт, что никто не знал о разработке подобной технологии, заставил всех понервничать.

По счастливой случайности, мы и так решили провести большинство наших видящих через стандартные протоколы проверки при карантине в доках.

Карантин был разработан и введён отделением Национальной Безопасности в Нью-Йорке, при участии Агентства по чрезвычайным ситуациям и СКАРБ, а также частных консультантов по охране из разных корпораций города. К счастью, поскольку у нас имелись контакты в нескольких местах, мы заранее имели представление об этих протоколах. Большинство наших видящих и так прошло бы эти протоколы, поскольку они обладали иммунитетом к вирусу и могли предъявить доказательство, что они принадлежат людям с внушительными финансовыми активами.

Наши добытые незаконным путём, но очень убедительные с виду пропуски распространялись на всех видящих, за исключением меня, Ревика и нескольких других членов нашей группы, на имя которых Мировой Суд выписал действующие ордера на арест: среди прочих это Врег, Ниила, Локи, Джакс, Джораг, Иллег и Варлан.

Конечно, если предположить, что Тень обладал ещё большими связями, чем мы (а это очень даже вероятно), сохранялся риск, что в других членах отряда могли узнать наших людей, пока все мы будем проходить через сеть. Мы не питали иллюзий, что наше возвращение в Нью-Йорк будет долго оставаться незамеченным, но мы всё равно не отказались от пересечения линии карантина.

Более того, мы не были уверены, что они сделают.

Тень позволил нам покинуть Аргентину, но это не означало, что он не запрет наших людей на Райкерс Айленд[5] или, хуже того, не перестреляет на месте, объявив их террористами.

Бумаги о принадлежности людям и псевдонимы, которые организовал Балидор, были высокого качества, так что нам приходилось надеяться, что этого будет достаточно. Для этого он использовал ещё один из наших контактов в «Доме на Холме» — небольшую и менее известную компанию, которая занималась «решением проблем с регистрацией для видящих» в качестве прибыльной добавки к их более легальной деятельности в качестве курьеров и специалистов по коммуникационным системам.

Конечно, помогло и то, что в кои-то веки человеческие власти не искали видящих.

Помимо этого, единственным исключением для нашей политики «войти в парадную дверь» являлся сам Балидор, поскольку мы знали, что он будет приоритетной мишенью для Тени. После убийства Вэша мы начали намного сильнее ценить наших разведчиков с высоким рангом; Ревик настоял, чтобы Балидору присвоили статус защищаемого лица, даже вопреки протестам лидера Адипана.

Врег с жаром согласился, и думаю, это настолько удивило Балидора, что на этом этапе он перестал спорить с нами. Меня это удивило меньше. После того бардака в Аргентине мы все начали по-новому ценить навыки Балидора, и Врег — не исключение.

Таким образом, мы вчетвером (Балидор, Ревик, Врег и я) «вошли через чёрный ход» вместе с людьми и другими нашими приметными террористами-видящими.

Этот «чёрный ход» заключался в том, что Гаренд послал нас через грузовые протоколы в другом конце пирса, в компании Талей и Чандрэ, которые заявили, что это запертое армейское оборудование является «стратегически важным» и требует личного сопровождения агентов СКАРБа.

Конечно, мы все знали, что ещё может возникнуть ситуация, в которой нам придётся с перестрелкой пробиваться на территорию города. Многое зависело от того, какие игрушки применят к сканированию контейнеров.

Но Талей, похоже, была уверена, что до этого не дойдёт.

Поскольку я толком не была знакома с Талей, это не особенно меня успокаивало.

А ещё сложно было не испытывать паранойи, потому что мы понятия не имели, что происходило снаружи субмарины в то время. Тем из нас, кто находился в запертом контейнере, приходилось сохранять полную тишину, и не только в плане Барьера. Ни у кого из нас не было гарнитур или наладонников, даже имплантатов. Всё изъяли или на судне, или во время полёта на самолёте, чтобы не спровоцировать идентификационные сканеры в порту.

Вместе с нашим человеческим грузом Ревик, Врег, Балидор и я были пристёгнуты к внутренним стенам одного из двух контейнеров с органическими щитами и ждали, придётся ли нам использовать оружие, которое мы захватили на случай чрезвычайной ситуации.

