Возвращение на Голгофу

Эпилог 13 января 1945 года

Солдаты давно оглохли. Стреляли всеми орудиями батареи четыре часа без перерыва. Почти три тысячи выстрелов. Фугасные и осколочные снаряды перепахали поля и перелески, где разместил позиции враг. К часу дня из полка пришла команда остановить стрельбу. А чего её останавливать? Как раз весь запас снарядов, накопленный за два месяца, и расстреляли. Осталось по одному боекомплекту на орудие, неприкосновенный запас. Приказали сниматься с позиций, грузиться и ожидать колонну полка, уже выдвинувшуюся к батарее. А далее они двинутся на Даркемен через посёлки Паббельн и Вильгельмсберг[27].

Срочно принялись собираться, снимать орудия, цеплять их к тягачам. Солдаты после такой стрельбы ползали как пришибленные мухи. Свежеиспечённый командир батареи старший лейтенант Рогов бегал от орудия к орудию, накачивал сержантов — командиров расчётов, пытаясь ускорить сборы. Кое-как за два часа собрались, выстроились в колонну в ожидании полка. Колька со своим лошадиным хозяйством расположился в самом хвосте. Под его командой теперь осталось три лошади, каждую из которых он и запряг в сани. Попросил Ефима последить за лошадьми, а сам побежал к липе, где остались лежать Иосиф и Иван Павлович. Поправил могилы, постоял, поминая друзей, воротился к лошадям.

— Как думаешь, Ефим, работают в этих краях наши приметы на погоду? Крещенье впереди… Помню, как в мороз, сидя на печи, деду читал «…и принял Иисус крещение от Иоанна. Во время крещения отверзлось небо, и Дух Святый нисшёл на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Моё благоволение!» Тогда, мальцом, я ещё подумал, что сходит на Русь с неба Дух святой с хладом небесным, оттого и морозы на Руси крещенские. А здесь, в Прусских краях, сходит Дух святой? Это верная примета?

— Верная примета, Колька, верная. И у тебя на Брянщине, и на Украине, и в Белоруссии, и в этих краях. Найдут сюда морозы, как раз к Крещенью.

Тем временем подъехал командир полка, и Ефима отозвали к командирской машине.

Полковая колонна тяжело выползла из-за поворота, тут же батарее объявили полную готовность к движению. Когда Ефим подбежал к машине, комбат Рогов заканчивал доклад по результатам стрельбы и готовности батареи к движению. Спокойно дослушав Рогова, полковник приказал батарее занять место за замыкающей машиной полка. Пока Батя отслеживал прохождение колонны, Ефим проверял работу командирской рации. Наконец мимо них пошли орудия 2-й батареи.

— Ну, вот и закончились наши восемьдесят дней на войне без войны. — Полковник хлопнул Ефима по плечу. — Как там ваша батарея после гибели капитана Каневского? Справляется Рогов?

— Да, товарищ полковник, вполне справляется. Но капитана нашего все же не хватает, все батарейцы жалеют и вспоминают его.

— Да, и мне его жаль. Как сына жаль. Ты написал вдове, как похоронили капитана? — Ефим, виновато глядя на него, отрицательно качнул головой. — Сержант, ты с этим не тяни, напиши быстрей и попроси её ответить. Да рассказать мне потом не забудь.

Орудия батареи уже скрылись за дальним поворотом, на санях проехал Колька, рядом беззаботно прыгал резвый жеребенок.

Батя усмехнулся:

— Вот вы затейники, значит, сберегли жеребёночка. Как кормить-то его будете? Не сгубите?

— Нет, товарищ полковник, что-нибудь придумаем. — В этот момент последним мимо них проехал огромный Петруха Тихий на санях-розвальнях, навьюченных сеном, следом поспешала корова, привязанная к саням за рога.

Батя рассмеялся:

— Теперь вижу, не пропадёт ваш жеребёнок. Да и сами вы не пропадёте. Это ж надо придумать такое, корову для него завели отдельную. Сильны, чертяки.

Полк уходил всё дальше на запад, туда, где белесое небо сливалось с ещё более белой землёй. Тяжелые машины ревели далеко впереди. А перед Ефимом бежали лошади, весело размахивая хвостами, и жеребёнок на длинных, упругих ногах радостно ржал и скакал по январскому снегу.