Война

Глава 30 Вечеринка в честь помолвки

Я добралась до бара позже, чем планировала.

Признаюсь, к тому времени я немного нервничала. Я знала, что Ревик меня искал.

Находясь внизу, я погрязала во всё новых и новых слоях деталей. Я просмотрела большую часть записей интервью Балидора с Дитрини, а также несколько интервью, которые проводили Деклан и Анале. Ничто из этого не было настолько уж полезным, хоть Тензи, Гаренд и Анале были рядом, чтобы выпытывать детали, но хотя бы я довольно хорошо уловила закономерности.

Я попыталась связаться с Тарси, чтобы получить её мнение по ситуации с моим светом, но не могла достучаться. Я так и не получила прямого ответа на вопрос, где она, но по словам её свиты у меня сложилось впечатление, что она опять погрузилась в то состояние глубоких Барьерных путешествий, как она делала в Гималаях.

В любом случае, я не смогу ничего у неё спросить, пока она не вернётся.

Я испытывала искушение сказать Гаренду, чтобы он увеличил Дитрини дозу галлюциногенов, а потом послать туда Анале, чтобы поговорила с ним, но я не хотела портить тот график, который установил Балидор.

Примерно в этот момент я ощутила очередной вопросительный сигнал от Ревика.

Вместо того чтобы пытаться объяснить, что я делала, я ответила ему довольно резко и завершила разговор прежде, чем он успел что-то от меня почувствовать.

Я не собиралась дистанционно вываливать на него свои тревоги о том, что Дитрини мог нахимичить с моим светом — и уж тем более делиться своими страхами, что это как-то соотносится с теорией Балидора о том, что Тень уже может быть в Нью-Йорке. Я знала, какова будет возможная реакция на то, что я вообще пошла поговорить с Дитрини.

Я знала, что вроде как дерьмово делать это у него за спиной, но если честно, это нетипичные обстоятельства. Теперь, когда я заметила собственную слепоту, мне нужен был ответ — немедленно. Я была не в настроении терпеть гиперопеку Ревика или его с Балидором паранойю из-за моих связей с Лао Ху. Я не могла позволить себе слепоту, не сейчас. Бл*дь, я просто не могла себе этого позволить.

Мне также надо было решить, что делать с Китаем.

Меньше всего я хотела заключать ещё одно «перемирие» с Вой Пай. С другой стороны, предельно ясно, что Тень обернулся против своих былых союзников в Лао Ху. Высоки шансы, что Дитрини уже много лет был кротом в рядах Вой Пай. Настоящий вопрос заключался не в том, работал ли он на две стороны, а в том, как долго он водил за нос своих коллег из Лао Ху.

Что ещё более важно, там чертовски много видящих, чтобы вот так просто позволить им умереть — и неважно, какую бы обиду я ни затаила на их лидера. Мне нужно как минимум обсудить с группой, не стоит ли нам послать ресурсы в Пекин.

Я также не собиралась дистанционно объяснять Ревику свои мотивы и противоречивые чувства в этом отношении.

Я понимала, что моё отсутствие беспокоит Ревика, и что я уже испытывала свою удачу в этом отношении. Я не могла ощутить деталей, но через связь, которую мы делили, до меня достаточно часто доносились отголоски, чтобы я понимала — в данный момент я, а не Джон, являюсь причиной его стресса.

В любом случае, я дошла до того момента, где я нуждалась в его точке зрения, так что мне не терпелось поговорить с ним.

Я всё равно отнюдь не предвкушала его реакцию, когда я выложу ему правду о походе к Дитрини.

Я начала искать его в лобби задолго до того, как прошла мимо стойки хостесс в Парк-Плейс-Саут и вошла в тёмный ресторан. Я начала искать его своим светом, проходя мимо аквариума в форме подковы, который указывал дорогу к главному бару.