Неловко было оказаться лицом к лицу с людьми, которых мы привезли с собой из Сан-Франциско. Джон тоже находился здесь, но пребывал в полной отключке. Он даже не пошевелился с тех пор, как мы вошли в битком набитый людьми и видящими контейнер.

Большинство людей, которых я знала из Сан-Франциско, сидели прямо напротив нас.

Да уж, это было неловко.

Я несколько раз навещала их на авианосце перед нашим отбытием в Аргентину.

Но за время полёта обратно в Штаты я ни разу не поговорила с ними, как и за те недели, что мы провели в Олбани.

Казалось, будто никогда не хватало времени из-за всей этой информации и докладов, требующих внимания, из-за разговоров с командой разведки о предварительном отслеживании Касс и Фиграна, из-за позволения им часами считывать мои впечатления о Касс, из-за просмотра новостей из других стран по подпольным каналам.

Затем последовали бесконечные обсуждения того, как лучшего всего добраться до Манхэттена, что делать с людьми и видящими из Списков, которые застряли в других частях земного шара, кому мы вообще можем доверять настолько, чтобы сообщить имена тех из Списка, чьё местоположение мы ещё не определили.

Конечно, я знала, что это дерьмовая отговорка.

Я слишком много таращилась в окно на кровавую бойню на улицах Олбани, чтобы оправдание «не хватило времени» звучало убедительно.

Правда в том, что после Аргентины я просто была не в состоянии проводить время с теми людьми, с которыми я дружила вместе с Касс. Я не была готова к напоминанию о своей жизни в Сан-Франциско, или о том, насколько чужеродной эта жизнь казалась мне теперь. Я не была готова к тому, что хоть один из них спросит меня, где Касс, и почему она не с нами.

Я не могла справиться с этим, так что я их избегала.

Я и на субмарине их не видела, поскольку Балидор в качестве меры предосторожности запер всех людей в свободных от вируса контейнерах перед нашим отбытием.

Врег бесился, что Джона разместили вместе с остальными «червяками» на время нашего путешествия через гавань Нью-Йорка и Ист-Ривер. Но сейчас, глядя на Джона, пристёгнутого ремнями и пребывающего в полной отключке, я действительно не видела большой разницы.

Наверное, это хорошо, потому что Джон не позволил бы себе спать, если бы увидел Врега с пулей в руке.

Ну, для меня хорошо, во всяком случае.

Варлан и Балидор говорили, что у Джона всё ещё был неясный Барьерный отпечаток, а по словам лабораторных техников, ещё и «двойственные» показатели крови и расположение органов, — так что с ним нам надо сохранять осторожность, пока мы не будем знать, как он отобразится на сканировании.

Я заметила, что Варлан, похоже, питал огромное любопытство к Джону.

Когда их познакомили в Аргентине, он довольно долго таращился на него, а затем прочистил горло и прямо спросил его:

— Что ты такое?

Пока растерянный Джон пытался подобрать ответ, Варлан повернулся к Балидору и задал тот же вопрос ему.

— Это что? — спросил он, и в его низком мелодичном голосе слышалось любопытство.

Он уставился на Джона так, будто он был какой-то экзотической зверюшкой, принадлежавшей нам.

Возможно, он так бы и продолжал задавать этот вопрос или какой-то схожий, но примерно в тот момент у Врега закончилось терпение. Он с резкими нотками в голосе объяснил, что «это» неприкосновенно, и Варлану лучше держать свой чёртов aleimi при себе, если он не хочет расстаться с тем, чего ему будет не хватать.

Я невольно захихикала над его словами, чем тоже заслужила грозный взгляд от Врега.

Похоже, ничто из этого Варлана не удовлетворило, но он показал им обоим уважительный жест и вежливо удалился.

Ревик, конечно, считал это до невозможности уморительным.

Временами мне казалось, что это хотя бы отчасти вызвано принципом «страдать лучше за компанию, чем в одиночестве».

