Война паука

Глава 24. Центр города. ​

Путь до центра города верхом занимает не слишком много времени. Если скакать напрямую, то за час можно добраться. Однако мы не спешили, все же, как бы нам ни говорили о том, что война подходит к концу, но расслабляться нельзя. Пауки могут напасть в любой момент.

Ну и по пути я практиковался в Магии Воды создавая пузыри жидкости, затем заряжая их то Светом, то Тьмой и бросая в разные мишени. Нужно привыкнуть кидать их. Но если со Светом жидкость летела сама, подчиняясь мысленному приказу, то вот кусок льда с Тьмой приходилось самому метать. Это было несколько сложнее, ведь шар постоянно норовил выскользнуть из руки или замерзнуть со смещенным центром тяжести и полететь не туда.

К этому нужно привыкать и я как раз занимался подобным.

Главное сначала убедиться, что вокруг нет авантюристов и разведчиков, а то перед ними светить подобным я не собирался. Благо Мерли следит за обстановкой.

— Господин Ор, вы в порядке? — спросила позади сидящая Мерли.

— Да, я в норме, — отвечаю ей. — Просто никак не могу выкинуть из головы разговор с Бахоком.

После небольшого общения с огром мне сразу же захотелось помыться. Я словно в грязи извозился. То как он практически издевался надо мной, провоцировал и давил на слабые места, а затем подарок преподнес, это все ощущается, словно меня дерьмом облили.

Чувствовать себя беспомощным, не способным ничего изменить и исправить, вынужденный играть по чужим правилам. Это все клокотало во мне дикой злобой. Очень хотелось уничтожить что-нибудь или убить, но я лишь был вынужден молча принимать подачку. От такого самооценка серьезно страдает.

Однако ничего поделать нельзя и приходится работать.

Не хотелось бы уезжать и оставлять Гвен там одну, но девушка как минимум пару дней будет эволюционировать, так что ждать смысла нет. Да и в Библиотеке она сейчас, а там нас заверили, что никому к ней не допустят. Оставлять одну не хотелось, но и с ней оставить некого. Мерли, увы, недостаточная сила, что смогла бы обеспечить ей безопасность, а Бьонд мне и самому тут нужен.

Вот мы и едем по пути, испытывая свои силы и стараясь не попасть в западню. Пока вроде получается и пауки нас не беспокоят, но вот сколько это продлится, еще под вопросом.

— Все будет хорошо, господин, — улыбнулась кошка. — Я уверена, мы со всем справимся.

— Ага, огр еще пожалеет, что злил тебя, — рассмеялся Бьонд. — Они все пожалеют, что нас недооценивали! Ха-ха-ха!

Да, он прав.

Пускай мы сейчас и вынуждены играть по чужим правилам, но придет время и все вокруг сильно пожалеют, что недооценивали нас. Мы уже неплохо выросли и теперь окружающие с нами считаются. Да если бы мы вообще угрозу не представляли, то никто бы до нас не снизошел. А подобное откровение уже говорит о многом.

Главное выжить и стать еще сильнее.

И чтобы возвысится, нужно обзавестись соответственной экипировкой.

«Забавно, еще недавно обмотки и куски паучьего хитина были для меня всем доступным, а найденный на помойке шлем — невероятной удачей. Сейчас ничего ниже дварфийского доспеха мне не подойдет. Запросы растут».

Да уж.

Денег мы скопили немало, но вот хватит ли, покажет время.

До цента города мы добрались без проблем.

Похоже, пауки и правда убежали, оставив всех нас в покое. И это напрягало еще сильнее.

Раньше они хоть как-то присутствовали и были частью местных тварей, а сейчас вообще никого. Лишь трупоеды снуют по улочкам, но стоит кому-то оказаться в радиусе действия, как у них резко включается инстинкт самосохранения и они старательно убегают.

Одного Мерли удалось подстрелить и на нем я испытал свою Живую Воду.

Эффект был закономерным и не особо привлекательным.

Стоило заряженной Светом воде упасть на кожу вурдалака, как она начала шипеть, покрываться волдырями и плавится. Моя сила творила с ожившими мертвецами то же самое, что и мощная кислота с живой плотью. И это еще трупоеды, которые как бы и боль чувствовать умеют. Обычная нежить же, конечно, вопить и мучаться не будет, но негативный эффект испытают. Это как получить серебро в тело, вроде и не больно, но мутит, и контролировать себя становится затруднительно, а силы постепенно угасают. Все еще помню, как тот егерь мне серебряным болтом в спину вдарил.

Ну и от встречи с парой пауков удалось испытать Жнеца. Необычное ощущение, когда жизненная энергия перетекает в меня. Это немного восстанавливает мою энергию, придает сил и чуть-чуть пьянит. Главное таким не увлекаться.

