Война паука

Глава 23. Ядовитый язык

Бахок Змеекус…

Мне не очень много известно об этой личности.

Он высший огр, глава Мясного Рынка, а также его назначили главным по наемникам и обороне. Если военные решения принимает Архейн Красный, то вот Бахок является больше полевым командиром и часто сам возглавляет солдат. В бой он не рвется, но во время обороны Крепости Бдения в тылу не сидел, а со всеми стоял на стенах, отбиваясь от пауков, ну и лично руководил операцией.

Сам он явно не глупый увалень, каким может показаться.

Дураку руководить важнейшим финансовым объектом во всем Дункельхейде не доверят. А учитывая его вклад…

Именно благодаря ему в город все же стекаются товары и рабы, он не позволяет пиратам заполучить монополию на транспортировку и доставку торговцев и товаров, с помощью своих связей в племенах сородичей организовал поставки по суше, благо набеги на людские страны являются у тех доброй традицией, так что рабов у них немало… И, если их не продадут, то просто съедят. Север же, жратвы маловато.

И можно как-то прикинуть, каковы лидерские и политические способности парня, который, не вылезая из Дункельхейма, заставляет прислушиваться к себе множество орочьих племен. Эти ребята обычно посторонних вообще ни в грош не ставят, живут не такими уж и большими общинами, и их круг интереса ограничивается как раз своим племенем. Северные орки в отличие от своих степных собратьев остались верны Тьме и идеям Повелителя, но объединяются они исключительно под властью сильного лидера. В остальное время кланы с радостью убивают друг друга с не меньшим энтузиазмом, чем представителей других рас.

Как тот же Фолкегран, где множество малых королевств периодически объединяются, когда нападают орки, когда кольценосцы опять лезут, когда с Северного фронтира достают дикари, когда волканцы устраивают налеты, а стоит сдерживающей силе исчезнуть, как они с радостью режут друг друга.

И авторитет Бахока среди них, тем не менее, держится не первое столетие. В какой-то мере его можно сравнить с очередным «объединителем Фолкеграна» по масштабу личности.

Но возвращаюсь к ограм.

Огры — это одна из финальных форм развития оркоидов.

У эволюции гоблинов, как известно, два пути. Чаще всего те становятся орками, что знамениты их чудовищной выносливостью и взрывным темпераментом… Но, если путь гоблина к вершине лежал не через выживание в битвах наудачу, а через терпеливое сидение в засадах и тщательную подготовку к каждому бою, он может стать хобгоблином, что, ненамного уступая оркам в физической силе, несколько превосходит их в ловкости и координации, а вместо чудовищной физической выносливости получает не менее чудовищную ментальную. Сидеть три дня в засаде, не сомкнув глаза и не потеряв концентрации — запросто. Неделю корпеть в библиотеке над книгами, вырезать руны или тренировать один и тот же удар меча, не отвлекаясь ни на что, кроме еды и сна — еще проще.

Прирожденные разведчики и ремесленники, хобгоблины куда менее распространены и куда менее заметны в племенах, чем их давшие имя всей расе сородичи. Мало того, они нередко задвигаются назад орочьими сторонниками открытого и честного боя. И, казалось бы, даже со становлением огром ничего не должно меняться, ведь тролли все еще сильнее и выносливее и вдобавок одарены регенерацией… Ну, так было бы, если бы в игру не вступала её величество фармацевтика.

Идея «накачать солдата наркотой» стара, как мир, но ничего особо хорошего из нее, как известно, не получается. Как бы силен не был одиночный обдолбыш, неконтролируемая толпа таких истребляется правильной армией без особых проблем… Но даже обычные люди, пусть и после непростых тренировок, способны некоторое время сохранять вменяемость, даже когда крови в бегущих по венам зельях почти не остается. Хобгоблины способны делать это часами. Огры же, с их могучим телом, вдобавок к этому способны переживать такие злоупотребления организмом без особых последствий.

Получаемая в результате грибных и не только возлияний смесь неестественной силы и ярости, взбудораженных инстинктов и контролирующего все это холодного сознания обычно зовется огром-берсерком. И с его дороги уходят даже высшие тролли. Торопливо так.