Я довольно сильно отвлекалась, но всё же заметила, насколько темнее было в ресторане по сравнению с тем, что я помнила. Отчасти дело в аквариуме, который теперь заполнили форелью и другой пресноводной промысловой рыбой вместо красочных тропических рыбок, которые жили там прежде.

В целом бар сделался темнее, громче, а также сильнее переполнился дымом и людьми, чем я помнила. Музыка громко гремела из потолочных динамиков — какой-то современный микс с традиционной музыкой видящих, где звучали интенсивные ритмы в сочетании с пронзительными напевами, современными техно-битами, электронными инструментами и мелодичными вокальными партиями. Дым hiri придавал воздуху медовый аромат костра.

Большинство голосов, которые я слышала, говорили на прекси, хотя, минуя несколько круглых столиков на пути к бару, я также слышала английский, китайский и даже французский.

Как только я различила бар за дымом и толпами в широком пространстве, я заметила группу видящих, сбившихся в кучу на одном конце барной стойки. Тени от промысловой рыбы, плавающей в двух огромных аквариумах, затрудняли узнавание лиц. Я не хотела применять свой свет к тому, кого не могла видеть — отчасти потому что не горела желанием привлекать внимание к себе. Однако я всё равно пошла туда, решив, что именно эта группа мне и нужна.

Когда я подошла на несколько ярдов ближе, мой свет охватил шок от понимания, что в этом углу бара сидели Джон и Врег. Все видящие, которых я видела, нависали вокруг них.

Я остановилась, наблюдая за Врегом, который прислонялся к стене у бара. Взглядом он следил за Джоном, а на его губах играла лёгкая улыбка, хоть его лицо и свет выглядели как никогда измотанными. Джон прислонялся к нему вместо бара, не совсем сидя на его коленях, но чертовски близко к этому.

Он также выглядел усталым, но не таким измождённым, как Врег.

На них обоих была надета не знакомая мне одежда, в том числе тёмно-золотистая футболка на Вреге — пожалуй, это самый светлый оттенок из всего, что я видела на его теле.

Я осознала, что больше пялюсь на Джона, чем на Врега, почувствовав, что что-то в нём опять изменилось. Я попыталась определить, что именно, но уловила лишь детали, и ничего в целом, что говорило бы, что это значит.

Его ореховые глаза, которые с каждым днём как будто становились всё светлее и начинали цветом причудливо напоминать трёхцветную кошку, теперь сияли с такой интенсивностью, какой я никогда прежде за ним не замечала. Он также нависал над Врегом с каким-то ястребиным собственничеством, которого за ним также никогда не наблюдалось. Его тёмно-блондинистые волосы стояли торчком на голове и спадали, закрывая часть лба. Его плечи казались шире, чем мне помнилось.

Каким-то образом он и выглядел выше.

Мне пришло в голову, что теперь Джон выглядел и ощущался в разы круче и сильнее, чем когда мы жили в Сан-Франциско — хоть он и имел несколько чёрных поясов.

Та нерешительность, которую я помнила в нём после всего того кошмара с Терианом, исчезла. Те пост-Териановские склонности, в которые он иногда скатывался фоном, тоже испарились.

Он привлекал взгляды, как будто сам того не желая, но при этом и не возражая против этого. Он делал это и в Сан-Франциско, пока Териан не заставил что-то в его свете отступить — но никогда до такой степени. Теперь он источал свет, привлекая взгляды с небывалой лёгкостью, которой он никогда не обладал, даже в свои самые счастливые и уверенные периоды жизни в Калифорнии.

Я наблюдала, как он поглаживает ногу Врега, его свет и глаза становились резче, пока он слушал рассказ Джорага о чём-то, и я гадала, узнал бы его кто-нибудь из нашей прошлой жизни, или нет. И не только из-за одежды и стрижки.

Но я не видела Ревика.

Я ощутила укол нервозности, опять просканировав лица. Затем кто-то увидел меня, прервав моё сканирование.

Затем ещё несколько людей заметили меня.