— Господин, мне вот одно интересно, — прозвучал голос Мерли, когда мы были уже недалеко от центра. — А разве уничтожение кем-то целого Ордена паладинов такая простая задача? Они же вроде как все на Нимбе Ангелов находятся, и вдруг…

— Большое заблуждение думать, будто все крепости орденов находятся в главной вотчине Церкви Света, — отвечаю я. — Там есть представительства всех, но основные базы располагаются в разных частях мира. Мой орден находился близи Драконьих гор в крепости, некогда построенной Повелителем Халфасом. Другие ордена тоже имели одну, а порой и несколько укрепленных частей в разных точках мира. Ну, а Юстикианцы находились в центре Фолкеграннских королевств. Учитывая шаткую обстановку я удивлен, что они вообще так долго продержались.

— Просто мне казалось, что нападать на ордена — преступление против Церкви…

— Ой, а что она сделает-то? — махнул я рукой. — Да и захочет ли сделать? Орденское начальство, знаешь ли, далеко не всегда жаждет прогибаться под Святой Престол. Нередко с ними ссорятся так, что те даже контроль вернуть не пытаются, считая, что уничтожить и, если понадобится, возродить заново — проще. Даже к моему Ордену один кольценосный консул как-то пришел с документом от Престола, клеймящим нас еретиками, мол, мы не платим налоги, с темными якшаемся, а еще у него есть другой документ, говорящий что наши земли принадлежали его предкам, до Повелителя видать… И потому он собрал войско и пошел «справедливость восстанавливать». Вот только не знал он, что крепость, построенная Темным Властелином — это не сельский туалет и взять его даже с осадными башнями будет очень сложно. А этот клоун только лестницы и притащил. Короче, разбили его армию, а самого дурака повесили, предварительно выпотрошив в назидание другим. Церковь еще пять лет после этого дулась, прежде чем признать нас обратно… Так мне наставник Логрек рассказывал.

— Неожиданно, — почесала ухо удивленная кошка. — И часто такое случалось?

— Постоянно. Страх и жадность — отличный мотиватор для войн. Да и мои собраться тоже не безгрешны… Как-то после очередной попытки церкви «очистить» от Тьмы Халифат и Цао, ветераны той войны образовали свой религиозный орден, что защищал отвоеванные города, проповедовал Свет и получал гешефты от церкви… Орден Алого Песка, так кажется их назвали. Они даже мир у Халифата выбили, признание их владений, все такое. И дернуло же их на волне успехов попытаться «очистить» Киардху, мол, слишком много вольнодумия там. В общем, Халифат до сих пор эльфам за возвращение их городов благодарен. Те даже не дрались почти, просто помогли Змеиному Архипелагу собрать силы и снова сцепиться с Кольцом. Пока все на море были заняты драчкой, рыцари обнаружили, что морские поставки перехватываются кораблями Киардхи, а на суше Халифат готовится ко второму раунду…

— Какие-то «светлые» не особо добрые, — хмыкнул Бьонд.

— Так Свет не означает «добро». Люди — это люди, они порочны и жестоки. Рабство вообще долгие годы Церковью Света не считалось чем-то аморальным и повсеместно разрешалось. У разумных рас есть как положительные, так и отрицательные стороны. Темные же отличаются от светлых тем, что у них еще ниже опущена мораль, никакой ценности жизни и куда более извращенные понятия о мире. Темные — это лишь продолжение, идущее от светлых.

Ага.

Пусть нам любят говорить, что мол «светлые — добро, а темные — зло», но все куда сложнее.

Свет и правда несет в себе более положительные и позитивные вещи, а Тьма наоборот отражает негатив, но это не делает их носителей такими. На светлой стороне вполне себе есть вид воинов, что открыто используют Тьму для сражений. Кажется, таких Черными Рыцарями называют, я слышал что-то подобное. В Волкании и на континенте Змея так вообще официальное использование Тьмы есть. А так к морали Свет и Тьма не относится. Это просто энергии, а выбор всегда лежит внутри каждого. Светлые не означает «добрый», ведь немало есть тех, кто считает работорговлю — «богоугодным делом» и если бы не перемены в мышлении после побед Избранных, то оно бы таким и оставалось.

Когда Йоко Девятихвостая освободила терийцев от рабства у людей, тогда только и были услышаны голоса, заявляющие что разумные — не вещи. Нет, они и раньше были, но все смотрели на них, как на чудиков не от мира сего. Но с поддержкой спасительницы мира, более чем способной, в случае чего, стереть с карты страну-другую, мир и стал меняться. Наставник рассказывал, что до событий с Йоко глава Церкви Света много раз поднимал вопросы об отмене рабства, но они всегда отвергались, так что не стоит думать, будто идейных или совестливых людей никогда не было. Они были всегда, но часто ничего не могли поделать.