И это обычный скромный огр-берсерк пятого ранга. Безрогий Бахок куда опаснее. Начиная с того общеизвестного факта, что рога ему были удалены, чтобы шлем лучше налезал. И только этот шлем стоит как все мое снаряжение вместе взятое, а ведь им доспехи Бахока не ограничиваются… И заканчивая тем, что он не простой огр, а высший, и к шестому рангу путь простым не бывает ни у кого. Опыт, сила, снаряжение — все на уровне, который я сейчас и представляю с трудом.

Мне лично сражаться с таким прямо сейчас было бы самоубийством. Он очень сильный воин и пока что мои шансы на победу минимальны. Ведь в отличие от нежити и нечисти, он на Свет реагирует слабо, а от Тьмы может и защититься собственной. Опять же, доспехи пробить — уже задачка. Нет, шанс победить имеется, все же слабые места есть у любых доспехов, а живой противник имеет куда больше слабостей, чем привычный нам мертвый… Но этот шанс настолько призрачный, что лучше на него и не рассчитывать.

Штаб наемников располагался в квартале Зверолюдов, где Бахок из своего дома сделал место приема для солдат. Сами жители района съехали еще в начале войны в основной своей массе, оставшись лишь несколькими орками-стражниками, что охраняли местность и лично самого Змеекуса.

Внутрь меня пропустили без вопросов и молча дали пройти, видать их предупредили о приходе.

Сам огр восседал в центре этого зала за огромным обеденным столом, какие-то колбасы непонятного происхождения. Пахнут неплохо, но аппетита возможный источник у меня не вызывает.

— Да не человечина это, — сразу же сказал Бахок, когда я встал перед его столом. Он откусил купный шмат мяса и прожевал его. — Найти свежатину в этом городе сложно, а из запасов остались только реквизированная у торговцев колбаса, но на такой диете я долго не протяну.

Ничего не говорю ему на этот счет. Конечно, спасибо ему за предупредительность, но что она меняет?

— Ты уже достаточно живой, чтобы чувствовать вкус еды? Скучаешь по вину и закускам? Многие скучают и потому жаждут заполучить Сродство с жизнью.

— Вы вызвали меня, чтобы обсудить гастрономические предпочтения?

— Пф, никакого чувства юмора, — покачал он головой. — Вы, паладины, ужасно занудные и правильные. Тебе стоит уже отказаться от этого бесполезного человеколюбия. Отбрось этот рудимент живых и сможешь стать куда сильнее.

— Не интересно.

— Может, стоит привести сюда парочку рабов и приготовить их? Рагу из дварфов или запеканка из человеческого фарша весьма хороша.

Он посмотрел на меня.

— Злишься, паладин? — усмехнулся гигант. — Вижу, что тебя бесит подобное. Я же именно поэтому и вызвал тебя именно сейчас, — его басовитый голос звучал мягко, даже как-то дружелюбно, но вот слова были пропитаны ядом и насмешкой. — Меня веселит реакция таких как ты. Вы такие ярые приверженцы Света при жизни, но черствеете, став нежитью, однако остаетесь при своих принципах. До поры до времени. Га-ха-ха! Может, стоило и правда приказать кого-то приготовить прямо здесь. Подать заживо сваренного ребенка. Деликатес.

Ничего не говорю ему, а лишь молча сжимаю кулаки за спиной. Стою прямо, не двигаюсь, молчу. Стараюсь не скрежетать зубами.

— Ненавидишь меня? Правильно, — кивает он. — Сдерживаешься. Понимаешь, что беспомощен, не можешь ничего поделать. Прямо как по учебнику. Как говорится в Священном Писании от Рамири — «Возненавидь зло и не прощай его. Покарай Тьму и не смей забывать творимые грехи. Не бросайся очертя голову и не сложи её в бесконтрольном гневе. Выживи, выжди и воздай по заслугам…»

Эти слова застали меня врасплох тем, что я узнаю эти строки. Узнаю, так как прочитать их можно только…

— Ты… — прорычал я. — Юстикианец!

— Верно! Га-ха-ха-ха-ха! — рассмеялся мне в лицо огр. — Пред тобой бывший паладин Ордена Юстикии! Великая Жертва и Великое Прощение!