Оли, Торе, Баронди и горстка других бывших Повстанцев вовлекли меня в круг возле Джона и Врега. Большая часть лиц, которую я видела, принадлежала видящим, которые остались здесь, пока мы ездили в Сан-Франциско и Аргентину, но я также заметила видящих из нашей поездки — даже Чандрэ и Гаренше, которые должны были вымотаться сильнее остальных, поскольку они оба активно участвовали в выведении субмарины из гавани Нью-Йорка.

Когда Джон заметил меня, я обменялась с ним настороженными улыбками, затем отмахнулась от встревоженного извинения, которое увидела в его глазах, когда он не перестал смотреть на меня.

Но это заставило меня расслабиться, хотя бы в этом отношении.

Всё это время я чувствовала, как мой свет потихоньку расходится всё более широким кругом, ища Ревика.

Но частью своего внимания я невольно наблюдала за Джоном и Врегом.

Джон не отодвинулся от бока Врега, тогда как ладонь Врега не переставала так или иначе прикасаться к Джону. И всё же, что нетипично для этих двоих, Джон, похоже, играл доминирующую роль, вызывая вопросы и поддразнивания от компании вокруг них, тогда как Врег больше отошёл на второй план, потягивая крепкое с виду пиво и поглаживая Джона по спине.

Я видела, как Джон реагирует на его прикосновение, и осознала, что сосредотачиваюсь на его свете, пытаясь понять замеченные там изменения. Они оба пребывали на взводе, и это очевидно.

Чем больше я смотрела на них, тем сильнее я чувствовала эти узы между ними и то, какими знакомыми они ощущались, хотя точная комбинация частот была уникальной для этих двоих.

В любом случае… gaos. Ревик был прав. Они уже наполовину связаны.

Это осознание на мгновение вызвало трепет страха.

Джон мог умереть, если Врег погибнет. Врега нельзя назвать парнем, который не рискует. Он не был откровенно беспечным, но и осторожным я бы его тоже не назвала. Он определённо относился к тем разведчикам, которые сначала прыгнут в самую заварушку ногами вперёд, а потом подумают.

Когда я подумала об этом, Джон ободряюще улыбнулся мне, слегка закатив глаза.

При этом я заметила в нем нервозность, но также видела, что его широкие плечи расслабились. Возможно, до него дошло, что моё беспокойство о них двоих на самом деле может быть вызвано тем фактом, что я его любила. Что я о нём беспокоилась. Что я боялась за него, учитывая всё то, через что прошли мы с Ревиком.

От мысли, что мой брат наконец-то сообразил, что я не собиралась саботировать их с Врегом отношения из-за какого-то воображаемого желания переспать с его бойфрендом, я испытала одновременно облегчение и желание огреть его чем-нибудь по башке.

Может, вылить на него полный стакан того, что пил Врег.

Должно быть, Джон услышал хотя бы часть этого, поскольку издал невольный смешок и прищёлкнул языком, поднося к губам бокал чего-то, что выглядело весьма крепким алкоголем.

Супер. Врег, наверное, ещё и сделает его алкоголиком.

В этот раз Джон рассмеялся ещё громче.

Щёлкнув и закатив глаза, когда я увидела, что Врег напрягся, я раздражённо подавила свой aleimi, как никогда остро осознавая, что что-то тут не так, черт подери. Я всё ещё настолько сильно ощущала тот блок, что с трудом осознавала потоки, струившиеся вокруг меня в комнате, фрагменты мыслей и впечатлений от видящих, которые стояли вокруг меня.

Я ненавидела то, какой слепой я была. Или глухой. Или и то, и другое. Такое чувство, будто я пыталась слышать и видеть сквозь несколько метров мутной воды, или мои уши заложило после какого-то громкого звука.

Я всё ещё испытывала проблемы с этим, когда громкий голос Гаренше выдернул меня из моих мыслей.