Темные же отличаются от светлых лишь тем, что не лицемерят по поводу своих действий и холод в них убивает всякие сдерживающие оковы. Они тоже могут быть веселыми, доброжелательными и справедливыми, но их логика искажена.

Во мне вот есть Свет, а потому окончательно очерстветь я не могу, хоть порой и чувствую некую отстраненность к происходящему вокруг. Теперь Свет есть в Бьонде и Мерли, и как он проявится на их мировоззрении сказать сложно.

«Ладно, хватит об этом думать».

Меж тем мы добрались до центра города.

Дункельхейд поделен на две части, центральная ограждена высокой стеной с башнями, огромными вратами и прочими защитными сооружениями и внутри еще разделена рекой. А все остальное — это Пригород, где мы проводили все остальное время. В центре располагается сам королевский замок, где сейчас живет Король-Скелет, казармы Армии Наследника и порт. А через реку находится Обсерватория, вотчина Архейна Красного и его магов, и рядом Квартал Черных дварфов, куда прибыли коротышки чтобы без надзора заниматься своими делами. Они куют броню и доспехи нежити, а те обеспечивают их творчество финансами, продовольствием и сырьем.

Мы добрались до огромных тяжелых врат, охраняемых стражниками третьего ранга. Особых проблем с пропуском не было, стоило предоставить письмо с печатью Бахока, как меня впустили. Да и спорить с рыцарем смерти пятого ранга никто точно не захотел. Я может сейчас выгляжу не особо презентабельно, но ранг не скроешь. Нет, скрыть можно, но это уже ведьмовские приемы.

Как только ворота открылись, нас впустили внутрь.

— Ого! — удивились мы, увидев, что внутри.

Как-то не так я представлял себе центр Дункельхейда.

После разрухи и руин Пригорода, и довольно кривого Мясного Рынка чистый и полностью отремонтированный Центр внушал своим контрастом. Дома были будто свежеокрашены, ухожены и даже какие-то растения росли. Мощеные дороги практически без дырок или выемок, словно их регулярно чинят и поддерживают в рабочем виде. Стражники все в одинаковых черных доспехах, явно сделанных на заказ, с качественным оружием. Запахов гнили и разложения практически нет. Тут и живые люди вполне себе могут комфортно жить, но в основном тут обитает нежить.

Много нежити.

— А много у вас тут народа, — хмыкнул я, смотря на толпы низшей нежити, что сидели по домам или выполняли какие-либо работы.

— Беженцы, господин, — ответил стражник. — У нас приказ был впустить всех, кто не может сражаться.

— Очень благородно со стороны Армии Наследника позаботится о тех, кто не способен бороться, — удивился я.

— Практический подход. Пусть лучше тут сидят, чем становятся едой для пауков и помогают плодить их еще. А в случае атаки на центр все они пойдут на стены и станут защищать город. Бежать некуда.

— Ясно, разумный ход, — покивал я. — Как мне добраться до Обсерватории?

— Прямо по дороге, она приведет на восточную площадь. Не пропустите.

— Благодарю.

Покинув врата, мы двинулись по улицам центра в нужном нам направлении.

Увиденное и правда поражало.

Местные, даже будучи просто беженцами, в основной своей массе не сидели без дела и отрабатывали свое проживание. Скелеты сновали по всюду и таскали грузы, мертвяки в основном копали ямы или помогали в ремонте, трупоеды занимались мусором, а призраки летали с поручениями и посылками. Практически никто не бездельничал.

Живых среди мертвых было не особо много и в основном они жили отдельно, ведь им неприятно долго находиться в компании мертвецов. Да и живых тут было достаточно мало, ведь многие еще в начале войны покинули Дункельхейд и вернуться еще не скоро. Лишь те, кому есть что терять, хотят переждать бурю, а затем вернуться к тому, что было.

— Не понимаю, зачем живым вообще соваться сюда? — задал вопрос Бьонд. — Тут же вроде как опасно для них, но все равно приезжают и торгуют.

— Жажда наживы и богатства всегда вела людей в самые опасные места. Так и был основаны Змеиные королевства, когда туда отправились на поиски сокровищ отчаявшиеся, предприимчивые или готовые рисковать. В Дункельхейде полно золота и сокровищ, разбрасываемые Дьяволом, и оно тут практически ничего не стоит. А вот товары из остального мира тут востребованы, а потому рискнувший торговец может заработать огромные деньги и вернуться домой уже богачом. При условии, что сумеет добраться, а потом вернуться и не будет убит по дороге или не посажен в тюрьму как пособник темных. Но когда это подобные мелочи могли кого-то остановить?

Вопрос был риторическим.