Врег и Джон, если верить Балидору, находились в самом разгаре той неловкой, нестабильной и гиперчувствительной фазы образования пары видящих, когда ещё непонятно, к чему всё идёт. Это обычно приводило или к ужасным расставаниям, которые включали угрозы жизни и немало затаённых обид, или же в результате действительно образовывалась связанная пара.

Если честно, я не могла сказать, какая перспектива пугала меня сильнее.

Выбросив это из головы, я постаралась сосредоточиться на том, где мы находились сейчас и, что ещё важнее, куда мы направлялись. Поскольку за последние несколько недель никому не удалось связаться с кем-нибудь в отеле, мы действительно понятия не имели, во что вот-вот войдём.

Что бы они ни организовали в наше отсутствие (в плане безопасности и протоколов самообеспечения), я беспокоилась, что этого окажется недостаточно.

Однако в этом отношении у меня не было никаких твёрдых фактов — во мне говорила исключительно моя паранойя.

Нью-Йорк, похоже, каким-то образом усиливал эту паранойю. Как только мы причалили к пирсу, Барьер как будто отяжелел, словно всё aleimi-поле Нью-Йорка изменилось за время нашего отсутствия. В этой тяжести я ощущала окружавшие нас глаза, словно всё и вся здесь находилось под наблюдением практически беспрестанно.

Подумав об этом, я взглянула на Ревика и увидела, что он хмурится.

— Ага, — только и сказал он.

— Ты не должен читать меня здесь, — тихо напомнила я ему.

Он слабо улыбнулся.

— Когда речь идёт о тебе, и мы сидим так близко друг к другу, это не чтение, жена. Это слушание. Особенно когда ты не можешь закрываться щитами.

Я неосознанно потянулась к нему своим светом, но Ревик схватил меня за руку, жестом показывая остановиться. Он поцеловал меня в ладонь.

— Эй, — предостерёг он. — Будь осторожна, ладно? Мы скоро будем в отеле.

Я кивнула, но отпустила его свет с неохотой. В этом кратком послевкусии я ощутила проблеск того «что-то не так», накрывавшего город ещё сильнее.

Это ощущалось почти как конструкция.

— Может быть, — признал Ревик, крепче сжимая мои пальцы. — И ты права. Я тоже это чувствую. Ощущается немного похоже на Пирамиду. Но в то же время иначе.

Я кивнула. Заново устроившись на своём месте, я заставила себя пока что забыть об этом.

И всё же мысль о том, что кто-то мог поместить функционирующую конструкцию над всем Нью-Йорком, учитывая механизм сдерживания видящих, с которым мы только что столкнулись, а также всё произошедшее в Аргентине, заставила меня снова напрячься.

Контейнер тоже не был особенно комфортным.

Габаритные огни тускло горели по периметру основания пола — мёртвые, не органические. Сиденья были жёсткими, ремни врезались в кожу, хоть на мне и был надет бронежилет. Во всём контейнере витал резкий запах дезинфицирующего средства, настолько сильный, что у меня щипало в глазах.

Но в последнее время я стала намного чувствительнее к химическим продуктам, особенно к ядовитым. Я даже еле как переносила дым, что вовсе не упрощало мне жизнь, честно говоря, поскольку половина страны полыхала пожарами.

Кто-то накачал седативным всех людей.

Уверена, они сделали это в основном для того, чтобы люди не навредили сами себе и не попытались высвободиться, но я также подозреваю, что это делалось для того, чтобы они вели себя тихо.

Что бы им ни дали, это не вырубило их полностью — наверное, для того, чтобы их можно было прогнать через санобработку на другом конце. Единственным исключением была Тина, девушка Джейдена, которая лежала ещё неподвижнее, чем Джон.

По словам Балидора и Джорага, им практически пришлось её вырубить.

Потому что или так, или затаскивать её туда силой просто для того, чтобы пристегнуть к сиденью.

В защиту Тины надо сказать, что не так давно она видела, как убили большую часть её города; её ранили в ногу, когда Ревик использовал её как приманку, а потом мы фактически похитили её, чтобы доставить сюда.

О, а ещё я как-то раз ранила её разбитой бутылкой из-под вина.

Так что да, её опыт общения с видящими до сих пор не был изумительным.