— То есть, у тебя будет церемония, как у твоей сестры? — широко улыбаясь, он пихнул Джона в плечо огромной ладонью, заслужив реакцию от Врега.

Я не могла сказать, заметил ли Гар тяжёлый взгляд Врега.

Я решила, что он ничего не заметил, поскольку он тут же прикоснулся к лицу Джона.

В этот раз несколько других видящих со смехом оттащили Гара, но напряжение в плечах Врега вовсе не было шуткой. Это впечатление лишь усилилось, когда Джон положил ладонь на бедро Врега, явно пытаясь его успокоить.

Гар продолжил с широкой улыбкой, по-прежнему ничего не замечая, но теперь хотя бы держась вне досягаемости. Гар тоже выглядел усталым — я заметила это и окинула взглядом остальных, слегка поражаясь тому, сколько здесь членов нашей команды из Южной Америки.

Я удивлялась, почему они не дрыхнут без задних ног в своих комнатах.

— …Я в прошлый раз пропустил все безумные танцы и занятия любовью с незнакомцами, — сказал Гар, и его грохочущий голос разносился над всей этой частью бара. Он пихнул рукой Джакса, раз не мог достать до Джона. Однако то, как он посмотрел на Врега, навело меня на мысль, что он уловил вспышку жара в свете старшего видящего. — …Я также очень хочу тусить под кайфом, сходить с ума и попытаться соблазнить всех сексуальных человеческих кузин Моста.

Я не рассмеялась вместе с остальными. Вместо этого я стояла там, застыв, потому что смысл слов Гара наконец-то отложился в моем гипер-отвлечённом сознании.

Церемония.

Свадебная церемония.

Джон и Врег не просто позволяли этой связи тихонько развиваться самой по себе. Они действовали публично. Вопреки тому, что я думала и замечала в их свете, это осознание по-новому шокировало меня.

Мой взгляд метнулся к Врегу и Джону, остановившись на Джоне.

Джон заметил выражение моего лица, когда до меня дошло, в честь чего эта маленькая вечеринка. Затем я по-настоящему присмотрелась к свету Врега и Джона, усиленно пытаясь понять различие, которое я там ощущала. По большей части я поражалась, насколько далеко они уже зашли, и будем ли мы видеть кого-то из них на протяжении следующего месяца. От этого осознания во мне вспыхнул страх.

Действительно ли мы могли позволить, чтобы эти двое сейчас сделались настолько уязвимыми?

С некоторым трудом я сумела различить структуру, наполовину сформировавшуюся между ними — должно быть, ту же структуру, которую Ревик заметил на самолёте. Даже зная, что я ищу, я видела с трудом, что обеспокоило меня ещё сильнее.

Я постаралась не выдавать свои чувства и тревоги лицом и светом, встретившись с опасающимся взглядом Джона и слегка улыбнувшись. Я повысила голос, чтобы перекричать грохочущую музыку видящих.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, О Брат Мой?

Увидев юмор, который я послала в него импульсом, его лицо просияло почти комичным облегчением. Что-то в открытости этого выражения выдавало уязвимость, таившуюся внутри, и моё сердце само собой открылось перед ним, перед ними обоими, когда я осознала, что он наблюдал за моим лицом и беспокоился о том, как я отреагирую.

— Эй, — сказала я, поднимая своё пиво в знаке тоста. — Если ты хочешь жениться на этом страшном сукином сыне, валяй, Джонатан. Твои проблемы, — я позволила ему услышать дразнящие нотки в своём голосе. — Но ты больше не можешь жаловаться, что я вышла замуж за террориста, пропагандирующего насилие.

Продолжая размышлять, я поморщилась.

— Чёрт, это значит, что ты начнёшь требовать мёртвых кроликов на каждый приём пищи и одеваться как монгольский всадник на стероидах?

Чандрэ расхохоталась, заставив меня взглянуть на неё.