Удержать спокойное лицо оказалось просто невозможным, видя перед собой… клятвопреступника…

Орден Юстикии, Орден Прощения, Орден Второго шанса.

Основанный паладинами, что помогали уничтожать восставшую из мертвых бывшую Избранную Юстикию, которую подняла Повелительница Тьмы Декарабия Звезда Погибели. Та, желая устрашить врагов, подняла из мертвых убитую героиню и создала весьма могучее умертвие, что терроризировало мир в последующие годы. Лишь Избранный Варфоломей, по слухам сын Юстикии, сумел остановить Звезду Погибели и упокоить тело матери. Паладины, что участвовали в том бою, рассказывали, что, несмотря на то, чем стала Юстикия, в последний момент она воспротивилась воле Повелительницы и дала убить себя. Неизвестно, правда это или выдумка, но выжившие воины света создали особый орден паладинов.

Орден Прощения или Орден Второго шанса.

В его сути была вера в то, что в каждом живом существе есть частица добра и что каждому можно дать второй шанс. А потому в Орден брали тех, кто раскаивался в своих грехах и желал искупить их. Преступники, темные, монстры, они давали шанс каждому, но не всегда это оправдывалось, и потому Орден был крайне мал и слаб, постоянно неся клеймо позора за предателей в своих рядах, да и другие не разделяли их одержимости.

— Кля…

— Нет, я не клятвопреступник, — улыбнулся Бахок. — Не нужно разбрасываться оскорблениями, мальчишка. Я никого не предавал.

— Не заговаривай мне зубы!

— Нельзя предать тех, кого уже нет, — пожал он плечами. — Меня приняли в орден, когда я остался последним выжившим среди северных изгнанников. Один юстикианец увидел во мне что-то и дал шанс, а поскольку был выбор либо к ним, либо на виселицу, я с радостью пошел в паладины. И даже успехи кое-какие имел, — усмехнулся огр, вновь откусив кусок мяса. — За все время своего паладинства, я даже ни одного разумного не ел. Вот как я ценил этот шанс.

— И как же ты тут оказался?

— Так Орден мой уничтожили еще двести лет назад. Очередная война внутри Фолкеграна. Сам понимаешь, куча дезертиров с обоих сторон, не желающих участвовать в войне с бывшими соседями и ищущих прощения… Орден на них хорошо поднялся, и эти дворянчики стали бояться, что мы перестанем быть нейтральными. Когда я вернулся с задания, то нашел только руины и трупы. Я думал мстить, но влезать в войну и искать, кого там надо убивать было бессмысленно. Может когда-нибудь, как сказано в писаниях, я и отомщу, как узнаю кто виноват. А раз Ордена нет, то и клятвы мои более недействительны. А потому я вернулся сюда и, как видишь, заделал себе успешную карьеру. Света во мне больше нет, — он взмахнул рукой, и над пальцами загорелась темнота. — Но кое-что я помню. Оплот через Тьму ты выполнил топорно, пусть и получилось весьма эффектно. В стиле тебе не откажешь. Га-ха-ха-ха!

Чем больше слушаю этого типа, тем сильнее руки тянутся призвать цепи и придушить этого ублюдка. Один его насмешливый вид бесит меня больше, чем все вампиры, видимые ранее. Сам факт того, что тот, кто наладил столь эффективную работорговлю в некотором роде мой собрат по службе, выбешивает до невозможности.

— Тебе стоит поучиться легче относиться к рабам, — продолжил он. — Себе заведи парочку. Особенно когда снова «стоять» сможет. Промывать мозги живым не сложно, не зря Терновый Ошейник перед обращением так делал…

— Не поминай при мне это имя, — тихо злился я. — Я лучше тебя убью….

— А силенок хватит?!

Между нами начало расти напряжение. Он обнажил свои острые зубы в надменной усмешке и высвободил исходящую от него энергию. Моя Тьма также начала просачиваться через кожу и Стигматы Тьмы стали ярче видны на коже.

Стражники-орки, что находились в комнате, резко попятились, явно не желая оказаться между нами.

Он провоцирует меня. Хочет, чтобы я сорвался. Проверяет мои нервы.