Пройдя к восточной площади, что выглядела просто как большая пустая территория, уложенная гладким камнем и в центре которой стояла очень высокая серая башня с множеством окон, балкончиков и остроконечной крышей, из которой торчала огромная труба. Насколько я могу судить это у них главный телескоп, хотя могу и ошибаться.

По мне странное это место, если задуматься.

В городе, который постоянно укрыт тяжелыми магическими облаками, строить место для наблюдения за звездами как-то непонятно зачем. Была бы она выше облаков или на какой горе, то еще ясно, а так…

Там или магические телескопы, что смотрят сквозь облака, или это место раньше было чем-то другим, а потом назвали вот так. Я не интересовался. Гвен, может, знает, а наша троица спросить забыла.

Сама башня имела лишь один большой вход, по крайней мере, снаружи и возле него стоял какой-то живой человек, закутанный в черную робу. Выглядел парень довольно важно и накинув глубокий капюшон на лицо молча взирал на окружающую суету.

Мы подъехали к башне и спешились, оставив позади Мерли и Бьонда я пошел к магу.

— Добрый…

— Проваливай, грязное отродье, такому как ты ту… — его властная тирада резко прервалась, когда он поднял голову и все же увидел запись в Хрониках. — Ой…

— Вы что-то хотели сказать? — посмотрел я на резко побледневшего колдуна, который явно не ожидал, что элитная нежить будет расхаживать по центру города в таких тряпках. Я пытался найти что-то более приличное, прежде чем ехать, но ничего не нашлось, а задерживаться не хотелось.

— Нет, господин, ничего! — тут же встал он смирно. — Чем могу помочь?

Вот она польза становления высшей нежитью, нижестоящие тебя резко начинают уважать и бояться. Еще совсем недавно народ разве что не плевался мне в спину, просто за неимением слюны, а сейчас старается лишь раз не дерзить. Признаю, мое эго это немного тешит, как когда я прошелся по Рынку, неся на виду шляпу и вилы Свинофермера.

— Письмо от командующего Бахока Змеекуса, главы Мясного Рынка, для властей Обсерватории, — протянул я посылку.

— Немедленно распоряжусь доставить…

— Быстро, — мрачно произнес я. — И чтобы вернулся с подтверждением.

— Есть!

Парень тут же поднял полы своей мантии и словно барышня на балу, у которой резко прихватило желудок, тут же рванул в здание с посланием. Думаю, он быстро справится.

— Живые, — произнес Бьонд, встав рядом со мной. — Обычно я видел их только в качестве торговцев, да издали среди магов… И он… — последние слова он произнес довольно тихо.

— Эти ребята в основном выходцы с Континента Змея, — отвечаю ему. — Да, немало пришедших с торговцами, мракопоклонников и прочих, но основная масса живых магов и ученых тут — это послушники из Змеев.

— А разве Республика Змея — это не официально светлая страна, что с Кольцами, Волканией и Фолкеграном дела ведет? — спросила Мерли. — Чего это они с темными якшаются?

— Так официально они и не якшаются, а это все «по личной инициативе», а потом они возвращаются домой и «отрекаются от зла и возвращаются к добру» вместе с опытом и нужными правительству знаниями. Змеи, конечно, «светлые», но их неприязнь к соседям довольно сильная, а за неимением огромных ресурсов, флота или армии им приходится использовать полулегальные методы.

— О, я читал об этом, — обрадовался Бьонд, что в этот раз сумел быть в курсе нашей темы. — Континент Змея изначально был лишь сборищем колоний от кольценосцев, фолкегранцев и волканцев, а когда началась война с Элигосом, то всем было не до колоний. Вот те, лишившись начальства, поняли, что им друг с другом враждовать не выгодно, и они объединились. Кольценосцам это особо сильно не понравилось и те пытались их силой вернуть, но у них не получилось. Потом были Кулаповые Войны, которые, по слухам им помог решить Раум, за что они всегда тайно поддерживали Дункельхейд. Вот и посылают сюда учиться своих неофитов, которые по возвращению усиливают страну и вражда с соседями продолжается.

— Странно, что Церковь Света подобное допускает, — хмыкнула кошка.

— Так Церковь и не допускает, но вот доказать ничего не может. Да и если они начнут все же давить на Змей, то вылезет Волкания, у них поклонение Тьме вообще считается разрешенной и официальной религией, но они все равно на стороне Света сражаются.

— Это ты про Дагфинна и Северина[2]?

— Ага, — кивнул я. — И… О, вернулся.

Послушник воротился. Вспотевший, хрипло дышит, промок, но задание выполнил и заверил, что письмо было отдано лично в руки одному из глав башни.

На это я лишь молча кивнул и пошел с друзьями прочь от Обсерватории.

Мы свою работу выполнили и теперь у нас есть три свободных дня. Точнее два, ведь на третий еще вернуться нужно. А значит, пора делом заняться.

— Ну-с, идем к дварфам…