Я узнала выражение на её лице, хоть и не видела её такой уже долгое время. Чан была пьяна. Я не видела Чандрэ пьяной с самого Сиртауна, с празднования дня рождения Сайримна.

Воспоминание заставило меня улыбнуться, а потом вздрогнуть, когда перед глазами встало лицо Касс. Я вытолкнула это из головы, хоть в груди и возникла резкая боль.

— Иисусе, — заговорила я вслух, пытаясь подавить боль в своём свете. — Кто вусмерть напоил Чандрэ? И почему вы все не в постелях? Вы действительно настолько перевозбудились, что гормональные проблемы Джона и Врега для вас важнее сна?

Уловив запашок от рубашки Холо, когда он закинул руку мне на плечи, я помахала ладошкой перед носом.

— …И важнее душа? Божечки-кошечки, парни. Имейте совесть.

Парочка видящих, которые не ездили с нами, расхохотались. Я и сама засмеялась, увидев, как некоторые экс-Повстанцы принюхались к своим рубашкам — половина сделала это в шутку, но тем не менее. Некоторые из них после этого поморщились и слегка смутились, глядя по сторонам.

Оли расхохоталась в голос, когда стоявший рядом с ним Джакс понюхал себя и покраснел.

Наблюдая за всеми ними, я вспомнила, что время ещё даже не приближалось к ужину.

— Ты пропустила настоящее секс-шоу, Мост, — сказал мне Гаренше, почти крича, хоть он и стоял относительно близко ко мне. — Твой брат — тот ещё извращенец, ilya. Он заставил бедного Врега умолять, совсем как мы слышали мольбы босса с тобой…

— Пожалуйста, — я нахмурилась, в этот раз действительно не шутя. — Я серьёзно не хочу об этом слышать, — когда Гаренше подвинулся поближе ко мне, я шлёпнула его по руке, чувствуя, что он продолжает думать о Джоне и Вреге, и помрачнела ещё сильнее. — Gaos di’lanlente a guete, Гар. Видеть эту фигню я тоже не хочу. Ты пытаешься меня помучить? Или всего лишь нечаянно травмировать меня до конца дней моих?

Чандрэ снова засмеялась, в этот раз ещё громче.

Я заметила сидевшую рядом с ней видящую, ту женщину из СКАРБ, Талей, и задалась вопросом, неужели Врег или Балидор позволили ей бродить тут, не проведя полный спектр проверок безопасности. Её ладонь лежала на бедре Чандрэ, и они сидели рядом за баром, но я знала, что это не может служить единственным объяснением. Как и тот факт, что она предоставила карты ОБЭ-сетей, когда они понадобились нам для возвращения в Нью-Йорк.

Мне определённо надо будет свериться с Балидором, когда он выползет на свет божий.

Я подпрыгнула, когда Гар обнял меня одной рукой и стиснул, улыбаясь. К сожалению, вонял он так же сильно, как и большинство других мужчин в комнате.

— Осторожнее, Гар! — Холо, стоявший по другую сторону от меня, пихнул его в толстую руку. — Думаю, твой рассудок помутился, судя по твоим блуждающим лапам. Сначала ты испытываешь терпение Врега, а теперь Меча? Наш Прославленный брат, может, и немного смягчился после того, как принёс свадебные клятвы и наконец-то затащил жену в постель… но он всё равно грозный мудак.

Врег усмехнулся, теперь уже обнимая Джона за талию.

— К слову о нашем старичке, — сказала я, улыбаясь чуточку натянуто. — Никто не хочет показать мне, где его вообще искать?

Я увидела, как Джон оглядывается по сторонам, когда мои слова отложились в его сознании, словно до сих пор он и не осознавал, что Ревик мог уйти. Я проследила за его взглядом, затем, не увидев ничего, я сдалась и открыла свой свет для связи, которую делила с Ревиком.

«Эй. Ты здесь? Я в баре. Я не могу тебя найти».

Ответом послужило молчание, которое казалось насыщенным.