Возможно, она пребывала в шоке или даже страдала от посттравматического расстройства.

Зная, в каком «восторге» она, должно быть, пребывала от перспективы отправиться куда-либо со мной и моими приятелями террористами-видящими, она, наверное, орала в голос, когда проснулась на авианосце посреди Тихого Океана.

Анжелина, которую я знала с художественной школы, а также Фрэнки, одна из моих приятельниц по тату-салону, выглядели реально обдолбанными. Они смотрели стеклянными глазами так, будто мы с Ревиком были призраками или, может, какими-то голографическими 3D виртуальными программами. Сложно было не смотреть на них в ответ, пока я возилась с ремнями и пристёгивалась к сиденью напротив них.

Они предоставили нам сиденья, как в обычном автомобиле, но с аварийными ремнями — полагаю, на тот случай, если им придётся перевернуть контейнер.

Я покосилась на остальных, закончив застёгивать последний ремень безопасности и стараясь удобно устроиться на жёстком сиденье из пеноматериала. Сасквоч тоже выглядел совершенно под кайфом, как и горстка других людей, которых мы вытащили из Сан-Франциско и прилегающих городов, поскольку их имена присутствовали в Списках Смещения.

Джон должен быть командиром этих людей.

Подумав об этом, я взглянула на Врега, наблюдая, как он пристёгивается к сиденью по другую сторону от меня, рядом с Джоном. Несмотря на его внешнюю невозмутимость любыми физическими тяготами, Врег выглядел измождённым. Эта последняя неделя, состоявшая из стресса, бессонных ночей, периодических побегов и сражений, поездок на лодке, перелётов, пробежек по Андам и поездок на джипах по изрешечённому пулями и наполовину обезумевшему штату Нью-Йорк… она сказывалась на всех нас.

По лицу Врега я понимала, что его рука болит.

Ощутив на себе другой взгляд, я повернулась и поискала его источник. Я встретилась с парой тёмно-синих радужек прежде, чем мой разум успел опознать их владельца.

Узнав его, я тут же застыла.

Взгляд Джейдена оставался остекленевшим, как у Фрэнки и Анжелины, и всё же он, похоже, пытался думать вопреки наркотику, сосредоточиться. По какой-то причине большую часть этих усилий он сосредоточил на мне, словно я была головоломкой, которую он не мог решить.

Когда я попыталась ободряюще улыбнуться ему, он вздрогнул, и на чертах его лица отразилось узнавание.

— Это действительно ты, — произнёс он. — Элли.

Я постаралась не хмуриться. Перед тем, как мы сюда забрались, Балидор заверил меня, что контейнер звуконепроницаемый, так что я знала — нет большой проблемы в том, что Джейден заговорил. Но эти пристальные взгляды начинали надоедать даже за те несколько непродолжительных бесед между нами.

Когда я покосилась на самого Балидора, который сидел напротив Ревика, он лишь вскинул бровь и взглянул на Джейдена.

Когда я проследила за взглядом Балидора, выражение Джейдена не утратило того озадаченного взгляда.

— Я действительно выгляжу настолько иначе? — тихо спросила я с улыбкой.

— Да, — ответил он без колебания. — Я думал, что те фотографии в новостях были обработаны. Или это был кто-то другой… и это всё ошибка.

Он прищурился, словно стараясь сосредоточиться.

— Ты… выше, — сказал он наконец. — Твоё тело совершенно изменилось.

Он уставился на мою грудь, и я ощутила импульс раздражения от Ревика, который сидел по другую сторону от меня, как и Врег.

Джейден даже не взглянул на него.

— …Ты выглядишь совсем другой, Эл. Твоё лицо, всё. Даже твои глаза другие.

Он снова поколебался, посмотрев на мои губы, и опять я ощутила от Ревика рябь, в этот раз содержавшую явную агрессию.

— …Твоя улыбка, — сказал Джейден. — Твоя улыбка осталась прежней. Твой голос… почти такой же. Но в нём тоже что-то изменилось.

Я пожала плечами, искренне испытывая лишь безразличие к его оценке.

— Видящие взрослеют иначе, — сказала я. — Ты это знаешь. Я изменилась, когда узнала, кто я на самом деле. И когда вышла замуж.