— Ты не станешь нападать. Сам же понимаешь, что пускай я и курирую работорговлю в этом городе, но я лишь организатор. Пока есть те, кому поставлять «мясо», будет и «мясник». Может у тебя и получится меня убить, но ничего ты не изменишь. Лучше не сделаешь, а хуже можешь устроить.

— Если хочешь меня убить, то убивай, бывший юстикианец, — прорычал я, унимая свою ярость. Она сейчас бессмысленна и нужно держать себя в руках. Я уже позволял эмоциям брать надо мной вверх и совершал ошибки. Больше я такого не допущу.

— Убить тебя?! Га-ха-ха-ха-ха! Да ни за что! — рассмеялся Безрогий. — Нет, малыш. Я не собираюсь тебя убивать. Даже более того, я бы хотел, чтобы ты пережил эту войну. Я ведь хочу своими глазами увидеть, какой хаос ты принесешь потом. Да одно твое существование волнует лидеров даже больше чем эта больная на голову паучиха, дьявол где-то в городе и возможная атака Избанного. Ты — главная угроза для всех!

— Что?! — ошарашенно произнес я. — О чем ты?

— Думаю, стоит пояснить, — уже спокойнее произнес орг. Здоровяк поднялся со своего трона и подошел к окну, встав ко мне спиной. Пусть и повернулся, но уязвимее от такого не стал. — Нынешние лидеры фракций стали такими просто потому, что выжили в атаке Грозорожденного триста лет назад. Они быстро поделили сферы влияния и территорию, а затем засели у себя и больше не высовывались, — говорил Змеекус спокойным, даже тихим голосом, но с его басом сложно понять, когда он шепчет. — И они бы хотели расширить свои владения, да не могут. Лорды практически равны друг другу. То есть тот же Пролатус способен убить Нарциссу, но вот поймать её вряд ли получится. Вампиры умеют убегать, как никто другой, а уж их королева… Не зря даже у Сильвано не получилось её добить, эта крыса очень хороша, — кривая усмешка прозвучала от него. — С остальными примерно та же история. Пролатус чертовски живучий, раз он выжил после атаки Сильвано, Каэкуса еще достать нужно, а колдун он очень сильный, Ризус постоянно в разъездах, у Сомнеярэ вечный «тихий час», ну а Долорэ в родах. Некогда им решить вопросы друг с другом и избавляться от конкурентов. Догадываешься, чем тогда они занимаются?

— Подавляют конкурентов в своих рядах, — кивнул я.

Тут не нужно быть гением.

Жажда власти и силы побуждает их копить могущество и выжидать, чтобы в нужный момент нанести удар, но во время ожидания слуги могут стать достаточно могучими, чтобы бросить вызов хозяину. А потому слишком сильных нужно убирать или подавлять.

— Верно. Тот же Гаурун уже давно бы мог стать новым Лордом. Он давно дорос до нужного уровня и может эволюционировать, но кто же ему даст, — покачал головой бывший паладин. — Он все еще связан с ней и стоит тому начать эволюцию, как она сразу же узнает и найдет его, а затем прикончит до того, как войдет в полную силу. Поэтому он и ходит по суккубам да ослабляет свои Хроники, чтоб не так мучительно сдерживать эволюцию было. В смысле, и поэтому тоже, если ты понимаешь, о чем я, — осклабился огр.

— Но ведь Гаурун уже Высший Атавист, разве он не может освободиться?

— Будь на месте Нарциссы кто-то другой, то смог бы, но она Высший Мастер-вампир в купе с тем, что она бывшая Высшая Сестра, а потому умеет держать своих слуг на очень коротком поводке.

А вот этого я не знал.

Значит, нынешняя Высшая Сестра Мабан получила свой пост, не убивая предшественника, а просто дождалась, пока начальство само ушло, освободив место.

— Остальные занимаются примерно тем же, — продолжил огр после небольшой паузы. — Они либо подавляют тех, кто растет слишком быстро и может бросить им вызов, либо устраняют. Эта война подняла нескольких ребят весьма неплохо, а потому, видя её завершение, мне пришел приказ начать избавляться от слишком ретивых. На тебя приказ пришел первым.

Он кивнул на стол, где валялся конверт.

— Но почему я? Мне плевать на их власть и как только я получу силу, то сразу же покину Дункельхейд.