В те доли секунды я уже знала. Я знала, где он.

Он внизу, в защищённой зоне.

Моя нервозность резко усилилась. Я снова послала ему сигнал, ещё громче.

«Ревик? Ты меня слышишь?»

«Я сейчас занят, Элисон».

Прикусив губу, я подавила желание оправдаться.

«Я собиралась тебе сказать. При первой же личной встрече».

«Ну так давай не будем говорить об этом сейчас», — холодно послал он в ответ.

«Ты где? Могу я с тобой увидеться? Я бы хотела…»

«Нет, — его свет сделался ещё холоднее. — И ты уже знаешь, где я, жена. Я внизу. Именно там, где только что была ты».

Мои ладони сжались. На мгновение я поколебалась, затем всё равно послала эти слова.

«Не ходи туда, Ревик».

«Прошу прощения? — его злость резко полыхнула. — Что, бл*дь, ты только что мне сказала?»

«Ты прекрасно меня слышал. Не входи в камеру Дитрини. Я серьёзно».

«Это приказ… жена?»

«Я сделаю это приказом, если придётся, — закусив щеку изнутри, я послала импульс жёсткого предупреждения. — Ревик, ты прекрасно знаешь, что он сделает, если ты сам туда войдёшь. Пошли кого-нибудь другого. Говори, какие вопросы задавать. Но не позволяй ему увидеть тебя лично. Он этого и хочет».

«Нет, жена. Он хочет, чтобы туда вошла ты. Одна. Желательно втайне от меня».

«Ревик, чёрт подери. Я сожалею…»

Он отрезал меня от своего света.

Прикусив губу, я ощутила, как к моим щекам приливает тепло, пока мои глаза фокусировались образно.

Первым, с кем я встретилась взглядом, оказался Джон.

Должно быть, он прочёл что-то на моём лице или в моём свете, потому что я увидела, как он нахмурился и проблеск… чего-то… выплеснулся из его aleimi. Я осознала, что его свет сделался слишком сложным, и я не могу прочесть его старым способом, но я не могла сосредоточиться на нём настолько, чтобы проникнуть глубже. В данный момент я в любом случае не прилагала особенных усилий.

Увидев его вопросительный взгляд, я послала ему импульс заверения.

«Всё хорошо, — добавила я своим разумом. — Он зол на меня».

«Почему? — послал Джон в ответ, да так ясно, что это меня поразило. — Или это личное?»

«50 на 50, — послала я со вздохом. — Пока вы с ним говорили, я отправилась вниз, чтобы поговорить с Дитрини. Я не сказала ему, что собираюсь сделать это, — прикусив губу, я пожала плечом, признаваясь: — Вообще-то, я практически солгала ему об этом».

Я ощутила в свете Джона реакцию такой силы, что стоявший рядом с ним Врег вздрогнул, затем взглянул на меня, и в тёмных глазах проступила озадаченность. Я слегка отреагировала на вид Джона с такой ясностью в его свете, затем вздохнула, раздражаясь на саму себя.

Чёрт, если уж на то пошло, это стало облегчением. Стена между нами, которая периодами раздражала меня последние четыре года, наконец-то пала.

«Я знаю, — послала я, снова вздохнув. — Поверь мне, я знаю. Однако у меня имелась весомая причина. Я потом объясню, обещаю, — поколебавшись, я заставила свои мысли зазвучать легче, добавив: — Тебе лучше отвести своего мужчину наверх, командир Джон. Один лишь взгляд на него навевает усталость на меня саму».

Джон взглянул на Врега с лёгким беспокойством во взгляде, ласково убирая волосы с лица видящего.

«Ага, — послал он, вздыхая. Затем посмотрел обратно на меня. — …По поводу этого. Мы подумали, что мы подождём, пока не получится все организовать. В смысле, наше временное отхождение от дел. Мы хотели поговорить с тобой, Ревиком и Балидором. Наверное, также с Юми, Виком, Тарси и Чан. Мы можем выделить время этим вечером? Может, даже спланировать все за ужином, вдевятером? Вдесятером, если ты думаешь, что сюда надо включить Деклана или кого-то из Арк Энтерпрайзес».