Ладонь Ревика опустилась на моё бедро, пальцы властно сжались.

Джейден проследил за его рукой. Он нахмурился, качая головой.

— Не так, — сказал он. — Видящие не взрослеют так, Элли. Ты должна была быть ребёнком, когда мы познакомились, верно? Я посмотрел на справочном канале. На этих фотографиях видящие до двадцати лет выглядели как дети. Я видел фото восемнадцатилетней, и она выглядела на десять человеческих лет, — он поколебался, всё ещё глядя на меня. — Ты знала? Ты знала, кем ты была? Даже когда мы были вместе?

И вновь я ощутила от Ревика злость, такую сильную, что я даже вздрогнула.

Когда я подняла взгляд, он отвернулся, хоть его свет и скользнул чуть глубже в меня.

— Нет, — сказала я Джейдену, пытаясь скрыть озадаченность остротой реакции Ревика. — Нет, конечно, тогда я не знала. Я не знала до тех пор, пока не покинула Сан-Франциско.

— Как ты узнала? — Джейден повернул голову, посмотрев на Ревика. Даже под действием наркотиков его глаза похолодели, как и его голос. — Он тебе сказал?

— Да, — произнёс Ревик откровенно враждебным тоном.

Джейден нахмурился, и на его лице промелькнуло отвращение.

Я сжала пальцы Ревика, лежавшие на моём бедре, и прижала ногу к его ноге, пользуясь тем, что мы пристёгнуты к контейнеру рядом друг с другом.

Посмотрев на Джейдена, я вздохнула.

— Ты прав. Это не нормальная схема взросления для видящих… но у меня всё произошло иначе. Это сложно, Джейден. Я правда не хочу объяснять всё это сейчас.

Джейден взглянул на Ревика, и его синие глаза потемнели на несколько оттенков. Ощутив от Ревика очередной импульс, когда тот заметил враждебность в глазах другого, я крепче сжала его пальцы и добавила:

— …Я видящая, но принадлежу не к тому же виду, что и большинство видящих. И мой муж тоже, — я слегка подчеркнула слово «муж». — Те видящие, к которым мы относимся, способны адаптировать свои циклы взросления и подстраиваться под те виды, которые преимущественно ответственны за заботу о нас и наше воспитание.

Когда Джейден нахмурился ещё сильнее, я сделала поясняющий жест ладонью.

Джейден проследил за ним взглядом.

— Мои родители были людьми, так что я росла как человек… по большей части. Но моя физиология изменилась, как только я оказалась в обществе других видящих. Преимущественно с тех пор, как только я вышла замуж, — добавила я, опять подчёркивая это слово чуть больше необходимого. — Использование моего aleimi… моих способностей видящих… тоже ускорило этот процесс.

Я поколебалась, видя, что непонимание Джейдена лишь усиливается, и задалась вопросом, почему я вообще пытаюсь это объяснить.

— Вот-вот, — пробурчал Ревик. — Почему ты пытаешься это объяснить?

Подняв взгляд, я сжала его пальцы, сдерживая улыбку.

Выдохнув, я посмотрела на Джейдена.

— Слушай, — произнесла я. — Вам всё объяснят, ладно? Всем вам. Наверное, это сделаю не я, потому что мне это удаётся явно дерьмово…

Врег весело хрюкнул, переглянувшись с Ревиком.

Я пихнула Врега локтем и снова посмотрела на Джейдена, когда пальцы Ревика крепче сжали моё бедро.

— Джей, слушай, — я вздохнула. — Я устала, понимаешь? Все мы устали. Последние несколько недель были долгими…

— Воистину, бл*дь, — пробурчал Врег, пихнув меня локтем в отместку.

Ревик отпустил меня ровно настолько, чтобы протянуть руку за мной и отвесить Врегу подзатыльник. Врег рассмеялся и треснул его в ответ.

— Она первая начала… — пожаловался он.

Ревик фыркнул, снова обхватив ладонью моё бедро.