— Ты серьезно думаешь, что прожженные политики, что привыкли видеть заговоры против себя и конкурентов, могут поверить, что сильный не захочет отнять у них власть?! — рассмеялся Бахок, повернувшись ко мне. — Сам подумай. Около полугода назад среди руин появляется жалкий и хрупкий скелетик, который в рекордный срок становится элитной нежитью, и вот погуляв пару дней, приходит на Рынок, будучи уже пятым рангом. Да один твой вид заставляет волосы на их жопах отрастать и шевелиться! Га-ха-ха-ха! Разумеется, они во всем видят заговор и уже думают, кто из конкурентов мог такого как ты вообще курировать. Если ты за все это время стал пятым рангом, то, сколько тебе понадобится для того, чтобы стать равным им?

Эти слова заставили меня серьезно напрячься.

Я и не думал, что мои действия могут что-то такое создать. Я же просто выполнял свою работу, никому не мешал и не агитировал, чтобы кто-то мою власть принимал, да и фракцию не создавал. Однако меня все равно заметили…

— И почему же ты мне все это рассказываешь? — посмотрел я на огра. — Уж не из орденской солидарности? Орден Прощения и Выжигатели Пустоты как-то не ладят.

— Хо? Ты из этих психов? — с ухмылкой удивился оркоид. — Твоя отмороженность теперь объяснима. Га-ха-ха-ха! — он подошел к своему столу и снова уселся на свой трон. — Нет, я все это тебе говорю не из-за нашего общего прошлого. У меня свои, вполне себе личные мотивы.

— Хочешь сам стать Лордом? — понял я.

— Отчасти, — Безрогий почесал свою лысую голову. — Если получится отвлечь Лордов гоняться за кем-то другим, то я сам смогу дорасти и эволюционировать. И тогда моя власть над Мясным Рынком станет абсолютной, ну и северные кланы будут тут официальной силой, а не гостем, которым все «манипулируют».

Не очень понял, что он имел в виду, но переспрашивать не стану.

— Вторая причина в том, что мне просто скучно. Я хочу увидеть, какие еще ты принесешь неприятности и как выживешь в будущей буре. Война рано или поздно закончится, а вот что будет после нее, это уже куда интереснее.

— А последняя причина?

— Я не верю, что война уже закончилась, — мрачно произнес Бахок. — Ты и сам должен понимать, что текущая обстановка слишком хорошая. Пауки зачем-то развязали войну, и я никогда не поверю, что Долорэ серьезно рассчитывала текущими силами в ней выиграть. Армия слабаков, потом башни, подкопы? Глупости какие-то. Они уже применялись в прошлой войне. Нет, у нее явно был какой-то план, и мы все сильнее увязаем паутине её хитрого замысла. Эта бывшая эльфийка при Берите была тем еще дворцовым манипулятором, рядом с которой Нарцисса просто блекла и тут она так глупит…

— Быть манипулятором и политиком не то же самое, что быть тактиком и полководцем, — заметил я очевидную вещь.

— Ты прав, — кивнул он. — Обычно подобные и совершают такие ошибки, но сейчас они слишком явные и будто нарочито сделанные… Нет. Здесь точно что-то не так. И пока война действительно не закончится, я не позволю убивать ни одного из моих элитных солдат. Ты, тот, кто совершает безумные поступки и становится сильнее, можешь быть слишком ценным, чтобы избавляться от тебя так просто.

Разговор завернул в неожиданный поворот.

Он мог не говорить мне всего этого, но рассказал и дал знать о том, что будет.

И это напрягает еще сильнее.

Он пытается играть со мной честно. И я не могу подобное игнорировать.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Вот, — он кинул мне какой-то конверт. — Твое текущее задание. Отправляйся в центр города, отдай письмо в Обсерваторию и три дня можешь там заниматься, чем хочешь. Тебе как раз нужны доспехи и у черных дварфов ты их сможешь заказать.

— Какая щедрость. Может еще денег одолжишь?

— Обойдешься. Могу разве что твое жалование выдать за все время работы. Не более.

— Своих хватит.

— Все, проваливай. Или можешь остаться на десерт. Хочешь знать, кого мне подадут? — улыбнулся Бахок.

— Ты омерзителен! — прорычал я и под громкий хохот огра покинул штаб…