На секундочку я просто задумалась над его словами.

Я испытала облегчение, услышав, что Джон и Врег хотели это спланировать, но это также вызвало у меня странное чувство вины. Это я должна просить о таком, а не наоборот.

Он рассмеялся. «Серьёзно, сестрёнка? Ты так думаешь, а?»

«Ну, да, — послала я, немного оправдываясь. — Я ничего сама не планировала. Я думала, это дело друзей и семьи. Ревик попросил Касс и Чан сделать многое из этого. В основном Касс».

Упомянув её имя, я тут же пожалела об этом.

Я увидела, как Джон вздрогнул, а потом импульс боли вышел из его света.

Он пытался замаскировать это словами, совсем как я ранее.

«О, — послал он, и его мысли оставались лишёнными эмоций. — Ну. Тебе не нужно заниматься этим, Эл. Я знаю, что у вас с Ревиком дел выше крыши».

«Вы, парни, собираетесь делать свадьбу? Я знаю, что Гар отчасти шутил, но…»

«Элли, не беспокойся об этом, серьёзно. Нам с Врегом надо позаботиться о кое-каких вещах прежде, чем мы начнём обсуждать всё это. Может, сегодня вечером мы поговорим и об этом тоже?»

Я кивнула, по-прежнему чувствуя себя выбитой из колеи, и не только потому, что Ревик всерьёз разозлился на меня, пожалуй, впервые с тех пор, как мы были в том резервуаре.

Мне сложно было переварить мысль о том, что Джон скоро будет проходить через тот же связующий процесс, через который проходили мы с Ревиком, особенно сейчас, когда происходит столько всего.

Вирусы-убийцы. Штормы-убийцы. Землетрясения.

Чёртов апокалипсис только что начался.

Я помнила, какими абсолютно иррациональными сделались мы с Ревиком, какими потерянными мы были. Джон и Врег будут делать это здесь, в нашем лагере посреди фактически зоны боевых действий — ну, или скоро здесь будет зона боевых действий. Более того, к нам вот-вот могут нагрянуть гости.

Дитрини, похоже, в этом не сомневался.

«Дыши, сестрёнка», — его мысленный голос содержал слабую попытку шутить.

«Это не неодобрение, — послала я, не сумев скрыть напряжение в своих мыслях. — Это беспокойство, Джон. Сейчас не лучшее время, чтобы вы оба были такими уязвимыми».

«Я знаю, — вздох исходил как будто из глубин его нутра. — Поверь мне, мы оба знаем. Но возможно, у нас нет выбора. Нам приходится прилагать серьёзные усилия, чтобы быть такими сдержанными».

«Вы действительно зашли уже настолько далеко?»

Джон пожал плечами, покраснев даже в приглушенном освещении. «Настолько далеко, что мы оба согласились, что нам лучше не лезть друг к другу в постели, пока мы не завершим все приготовления».

«Балидор знает?»

«Возможно, — признал Джон. — Он организовал номер для нас… хотя ни я, ни Врег его об этом не просили. Так что он или предвидел это, или он настолько сильно связан с конструкцией, что мы с Врегом его раздражали».

Я фыркнула. «Да уж. Может быть, и то, и другое».

«Элли, — обеспокоенно послал Джон. — Разве тебе не стоит пойти и поговорить с Ревиком?»

Вздохнув, я скрестила руки на груди и показала жест ладонью, почти сама того не осознавая. «Он не хочет сейчас меня видеть. Он взбешён. Он сказал мне оставить его одного».

«А тебе стоит к этому прислушиваться?»