Весело щёлкнув языком в адрес их обоих, я покосилась на Джейдена и увидела, что он смотрит на ладонь Ревика на моём бедре. Из-за наркотика его хмурая гримаса казалась преувеличенной. Затем его взгляд поднялся к лицу Ревика. Во всяком случае, теперь он, похоже, видел его по-настоящему. Он перестал воспринимать его как злодея из мультика и теперь смотрел на него, как на тигра, посаженного на цепь.

— Это он научил тебя, Эл? — спросил Джейден. — Как убивать людей, используя эту штуку ale-emi?

Ревик внезапно напрягся.

Я подняла ладонь, чувствуя себя почти так, будто встала между ними. Затем я уставилась на Джейдена, и в моём голосе зазвучало открытое предупреждение.

— Мы не станем это обсуждать, Джейден, — произнесла я.

— Почему?

— Потому что это не твоё дело, бл*дь, — прорычал Ревик.

Воцарилась тишина. Я видела, что Балидор, Врег и несколько других видящих смотрят на Ревика, и теперь улыбки уже испарились с их лиц. Они настороженно наблюдали за ним, и я слегка напряглась при виде их выражений. Теперь они тоже смотрели на Ревика так, будто он был тигром, посаженным на цепь.

Наградив Ревика предостерегающим взглядом, я посмотрела обратно на Джейдена.

— Просто подожди, пока мы не доберёмся до какого-нибудь места? Я не лгала, когда говорила, что моя команда устала. И я в том числе. И мой муж. Пожалуй, тебе сейчас не стоит будить этого зверя, Джей.

Врег невесело фыркнул, покосившись на Ревика.

Ревик повернулся и наградил его хмурым взглядом.

Джейден явно не заметил моего предупреждения, пристальных взглядов видящих, саркастического фырканья Врега и всего остального — или нарочно решил проигнорировать. Его взгляд не отрывался от моего лица.

— То есть, ты просто… не будешь говорить об этом, — сказал он, нахмурившись. — Я видел тебя, Эл. Мы все тебя видели, — он показал на Фрэнки, Анжелину и Сасквоча. — Мы видели, как ты убивала людей. Ты заставила того парня буквально взорваться. А теперь ты хочешь, чтобы мы просто забыли об этом и доверились тебе? И доверились этому убийце, за которого ты вышла замуж?

Почувствовав, как напряглись мои челюсти, я покосилась на Ревика. Пристальный взгляд, которым он сверлил Джейдена, определённо не должен был убедить того, что он в безопасности.

Нахмурившись, я вынуждена была признать правоту Джейдена. Но в то же время я совершенно, совершенно не готова к этому разговору в данный момент. Особенно с ним.

Я начала задаваться вопросом, не стоит ли нам попросту вырубить его.

— Я это сделаю, — пробормотал Ревик себе под нос.

Я подавила улыбку, посмотрев на него и сжав его пальцы.

Но Джейден не успокаивался, и теперь я видела, что другие люди тоже наблюдают за нами и прислушиваются.

— Так что это за штука… со списками? — спросил он. — Ты сказала, что наши имена в каком-то списке Апокалипсиса, верно? Это что ещё такое, чёрт подери?

Я откинулась назад, на сиденье с обивкой, продолжая держать Ревика за руку. Меня накрыло осознанием того, насколько я устала. На мгновение я пофантазировала о том особенно крепком кофейном напитке-мокко, который готовили для меня в ресторане «Третья Драгоценность», находившемся в лобби отеля.

Ревик крепче сжал мою ладонь, посылая больше жара.

Вздохнув, я провела пальцами по своим волосам.

— Это ещё одна долгая история, Джей.

«Бл*дь, да перестань ты его так называть», — пробормотал Ревик в моём сознании.

Я хмуро покосилась на него, но он не смотрел мне в глаза. Я гадала, то ли он нарочно послал это мне, то ли я просто слышала его, потому что мы сидели так близко.

Полагаю, это не имело значения.

— Мы пока что мало знаем об этих списках, — произнесла я, запоздало отвечая Джейдену ровным тоном. Я уже собиралась закрыть глаза, но тут заговорила Анжелина, заставив меня подпрыгнуть.

— Но ведь твоя работа — спровоцировать конец света, разве не так? — спросила она.

