Возвращенный из плена

Глава 13

По пятницам Трейси чаще вспоминала о том, каким был ее сын в детстве.

Пятница — последний день школьной недели. Она всегда заезжала в школу перед последним уроком: забирала документы, беседовала с учительницей, советовалась с психологом. В этот день Холден не ждал школьного автобуса, а возвращался домой вместе с ней.

Трейси отметила время окончания работы в карточке табельного учета и, как обычно по пятницам, ушла на час раньше. «Я забираю сына из школы», — сказала она себе, проходя по заставленной машинами парковке, Трейси села за руль старенькой синей машины. По пути в школу она ощущала себя обычной матерью, которая занимается обыденными делами. В том-то и проблема. Поэтому по пятницам она не могла не думать о том, каким Холден был в детстве.

В другие дни, когда он выходил из автобуса, на котором развозили больных детей, она не тешила себя иллюзиями. Холден сражался с аутизмом, Дэн сражался со штормами на Аляске, а Трейси сражалась с отчаянием. Она каждый день на коленях молила Господа, чтобы Он совершил чудо или подал ей знак. Она надеялась, что в один прекрасный день Холден заговорит с ней или хотя бы посмотрит на нее, а она обнимет его или возьмет за руку. Она сильно скучала по тому Холдену, каким он был раньше. Больше всего ей не хватало его тепла и прикосновений. Она представляла, как держит на руках маленького мальчика с сияющими глазами и милой улыбкой. Где он теперь? Она вспоминала, как брала его за ручку, когда они шли по парковке или когда читала ему сказку на ночь.

Трейси старалась прогнать тоску, с головой погружаясь в привычные хлопоты.

Но в пятницу она не могла удержаться от воспоминаний.

Поразительно, что они с Эллой снова встретились! Трейси была уверена, что они больше никогда не увидятся, ведь вблизи Атланты есть множество школ. Похоже, Сам Бог привел обоих детей в Фултон. Трейси не совсем понимала, какую развязку истории готовит Провидение, но она не сомневалась, что их ждет чудо: мало того что дети оказались в одной школе, так Элла еще стремилась заново подружиться с Холденом! Девочка попросила мистера Хокинса разрешить Холдену присутствовать на репетициях и сделала это еще до того, как узнала, что они дружили в детстве.

Дочь Сюзанны Рейнолдс... кто бы мог подумать!

Загорелся зеленый свет. Трейси поехала вперед. Ее дружба с матерью Эллы закончилась спокойно, без резких слов и бурных сцен. Отношения умерли, как бывает в жизни многих людей, сдавшихся под напором рутины и мелких хлопот. Шли дни, и постепенно Трейси стало неудобно звонить Рейнолдсам или договариваться с ними о встрече. Должно быть, Сюзанна чувствовала то же самое, потому что телефон в доме Трейси молчал.

Ветер осушил залитые слезами щеки. Трейси повернула налево, на дорогу, ведущую к Фултонской школе. «Господи, иногда мне так не хватает Сюзанны! Я скучаю по ней так же, как по Дэну, Холдену и прошлой жизни». — Трейси заморгала, прогоняя слезы. Она была поглощена работой и заботами о Холдене, и у нее не было времени размышлять о своих потерях. Но иногда ей казалось, что она больше не выдержит. «Господи, пожалуйста... поговори с моей подругой и ее мужем. Поблагодари ее за то, что она воспитала такую дочь». Трейси вытерла слезы. Элла добрая девочка. Ее мать была такой же, когда они учились в школе. Познакомившись с Эллой, Трейси снова затосковала по Сюзанне. Она всхлипнула, уговаривая себя успокоиться. Нельзя появляться в школе с заплаканным лицом. Сегодня она встречалась с преподавательницей физкультуры. «Господи, я не знаю, что Ты делаешь, но чувствую, что Ты нас не оставляешь. Что-то происходит. Верно, Господи?»

«Дочь Моя, Я кое-что придумал! Скоро все случится... разве ты не понимаешь? Я проложил тропу в пустыне и оросил ее водою. Я люблю тебя, дочь Моя. Ты не одинока. Я никогда не оставлю тебя».

От неожиданности Трейси чуть не нажала на тормоз. Ответ прозвучал так отчетливо, что она посмотрела в зеркало заднего вида, словно ожидая увидеть, что Бог сидит на заднем сиденье. Она часто читала этот библейский стих Холдену. «Вот, Я делаю новое; ныне же оно явится... Я проложу дорогу в степи, реки в пустыне». Но она ни разу не слышала, чтобы Бог Сам произнес подобные слова. Ни разу с тех пор, как впервые прочитала этот отрывок в Библии.

До сегодняшнего дня.

Она почти добралась до школы. Осталось всего несколько миль по шоссе. Вдруг она с кристальной ясностью вспомнила, как пятнадцать лет назад они с Сюзанной пили сладкий чай на кухне в доме Рейнолдсов. Подруга говорила о том, что в этом году лимоны уродились особенно сочными и ароматными. Из сада доносился беспечный детский смех Холдена и Эллы.

Воспоминание было таким четким и ясным, что ей казалось, будто она вдыхает запах лимона, ощущает в руке горячую чашку и слышит детский смех. Он отзывался в ее сердце, как в тот далекий день.

Они тогда с Сюзанной дружно повернулись на звук.

— Ты слышишь? — Сюзанна улыбнулась. Ее глаза сияли. — Как быстро летит время! — Она щелкнула пальцами.

— Ты права. — Трейси посмотрела на детей. — Не успеем оглянуться, как они перейдут в выпускной класс.

— У нас чудесные дети. — Сюзанна выглянула из окна. — Только посмотри на них!

Трейси так и сделала. Она прекрасно помнит то, что увидела. Этот образ навсегда запечатлелся в ее сердце: Холден с букетом одуванчиков в руке бегал вокруг качелей, на которых каталась Элла. Оба весело смеялись. Они всегда смеялись. Лучшая подруга Трейси сидела рядом, солнечные лучи освещали лица малышей, а Холден все время повторял:

— Половину цветов тебе, потому что ты моя Элла! Холошо? Половина тебе!

Элла протянула к Холдену руки и сказала:

— Холошо, давай мне половину!

Холден отделил половину букета и вложил в маленькие ручки подруги. Она улыбнулась ему, подняла светлые брови и смешно пискнула:

— А что тепель, Холден?

— Блосай! — Холден подбросил одуванчики в воздух. Элла последовала его примеру. Они радостно засмеялись, когда цветы опустились им на головы. Несколько одуванчиков застряли в волосах. Похоже, малышам это понравилось, потому что они стали рвать одуванчики и прикладывать их к голове. Они безудержно смеялись и, наконец, повалились на землю, испачкав колени и увенчав золотистые головки венками.

Постепенно смех стал тише, сияющие личики потускнели. Наконец, как всякое другое воспоминание, и это скрылось в прошлом, где ему и надлежало оставаться. Как тоскливо! Ужасно тоскливо... Прошлое никогда не вернется. Трейси вытерла слезы рукой. Но боль в сердце не отпускала. Память навевала подобные воспоминания в такие дни, как сегодня, когда Трейси занималась совершенно обычными делами.

Например, ехала в школу за сыном.