Я потёрла лицо ладонью. «Не знаю. Он сейчас внизу. Я волнуюсь, что он уже внутри, говорит с этим психопатом. Дитрини будет просто в восторге, если он зайдёт туда. Наверное, с того самого момента, как мы его захватили, он репетирует всё то, что хочет сказать Ревику… а может, даже дольше».

Воцарилось молчание.

Поначалу до меня не дошло, но это молчание отчасти было вызвано тем, что Джон закрылся от меня щитами. Он не меньше Ревика не хотел знать ничего о моём времени в Китае.

Словно услышав меня, Джон послал: «Ты уверена, что Ревик уже не знает эти вещи, Эл? Он сказал мне, что видел большую часть твоего времени в Китае, пока вы двое находились в коме для выздоровления, или как это называется. Он видел достаточно много, чтобы узнать Сурли, когда впервые увидел его в той камере».

Я не ответила.

Очевидно, Ревик рассказал Джону больше, чем мне.

Я знала, что он видел отголоски моего времени там, но он увиливал и не выдавал деталей. Он спросил меня о ситуации с Сурли, даже не сказав, что узнал его. Я гадала, какие моменты с Дитрини он увидел перед тем, как спросил меня об этом, и я вздрогнула.

Он знал достаточно, чтобы обсуждать с Балидором и Врегом убийство Дитрини ещё до того, как увидел татуировку Дитрини на моей спине.

«Дерьмо, — подумала я в сторону Джона. — Мне лучше найти его. Если я этого не сделаю, он, наверное, убьёт Дитрини прежде, чем Балидору представится возможность ещё раз допросить его».

«А это так плохо?» — послал Джон.

Когда я взглянула на него, Джон, должно быть, увидел что-то на моём лице. Он быстро покачал головой.

«Забудь. Прости, что я спросил».

«Всё хорошо. Но мне правда пора идти».

Джон кивнул, посылая мне импульс заверения, который я прочувствовала всем своим сердцем. Опять-таки, импульс был таким сильным, что я поразилась, и таким тёплым, что на моих губах заиграла удивлённая улыбка. Выпрямив скрещённые руки, я кивнула и послала ему ответный импульс.

«Спасибо, — послала я. — И поздравляю. Правда. Просто не убивайте друг друга, ладно? Вы нам оба нужны. И он тоже».

«Понял, — послал он с шутливой серьёзностью. — Не убивать своего мужа. Постараюсь запомнить».

«Может, запишешь? — предложила я. — Или попросишь Врега набить тебе тату?»

«Во имя богов, даже не заводи с ним разговор про татуировки, пожалуйста… — Джон закатил глаза, искренне нахмурившись. — Серьёзно. Не упоминай при Вреге меня и татуировки в одном предложении. И не только при нём, вообще… но при нём особенно».

Тут я рассмеялась в голос, не сумев сдержаться.

«Пожалуйста, не объясняй, — послала я в ответ. — Никогда. Пообещай это, и мы договорились».

«По рукам».

Я уже пятилась назад через толпу, следуя вдоль изгиба аквариума-подковы к выходу. Большинство собравшихся вокруг бара уже забыло про меня — подозреваю, отчасти потому, что я не пила, а потому не пребывала в том же настрое, что и остальные, а отчасти потому, что многие понимали, что я в Барьере.

Должно быть, они тоже наблюдали за Джоном.

Как только мы с ним перестали говорить, Ниила хлопнула Джона по плечу и предложила ему стопку какого-то напитка. Одна из этих вещей заставила Врега опять нахмуриться, но Джон откинулся назад, сев на колени Врега и опустошив предложенную стопку.

Ещё до того, как они скрылись из виду, я уже скользнула обратно в Барьер.

В этот раз моё послание было коротким.

«Сейчас спущусь», — сказала я ему.

«Элли, — сердито начал он. — Нет…»

Но в этот раз я сама вытолкнула его, захлопнула дверь перед его светом и направилась к блоку лифтов, которые могли доставить меня в нужную часть подвала.