Когда я ошарашенно повернулась, она напряжённо смотрела на меня, сидя по другую сторону от Сасквоча. Её зрачки расширились сверх нормы.

— Ты же Мост, верно? — она показала на Ревика. — Он Меч. Разве это не делает вас, типа, двумя старшими членами Четвёрки?

Я моргнула, лишившись дара речи.

— Ага, — Фрэнки посмотрела на меня, на Анжелину, затем показала на неё, словно только что кое-что вспомнила. — Да… Четвёрка. Это же четыре всадника Апокалипсиса, так? Я про это читала. Я помню. Ты главный босс. А он — твоя правая рука?

Уставившись на них обоих, я постаралась сообразить.

До сих пор я толком не осознавала, что мои друзья имели доступ к новостным каналам и шумихе в СМИ из-за меня и Ревика, которая не стихала последние четыре года.

Тот факт, что они знали меня лично, только добавлял местного ажиотажа.

Они слышали, как СКАРБ заявил, что я убила свою маму и тех ни в чём не повинных людей на круизном лайнере. Они видели видео со мной в Вашингтоне, слышали обвинения в том, что мы с Ревиком убили президента. Они следили за нашим с Ревиком расставанием, слушали, как дикторы спорили о том, работала ли я с ним, когда он совершал те террористические акты с Повстанцами.

Очевидно, они видели записи с операции в Секретариате.

Они видели статьи о том, что я работала на Лао Ху в качестве проститутки.

Они видели фан-сайты, посвящённые мне и Ревику.

Они видели сумасшедшие пророчества Миферов, касающиеся нас обоих.

Взглянув на символ Моста, вытатуированный на руке Фрэнки, я вспомнила, что Анжелина интересовалась видящими и их культурой ещё до нашего знакомства. Наверное, она единственная из моих друзей хоть что-то понимала, о чем говорили репортёры, когда они только начали называть меня «Мост».

— Не всё так просто, Анж, — сказала я.

Поколебавшись, я подвинула голову, прислоняясь затылком к обитой стене, и посмотрела на неё, затем на Фрэнки.

— Вся эта тема с Четырьмя Всадниками не является точным переводом мифа видящих. Я не «провоцирую» конец света. Мой приход должен сигнализировать, что грядёт Смещение, да, но не я его провоцирую…

Врег деликатно прочистил горло.

Я покосилась на него и нахмурилась, увидев его вскинутую бровь.

— …Ну, во всяком случае, не во всех трактовках, — добавила я чуть ворчливее.

Услышав, как фыркнул Ревик, я продолжила, не глядя на них обоих, сосредоточив свои глаза и слова на Анжелине.

— В любом случае, Мифы приходят к согласию относительно моего предназначения, — произнесла я чуть громче. — Я должна быть здесь для того, чтобы помочь людям, а не для того, чтобы поубивать их всех. Перевод с прекси на английский в этом отношении по большей части полное дерьмо, так что я понимаю, почему человеческие учёные так не считают, но они ошибаются. Язык видящих передаёт много концепций эволюции света всех существ, не только видящих и людей. В том числе животных, и существ из других граней существования. Даже из других галактик, даже тех существ, которые ещё не эволюционировали. Ключевая концепция Мифа Тройки о том, что все эти виды в ключевой момент своей истории получают возможность быстро ускорить свою эволюцию. Это может пройти мирно. Однако обычно им нужен небольшой тычок.

Я пожала плечами, фыркнув.

— …Иногда большой тычок.

Ощутив на себе внимание Ревика, я поколебалась и посмотрела на него. Осознав, что я цитировала Вэша, а также книги, которые дал мне сам Ревик, я почувствовала, как к щекам прилило тепло.

— Что? — тихо спросила я, обращаясь только к нему. — Разве это неправильно?

«Правильно», — послал он, улыбаясь.

Я закатила глаза.

— Ты просто шокирован, что я прочла хоть одну книгу с момента нашей встречи?

Он заулыбался ещё шире, глаза сделались пронизывающими от более интенсивного света. «Просто сейчас ты реально меня заводишь, — пробормотал он в моем сознании. — Это плохо?»

Я рассмеялась.

— Мы не должны сейчас этого делать, — пожурила я его, пихнув в руку, а он крепче сжал моё бедро. — Говори со мной нормально.

«Ты хотела, чтобы я сказал это вслух?»

Покачав головой, я рассмеялась и щёлкнула языком.

Остальные уставились на нас обоих. Заметив их выпученные глаза, я стёрла улыбку с лица, осознав, что наша с Ревиком перепалка, наверное, со стороны выглядела довольно странно.

В этот раз молчание нарушила Фрэнки.

— Что всё это вообще значит, Элли? — спросила Фрэнки, привлекая мой взгляд к себе. — Этот вирус действительно должен «помочь» нам эволюционировать? Потому что уж прости, но от лица всей человеческой расы мы говорим тебе и твоей эволюции «катись нах*й».

Я нетерпеливо выдохнула.

— Я же вам говорила. Мы не имеем к этому никакого отношения. Мы пытались это остановить. Из-за этого мы и отправились в Южную Америку.

— Ну, потрясающая работа, — парировала Фрэнки. — Охренительная просто, Эл.

Воцарилось молчание.

Затем Ревик издал тихий фыркающий смешок.

Как и Балидор по другую сторону от него. Я даже почувствовала, как улыбнулся Врег, массирующий плечо Джона своей здоровой рукой.

Однако мои губы поджались, и я пожала плечами.

— Я сожалею, — произнесла я. — Правда, сожалею.

Воцарилось молчание, во время которого все люди, сидевшие напротив нас, уставились на меня — может, ожидая, что я скажу ещё что-нибудь, а может, гадая, что ещё спросить. Посмотрев в другую сторону, я осознала, что Локи тоже слушает, слегка нахмурив лоб.

По правде говоря, я полагала, что он спал. Я задалась вопросом, не слушали ли нас и другие видящие, пристёгнутые к сиденьям на противоположной стороне контейнера.

В этот самый момент мой желудок совершил кульбит от тошнотворного ощущения падения вниз.

Что-то без предупреждения резко подняло контейнер.

Талей и Балидор описывали нам эти подъёмы до того, как нас заперли в контейнере, так что я должна была помнить, что это произойдёт вот так. На самом деле, мне стоило предупредить других, хотя предполагалось, что их уже предупредили видящие, которые пристёгивали их к сиденьям.

В любом случае, движение застало меня врасплох, и к горлу резко подступила желчь. Я сумела сдержать её — наверное, лишь потому, что за последние несколько недель пережила кое-что похуже.

Оказывается, не у всех такой рвотный рефлекс, как у меня.

Сасквоч не выдержал первым и попрощался с содержимым своего желудка через несколько секунд после того, как контейнер поднялся с палубы субмарины. Фрэнки последовала за ним.

Через несколько секунд после Фрэнки Джейден закашлял. По его телу прошла какая-то сильная дрожь, после чего он весь содрогнулся. Он блеванул на пол контейнера прямо возле того места, где Сасквоч уже украсил металлические борозды ярко-жёлтой желчью и комками чего-то, что ему дали в Олбани перед нашим отъездом.

Анжелина оставалась чрезмерно бледной на протяжении той первой череды действия и пребывания в полете, но сумела сдержаться, пока троих других не стошнило. Затем, видимо, до неё дошёл запах, потому что в итоге её тоже стошнило. Все её тело содрогнулось болезненной дугой, когда её вырвало водой и яркой желчью.

Я закрыла глаза. Я попыталась заблокировать обоняние в носу, но это давалось не так-то просто.

Уткнувшись лицом в бок Ревика, я попыталась дышать его запахом, а не парами рвоты. Сработало лишь отчасти. Слышать смешки и хихиканье видящих, пристёгнутых вокруг меня, также не помогало, потому что мне тоже хотелось рассмеяться.

Я услышала, как по другую сторону от меня Джакс бормочет:

— Ох, супер. Просто фантастика, бл*дь. Я безмерно благодарен вам всем за этот опыт…

Тут Ревик, Врег и Балидор не сдержались и заржали в голос.

Я попыталась скрыть своё хихиканье, уткнувшись в куртку Ревика, а он крепче сжал мои пальцы, чмокнув меня в макушку.